II. Основные моменты содержания обязательства как правоотношения

Содержание обязательства складывается, с одной стороны, из права требования кредитора, с другой – из обязанности должника. То и другое составляют, поэтому, основные моменты содержания обязательственного отношения. Моменты эти могут выступать в простейшем виде и более сложном. А именно, при простейшем содержании обязательства, напр., ссуды, одна сторона выступает только как кредитор, другая – только как должник. При более сложном содержании обязательства, напр., при купле-продаже, каждая из сторон является в отношении друг к другу обязанной и правомочной стороной. Кроме того, при более простом содержании обязательства имеется на каждой стороне по одному лицу, при более сложном может быть на каждой стороне несколько лиц[см. сноску 7]. Наконец, содержание обязательства может быть различно, в зависимости от его объекта – действия, который сам по себе составляет настолько основной момент содержания, что иногда предмет обязательства отождествляют с его содержанием. Действие, как предмет обязательства, не может быть определено в точности. Поэтому его определяют отрицательно, указанием на то, какие действия не могут быть объектом обязательства[см. сноску 8].

1. Не могут быть предметом обязательства действия: а) объективно невозможные, б) запрещенные правом (недозволенные), в) безнравственные (противные добрым нравам) и г) безразличные (не имеющие серьезного интереса для кредитора).

а. Действием объективно невозможным будет такое, которое при данных условиях места и времени никто не в состоянии исполнить, а не только – должник. В последнем случае невозможность исполнения действия будет субъективной[см. сноску 9]. К объективно невозможным действиям следует отнести: 1) действия, совершенно не определенные по своему содержанию, или содержание которых дозволено определить по произволу стороны (исполнить то, что захочется). Впрочем, неопределенное действие следует отличать от действия определяемого, т.е. выраженного лишь неопределенно (ст. 1539), а по содержанию вполне определенного[см. сноску 10]. Наши гражданские законы косвенно требуют определенных действий, в целях возможности всецелого и точного исполнения обязательства (ст. 570, ср. ст. 1536, 1539 п. 5). К невозможным же действиям отойдут 2) все те действия, исполнение которых в жизни фактически невозможно, напр., достать центр земли. Действие не будет объективно возможным 3) и в тех случаях, когда предмет, на который оно направлено, не существует или вышел из гражданского оборота, а равно тогда, когда он не может служить той цели, ради которой состоялось заключение договора (⁸⁶/₃₅).

б. Действием, запрещенным правом и вообще недозволенным, хотя бы оно и не было прямо запрещено[см. сноску 11], будет всякое действие, совершение которого право запрещает, независимо от того, объявляет ли оно совершение такого действия деянием наказуемым или ненаказуемым. Поэтому, не будет действия в праве, если лицо А обяжется перед лицом Б за вознаграждение убить какого-либо человека или подарить родовое имущество. Наш закон прямо требует, чтобы обязательства по договору были не противны законам (ст. 571, 1528, 2151) и объявляет обязательство ничтожным, «если побудительная причина к заключению его есть достижение цели, законами запрещенной (ст. 1529, ср. ст. 2014 и 1666). Причем, сенат правильно признал за судом право самому определять противозаконность цели, требуя лишь, чтобы суд в своем решении подробно указал, в чем он усматривает противозаконную цель (⁷³/₈₀₀). В случае признания исполненного обязательства недействительным, обе стороны возвращаются в прежнее положение, в коем они находились до исполнения обязательства. Сенат обязывает поэтому стороны возвратить каждой из них принадлежавшее ей (⁷⁰/₉₈₂ и др.). Впрочем, при недобросовестности одной стороны, противная сторона не лишена права защищаться и требовать исполнения обязательства, разве только недобросовестность (противозаконная цель) выражена в самом обязательстве или следует из его содержания (⁸³/₆₃, ср. ⁰⁵/₉₄)[см. сноску 12]. Напротив, невозможно и возвращение сторон в прежнее положение, если обе стороны действовали преступно, так как в этом случае обращение к суду роняло бы авторитет суда («иск не подведом суду»: ⁰⁹/₇)[см. сноску 13]. В нашем законе (ст. 222, ⁷⁴/₈₂₀) имеется также прямое указание на невозможность возвращения в прежнее положение[см. сноску 14].

в. Безнравственным будет всякое действие, противоречащее нравственности (ст. 2151, ⁶⁷/₄₁₁, ⁷⁸/₁₁, ⁸²/₁₅₀), добрым нравам или, по выражению нашего закона, «благочинию и общественному порядку» (ст. 1528). Впрочем, на деле не всегда легко установить безнравственность действия. Казалось бы, проще всего при этом руководствоваться распространенными народными взглядами. Однако, в этом случае суд может явиться защитником и безнравственных взглядов, раз они общенародны. Суду приходится поэтому руководствоваться соображениями о нравственности более высокими, разделяемыми лучшими представителями народной массы. Отсюда, сенат правильно отказывает, напр., в защите исков посредников, содействовавших вступлению в брак кого-либо с кем-либо (⁶⁷/_70, ⁹⁸/₈₂), хотя в обществе принято вознаграждать таких посредников. Все сказанное выше (под буквою б) о недопустимости действий противоправных, приложимо и к действиям безнравственным. Поэтому и здесь следует подчеркнуть, что «кто при своем иске сам должен обличить себя в безнравственности, так что ему самый иск свой приходится обосновывать своей же безнравственностью, тот не может предъявлять иска» (Колер, стр. 99).

г. Действие будет безразличным лишь тогда, если оно 1) не имеет серьезного интереса для кредитора, и притом если 2) не имеет его именно в той области жизни, которая определяется гражданским правопорядком. Поэтому все то, что лежит за пределами данного правопорядка, не считается действием в праве, хотя бы оно было не лишено для лица серьезного интереса. Так, напр., прогулки, посещение музеев, религиозные верования и т.п., несмотря на всю их серьезность для лица, очевидно, сами по себе лежат за пределами гражданского правопорядка. С указанным воззрением на действие, как объектов обязательства, имеющее в области гражданского правопорядка серьезный интерес для кредитора, а не только имущественный, далеко не все согласны[см. сноску 15]. При этом, нередко смешивают неимущественный предмет обязательства и неимущественный интерес от неисполнения обязательства[см. сноску 16]. Проект (ст. 1, ср. ст. 135, п. 2) не говорит о том, каков должен быть предмет обязательства: имущественный или неимущественный. Между тем, молчание проекта в данном случае совсем не желательно. Следовало бы не уклоняться, а прямо признать серьезный неимущественный предмет обязательства[см. сноску 17]. Гражданский правопорядок охраняет не только имущества лиц, но и вообще их интересы.