Мой путь к одной-единственной форме партнерства

Мое знакомство с моим суженным вначале можно было бы назвать партнерство как самоутверждение: язавязала это знакомство прежде всего потому, что у всех моих подруг уже были поклонники, а некоторые успели даже выйти замуж. Я же боялась, что не смогу найти себе пару, да так и останусь одна. Другой причиной было то, что по нашей семейной традиции считалось обязательным выходить замуж или жениться (партнерство как долг продолжения рода). Дру­гая возможность у моих родителей и родственников исключалась. С моей мамой случилась чуть ли не истерика, когда я в возрасте 15 лет однажды сказала, что не пойду замуж. Я пошла на это знакомство, несмотря на то, что мои родители были против, и, хотя я сама знала, что этот парень мне не пара (он был из простой семьи, малообразованный, значительно уступал мне в этом отношении), но именно поэ­тому я хотела заставить себя завязать знакомство с мужчиной (парт­нерство как вынужденное решение). В то время мне очень трудно было общаться с посторонними людьми, особенно с мужчинами.

Завести себе друга мне хотелось еще и потому, что в 20 лет я была еще девственницей. Я решила, что наступило время с этим по­кончить. Такое убеждение созрело во мне потому, что я была мало осведомлена и легко поддавалась влияниям со стороны. Когда в 19 лет я была на приеме у гинеколога, то он сказал, что у меня наступи­ло время для половой жизни. Он рассказал мне об одном случае из своей практики, какие осложнения возникли у одной 32-летней жен­щины, которая хотела выйти замуж, но до этого не имела связей с мужчинами (партнерство любой ценой).

Все эти соображения побудили меня завязать это знакомство. Я по­зволила себе довести наши отношения до того, что уже вся моя жизнь стала зависеть только от моего друга. Я попала в полную зависимость, так как считала, что мужчина и женщина должны существовать исклю­чительно друг для друга. Таковы были взаимоотношения моих родите­лей и так было всегда принято в нашем кругу. Я, конечно, была бы до известной степени довольна и счастлива, если бы это осуществилось в моей жизни. Я устраивала так, что у меня всегда было время, когда мой друг хотел прийти ко мне. Я отказывалась от всего, что связывало меня с другими людьми: от членства в союзе стенографисток, от учас­тия в церковном хоре (партнерство как собственность).

В этих партнерских отношениях появился оттенок партнерства как соперничества и партнерства как достижения. Я считала, что если между нами не скоро дойдет до половой связи, то мой друг ста­нет искать себе другую, т.е. я думала, что если пересплю с ним, то он будет принадлежать мне (партнерство как узы), и что половая связь обязательна для партнерства (партнерство как последствие). Но настоящая половая связь между нами возникла только по прошествии одного года. До сих пор мне неясно, почему он был готов к этому только через год. Когда я его спрашивала об этом, он не отвечал мне, как и в других случаях, он просто уходил от спора или разногласий. Он или не отвечал на мои вопросы, или смеялся надо мной, а я обыч­но удовлетворялась этим. Но если я очень донимала его, то он в крайнем случае сердился, но не долго, а потом все опять налажива­лось (партнерство как балансирование).

Я предполагаю, что он не хотел вступать со мной в интимные отно­шения, чтобы не принимать окончательного решения и не связывать себя этим. Я чувствовала, что он дорожил своей свободой, а меня ис­пользовал так сказать «про запас», как безответный «резерв». Я знала также, что он, уходя без меня из дома, имел на стороне интимные связи (партнерство как удовлетворение влечения). Он мне ничего не гово­рил, но я понимала это из намеков друзей. Я часто из-за этого устраи­вала ему сцены, он же чувствовал себя польщенным, и это усиливало его самоуверенность. Тогда он высмеивал меня, сознавая свое превос­ходство. В ответ на мои обвинения он говорил, что я ничего не могу до­казать, и был прав (партнерство как притворство).

Уже тогда я хотела с ним расстаться, но для меня опять возникли бы трудности найти нового партнера (я по-прежнему была очень не­общительна), словом, тогда я еще не могла этого сделать и, кроме того, не хотела (партнерство как вынужденное решение). Тем време­нем все мои подруги повыходили замуж, а я жила в деревне; там было очень плохо с транспортом. Я тогда работала в М. На дорогу в один конец при благоприятном стечении обстоятельств уходило примерно полтора часа. Я редко возвращалась домой раньше 19.30. Если я опаздывала из-за плохого транспорта, то мать делала мне выговор. Эти замечания, правда, прекратились, когда у меня не было возмож­ности знакомиться еще с кем-нибудь; кроме того, сильная привязан­ность к родительскому дому н строгое воспитание мешали мне что бы то ни было предпринять по собственной инициативе. Словом, я не могла ни найти выхода из сложившейся ситуации, ни оставить роди­телей (партнерство из вежливости и благодарности).

Итак, я все переносила со стоическим терпением, не роптала на судьбу и ждала только подходящего случая и времени, когда, нако­нец, буду в состоянии покончить с этой связью (партнерство как ос­вобождение). Прошло в общей сложности еще семь лет, пока у меня не появились силы для этого. Мой партнер был таким же нереши­тельным и двойственным в своем поведении, как л я. С одной сторо­ны он хотел жениться на мне, а с другой - не хотел расставаться со своей прежней жизнью, т.е. отказаться от своих привычек (партнер­ство как балансирование).

В начале этих партнерских отношений я часто стремилась к само­наказанию (партнерство как наказание). Иногда я бывала непривет­лива и придирчива к нему, хотела его прогнать. Когда же он обижал­ся на меня, и я начинала бояться, что он выполнит мое желание и ос­тавит меня, я плакала и упрекала себя за свое поведение и молила Бога, чтобы Он вернул его друга. Тогда моя душа была в полном смятении (партнерство как религиозный долг).

Эта связь, длившаяся восемь лет и завершившаяся помолвкой, на чем я особенно настаивала, так как все мои близкие без конца твер­дили мне об этом, закончилась. Мой суженый в первые годы нашего знакомства часто, а потом реже бывал пьяным. Мне всегда бывало, неприятно, если посторонние это замечали и обсуждали, например, мои родители, соседи, родственники. Сама я не делала из этого трагедии (партнерство как призвание), но как повод использо­вала эту ситуацию каждый раз тогда, когда чувствовала в себе доста­точно сил, чтобы покончить с нашей связью. За все эти годы я часто осуждала своего суженого за его ненадежность, плохие манеры, за его стремление к независимости. У него не было чисто напускной вежливости; он не здоровался, когда не хотел этого, почти никогда не бывал точным, был очень неряшлив, и неприятно было смотреть, как он ест. Я часто угрожала ему, что уйду от него, но никогда не вы­полняла этого (партнерство как освобождение).

В связях с мужчинами, которые у меня были потом, я либо предви­дела, что это не всерьез и не надолго, и тогда я отдалялась, либо, заме­чая, что связь может стать серьезной, вела себя так, чтобы партнер ни­чего не мог понять, и связь постепенно прекращалась (партнерство, когда «оба слепы»). Я так и не могла решиться на брак, хотя очень хотела выйти замуж. Почти всегда я искала общества необщительных, за­стенчивых мужчин, с которыми мне не нужно было бы принимать каких-либо решений (партнерство как балансирование). В юности я очень хотела иметь партнера с такими же интересами, как у меня, думая, что это избавит меня от ссор и конфликтов (партнерство как равновесие). В своем воображении, которое было сильно развито от того, что я часто бывала одна, я представляла себе партнера, который был бы гораздо старше, умнее и опытнее меня, которого я могла бы бо­готворить (партнерство как заветная мечта). С таким партнером я могла бы уйти из родительского дома (партнерство как освобождение). Теперь же я представляю себе партнера как человека, у которого могут быть совершенно другие интересы и взгляды, чем у меня. Я предоставила бы ему свободу принимать решения и действовать к у па-жала бы эти его права. Но требовала бы того же в отношении себя».

Резюме

Внимательно изучив записки этой женщины, мы можем обнаружить в них элементы всех «33 форм» партне­рства, например, партнерство любой ценой, партнерство как притворство, как равновесие, как собственность, как соперничество и достижение, как самоутверждение, как заветная мечта, как освобождение, партнерство из веж­ливости и благодарности, как наказание, как балансиро­вание и др. То, чего ей не хватало, была «одна, единст­венная» форма, которая могла бы помочь ей сориентиро­ваться, чтобы «найти для себя партнера по душе, обду­мать хорошо этот шаг и не упустить времени». Но учиться никогда не поздно.

Вопрос: какая у Вас в данное время форма партне­рства? Как Вы представляете себе Вашу «одну — един­ственную» (идеальную) форму партнерства (идеальную форму)?

Если человек хочет быть здоро­вым,

спроси его сначала, готов ли он избегать всех причин своей бо­лезни,

- только тогда ты сможешь ему помочь.

Сократ