I. Права угодий в чужих имениях и общее понятие о сервитутах

Наши гражданские законы знают особый институт вещного пользования чужим имуществом под именем прав угодий в чужих имениях. По объяснению Сперанского, слово угодья в старину значило нечто близкое к сервитутам, указывало на пользование в чужих имуществах. Таким образом, права угодий в чужих имениях можно было бы рассматривать среди сервитутов, если бы права угодий не были выделены в особый институт пользования именно в чужих имениях и не были отнесены к недвижимым имуществам (ст. 384, § 9 II 1).

1. Эти угодья состоят в а) пользовании лесами по праву въезда и б) в пользовании звериными и другими промыслами.

а. 1) Право въезда в лес состоит в пользовании строевым и дровяным лесом из чужих дач (ст. 453), но это пользование ограничивается только домашними нуждами владельцев в строевом и дровяном лесе. Поэтому въезжие владельцы не могут 1) торговать лесными материалами, в таких лесах вырубленными, 2) уступать другим своего права (ст. 445), 3) допускать или давать новые въезды и 4) продавать лес на срубку людям посторонним (ст. 456)[см. сноску 143]. Перечисленные ограничения показывают, что право въезда в лес есть право, ограниченное личным пользованием въезжего владельца.

2) Право въезда в лес – институт отживающий. Значительная часть отрицательного отношения нашей судебной практики к сервитутам обязана лесным сервитутам[см. сноску 144]. Сенат (также и проект) воспрещает установление новых въездов в леса, как казенные, так и частные (⁰⁰/₆₆ и реш. 11 февр. 1909 г. по делу Московск. Лесопромышлен. Товарищества). Впрочем, в губерниях и уездах Закавказья право въезда в лес может возникнуть давностью владения (ст. 457), но не в других местностях (^03/₅₀). Кроме того, по закону священнослужителям и церковным причетникам, состоящим при церквах в действительном служении, предоставляется право въезда в леса, принадлежащие селениям их приходов, исключая заповедные рощи, и притом только для домовых нужд, а не на продажу (ст. 458 т. X ч. 1 и ст. 764 Уст. лесн. в т. VIII ч. 1). Что касается, наконец, уже существующих въездов в леса, то доказательством их служат писцовые книги и другие укрепления (¹²/₄₃, ⁹³/₅₅ межевые планы). Прекращается же право въезда в лес выделом лесного участка въезжему владельцу[см. сноску 145] и вырубкой леса на въезжем участке (ст. 459–462), а также по давности (⁸⁸/₈₈). – Сенат относит к правам угодий в помещичьих лесах пастьбу скота на основании выкупных актов (О. С. ⁹⁴/₂₂ и Г. К. Д. ⁹⁵/₆₀).

б. К пользованию промыслами закон относит бортные ухожья, бобровые гоны, звериную, птичью и рыбную ловлю и другие промыслы в чужих дачах[см. сноску 146], в прежние времена владельцам приуроченные (ст. 463). В частности, закон упоминает не только о рыбных промыслах, но и вообще о выгодах большой реки, как то: перевозах, хотя бы река вошла обоими берегами в чужую сторону (ст. 464 ⁰³/₅₀)[см. сноску 147]. Наш закон признает права на промыслы в чужих имениях основанными на писцовых книгах и жалованных грамотах (ст. 464), и с теми ограничениями, кои определены актами, на право это данными, и правилами государственного межевания (ст. 463). Что касается прекращения права промыслов в чужих имениях, то здесь, по-видимому, должны иметь место правила, вышеизложенные о прекращении прав въезда в леса. – Институт права угодий в чужих имениях далеко не обнимает собой вещных прав пользования чужой вещью, которые носят название сервитутов.

2. Сервитутами называются а) вещные права пользования чужой вещью б) в каком-либо известном отношении, принадлежащие определенным лицам (см. 3 и 4).

а. Вещное право пользования чужой вещью может быть двояким: положительным и отрицательным. Положительное пользование предполагает воздействие субъекта сервитута на чужую вещь, отрицательное – воспрещение собственнику что-либо делать с вещью[см. сноску 148]. Соответственно этому различают сервитуты: положительные и отрицательные. Те и другие предполагают, однако, пассивность собственника вещи, его бездействие. Это бездействие, или пассивность собственника, составляет самую существенную черту сервитутного права. Если собственник обязан что-либо делать, то в таком случае нет сервитута.

б. Другой существенной чертой сервитутов является пользование определенных лиц чужой вещью в каком-либо известном отношении, т.е. оно есть пользование чужой вещью ограниченное, определенное. Это, между прочим, дало некоторым ученым повод утверждать, что сервитутное право направлено не на самую вещь, а на то или другое качество ее (неверно). В литературе распространен взгляд, что существенную черту сервитутов составляет также то, что они не могут существовать на свою вещь, а только на чужую. Взгляд этот ныне несколько ослаблен. В интересах третьих лиц возникший сервитут может сохраняться, несмотря на то, что субъектом сервитута стал собственник вещи[см. сноску 149].

Следует еще заметить, что экономическое значение сервитутов чрезвычайно большое. Они дают возможность ослабить острые стороны проведения в жизнь принципа частной собственности. Например, обременяя каждого собственника какой-либо недвижимости тем, что всякий собственник другой недвижимости может пользоваться чужим источником воды, сервитутное право без большого ущерба для обремененного собственника делает возможным отдельное существование двух недвижимостей и, таким образом, не ослабляет, а укрепляет институт частной собственности[см. сноску 150]. Указанное значение сервитутов относится, конечно, к реальным сервитутам (3).

3. Реальный (вещный) сервитут есть вещное право всякого собственника какой-либо недвижимости пользоваться в известном отношении чужой недвижимостью, кто бы ни был ее собственником.

Не требуется при этом, чтобы обе недвижимости непременно находились в соседстве и чтобы пользование всякого собственника одной недвижимости чужой недвижимостью было постоянным.

4. Напротив, личный сервитут есть вещное право лица как такового пользоваться в известном отношении чужой вещью.

Отсюда существование личного сервитута связано с личностью, а не с недвижимостью в лице ее всякого собственника, кто бы им ни был. Самое название сервитута личным может навести на мысль, что речь идет о личном, а не вещном праве. Между тем, личный сервитут есть именно вещное право, так как право пользования лица непосредственно направлено на имущество, в чьих бы руках оно ни находилось.