Эвелин с трудом поднялась и, морщась, потрогала подбородок.
– Мне нужно успокоить Сэма, – сказала она Лео, не понимая, почему он стоит как статуя, но, заглянув в его совершенно дикие глаза, поняла, что он все еще был во власти кошмара.
– Я ударил тебя, – прошептал он, сам не веря в то, что произносит.
В свете луны его побелевшее лицо казалось серым.
– Ты не виноват, Лео. Ты метался во сне, а я хотела тебя разбудить и подошла слишком близко…
– Я ударил тебя!
Это было так, но сейчас боль в подбородке волновала Ив меньше всего. Гораздо больше ее беспокоило отчаяние на грани безумия в глазах Лео.
– Это был несчастный случай. Ты не хотел… – Она попыталась взять его за руку, но Лео резко отшатнулся.
– Я ведь предупреждал тебя!
– Все в порядке, Лео, успокойся. Прости, мне нужно успокоить Сэма. – Она поспешила в гардеробную, где стояла кроватка Сэма, и взяла его на руки. – Все хорошо, мой маленький, все хорошо, – зашептала она, поцеловав соленую от слез щечку, и начала укачивать все еще всхлипывающего малыша. – Все будет хорошо.
В спальне раздавались странные звуки, поэтому, уложив заснувшего Сэма в кроватку, она поспешила в спальню. Полки шкафов были пусты, а Лео стоял над распахнутым чемоданом, лихорадочно скидывая туда свою одежду.
– Что ты делаешь? – воскликнула она, не понимая, что происходит.
– Я не могу так поступать с тобой. Я просто не могу…
– Что ты не можешь?
– Я боюсь опять причинить тебе боль.
– Лео, успокойся, все в порядке, тебе снился кошмар, а я подошла слишком близко. Ты не виноват в том, что произошло. Ты ведь даже не знал, что я там.
– Возможно, но я знаю, кто я. Собирай свои вещи, мы уезжаем.
– Нет, Лео, я никуда не поеду. По крайней мере, до тех пор, пока ты не объяснишь мне, что происходит.
– Я не могу, – в отчаянии покачал головой Лео. – Пока вы с Сэмом со мной, вы в опасности.
– Все это бессмысленно, – помотала головой Ив. – Почему ты это делаешь? Из-за кошмара, из-за того, что ты случайно ударил меня?
Лео обессиленно опустился на кровать и закрыл лицо руками.
– Как ты не понимаешь, если я причинил тебе боль даже во сне, что я могу сделать с тобой, когда я не сплю?
Хотя от его слов по коже Ив побежали мурашки, она взяла себя в руки, отгоняя прочь пугающие мысли. Все это было похоже на бред.
– Ты никогда сознательно не причинишь мне боль, – сказала она, опускаясь на кровать рядом с ним.
– Ты не можешь знать этого наверняка! – Теперь он почти кричал. – Никто не может!
Ив понимала, что сейчас она должна быть храброй, и она уже знала, что именно должна сказать. Она пододвинулась ближе, не касаясь, но ощущая тепло его кожи. Она хотела быть достаточно близко, чтобы Лео, заглянув в ее глаза, увидел, что она говорит правду.
– Я знаю это, Лео, потому что знаю тебя. Я провела с тобой эти три дня: три ночи, полные страсти и нежности, три дня, когда ты помог мне почувствовать себя по-настоящему живой. Я видела, как ты бросился спасать моего ребенка, когда его чуть не унесло волной.
Ив помолчала, собираясь с духом – ей предстояло признаться ему в новом для нее чувстве, удивительном, драгоценном, хрупком, которое она сама еще не успела до конца осмыслить. Она сделала глубокий вдох, надеясь с ним обрести хоть немного храбрости, и наконец произнесла:
– Я знаю это, потому что люблю тебя, Лео.
Может быть, сейчас было не самое подходящее время для подобного признания, но Ив не видела другого способа достучаться до него.
Ив ожидала увидеть в его глазах раздражение, удивление, но вместо этого в них вспыхнул первобытный ужас.
– Не говори этого! Ты не должна так говорить, – выдохнул он сквозь сжатые зубы.
Но хотя его отрицание ранило Ив, одновременно оно придало ей сил. Она уже признала самое худшее, а значит, ей больше нечего было терять и нечего бояться.
– Почему я не могу сказать это, если это правда? Я знаю, что ты не ответишь на мои чувства, но это правда. Я люблю тебя, Лео. Смирись с этим.
– Нет! Признание в любви ничего не меняет! Оно не исправит ошибок. Оно не дает права бить кого-то…
Но ведь он и не…
Неожиданное понимание обрушилось на Ив, как холодный душ. Она поняла, что Лео говорил не о том, что произошло недавно в этой комнате. Она не знала, что он увидел когда-то, но это было ужасно и оставило на его душе незаживающую рану.
– Почему ты считаешь, что способен на подобное? Из-за этого тебя мучают кошмары?
– Эти кошмары напоминают мне о том, что может произойти, если я рискну… Если это значит, что вы с Сэмом окажетесь в опасности… Нет, никогда!
– Но Лео…
– Пожалуйста, собирайся. Я отвезу вас домой.
Мельбурн приветствовал их привычной смесью солнца, выглядывающего из-за облаков, то и дело проливающихся дождем, запаха влажной земли и холодного ветра. Он был совсем не похож на тот тропический рай, в котором они провели выходные, но Ив была очень рада наконец оказаться дома.
Лео настоял на том, чтобы лично отвезти ее. Его предложение смутило ее – что этот всемогущий миллионер, привыкший к шикарным отелям и личным самолетам, подумает о ее крошечном домике, в котором вечно нет горячей воды, а мебель начинает скрипеть от одного взгляда. Когда лимузин подъехал к ее дому, Ив неожиданно почувствовала себя лучше – несмотря на то что дом был старым и отчаянно нуждался в ремонте, это был дом ее семьи, наполненный любовью и теплом.
– Позволь мне помочь тебе, – сказал Лео, выходя из машины.
Он подхватил сумки, которые шофер уже выгрузил на подъездную дорожку, и вслед за Ив со спящим Сэмом на руках вошел в дом.
– Спасибо тебе за все, – сказала Ив, уложив сына в кроватку.
Она не могла заставить себя произнести «прощай», но и затягивать этот печальный момент не хотела.
– Прости меня, – тихо сказал он, кончиками пальцев прикоснувшись к ее подбородку с наливающимся цветом синяком. – У нас все равно бы ничего не получилось. Я не могу…
– Ты не можешь знать наверняка, – покачала головой Ив. – А теперь ты лишаешь себя возможности узнать.
– Есть вещи, которые… – Его глаза были полны боли и тоски. – Нет, не важно. У меня нет другого пути.
– Ты ничего не знаешь, – резко мотнула головой Ив, отбрасывая сомнения. Здесь, в окружении просевших под тяжестью книг полок и знакомого с детства дивана она почувствовала себя увереннее. – А я знаю, что если ты не решишься изменить свою жизнь, то однажды обнаружишь себя стариком, сидящим в одиночестве на скамейке в парке и пытающимся осознать, в какой же момент совершил ту роковую ошибку. Возможно, у тебя будут все деньги в мире, но ты будешь совершенно один.
Губы Лео сжались в тонкую линию. Казалось, он хочет что-то объяснить ей, но сказал лишь:
– Прощай, Эвелин.