Истинность юридических знаний. Проблема определения истинности правовой теории

Закономерным образом юридическая наука в своем познании права стремится отразить в научном сознании существенные характеристики правовых явлений и процессов. Одной из таких важных характеристик является адекватность получаемых в процессе интеллектуально-волевой деятельности реальных свойств и качеств исследуемых объектов. Это и называется истинностью, что напрямую связано с точностью наших представлений о праве и его разнообразных проявлениях. Другими словами, истина – это правильное отражение в нашем сознании представлений о праве и правовых явлениях, которые выражаются через систему научных категорий.

Важнейшим критерием истинности знаний выступает юридическая практика или сама правовая реальность. Именно конечные результаты правовой деятельности отражают правильность, т. е. истинность юридических знаний, которые использовали в процессе правовой практики.

Проблема истинности юридических знаний вовсе не случайна. В практической правовой деятельности вопрос об истине в праве ставился на протяжении всей истории существования права как способа доказывания тех или иных жизненных обстоятельств и случаев. Речь идет о той стороне правовой деятельности, которая касается процедурных вопросов правовой деятельности. В частности, например, в уголовном праве во время определения вопроса о виновности или невиновности лица возникает проблема так называемого «факта». Например, участниками процесса (судьей, адвокатом, прокурором и т. д.) определяется наличие преступления, его объективности и истинности, других вопросов уголовного процесса, таких как: совершил ли преступление именно тот, кто находится на скамье подсудимых, существует ли причинно-следственная связь между действиями подсудимого и последствиями, повлекшими причинение вреда пострадавшему и т. п.

Также вопрос об истине в праве ставится в контексте «правильности» нормы права, т. е. ее адекватности, целесообразности и объективности в процессе правотворчества и правореализации, функционирования правовой системы. Например, в юридической литературе имеется вполне разумное предложение считать, что информационному качеству права должна быть присуща истинность. Как отмечает некоторые правоведы (В. М. Баранов), истинность нормы права выражает проверяемую практикой «меру пригодности ее содержания и формы в виде познавательно-оценочного образа соответственно отражать тип, вид, уровень либо элемент развития прогрессивной человеческой деятельности». Но более точная позиция по данному вопросу высказана В. М. Сырых, который считает, что от нормативных регуляторов требуется, чтобы они были правильными, максимально полно соответствовали наличным, существующим теоретическим положениям науки.

Однако необходимо помнить, что правильность основывается на истинности, но не тождественна ей. В своей деятельности человек осуществляет переход от истинности к правильности, равнозначный переходу мысли на ее основе к действию. В правильности мы как бы переходим в иную сферу, связанную с истинностью и теоретической деятельностью, но одновременно и выходим за ее пределы – речь уже идет о поведении человека, об оценке его поступков, действий с точки зрения теоретической (соответствие с положениями, носящими объективно-истинный характер) и в соответствии с практическими потребностями (В. П. Копнин).

В то же время критерий истины можно применять для оценки социальных и юридических целей, которые правовая наука в лице тех или иных субъектов (например, правотворческого или правоохранительного органа) пытается достичь с помощью конкретных норм права и которые надлежит достаточно точно определить, прежде чем анализировать результаты действия исследуемых норм права. Например, истинными надлежит быть тем юридическим решениям, которые принимаются в соответствии с объективной реальностью субъектами различных видов юридической деятельности – правотворческой, контрольно-надзорной, правоприменительной, интерпретационной и т. д. В частности, тот же

В. М. Сырых пишет об истинности выводов суда по уголовному делу, которая обеспечивается полными и всесторонними знаниями обстоятельств ранее совершенного преступления. Это же требование можно отнести и ко всей системе права (системе законодательства), которая отражает всю систему общественных правоотношений (правовую систему) на предмет соответствия и объективности ее реальности, т. е. истинности и пригодности существования.

Необходимо отметить, что вопрос об истинности рассматривается в свете оценки поступающей информации при функционировании всей правовой системы как целостного живого организма. Речь, по сути, идет о том или ином типе правопонимания (правовое мировоззрение), который задает вектор развития правовой системы. Следует учитывать положения об объекте, предмете (закономерностях), а также о результате функционирования правовой системы, которые вносят существенный вклад в развитие правовой системы. Само состояние нормального функционирования правовой системы отражается в ее способности к управлению, адаптации и адекватной реакции на изменяющиеся условия среды. Эти управление, анализ и реакция правовой системы обусловлены качеством (истинностью) информации, поступающей к ней.

Информация является чуть ли не главным фактором развития и жизнеобеспечения человека и общества. Она участвует в формировании не только сознания и подсознания, духовных способностей отдельной личности, но и общества, государства и их правовых систем. Информация и ее качество в правовой сфере определяют характер прав и обязанностей субъектов, их правосубъектность и взаимодействие, а правовые принципы и правовая идеология в этом плане выступают как «магистральные» начала (закономерности) обеспечения и наполнения конкретным социальным содержанием активности субъектов.

Как справедливо отмечают правоведы, пренебрежение правовой информацией, неправильное понимание этой информации или ее умышленное искажение (использование в преступных целях), т. е. неадекватность правосознания (неистинность), ведет к наполнению нормативно-правового материала неточностями, будущими опасностями, способствующими развитию правового нигилизма (теоретического и практического), избыточному судебному усмотрению, злоупотреблению правом, правонарушениями против правосудия, ослаблению единства российской законности и к иным негативным юридическим и связанным с ними социальным последствиям. В конечном счете, все это ведет к особого рода опасностям — квазиправовой реальности: лжепредпринимательству, лжеприватизации, лжебанкротству, обманам дольщиков, рейдерским захватам чужой собственности, заказным и платным административным, арбитражным, гражданским, уголовным процессам, вступившим в силу необоснованным судебным решениям, т. е. подрывает правовую устойчивость основных процессов.

Таким образом, истинность юридических знаний обусловлена концептуальными методологическими посылками понимания правовой жизни и проверкой полученных выводов практическими действиями субъектов правотворчества и правореализации. В этом плане существует единственно верный путь проверки правовых положений на предмет их правильности и истинности, который представлен в методе правового эксперимента. Именно юридический эксперимент, как метод научной проверки истинности предполагаемых выводов позволяет прогнозировать правовую реальность и избежать ряда последующих ошибок в юридической практике.

Так, метод социально-правового эксперимента заключается в создании предполагаемого «модельного» образца (например, нормы, акта или ситуации) с использованием правовых и государственных инструментов, который помещается в реальные условия своего должного существования. В частности, например, внедрение института суда присяжных и правовых актов, связанных с его функционированием на предмет проверки его действия в конкретных социальных условиях, позволил успешно избежать множества ошибок и возродить этот важнейший демократический институт правосудия в российском обществе. Экспериментально этот институт внедрялся последовательно, поэтапно, сначала в девяти субъектах Российской Федерации, а потом и в остальных.

Наряду с методом юридического или правового эксперимента существует метод правового моделирования. Метод правового моделирования – это мысленное воспроизводство моделей государственно-правовых явлений и манипуляция ими в предполагаемых условиях. Этот метод направлен на поиски оптимальных вариантов решения конкретных проблем в процессе правотворчества и правоприменения, который позволяет внедрять правовые новеллы рекомендуемого и необязательного характера (например, модельный кодекс). Есть и другие способы правового моделирования.

Под юридической практикой следует понимать не любые действия, ведущие в конечном счете к определенному социальному итогу, результату, а лишь такие, которые создают юридически значимые последствия, т. е. в основном создающие правовые акты и поступки. Юридическая практика – это целенаправленная предметная активность субъекта права по созданию и воссозданию правовой системы как совокупности всех правовых процессов и явлений. Чаще всего для преобразования правовой действительности общество или человек использует правовые средства. Важное отличие правовой практики от иной социальной практики заключается в том, что человек создает сложные правовые инструменты (акты, поступки, проступки и т. д.) преобразования правовой деятельности, которые воспроизводятся и передаются от поколения к поколению как особая правовая реальность.