Шепелявый граммофон с хрипом и заиканиями исторгал из себя бравурный марш, заглушающий вялое бормотание и звяканье стаканов. Единственная на все помещение лампочка создавала несколько зловещее освещение, без всякой видимой причины мерно раскачиваясь под потолком. За собранными из наскоро обструганных досок столиками сидели, то и дело нервно вздрагивая, солдаты в характерной темно-серой форме. Время от времени кто-то из них, робко глянув по сторонам, хватался за свой стакан и залпом проглатывал налитое в него пойло. В общем, обстановка в избе, некогда выполнявшей роль сельсовета, а ныне переоборудованной под офицерский клуб, была нервная, но тихая. Где-то за окном, пытаясь конкурировать с граммофоном, заунывно выла собака...
— Фройлян! Шнапс! — тоскливо протянул кто-то из посетителей.
И тут дверь клуба отворилась... Точнее, с треском слетела с петель, разгромив утлый столик у входа. Потом из ночной темноты появились трое.
Первым в помещение вошел Ксенобайт в помятой гимнастерке, из-под которой выглядывала тельняшка. В правой руке он держал видавший виды наган. Следом за ним в клуб ввалились Махмуд в ватнике и шапке-ушанке, с пулеметом Дегтярева на плече, и Мак-Мэд в чем-то бесформенно-пятнистом, вооруженный карабином Мосина.
Граммофон как-то очень некстати икнул и вдруг истошно завопил что-то про «...дойчен зольдатте...». Ксенобайт хладнокровно вскинул наган, грянул выстрел. Аппарат, захлебнувшись, смолк навсегда, издав на прощание душераздирающий скрежет.
— Я вижу, тут нам не рады, — с тихой угрозой в голосе проговорил Ксенобайт. — Так что буду краток.
Достав из болтающегося на портупее планшета какую-то бумагу, программист, не опуская пистолет, развернул ее и, прокашлявшись, скучным голосом оповестил:
— «Немецко-фашистским оккупантам! Мы, партизанский отряд под командованием замполита Банзая, приговариваем вас к смерти, ибо нефиг. Особенно эсэсовцев. Подпись: замполит Банзай». У меня все, товарищи.
Махмуд, крякнув, скинул с плеча пулемет и лихо клацнул затвором. Мак-Мэд, бережно повесив карабин на плечо, достал из-под своего пятнистого балахона «МП-38». Ксенобайт со скучающим видом направил наган на единственную лампочку.
— Всего доброго, товарищи фашисты, — равнодушно кивнул Ксенобайт, нажимая на спусковой крючок.
Лампочка разлетелась вдребезги, погрузив помещение клуба в темноту. Тут же басовито загоготал «Дегтярев», рядом с ним короткими очередями застрочил «МП». Зал наполнился отчаянным криком:
— ПАРТИЗАНЫ!!
***
Здание сельсовета, весело потрескивая, догорало, заливая окрестности мягким теплым светом. На краю светового пятна, флегматично глядя в огонь, стояли три партизана.
— Банзай, — равнодушно буркнул Ксенобайт. — Я больше таких идиотских «обращений» читать не буду. Это же сивый бред. Ты совсем обленился.
— Ксен, не нуди. Это же боты, им все равно до лампочки, что ты там читаешь. Главное, чтобы был факт прочтения. Так это у нас получается не просто налет, а «идеологическая акция». Сам же вычислял: пять акций — ящик патронов, десять — пулемет... Чистая выгода!
— Ладно, хрен с ними, с этими акциями... Мелисса вышла на позицию?
— Вышла. Внучка снимает с соседней сосны.
— Предупреждаю: пятый раз переигрывать эту миссию я не выдержу. Если провалимся — тайм-аут.
— На этот раз мы ее провернем как надо. Все рассчитано... Ну вот... Эсэсовцы выезжают, в комендатуре осталось человек пять максимум. Главное — развлекайте их, пока Мелисса не вскроет сейф!
— Ладно, ладно... Они тут у нас не заскучают. Банзай?
— Все, товарищи, я захожу в игру, так что координировать вас будет некому. Ксен, высылаю вам подмогу, как только войду в игру. Мелисса, как только войдешь в лес, я сейвлюсь. Поняла? Главное, дотяни до леса, если что. Все поняли свои задачи? Я пошел...
— Ну-с, приступим, — хрустнул пальцами Ксенобайт.
Мак-Мэд тут же вскарабкался на дерево. Удобно устроившись в густой кроне, он аккуратно расчехлил винтовку и передернул затвор. Махмуд, орудуя саперной лопаткой, быстро оборудовал небольшое пулеметное гнездо. Рядом расположился Ксенобайт с проводами и подрывной машинкой.
Из-за тучи выглянула луна. Вдали послышалось характерное тарахтение двигателя.
— О, эсэсовцы едут, — буркнул со своего насеста Мак-Мэд.
— Опаздывают, — проворчал Ксенобайт.
— Ну, товарищи... Внимание...
Ксенобайт деловито зарядил в машинку первый провод.
— Мост!
Программист бешено закрутил ручку взрывателя и вдавил кнопку. Где-то невдалеке бабахнул взрыв, в щепки разнеся унылый мостик позади показавшегося немецкого броневичка. Раздались вопли, команды на немецком.
— Дуй по ним, Махмудыч!
Застрекотал пулемет. Время от времени с дерева сухо щелкала винтовка, обрывая компьютерную жизнь кого-то из ботов-офицеров. Однако эсэсовцы были ребятами тертыми. Яростный ответный огонь заставил тестеров вжаться в землю. Где-то на дереве матерился Мак-Мэд. Ксенобайт, прислушиваясь к его излияниям, задумчиво выбрал из связки еще одну пару проводов и вставил их в подрывную машинку. Грохнул еще один взрыв.
— Махмуд, левый фланг! Они там устанавливают «МГ»! — завопил Мак-Мэд.
— Сей момент!
— Мак! Связной побежал, связной...
С дерева щелкнул выстрел.
— Не добежал... Ксен, четвертый номер...
Тестеры на полную катушку использовали фактор внезапности, но все же немцев было гораздо больше. Заняв позицию за остановившимся броневиком, они яростно отстреливались. Потом воздух рассек пронзительный свист...
— Все, пора сваливать, — вздохнул Ксенобайт. — Миномет собрали...
Позади позиции тестеров грохнул взрыв, разнесший в щепки какой-то сарай. Махмуд стал деловито складывать сошки пулемета, Ксенобайт вытащил из-за пазухи гранату.
— Ну, и где обещанные Банзаем боты?! Опять, как в прошлый раз, в болоте потонули?
— Нет, должны дойти... Должны... Вот они!
— Отлично. Сматываемся!
Вдали послышалась стрельба: партизанам подошла подмога из ботов-смертников. С дерева, точно филин, свалился Мак-Мэд. Махмуд, в обнимку со своим ненаглядным пулеметом, ужом шмыгнул в кусты.
— Все, товарищи, огородами до базы... Марш!
Удалившись от места перестрелки на почтительное расстояние, тестеры вскочили на ноги и во весь дух припустили в сторону чернеющего на горизонте леса. Несколько раз им вслед раздавались возмущенные окрики и даже выстрелы. Один раз пришлось снова залечь, когда Мак-Мэд некстати застрял в болоте. Но вот тестеры, наконец, нырнули в густой подлесок, обозначающий границу партизанских владений. На полянке их поджидал нервно расхаживающий взад-вперед Банзай.
— Ну что, где Мелисса?!
— Не знаю, она опаздывает на две... На три минуты! Сигнала о потерях не поступало, но... Вон она!
В лунном свете показался силуэт Мелиссы, она неслась во весь дух, размахивая над головой объемистой папкой. Моментально вскарабкавшийся на дерево Мак-Мэд доложил:
— Вижу Мелиссу... Документы у нее! За ней несется мотоцикл с двумя эсэсовцами!
— Эсэсовцев в расход! — хладнокровно приказал Банзай. — Главное, чтобы они ее не подстрелили...
— Запросто, — кивнул Мак-Мэд, вскидывая винтовку.
— Что-то у меня предчувствие нехорошее, — пожаловался Ксенобайт.
Банзай принялся делать в воздухе пассы руками, вызывая меню сохранения игры. Мак-Мэд плавно нажал на спусковой крючок... Карабин сухо треснул, выплевывая пулю, снайпер, не отрываясь от оптики, передернул затвор и снова выстрелил.
— Чисто, — с законной гордостью проговорил он.
— Сэйвлюсь!
— Погоди, дед, что-то тут...
Издалека донесся отчаянный вопль Мелиссы:
— Погоди-и-ите-е-е!! Не сохраня-а-айте...
— Чего?! — удивился Банзай.
— Говорит «не сохраняйте»! — с тревогой заметил Ксенобайт.
— Поздно, — пожал плечами Банзай.
Мелисса, с треском проломившись сквозь кусты, вывалилась на поляну, выронив папку с документами.
— Что случилось? Тебя ранили?!
— Не-е-е...
— Документы! Это нужные документы?!
— Да-а-а... Прямо... из... сейфа...
— Тогда в чем дело?!
— Не... не сохраняй... Катастрофа...
— Да уже поздно, так что отдышись и спокойно скажи: в чем дело?
— Внучка...
— А что Внучка? Кстати, где она?!
— Ее сцапали! — в отчаянии завопила Мелисса. — Там была засада!
— Ее убили?! — схватившись за сердце, простонал Банзай. — Но... но у меня нет сообщений о потерях!
— Да в том-то и дело, что она жива! Ее в местный филиал ГЕСТАПО уволокли...
Партизаны сникли. Ксенобайт негромко проговорил:
— Возвращаемся к сейву перед выходом?
— Нельзя, — вздохнул Банзай. — Я как раз поверх него записался...
— Катастрофа, — почти спокойно заметил Махмуд.
