Круг Озириса

Современные ученые не придают большого значения легенде об Изиде и Озирисе, в том виде как она дошла до нас в изложении Плутарха. Те египетские фрагменты, которые переводились за несколько последних лет, не дают ни цельного повествования о рождении, жизни, смерти и воскресении Озириса, ни вообще какого‑либо нового ключа к великой драме, которую можно было бы озаглавить «Страсти египетские». Наша задача – не увековечить повествование Плутарха только за его внешний вид, а, поддерживая идею, вдохновлявшую Синезия (философа‑пла‑тоника и христианского епископа), обобщить его взгляды на эту легендарную историю. Синезий в своем трактате «О провидении» так представляет миф об Озирисе: «Легенда – египетская. Египтяне поднялись к высшей мудрости. Возможно, поэтому, являясь легендой, она означает и нечто большее. Если, однако, это не легенда, но священный текст, то он несомненно достоин пересказывания и сохранения на бумаге».

Обобщая повествования Плутарха, мы не упустили ничего, что могло быть расценено как сколько‑нибудь важное. Мы допустили, однако, вольность: расширили легенду, включив в нее некоторые фрагменты греческих авторов и кое‑что относящееся к этому из религиозной египетской литературы. Сама история в основном выглядит так:

Богиня Нут, которую Плутарх сопоставляет с Реей, была дочерью Шу и Тефнут. Она – жена Геба и мать Ра. По Плутарху, она впоследствии становится женой Ра, или Солнца. Нут была неверна Ра, и он, узнав, что она носит ребенка от Геба, наложил на нее проклятие, чтобы не смогла она родить ни в каком месяце, ни в каком году. Бог Тот, который также был влюблен в Нут, приходит ей на помощь с хитрым планом. Он играет в бриллианты (что‑то вроде современного реверси) с богиней Луны (Селеной), выигрывает у нее одну семнадцатую часть от каждого ее полнолуния и, соединив их вместе, получает пять дней, которые и добавляет в календарь (до этого в египетском году было 360 дней). В эти пять дней, которые не входили ни в какой месяц или год, проклятие Ра не действовало. В эти дни Нут родила пятерых детей – в разное время и в разных местах. В день первый она родила Озириса, а местом его рождения, по Диодору, была гора Нисса в счастливой Аравии (гора Нисса теперь называется Синаем). В момент рождения Озириса был глас миру: «Родился повелитель всей земли». На второй день родила Нут Аруэра, или Гора Старшего. На третий – Тифона, или Сета. На четвертый – Изиду. И на пятый, последний день – Нефт. Египтяне называют эти добавленные пять дней именинами богов, особенно почитая четвертый, в который пришла Изида.

Плутарх далее сообщает, что пять детей Нут были не от одного отца, таким образом противореча своему предыдущему утверждению. Он говорит, что Озирис и Гор Старший были детьми Ра, что Изида была дочерью Тота и только Тифон и Нефт были детьми Геба. Есть одна еще более запутанная легенда, по которой Ра не был отцом Тота, но сам Тот был сыном Озириса и Изиды, пока они находились в утробе Нут. Эти версии будут рассматриваться позже.

Озириса отдали на обучение к Памилу, и, достигнув возраста зрелости, он стал правителем Египта. В этой высокой должности Озирис посвятил себя просвещению своего народа, создавая из египтян, привыкших к диким и варварским обычаям, счастливое цивилизованное общество. Он научил их работать на земле, создал для них свод законов для регуляции поведения, обучил их молитвам и поклонению богам, таким образом устанавливая в Египте истину во всех ее основных проявлениях. Приведя свой народ к процветанию и просвещению, Озирис объехал остальной мир, склоняя людей к своим принципам не силою, но убеждением. В путешествии Озириса сопровождала процессия нимф и других чудесных существ, наполнявших воздух музыкой и песнями.

Тем временем Тифон, брат или кузен (по разным версиям) Озириса, решил узурпировать трон, но вечно бодрствующая Изида, сестра‑жена Озириса, была слишком настороже. Однако Тифон убедил семьдесят два человека присоединиться к нему и с помощью некой королевы Эфиопии по имени Асо осуществил против Озириса заговор. Он изготовил саркофаг размером точно с тело Озириса, и этот саркофаг «случайно» принесли в зал пиров, где князья Египта отмечали возвращение своего правителя. Тифон, будто бы шутки ради, пообещал подарить этот изысканно окрашенный ящик тому, чье тело окажется наиболее подходящим под его размер. Каждый из принцев по очереди ложился в него, но либо был слишком длинен, либо короток. Тогда наконец лег в него Озирис. И тут же семьдесят два заговорщика рванулись к саркофагу, захлопнули его, заколотили гвоздями и залили расплавленный свинец во все щели и отверстия. После этого они вынесли саркофаг на берег Нила и бросили его в реку там, где она впадает в море. Сие злодеяние произошло на семнадцатый день египетского месяца Атира, когда Солнце было в Скорпионе. По данным одних авторов, это был двадцать восьмой год правления Озириса, по другим данным – двадцать восьмой год его жизни.

Как только Изиде сообщили об этом преступлении, она обрезала прядь своих волос и надела траурное одеяние вдовы. В связи с этим место, где она это сделала, стало называться «коптос», или город траура. Изида отправилась искать тело своего мужа и обошла весь Египет, спрашивая всех, кто попадался на пути. Наконец какие‑то игравшие дети сказали ей, что они видели приспешников Тифона, несших саркофаг к Нилу (по этой причине египтяне считают слова детей пророческими и уделяют им большое внимание). В то время как Изида искала тело своего мужа, она узнала, что Нефт ее сестра, еще до смерти Озириса с помощью магии приняла обличье Изиды и имела от него сына. Изида разыскала ребенка, которого Нефт бросила, убоясь гнева Тифона, – и, воспитав его, сделала его своим вечным стражем и слугой. Это был Анубис, бог с собачьей головой, который упоминается в «Книге Мертвых».

Наконец Изида узнала, что саркофаг принесло к берегу Библоса, где он застрял в ветвях тамариска, которые чудесным образом обвили его и сокрыли внутри своего ствола. Царь Библоса, подивившись на это чудо, приказал срубить это дерево и из ствола его (внутри которого был саркофаг) сделал столб, чтобы подпирать крышу дворца. С помощью магии Изида узнала это и немедля направилась в Библос, проникла в свиту царицы став нянькой ее детей. Ночью, когда все во дворце спали, Изида превращалась в ласточку и летала вокруг колонны, жалуясь на судьбу. Однажды Изида обнаружила свою божественную природу и попросила срубить эту колонну. Изъяв оттуда саркофаг, она отправилась с ним в глухое место и, исполнив над телом некоторые магические обряды, временно оживила Озириса. Она зачала от него сына, которого назвали Гор Младший. Этот ребенок был зачат от мертвого.

Тут появляется некоторая нестыковка. Плутарх говорит, что Изида временно покинула тело Озириса, чтобы навестить своего сына Гора. Но сам контекст легенды скорее предполагает ее уход в отдаленное место для рождения ребенка так, чтобы Тифон об этом не знал – иначе он бы его уничтожил. Изида спрятала саркофаг в удаленном и глухом месте, но Тифон как‑то во время охоты при свете луны наткнулся на него. Зная о его содержании и понимая, что Изида весьма сильна в магии, он решил помешать ей и, разрезав тело Озириса на четырнадцать кусков, разбросал их по Египту.

Из надписей на стеле Меттерниха видно, что Сет заключил в тюрьму Изиду и ее сына Гора. Богиня говорит: «Я – Изида, я пришла из дома, куда мой брат Сет поместил меня». Бог Тот, «князь закона», снова оказал ей поддержку и помог Изиде убежать из дома (тюрьмы) Сета. Тот также предсказал, что Гор воссядет на троне своего отца и будет править двуединой империей Египта. По совету Тота Изида прячет своего сына от гнева Сета в болотистых зарослях папируса.

Оставив своего сына в Бутосе, Изида сделала из папируса магическую лодку и на ней объехала всю империю. Она нашла разбросанные куски тела Озириса, и каждый кусок был ею похоронен. И для похорон каждого куска Изида делала отдельную мумию из воска, ладана и зерна. Под конец она нашла все части тела Озириса, кроме фаллоса – он был брошен в реку и съеден тремя рыбами. Этот орган Изида воспроизвела в золоте и, исполнив все церемонии, необходимые для обеспечения Озсирису загробной жизни, вернулась к своему сыну Гору и с помощью магии спасла его от укусов скорпионов.

Когда Гор вырос и стал мужчиной, он услышал от матери рассказ об убийстве своего отца и возжаждал отомстить за злодеяние. Озирис явился своему сыну в видении и объяснил ему, каким образом он сможет победить силу Тифона. Вскоре Гор собрал вокруг себя армию, которая, встретившись с ордами Тифона, билась с ними много дней и наконец победила. Тифона взяли в плен и отдали под стражу Изиде. Она, будучи его сестрой, не могла убить его и выпустила его на свободу. Это настолько разъярило Гора, что он снял с ее головы знак царствования; бог Тот, правда, сделал ей новый шлем в форме головы быка. Тифон обвиняет Гора в самозванстве, но Тот признает его потомком Озириса. Тифон опять идет войной на Гора – фактически здесь говорится о двух битвах, в которых Тифон проигрывает, – и Гор вновь обретает царство своего отца, и его самого расценивают в той или иной степени как перевоплощение Озириса.

После восстановления своего образа в загробном мире тень Озириса посещает Изиду, и она рождает еще одного сына – от Святого Духа, ибо за все это время она не знала ни одного живого мужчины. Ребенка назвали Гарпократом, и Плутарх говорит, что он «родился преждевременно и был увечен на ноги». Гарпократа обычно изображают в виде обнаженной фигуры с одним вьющимся локоном с правой стороны, как египетский символ молодости или юности. Иногда он представлен с богато украшенным плюмажем или в двойной короне Южной и Северной империй. Его палец лежит на губах, что Плутарх интерпретирует как жест инфантильности и беспомощности. Греки и римляне, однако, истолковывали этот жест как символ молчания – и от этого произошла традиция прикладывать палец к губам для обозначения тишины или тайны. Статуи бога Гарпократа ставились у входов в храмы и святилища, где проводились таинства, в качестве знака о том, что в святых местах надо соблюдать тишину и тайну и что все посвященные связаны обетом благоразумия. Гарпократа иногда изображают стоящим, а временами – сидящим на цветке лотоса. Хотя его тело обычно выглядит детским, сформировавшимся, описанное Плутархом «увечье на ноги» не характерно для египетских рисунков. Поэтому кажется, что утверждения о его увечности следует изучить более внимательно. Сэмюел Сквайр, чей перевод «Изиды и Озириса» Плутарха наиболее часто цитируется египтологами, прямо так и пишет: «Увечный снизу». Член Королевского географического общества Мид, переводивший эту повесть гораздо позже, несколько по‑другому расценивает слова Плутарха: «Слабый в членах от низа вверх». Такая разница в словах, хотя и едва заметна, может иметь неожиданное значение.

Существуют еще другие данные, содержащиеся в трактате Синезия «О Провидении», которые следует включить в наше резюме об Озирисе. Синезий придерживается мнения, что Озириса надо расценивать как реально существовавшего в истории царя, мудрый отец которого научил своего благовоспитанного сына всем тайнам божественной науки управления. К этому выводу Синезия привело желание удержать все размышления на эту тему в пределах разумного. Епископ‑платоник, кажется, много позаимствовал из других источников или, возможно, каким‑либо образом интерпретировал ограничения, наложенные на него обетами. Синезий – это честный и надежный автор, не склонный к мифам и легендам, представляющий истинно платоновский консерватизм в трактовке сути дела. Но все‑таки Синезий был, вне сомнения, глубоко религиозным философом, посвященным в языческие таинства, до того как перешел в христианство. Томас Тэйлор считает, что трактат «О Провидении» был написан, когда Синезий был еще приверженцем язычества. Если это так, то трактат в самом деле является неискаженным, заслуживающим доверия и показывающим правдивую картину мистических традиций египтян, интерпретированную по понятиям платоновской метафизики.

Синезий вставляет в свое повествование большое описание добродетельного характера Озириса, который он противопоставляет погрязшей в пороке натуре Тифона. Он также приводит детальное объяснение процесса выборов, в результате которых Озирис взошел на трон Египта. Церемония выборов, описанная Синезием, это, очевидно, фрагмент некоего тайного ритуала, относящегося к инаугурации правителя таинства. Далее Озирис получает от отца тщательно проработанный труд, где в платоновском духе говорится об относительной власти добра и зла, и именно в этой части его предостерегают от злонамерений Тифона. Вероятно, самое главное предложение в трактате Синезия содержится именно в упомянутом писании. Отец Озириса говорит своему сыну: «Тебя также посвятили в такие Таинства, где есть две пары глаз; и когда те глаза, что вверху, видят, надо, чтобы глаза нижние закрыты были. А когда верхние глаза закрыты, надо, чтобы открылись нижние».

Эти слова, без сомнения, имеют тайный смысл и включены в повествование с тем, чтобы показать истинное значение всего круга Озириса. Синезий не описывает смерть Озириса – он просто говорит о его исчезновении и об окончательном возвращении его на трон. В последней части рассказа он также вводит «некоего философа из чужой земли». Этот философ предсказывает поражение Тифона и становится свидетелем возвращения царского венца Озирису. Далее Синезий говорит об этом философе: «Он также узнал про некоторые отдельные события, которые произойдут скоро, и про те, которые случатся по прошествии большого времени, а именно: что юноша Гор выберет себе помощником в битве волка вместо льва. Однако кем был волк – останется в тайне, которую выдать даже в форме сказки – святотатство».

Так выглядит любопытное предание о добром царе Озирисе – первой жертве, первой мумии и первом воскресшем из мертвых. Он умер и родился снова в трех лицах. Первое – как бог подземного мира, где он правит мертвыми праведниками. Второе – как Гор младший, где он защищает свою честь. И третье – как Гарпократ, бессловесное дитя. Последние два лица считаются воплощениями, или инкарнацией, его самого, хотя он существует и независимо от них в качестве судьи теней и правителя воскресения.