Лучан подошел к открытой дверце "мерседеса". Кейт забилась в угол и выставила перед собой ножницы, прижимая сверху большим пальцем их лезвия. Она судорожно дышала, стараясь не задыхаться, хоть ее легким и требовалось больше воздуха.
- Кейт, - заговорил Лучан, опуская пистолет с длинным стволом и протягивая к ней руку.
Она стиснула зубы и подняла ножницы как нож.
- Не подходи. Не прикасайся ко мне. - Лучан кивнул и сделал шаг назад. Он пошарил возле машины, нашел ее трусики и осторожно положил их на заднее сиденье.
- Я отойду, - тихо сказал он.
Кейт сидела, не опуская ножниц, и наблюдала за тем, как Лучан по очереди таскает тела стригоев к полуразрушенному сараю. Пистолет он засунул за пояс, но в руке держал топор.
- Кейт, иди, посмотри.
Она на мгновение прислонилась к машине. Ее бил озноб, а мысли беспорядочно крутились в голове. Перед глазами мелькали какие-то цветовые пятна, и часть ее существа все еще хотела то ли кричать, то ли плакать, то ли и то и другое одновременно.
- Кейт, ну, подойди же, пожалуйста, посмотри. - Лучан присел на корточки возле водителя.
Она медленно приблизилась, держа ножницы наготове. При виде конвульсивно подрагивающего тела активизировалась медицинская составляющая ее рассудка, и, наклонившись, Кейт попыталась нащупать у него на шее пульс. Пульс не прощупывался.
- Я стрелял ему в горло и в лоб, - бесстрастно произнес Лучан. - Ты согласна с тем, что он уже должен умереть?
Кейт смотрела на молодого студента-медика таким взглядом, будто видела его впервые.
Лучан дотронулся до подергивающихся пальцев.
- Это вирус отказывается умирать, Кейт. Даже сейчас он заделывает раны, а свертывание крови идет с невероятной скоростью. Избыток кислорода вирус направляет в мозг, хоть температура тела и опускается до трупной.
Кейт снова попыталась найти несуществующий пульс. Ей было странно слышать свой собственный голос.
- Вирус не может направлять кровь в мозг. У него остановилось сердце.
Лучан кивнул и глубоко вдавил сложенные три пальца в солнечное сплетение водителя.
- Попробуй здесь. Нет? Ладно.., но теневой орган, кровепоглощающая мутация, берет на себя минимум кровообращения. Вирус хочет жить. Клинически этот человек мертв, Кейт. Но если в течение ближайших сорока восьми часов он получит цельную кровь, то его организм восстановится. На мозге не останется никаких повреждений.., а если и останутся, то минимальные. Этот.., это существо снова зашагает, если стригои обнаружат его и снабдят кровью. Отойди.
Кейт поднялась и пошла прочь, а Лучан расставил ноги, взмахнул топором и рубанул изо всех сил. Брызнула кровь, и голова водителя отделилась от туловища.
- О Господи... - только и выговорила Кейт, отвернувшись в сторону. Она отошла к "мерседесу" и стояла, прислонившись к машине, пока Лучан проделывал то же самое с Ионом и молодым стригоем.
Обезглавленные тела Лучан затащил в полуразрушенную халупу, потом собрал головы, по одной отнес их к деревьям и зашвырнул подальше в бурьян. Нарвав сухой травы, он вытер кровь со штанин и ботинок и вернулся к машине. Кейт стояла, уставившись перед собой неподвижным взглядом. Лучан забрал у нее ножницы и забросил их в высокую траву.
- Постой тут, - мягко сказал он, отводя ее от машины.
Открыв дверь со стороны водителя, он смахнул осколки стекла с лоснящейся кожи сиденья, завел мотор и отогнал "мерседес" под обвалившийся навес. Затем вылез, вытащил топор из мягкого грунта, куда зарылось острие, и подошел к Кейт.
- Мне пришлось оставить свою машину дальше на дороге и идти через поле пешком. За деревьями ее не видно.
Он хотел было взять ее за руку, но Кейт отпрянула. Лучан кивнул и пошел вперед по тропинке. Подождав немного, Кейт последовала за ним.
***
Эта белая "дачия" почти ничем не отличалась от голубой, на которой Лучан ездил в Бухаресте. Точно так же она скрипела, дребезжала, дымила, и точно так же у нее не было второй передачи. Кейт уселась сзади на потрескавшееся виниловое сиденье, и Лучан поехал сначала на запад, а потом - в южном направлении.
- Можно было взять "мерседес", - сказал он. - Все знают, что это машина стригоев, и пропускали бы нас. Но "мерседес" слишком заметен с воздуха.
- Ты ехал за мной. - Слова Кейт прозвучали полувопросом-полуутверждением. Лучан кивнул.
- Меня отвезли в Бухарест, я взял свою машину, спортивный пистолет отца, топор, бинокль и сразу же выехал обратно. Я видел, как они увозили священника на восток. Должно быть, стригои съезжаются к замку через Брашов и Питешти.
- К замку? - Собственный голос показался Кейт чужим. В голове у нее все еще прокручивались сцены попытки изнасилования, ощущение беспомощности, когда ее распластали на сиденье, чувство превращения в кого-то другого...
- К замку Влада на Арджеше, - сказал Лучан. - Именно там сегодня ночью будет Церемония. Священника они повезли по западной дороге, а тебя - через Сибиу и Калиманешти. Это у них привычка такая - на случай преследования. А я просто ехал за вашей машиной. - Он бросил на нее взгляд.
Кейт впервые посмотрела ему прямо в глаза.
- Ты предал нас.
Лучан отвернулся к дороге, по которой впереди них тряслась цыганская кибитка. Он посигналил, обогнал кибитку, объехал нескольких овец и снова повернулся к ней.
- Нет, Кейт. Я никогда этого не делал... - Она сжала кулаки.
- Ты работал на них. Насколько я понимаю, ты и сейчас на них работаешь. - Лучан вздохнул.
- Кейт, но ведь ты видела, что я сделал с теми тремя...
- Ты сам говорил, стригои иногда не ладят друг с другом! - Она не заметила, как перешла на крик. - Это внутренние распри! Ты можешь быть с ними и против них одновременно. Ты предал нас. Врал нам. Стучал на нас.
Лучан утвердительно кивнул.
- Мне пришлось.., чтобы вы остались в живых. Стригои знали, кого вы ищете. А поскольку я не спускал с вас глаз, они успокоились...
- Ты - один из них, - прошептала Кейт.
- Ты же знаешь, что нет! - резко бросил Лучан. - Для этого-то я и устроил анализ крови.
- Анализы можно подделать.
Лучан остановился на обочине и повернулся к ней.
- Кейт, я боролся со стригоями с детства. Мои приемные родители погибли в борьбе с ними.
- Приемные родители? - Кейт вспомнила старого поэта с изысканными манерами, его любезную супругу, вспомнила она и два обескровленных трупа на столе в морге мединститута.
Лучан кивнул.
- Я сирота. Они усыновили меня, когда мне было четыре года. Моих родителей убили из-за медицинских опытов, которые они проводили на стригоях.., они пытались выделить ретровирус.
Кейт покачала головой.
- Твой отец был поэтом, а не врачом. Я же встречалась с ним, разве не помнишь? - Лучан смотрел не мигая.
- Мой приемный отец был поэтом. Моя приемная мать с шестьдесят пятого по восемьдесят седьмой год работала директором Государственного научно-исследовательского института вирусологии. Именно из-за нее я решил пойти учиться в мединститут. Чтобы узнать все о стригоях. Узнать, как их уничтожить, но и выделить ретровирус, который можно было бы использовать...
- То существо в баке, - прошептала Кейт. Лучан кивнул.
- Он не первый. Мы должны были проводить опыты, чтобы посмотреть, какова у них живучесть, какие раны для них смертельны. Мать работала много лет, пытаясь выделить вирус. - Лучан сжал рулевое колесо так, что у него побелели пальцы. - У нас никогда не было нужного оборудования.., доступа к нужным журналам.
Он отвернулся и стал смотреть в окно. Мимо с ревом пронесся грузовик.
Кейт медленно покачала головой.
- Но ведь ты работал на стригоев...
- В качестве.., как они называются в ваших фильмах про Джеймса Бонда? Двойным агентом. Шпионом. Лазутчиком, который наблюдал за тем, что нужно было увидеть.
Прикрыв глаза, Кейт смотрела на него. У нее раскалывалась голова.
- Ты ездил в Соединенные Штаты. Не с родителями, а по приглашению института Вернора Трента.
По мере того как она говорила, Лучан утвердительно кивал.
- И в Западную Германию. Один раз во Францию. Я выполнял поручения некоторых из наиболее влиятельных членов Семьи. Они помогли мне оплатить мои расходы на медицинское образование, чтобы я мог работать с ними над заменителем человеческой крови. Они постоянно содействовали научным исследованиям в этой области и в Америке, и в любых других местах.
Кейт сложила руки и отвернулась от него.
- Почему же они тебе так доверяли? - Он ответил не сразу.
- Потому что мои настоящие родители были стригоями.
- Но ведь ты сказал... - Он снова кивнул.
- Я не стригой. Это правда. Вспомни, Кейт, про очень редкий двойной рецессив. У большинства спаривающихся носителей вируса Д рождаются нормальные дети. Регрессия составляет примерно девяносто восемь процентов от общего числа. Иначе мир заполонили бы стригои. И, как правило, когда у стригоев появляются нормальные дети, они делают с ними то, что нормальные румынские родители делают с отсталыми детьми, детьми-инвалидами или больными...
- Они бросают их, - шепотом сказала Кейт. Она потерла виски. - Значит, твои приемные родители нашли и усыновили тебя...
- Нет, - ответил Лучан настолько тихо, что голос его был еле слышен. - Некто, ненавидящий Семью еще больше, чем мы с тобой, забрал меня из приюта и поместил к приемным родителям. Некто, решивший действовать против них. Я работал для этого человека и для достижения той цели, которую разделяю - уничтожения семейства стригоев, - большую часть моей жизни.
- Кто он?
Лучан покачал головой.
- Это единственное, чего я не могу тебе сказать, Кейт. Я дал честное слово никогда не открывать имени своего наставника.
- Но орден Дракона вообще существует? - Лучан улыбнулся.
- Орден - это я. И тот человек, который мне покровительствует. - Его улыбка погасла. - А еще - отец и мать, пока их не убили стригои.
Кейт посмотрела на него с подозрением.
- Но почему же тогда они продолжали тебе верить, после того как обнаружилось, чем занимаются твои родители?
Лучан закусил губу.
- Потому что я их выдал. Мне пришлось это сделать. Оставались считанные недели до того, как их раскрыли бы. Мы.., я был вынужден пойти к стригоям, чтобы остаться вне подозрений. Этим летом ставки были слишком высоки, чтобы позволить все испортить в последнюю минуту.
- Какие ставки? Ты имеешь в виду Джошуа? Ты помог мне усыновить его, а потом помог стригоям снова выкрасть.
Лучан вздохнул.
- Я рассчитывал, что ты разгадаешь тайну ретровируса до того, как они обнаружат тебя. Ты этого добилась.
Тут Кейт потеряла голову и набросилась на Лучана, колотя его в грудь кулаками.
- Они убили Тома и Джули, ты, лживый сучий сын! Они убили их, сожгли мой дом, забрали моего ребенка и.., будь они прокляты!
Лишь когда ее скрюченные пальцы потянулись к его глазам, он перехватил ее запястья.
- Кейт, - прошептал он, - так было нужно. И смерть моих родителей тоже была нужна. Ставки слишком высоки.
Она отпрянула от него.
- Какие ставки? О чем ты говоришь?
Лучан включил передачу и выехал на пустое шоссе.
- Уничтожение Семьи стригоев. Полностью. Сегодня ночью.
***
На каменном дорожном указателе было написано:
КОПША-МИКЭ - 8 KM. Дорога повторяла изгибы реки Тырнава-Марэ по пустынному плоскогорью, где не было ни хуторов, ни деревень, ни машин, за исключением редких телег на резиновом ходу. Тучи висели низко, а холодный ветер гнал листья вдоль обочины.
- Рассказывай, - потребовала Кейт. Лучан не отрывал глаз от дороги.
- Это может показаться глупостью, Кейт. Они вряд ли хватятся нас сегодня... Они не заметят твоего отсутствия в течение нескольких часов.., а тогда мы будем уже далеко. И все же, если нас поймают...
- Рассказывай, - повторила Кейт. В ее голосе звучали повелительные нотки, выработанные за долгие часы, проведенные в "Скорой помощи", операционных, конференц-залах.
Лучан взглянул на нее.
- Но это действительно может показаться глупым...
- Рассказывай. - Ее голос не допускал возражений. Лучан облизнул губы и провел рукой по взъерошенным волосам.
- Все готово, Кейт. Сегодня ночью Семья стригоев умрет. Вся. До единого человека.
- Каким образом? - бесстрастно спросила Кейт.
Лучан качнул головой, но продолжил.
- Они собираются в замке на Арджеше. Это место называется крепость Поенари.., древняя крепость, которую Влад перестроил пять столетий назад. Все готово.., они не переживут Церемонии.
- Каким образом? - В ее голосе прозвучало недоверие.
- Крепость заброшена со времен Влада. Местные жители по-прежнему обходят ее стороной. Правительство делает вид, что не замечает ее. Турбюро показывает немногочисленным туристам липовый "Замок Дракулы" вроде замка Бран возле Брашова, вместо того чтобы признать настоящий на реке Арджеш.
- Ну и что?
- Этой Церемонии дожидаются уже много лет. Больше трех лет назад Чаушеску начал восстановление крепости Поенари. Новое правительство закончило работы, несмотря на экономические трудности. Этого потребовали стригои. - Он помолчал, посмотрел на нее и продолжил. - Там была заложена взрывчатка. Сегодня во время Церемонии они должны взлететь на воздух. Вся гора заминирована. В живых не останется ни один стригой.
Кейт сложила руки.
- Опять врешь.
Эти слова, казалось, обидели его.
- Нет, Кейт, я клянусь...
- Ты не можешь не врать. Стригой никогда не допустят никого на свою Церемонию таким образом. Кроме того, их охранники прочешут все окрестности перед началом. Все они жестокие ублюдки, но идиотами их не назовешь.
Они въезжали в городок Копша-Микэ в долине. Это был промышленный город, не похожий на те, что Кейт видела до сих пор, улицы черные от сажи, дома черные, люди на улицах черные и серые, а из заводских труб не переставая валят клубы черного дыма. Лучан остановил машину на изрытой колеями площадке рядом с железной дорогой.
- Кейт, - сказал он, - это правда. Клянусь. Она молча смотрела на него. Он вздохнул.
- Строительство одобрили лидеры Семьи стригоев, финансировалось оно в основном за счет фонда Вернора Дикона Трента, а работы выполнялись строительной компанией Раду Фортуны.
Кейт сидела, по-прежнему скрестив на груди руки.
- И ты утверждаешь, что Фортуна по счастливой случайности не обратил никакого внимания на закладку твоих мифических бомб. Или это будет организовано на манер покушения на Гитлера - некий стригой-перебежчик с бомбой в портфеле?
Лучан схватил ее за руки, но тут же отпустил, почувствовав, как она сразу напряглась.
- Извини. Послушай, Кейт... Фортуна туда почти не приезжал. Работы по большей части выполнялись венгерскими мастеровыми. А я в летние каникулы работал там прорабом... - Он запнулся, заметив в ее взгляде сомнение. - Стригои доверяли мне, Кейт. Еще в юношестве я был у них международным курьером. Я выказывал честолюбие, жадность, демонстрировал преданность тем, кто обладал достаточной властью, чтобы помочь мне. И мне помогли...
Он замолчал.
- Твой таинственный покровитель, - саркастически заметила Кейт.
- Да.
- А бомбу установили, пока никто не видел.
- Там не одна бомба, Кейт. Перестраивались две главные башни крепости Влада, а также главное здание, южные укрепления, старый подъемный мост и восточные укрепления, где сегодня ночью и состоится настоящая Церемония. Во всех этих местах заложена взрывчатка с раздельными часовыми механизмами. Вся вершина горы взлетит на воздух.
Кейт неотрывно смотрела на него ледяным взглядом, но сердце у нее забилось сильнее.
- Охранники стригоев найдут все это. - Лучан отрицательно качнул головой.
- Они десяток раз проходили мимо. Взрывчатка замурована в строительные конструкции. Даже часовые механизмы скрыты раствором. Они ничего не нашли и не найдут. Обезвредить заряды невозможно. Если стригои будут там сегодня ночью, они будут уничтожены.
- Вместе с Джошуа. Вместе с О'Рурком. - Лучан прикоснулся к ее руке.
- Мне очень жаль, Кейт. Я надеялся, что они повезут ребенка с тобой. Но вместо этого его доставят туда ночью на вертолете с Фортуной и другими важными шишками.
Кейт отдернула руку.
- Вот тут-то, Лучан, ты врешь. У тебя и в мыслях не было, что Джошуа окажется со мной в машине. Будь он там, ты и не подумал бы нас спасать. Тебе же нужно, чтобы Церемония состоялась. Вот тогда замок и разлетится.
Он отвел глаза, и Кейт поняла, что он соврал насчет спасения Джошуа, но сказал правду о заложенной взрывчатке. Руки и ноги у нее буквально похолодели при этой мысли. За окнами машины среди промышленной грязи Копша-Микэ двигались серые тени.
- Кейт, - заговорил Лучан, не глядя на нее, - ты должна понять, что за последние пятьсот лет было лишь три Церемонии Посвящения. Лучшей возможности никогда не представится. Там будет вся Семья.., все стригои, имеющие мало-мальский вес.
Она кивнула.
- А мой ребенок и бывший священник, которые никому ничего плохого не сделали, - небольшая плата за возможность ухлопать всех разом.
Лучан резко повернулся к ней. Глаза у него расширились.
- Да! Сотня детей и священников - небольшая плата! - Он схватил ее за плечи и встряхнул. - Неужели ты не понимаешь, что мой народ уже много веков в рабстве у этих подонков? Тебе неизвестно, сколько детей, священников и простых людей пали жертвой их жестокости? Можешь представить себе народ, который никогда не вдыхал воздух свободы?
Голос Лучана дрожал. Его всего трясло. Он отпустил ее руки и включил передачу.
- Неважно, что ты об этом думаешь, Кейт. Сегодня ночью это произойдет. Я сожалею о Джошуа.., правда. И О'Рурка мне очень жаль. Они станут мучениками, как и мои приемные родители.
Машина медленно двинулась по шоссе через черный город.
- Куда мы едем? - спросила Кейт.
- Здесь, в Копша-Микэ, мы переберемся на шоссе номер 14-В. Потом направимся на север и к сумеркам по Е-81 доедем до Клуж-Напоки, а потом - на запад, к Орадя и венгерской границе.
- А как мы будем переходить границу? - Лучан улыбнулся.
- Я знаю тропы получше, чем твои цыгане-контрабандисты. Завтра к вечеру мы будем в Будапеште.
- Когда Джошуа уже не будет в живых. - Он взглянул на нее.
- Да. А ты предпочитаешь увидеть его вполне сформировавшимся стригоем? Сегодня ночью он будет пить человеческую кровь, Кейт. Но он не станет таким, как они, потому что скоро все закончится.
Кейт перегнулась через спинку сиденья и вцепилась в рулевое колесо. От неожиданности Лучан заехал на рыночную площадь рядом с воротами какой-то фабрики. На обширном, вымощенном шлакоблоками пространстве не было ни единой живой души. Направо уходила западная дорога. Южная дорога на Сибиу и в сторону крепости ответвлялась влево у них за спиной. С неба на все падал черный снег.
- Ты знаешь, что Джошуа можно от этого спасти! - крикнула она. - За счет вливаний заменителя человеческой крови можно смягчить болезнь, связанную с иммунодефицитом, а теневой орган при этом не будет задействован. У него не разовьется зависимость от человеческой крови... от человеческой жизни. Его организм может открыть нам путь к лечению рака, СПИДа, и при этом он никогда не станет стригоем.
Лучан прикоснулся к ее щеке.
- Слишком поздно, Кейт.
Глаза у нее вдруг закатились, и она сползла по виниловому сиденью, уткнувшись головой в дверцу.
- Кейт! Что с тобой? - Лучан склонился над ней, пытаясь приподнять ее безвольно повисшую голову.
Кейт выхватила у него из-за пояса спортивный пистолет и ткнула стволом ему в грудь.
- Сядь на место, Лучан.
- Кейт, ради Бога...
- На место!
Он выпрямился и положил руки на руль.
- Ты не станешь стрелять в меня. - Она выждала, пока он повернется, чтобы заглянуть ему в глаза.
- Я не буду тебя убивать, Лучан. Но я выстрелю. В ногу. Бедренная артерия не пострадает, но кость будет раздроблена. Чтобы ты не пошел за мной.
- За тобой? Куда?
- Я собираюсь вытащить оттуда Джошуа. - Лучан деланно рассмеялся.
- Кейт, давай я тебе кое-что объясню, ладно? - Она ничего не ответила.
- Дело не во взрывчатке или обычных мерах предосторожности стригоев. Это очень важная ночь. Здесь соберутся стригои со всего мира, которые не присутствовали на Церемонии в предыдущие три ночи. Это как Пасха для ревностных христиан. Там будет не меньше пятисот человек, и каждый со своими телохранителями.
Кейт твердо держала пистолет.
Лучан снова провел рукой по волосам.
- Кейт, мы даже не сможем попасть туда. К крепости на Арджеше отсюда ведет единственная дорога - шоссе номер 7-С. По значению эта паршивая дорожка - что-то вроде ваших шоссе между штатами. К северу от замка оно обрывается в горах Фэгэраш из-за снега и оползней. По нему можно проехать лишь с конца июня до начала августа, да и то с риском сломать шею. Даже стригои добираются туда по воздуху или едут через Брашов или Сибиу.
Кейт продолжала держать палец на спусковом крючке. Лучан выставил перед собой ладони, как бы умоляя дать ему еще немного времени.
- К северу от крепости на дороге выставлены военные посты, поскольку выше замка на Арджеше строится крупная ГЭС.
- Стригои должны туда попасть, - сказала Кейт. Лучан кивнул.
- Они поедут от Бухареста и Рымнику-Вылча. Да. Но за несколько миль до замка дорога будет перекрыта. От Куртя-де-Арджеш и дальше ни один нестригой не пройдет.
- Как близко к заставам я смогу подобраться? - спросила Кейт.
Лучан пожал плечами.
- Откуда я знаю? Деревня Капацинени находится километрах в четырех-пяти недоезжая замка.
- Если я туда попаду, то оставшиеся несколько миль могу пройти пешком.
- Scuzati-ma, Domnul Politist, puteti sa-mi aratati cum sa ajung Poienari Citadel? - тонким голосочком пропел Лучан - Ма due la plimbare <Извините, господин полицейский, не скажете, как пройти к крепости Поенари? Мы хотим ее осмотреть>.
- Что? Что там насчет крепости?
- Ничего, - ответил Лучан. - Просто я попробовал представить, как ты будешь расспрашивать дорогу и уверять охранников, что просто прогуливаешься. - Он медленно покачал головой. - Кейт, ты не сможешь пробраться в крепость. А если и попадешь туда, то они просто используют тебя для своего поганого Причастия. Ребенка спасти невозможно.
Кейт не опускала пистолет.
- Может быть, стоит попробовать хотя бы для того, чтобы не допустить превращения его в полноценного стригоя.
Лучан хмуро посмотрел на нее.
- Ты собираешься убить ребенка перед тем, как его заставят пить кровь? Но зачем, Кейт? Церемония начнется незадолго до полуночи - стригои народ пунктуальный - и продлится часа полтора. Заряды рванут в двенадцать двадцать пять. Скорее всего они не успеют провести Причастие до.., до того, как это произойдет.
Кейт понимающе кивнула.
- Выходи из машины, Лучан. Не знаю, кому или чему теперь верить, но я все равно благодарна тебе за то, что ты сделал для меня час назад. Он.., они... - Рука у нее затряслась, но пистолет по-прежнему был направлен в грудь Лучана. - Если пообещаешь не преследовать меня, я просто оставлю тебя здесь. Ты отправишься в Венгрию.
Он открыл дверь и вышел. Дорога была пустынной, если не считать грохочущей цыганской кибитки. Черная лошадь с просевшей спиной могла оказаться любой масти под покрывавшим ее слоем сажи. Из-под темно-серой холстины выглядывали детские лица, испещренные грязными полосами от слез. Руки у детишек тоже были черными.
- Кейт, - печально проговорил Лучан, - зачем ты это делаешь?
- Не волнуйся. Ты же сам сказал, что если они меня поймают, то используют для своей Церемонии. Они не станут тратить время на вопросы. Как бы там ни было, я смогу выдержать все до.., во сколько? В двенадцать двадцать пять?
Лучан положил руку на дверцу.
- Но зачем?
- Не знаю. - Кейт опустила пистолет. - Я знаю лишь то, что не оставлю там Джошуа и О'Рурка. Прощай, Лучан.
Она перебралась на водительское место, закрыла дверь, включила передачу и развернулась на пустой дороге, направляясь к перекрестку, от которого шла дорога на Сибиу. Ветровое стекло покрылось уже таким слоем резиновой сажи и пепла, что Кейт пришлось включить дворники. Они скребли со звуком ногтей по стеклу.
Пока она разворачивалась, Лучан перебежал через улицу и поднял обе руки так, как это делали в Медиаше голосующие на дороге. Когда она подъехала к покрытому сажей знаку «Стоп», он выставил вперед большой палец.
- Спасибо, малышка, - сказал он, плюхнувшись рядом на сиденье. - Я уж думал, никогда не уеду отсюда. Пистолет лежал у Кейт на коленях.
- Не пытайся меня остановить, Лучан. - Он поднял три пальца.
- Не буду. Клянусь. Честное скаутское.
- Тогда зачем...
Он пожал плечами и откинулся на драную спинку, подняв колени.
- Слушай, Кейт, а ты знаешь, что перед тем, как расстрелять Чаушеску, его пытались посадить на электрический стул?
Она хотела что-то сказать, но тут поняла, что это был очередной дурацкий анекдот Лучана.
- Нет. Не знаю.
- И тем не менее именно так. Но хоть рубильник включали раз десять, электричество на него не действовало. Уже потом, когда стали искать патроны, Чаушеску спросили, почему электричество не сработало. И знаешь, что он ответил?
- Нет.
- Latjatok, mindig is rossz vezeto voltam. - Кейт ждала. Лучан перевел:
- Видите ли, я всегда был плохим руководителем-проводником. Поняла? Vezeto означает «руководитель», а еще и «проводник».
Она покачала головой.
- Не надо тебе ехать со мной.
Он растопырил пальцы и уселся поглубже.
- А почему бы и нет. Так проще преследовать. Я всегда был паршивым vezeto.
Кейт свернула направо, на шоссе номер 14. На сером от сажи указателе просматривались черные буквы: СИБИУ 43 KM. РЫМНИКУ-ВЫЛЧА 150 KM.
Как только машина выехала из Копша-Микэ, Кейт остановила дворники, но включила фары. Несмотря на ранний час, уже темнело.
