Подручные средства

«ПОРТЁЖНИКОВ»

О том, что колдуны используют различные предметы для наведения порчи, было известно издавна. Они и сейчас этим пользуются, о чем свидетельствует старец Паисий Святогорец. Вот его рассказ о человеке, повредившем­ся от колдуна, к которому тот обращался за помощью. Когда человеку тому стало совсем худо, он приехал на Афон к старцу, ища его помощи.

«Я сказал человеку, повредившемуся от этого чародея:

— Пойди поисповедуйся, потому что ты принимаешь бесовское воздействие.

Он пошел, поисповедовался, потом вернулся ко мне и сказал:

— Я не чувствую никакой разницы между нынешним состоянием и тем, в котором я находился до исповеди.

— Слушай-ка, может быть, ты носишь на себе какой-нибудь предмет, который дал тебе тот прельщенный? — спросил я его.

— Да, — ответил он, — у меня есть с собой маленькая коробочка, внешне напоминающая Евангелие, которую он мне дал.

Я взял у него эту коробочку, открыл ее и нашел внутри разные скрученные иконки. Раскручивая их, я находил внутри бусы, клочки шерсти, щепки и тому подобные предметы! После того как я забрал у несчастного эту коробочку, он освободился от бесовского воздействия» [22].

Об умении людей входить в контакт с демонами, чтобы с их помощью совершать отвратительные преступления, с одной стороны, и в то же время чудеса и исцеления, с другой, — говорится во многих житиях святых. Можно, например, найти несколько случаев наведения порчи и исцеления от нее в житии преподобного Макария Египетского. Нам, однако, достаточно вспомнить самое примечательное из них — житие сщмч. Киприана и мч. Иустины, которое всем, кто его еще не читал, настоятельно советую прочесть в Минеях свт. Димитрия Ростовского без сокращений.

На это житие, кстати, ссылается и преподобный Макарий Оптинский, который пишет одной из своих духовных чад: «Ты вольнодумна и подражаешь мнению нынеш­них умников: будто совсем нет порчи. Назови и меня суевером, я приму и потерплю, но можно доказать, что она есть, как из “Житий Святых”, так и на опыте многих. Из Писаний отеческих житий только два примера тебе скажу, хотя их много есть: первое в житии св. Макария Египетского (Велико­го) <...> второе в житии свв. Киприана и Иустины <...> Веришь ли сим повествованиям, которым и св. Димитрий Ростов­ский веровал, потому что писал? Когда веруешь, то, стало быть, есть порча; но на кого она действует? На того, на кого попустит Бог или за греховное житие, или за гордость, или по искусу; а когда нет ничего такого, то не попускает Господь подействовать вражией силе, что видно и на Иустине <...> надобно лучше стараться отсекать вины, за которые бывает попущение, — продолжает преподобный Макарий Оптинский, — и предаваться верою в Промысл Божий»[23].

Приведем пример наведения порчи в не столь отдаленное от нас время из жизнеописания псково-печерского старца иеросхимонаха Симе­­она, отошед­шего ко Господу 18 января 1960 года.

В поселке Псков-Череха неожиданно начала разваливаться когда-то очень друж­ная семья. Без каких-либо видимых причин Анастасия, рассказ которой приводится в книге, внезапно так сильно возненавидела своего мужа, что решила с ним развестись. Доведенный до отчаяния, он даже попытался покончить жизнь самоубийством. По-видимому, и Анастасия временами понимала, что с ней происходит нечто необычное. Это побудило ее поехать в г. Печеры Псковские к известному в те годы своей прозорливостью старцу Симеону. Тот, ничего о ней прежде не зная, неожиданно приоткрыл дверь из своей кельи в другую, служившую приемной для посетителей, и позвал по имени только что вошедшую Анастасию на исповедь. Это возбудило протест у его келейницы, м. Александры, поскольку в приемную Анастасия вошла последней. Однако прозорливый старец настоял, чтобы она вошла первой, зная, что ей нужно спешить обратно, пока с мужем не случилось непоправимое. Во время исповеди старец открыл ей, «что им была сделана порча злыми людьми на колосьях и что эти колосья лежат где-то в сарае». После исповеди у старца и причащения в монастыре Святых Христовых Таин Анастасия вернулась домой любящей, как и прежде, женой. «Пошли они вместе (с мужем в сарай. — Авт.) их искать и нашли перепутанные колосья в ее переднике. Взяв их, отправились в дом, чтобы сжечь, как велел батюшка. В это время вбежала соседка и закричала, схватившись за голову: “Не жгите, не жгите!”, но когда муж пригрозил, что и ее засунет в печь, она убежала»[24].

А вот, например, как описывает одну из форм использования колдунами колосьев, называемых закрут, известный в XIX в. исследователь русского фольклора А. Афанасьев. «Закрут завивается тайно из жажды мщения, из желания причинить хозяину нивы зло, и сопровождается за­клятием на гибель плодородия; он совершается так: злобный колдун берет на корню пучок колосьев и, заги­бая книзу, перевязывает их суровою ниткою или заламывает колосья и крутит (свивает) на запад — это та сторона, с которою соединяется понятие смер­ти, нечистой силы и бесплодия; в узле залома находят иногда распарен­ные зерна и могильную землю: и то и другое — символы омертвения. В старинных Требниках встречаются молитвы, которые следовало читать над таким очарованным местом: после установленного молитвословия священник выдергивал закрут церковным крестом и тем отстранял его зловредное влияние» [25].

Эти и подобные описания только на первый взгляд могут показаться чем-то ужасающим. На деле демоны (через колдунов или непосредственно) могут воздействовать на человека, который сам им дал власть над собой своими грехами. В случае с Анастасией чары разрушились после исповеди и причастия — при возвращении благодати к согрешившему человеку они перестали действовать.