Глава 6. Надя вернулась быстро, в очередных шортах и майке, которые, почему-то, заставили Тараса на миг ощутить удушье

 

Надя вернулась быстро, в очередных шортах и майке, которые, почему-то, заставили Тараса на миг ощутить удушье. Честно говоря, он никогда не думал, что можно выглядеть настолько сексуально в самых обычных вещах. А может, дело оказалось в странном сочетании притягательности, которую Надежда имела для него в чем угодно, и несколько нового, совершенно неожиданного для Тараса, настолько домашнего ее образа?

Вроде бы ничего такого, обычный хлопок, все в пределах очень строгой морали, и даже белье, судя по наличию тонких, кружевных шлеек бюстгальтера под лямками топика, было на месте. Но отчего-то, она производила настолько оглушительное впечатление, что ему потребовалось некоторое время для осознания, что Надя вопросительно смотрит на него, наверное, задав какой-то вопрос.

- Нет, не против, - с усилием потерев подбородок костяшками пальцев, он согласился почистить и порезать лук, взяв разделочную доску, которую Надя уже успела снять с крючка на стене и протянуть ему.

Благодарно кивнув, Надежда достала из пакета мясо, которое Тарас купил, помидоры, морковку и томатный соус, разложив это все на столешнице.

А он, очень стараясь не пялиться на нее уж сильно откровенно, сел на табурет, занявшись порученным делом. Но все равно, то и дело понимал, что в упор смотрит на фигуру Нади, которую мягкая ткань этого наряда делала еще соблазнительней.

Иисусе! Тарас с трудом себя контролировал.

Он не мог точно сказать, отчего так отреагировал. Но для Тараса эффект оказался просто сногсшибательным, причем настолько, что он был вынужден сцепить зубы и сильно напрячь память, изыскивая причину, которая мешала тут же предложить ей перейти совсем к другому стилю общения.

- Тарас, - Надя повернулась к нему, оторвавшись от разделывания мяса. - Там по рецепту - фарш используется, но я чаще готовлю мясо кусочками. Ты как хочешь? - она вопросительно смотрела на него.

- Мне все равно, - честно признал он, заставляя себя сосредоточиться на разговоре. - Но фарш дольше готовить, - прикинул Тарас, - давай кусочками, - он пожал плечами.

- Хорошо, - кивнув, Надя вернулась к своему занятию.

Быстро справившись с порученным заданием, он вручил лук Наде, сполоснув доску и нож, чем вызвал еще один удивленный взгляд хозяйки. Уточнил, в чем еще нужна помощь и, получив в нагрузку морковь, вернулся на свое место.

Занимаясь нарезкой, Тарас старался рассматривать обстановку, отметив, что стол - явно разделочный, с поверхностью из огнеупорной керамической плитки. Этот предмет мебели, определенно, не использовался, как место обедов, зато явно указывал, что его хозяйка, действительно, готовит часто и много.

Посмотрев по сторонам, Тарас заметил на одной стене раздвижные двери, из матового стекла молочного оттенка. За ними просматривался неясный контур обеденного стола. Очевидно, Надя сделала перестройку в этой, достаточно типичной, в общем-то, квартире советской планировки.

Сама кухня, стены которой были выложены мелкой плиткой кафеля у кухонной плиты, раковины и прочих рабочих поверхностей, а местами покрашены или украшены искусственным камнем, производила… необычное впечатление.

Точнее, оно-то как раз было очень типичным и привычным для Тараса, но все равно, вызвало его недоумение. Потому что, впервые Тарас встретил в городе девушку, которая постаралась сделать свою кухню максимально похожей на деревенскую.

Здесь не было печи или глечиков.

"Хотя нет, глечики были", с удивлением заметил он глиняную утварь, украшающую верхушки шкафов. Хотя Тарас никогда бы не поверил, что девушка, с которой он в лифте снимал чулки, может хоть приблизительно знать, что это такое. Помимо этого, на стенах висели глиняные тарелки, но не из городов Европы, которые сейчас модно было привозить из путешествий, а самые простые, расписанные, похоже, традиционными узорами разных областей их страны.

Хм…

Да уж, Надя как-то выбивалась из его понимания и представления о мире. И не вписывалась в образ девушки, нацеленной на карьеру, впечатление которой так успешно произвела на него в офисе страховой компании.

И Тарас понял, что ему, в общем-то, интересно и даже комфортно сидеть на этой кухне, помогая готовить хозяйке.

Сами шкафы были деревянными. Не выполненными "под дерево", а полностью состоящими из древесины. И обработаны так, чтобы не скрыть, а подчеркнуть рисунок волокон досок.

- Наверное, такой заказ, - он кивнул на мебель, пытаясь поддерживать непринужденную беседу, - недешево обошелся, - спросил Тарас.

Надежда, которая в этот момент как раз высыпала лук на раскаленную сковородку, где уже жарилось мясо, усмехнулась и посмотрела на шкафы.

Тарас почему-то забеспокоился, задумавшись над тем, а часто ли ей не везет дома, и стоит ли отвлекать Надю, пока она стоит у горячей плиты?

- Да нет, не дорого, мне дядя сделал мебель, - объяснила она, размешивая содержимое сковороды, которое просто божественно пахло. Или это Тарасу, ничего не евшему с самого утра, так казалось? - Так что я только оплатила материалы, да снабжаю его регулярно пирогами в благодарность, - лукаво подмигнув, она вернулась к своему занятию, добавив на сковородку томаты и морковь, с которой Тарас уже покончил.

А он, глядя на ее фигуру, пытался заставить себя мыслить здраво и, желательно, о чем-то другом.

Но это казалось почти невероятно, особенно, учитывая, что интерьер он уже рассмотрел. Да и, слишком соблазнительно выглядела Надя в своих шортах и майке. Еще и с этой ссадиной на коленке, которую они уже успели обработать перекисью. Какой-то ранимой и безгранично открытой, простой.

Тарас порадовался, что уже справился с порученной ему нарезкой овощей. Иначе, вполне вероятно, оттяпал бы себе пальцы, оказавшись не в состоянии оторвать взгляд от ее плеч, на которых свободно лежали длинные светлые пряди. Они скользили по золотистой, загоревшей коже при каждом движении и повороте головы Надежды, привлекая внимание Тараса то к проступающим очертаниям лопаток на спине Нади, неожиданно показавшимся ему странно трогательными и возбуждающими, то к впадинке позвоночника, которая едва-едва виднелась над краем розового топика.

Тарас вдруг осознал, что не может уже обманывать себя, утверждая, будто не хочет положить ладонь на ее затылок, ощутив касание волос Нади рукой. Он не мог уже отрицать, что хочет прижаться губами к этой впадинке ее спины губами, как раз там, где она проходит между лопатками. Или, что не желает проследить ее ход языком до того самого места, где спина Нади плавным изгибом переходила в чертовски сексуальную попку.

Свободные льняные джинсы внезапно стали до боли тесными.

Аккуратно отодвинув нож, он попытался поглубже вздохнуть и прочистить горло.

В этот момент, Надя, судя по всему не подозревающая о ходе его мыслей и все еще колдующая над сковородкой с соусом, неожиданно наклонилась вниз, достав из шкафчика банку со спагетти.

Хлопковые шорты натянулись, обтянув ягодицы Нади так, что мало чего осталось сокрытым от взгляда Тараса.

Иисусе! Он честно пытался, но чья сила воли такое выдержит?!

Матерь Божья!

Тарас очень старался не выдать себя. Но не смог, приглушенное ругательство прорвалось сквозь плотно сжатые зубы.

Надежда выпрямилась и, поставив банку на столешницу у плиты, развернулась, немного удивленно посмотрев на Тараса.

Она, казалось, уже совершенно пришла в норму после всего случившегося. Ее пряди, чуть слипшиеся из-за влажного пара, поднимающегося от плиты, несмотря на работающую вытяжку, лежали вокруг лица мягкими волнами. Щеки покрылись румянцем от жара кухни, а губы она задумчиво покусывала, не замечая, что вертит в руках ложку, которой помешивала соус. Наверное, Надя размышляла над тем, какой ингредиент добавить следующим.

Вполне вероятно, в глубине души Тарас сохранил все задатки пещерного мужчины, потому как, внезапно, он понял, что не может припомнить в своей жизни ничего более возбуждающего, чем эта женщина, которая готовит ему ужин.

Хотя, не в еде было дело. Не именно в ней… Она и сама по себе срывала у него крышу. Но вот это… Это было выше выносимого.

- Ты не порезался? - обеспокоенно поинтересовалась она, наверное, подыскивая объяснение его проклятию. - Я всегда этим ножом режусь…, - усмехнулась Надежда, - хотя, не только этим, - с легкой улыбкой тут же добавила она.

Тарас понял, что его терпение на пределе.

И, черт возьми, уже перешло ту черту, до которой еще можно было вернуться назад. В конце концов, кто сказал, что заняться с ней сексом, настолько уж плохая идея? Сейчас он не мог припомнить ни одного довода против подобного развития событий. Они взрослые люди, и сумеют как-то найти баланс между рабочими отношениями и этим физическим притяжением, которое явно, было взаимным. Так какой смысл ему сопротивляться?

- Нет, я не порезался, - голос Тараса прозвучал низко и хрипло. Но он уже оказался не в состоянии его контролировать. - Надь…

- Да? - она моргнула и посмотрела прямо на него.

И ее глаза распахнулись шире.

Что ж, Тарас не видел в этом ничего удивительного. Навряд ли все его мысли было сложно прочитать по лицу.

В этот миг на сковородке что-то булькнуло, и Надя, чересчур уж поспешно, развернулась к соусу и кипящей воде.

- Может тебе жарко, Тарас? - не оборачиваясь, помешивая аппетитно пахнущую смесь овощей с мясом, спросила Надя. Но он уже забыл про свой голод. Какая, к черту еда, когда и ее голос звучал так же хрипло?! - Может кондиционер включить, или ты хочешь что-то перехватить, пока ужин приготовится? Или воды? У меня квас в холодильнике стоит, - как-то уж очень часто заговорила Надя. - Или ты что-то другое хочешь…

Зря она это сказала. Серьезно.

- Надя, - прервав ее, Тарас поднялся со своего табурета.

И медленно обошел стол, подозревая, что сейчас в его движениях имеется нечто, что насторожило бы любую здравомыслящую девушку.

Но Надя не повернулась, чтобы посмотреть на него.

И, возможно, это было хорошо. Иначе, Тарас не мог бы гарантировать, что она не испугалась бы того яростного и неприкрытого, алчного желания, которое он уже не пытался скрыть ни в выражении глаз, ни в каждом жесте. Он понимал, что его странное, немного неадекватное стремление обладать ею, здесь, сейчас, в этот момент, хоть на кухонном столе, хоть на полу, проскальзывает даже в повороте головы и обманчиво неторопливом шаге. Но уже не в силах оказался повлиять на себя.

Тарас решил, что предоставит ей выбирать.

Если Надежда ответит "нет", он просто очень, очень быстро уйдет. Чтобы избежать искуса убедить ее передумать.

Во всяком случае, Тарас надеялся, что у него достанет здравости и благородства, чтобы уйти, а не продолжать уговаривать Надю, наглядно демонстрируя, насколько хорошо он может ей сделать…

- Тарас? - наверное, не дождавшись ответа, она повернулась к нему.

И он увидел, как округлились в полувздохе губы Нади. И как, черт все раздери(!), по ним порхнул язычок, выдавая ее напряжение.

- Да, - Тарас стоял уже почти впритык к ней, немного нависая над Надей. - Я хочу что-то другое…

Он осторожно протянул руку, обхватив ее плечо, и плавным, но неоспариваемым давлением, заставил Надю отступить в сторону от плиты. На всякий случай, памятуя о ее свойстве притягивать неприятности.

Она уперлась спиной в стену. Тарас сделал шаг вперед, повернул ручку, выключив конфорку, и опять остановился впритык к Наде.

- Тарас? - в ее голосе звучал вопрос, но в серо-голубых глазах он читал, что она и без объяснений догадалась о том, чего же именно Тарас хотел.

Однако он собирался ответить. О, да! Совершенно точно, собирался!

Его ладонь отпустила плечо Нади, и уперлась в стену у ее щеки, отрезав путь к отступлению. Она моргнула, но так и не сказала ничего. Будто оказалась не в силах оторвать свой взгляд от его глаз.

Ему понравилось такое объяснение.

Губы самопроизвольно растянулись в искушающей и немного хищной, он ощущал это, усмешке. А голос, когда Тарас заговорил, звучал еще ниже.

- Я хочу наклониться к твоим губам, девочка, и медленно-медленно обвести их контур своим языком, - он протянул свободную руку, и плавно, самым кончиком большого пальца, коснулся кожи Нади, наглядно демонстрируя, что именно хотел бы сделать языком.

Она задохнулась, когда он потер левый уголок ее рта. И опять облизнулась. Тарас резко вдохнул, раздув ноздри, ощутив влажное касание ее язычка.

- Да, ты так бы и ответила мне, девочка, правда? - он приподнял бровь. Не спрашивая, утверждая. - Ты бы потянулась мне навстречу, а я бы впился в твои губы. Иисусе! Как же я хочу этого! - откровенно признался Тарас, еще ниже наклонившись к ней. Так, что между ее и его губами осталось не больше пары сантиметров, и палец Тараса, который все еще скользил по губам Нади.

- Тарас, - казалось, Надя наконец-то собралась что-то сказать. Она очень постаралась прочистить горло. Вероятно, чтобы образумить его и поставить на место.

Но ее голос, все равно, прозвучал уж очень тихо. А Тарас пока не был готов позволить ей прервать себя.

- Я хочу целовать тебя. Долго. Медленно, - таким же хриплым шепотом ответил он ей. И немного надавил пальцем, заставив чуть больше приоткрыть губы. - Так, чтобы тебе не хватало воздуха. И ты бы стала дышать мной, - Тарас ощутил, как ее губа под его прикосновением задрожала.

Дрожь прошлась по всему телу Нади.

И он мог бы поклясться, что она выгнулась, будто хотела стать еще ближе к нему. А потом Тарас почувствовал, как ее грудь, скрытая от него тканью майки и тонким кружевом белья, контуры которого просматривались сквозь хлопок, коснулась его груди.

Тарас прошептал проклятие, не заметив, что прижался своим лбом к ее.

- Да, так, девочка, - сипло пробормотал он. Его рука скользнула по ее щеке, спускаясь к шее. - Я хочу, чтобы ты тянулась ко мне. Нуждалась во мне, так же, как я сейчас нуждаюсь в тебе.

Надя прерывисто втянула в себя воздух и…

Он понял, что до хруста сжал пальцы, упертые в стену, услышав ее тихий, придушиваемый стон.

Тарас потерся своим лбом о ее висок, упиваясь тем, что Надя, казалось, прижалась к нему еще ближе. А ее дыхание с головой выдавало, что и она хочет этого всего.

- Я хочу поцеловать каждый сантиметр твоей шеи, - тихо прошептал он почти ей на ухо, медленно скользя большим пальцем по пульсирующей жилке на горле Надежды. - Хочу спуститься губами сюда, - Тарас погладил впадинку у ее ключицы, - хочу втянуть твою кожу губами и легко прикусить. Оставить свой след, - он надавил, дразня ее тем, что намекал на ощущения, которые Надя могла бы почувствовать, если бы… Нет. Когда он это все сделает.

Она хотела что-то сказать.

Тарас даже ощутил, что ее рука дернулась, будто Надя собралась перехватить его пальцы и помешать ему. Но он уже не собирался такого допускать.

Немного быстрее, но все с тем же искушением, Тарас позволил своей ладони опуститься вниз. И сам задрожал, когда Надя застонала, почувствовав, что он с нажимом обхватил ее грудь.

Господи! Этого он хотел непередаваемо. Возможно даже, еще с их первой встречи, когда просто смотрел на нее.

Тарас глубоко вздохнул, но вместо того, чтобы хоть немного прояснить мозг, свежая порция кислорода только усугубила его возбуждение. Потому что он вдохнул аромат ее волос.

- Я хочу спуститься губами сюда, - его пальцы сжались чуть сильнее, сдавливая, перекатывая плоть ее груди. Заставляя сжиматься вершины под кружевом в острые и твердые горошины. - Хочу взять твой сосок в рот и ласкать его, упиваясь вкусом твоей кожи, - дыхание Нади стало еще надрывнее. А ее руки, протянутые, чтобы остановить Тараса, вцепились в его плечи, в поисках опоры. - Ты будешь сладкой, я точно знаю, - протяжно прошептал он ей на ухо.

- Ты не любишь сладкое, - Надя посмотрела ему в глаза, похоже, наконец-то сумев заставить себя говорить.

Тарас лениво усмехнулся, довольный тем, что она мимовольно включилась в эту игру. И наклонился еще ближе.

- Уверен, что твой вкус станет у меня самым любимым, - прошептал он, и потерся носом о шею Надежды. Но так и не коснулся губами. Хоть обоим этого уже хотелось. Он знал, что она ждет такого прикосновения. И продолжал искушать. - Ты не приторная, девочка. Ты мягкая и нежная, как сливочная карамель в твоем любимом макьято. Сладкая. Обволакивающая. Заставляющая облизывать губы, в попытке не потерять ни капли вкуса, и хотеть еще больше. Я хочу целовать твою кожу, твою грудь, твой живот, а потом перевернуть тебя на него, и поцеловать, облизать каждый миллиметр твоей спины, - его ладонь скользила по ее телу вслед за его словами, натирая, возбуждая, заставляя Надю снова дрожать, а ее кожу - покрываться мурашками.

- А потом, - его ладонь замерла, несильно, но властно сжав ягодицы Нади. - Потом, я хочу снять с тебя эти шорты, и наконец-то в полной мере насладиться видом самой сексуальной попки, которую мне только доводилось видеть. Черт, девочка, она меня преследует в воображении с того момента, как я зашел в твой кабинет и увидел тебя в той дурацкой фиолетовой юбке, - с тяжелым возбужденным вздохом, честно признался Тарас, так и не подняв лица от впадинки шеи Нади.

- Аметистовой, - тихо, с некоторым усилием прошептала Надежда.

-? - он поднял лицо, вопросительно уставившись на Надю.

- Та юбка - аметистового цвета, - Надя старалась говорить более внятно, но возбужденное дыхание, похоже, не очень помогало в этом. - В тон кружев белья, которое я надела в тот день под одежду.

Он осмыслил это миг. А потом тихо выругался.

- Ты покажешь мне его, - потребовал Тарас, продолжая сжимать ягодицы Нади, массируя ее тело пальцами. - Правда же? Без всяких юбок и рубашек.

У Нади оказалось достаточно выдержки, чтобы немного удивленно приподнять брови на такое его требование. Да, Тарас явно несся на нее на всех парах, но чего уж тут притворяться и юлить, когда обоим ясно, что они заводят друг друга с одного взгляда?

Он решил, что стоит активнее стараться и без всякого стеснения спустился пальцами ниже, скользя между ее бедер ладонью.

Надя ахнула. Ее пальцы сильнее вжались в его плечи, а бедра дернулись. Навстречу его ладони.

Именно то движение, которого Тарас хотел.

- Тарас! - он сошел с ума от этого придыхания, с которым она произнесла его имя сейчас.

- Что, девочка? - проворковал Тарас ей на ухо, проникнув пальцами под ее шорты, и начал поглаживать шелковистую кожу у самого края трусиков, ощущая, что старания не пропали даром - тонкая ткань белья уже была влажной.

Его собственная возбужденная плоть стала каменно твердой. Почти невыносимо.

Но он еще держался.

- Тарас, - она повторила его имя с той же интонацией.

- Мне нравится, как ты это говоришь, - его пальцы продолжали свой дразнящий танец. - Как произносишь мое имя, девочка, - все тем же протяжным, полным искушения голосом, протянул он.

- Надя, - крепче сжав свои пальцы, она с некоторым вызовом в серо-голубых глазах посмотрела прямо на него. - Если уж ты меня хочешь, Тарас, я хочу, чтобы ты точно знал, кого обнимаешь, - Надя немного вскинула голову, и тут же прикусила губу, потому что его волосы скользнули по ее шее от этого движения.

Он понял, что перестал улыбаться и напряженно всматривается в лицо Нади.

Она была права. Разгадала тактику, к которой Тарас всегда прибегал и сейчас использовал, даже не задумавшись. Он никого не называл по имени, обезличивая, возможно даже, немного унижая тех, к кому обращался так, занимаясь сексом с девушками. Крошка, девочка, малыш…Они не были для него отдельными личностями. Просто мимолетными приключениями.

И иногда он задумывался над тем, чем же сам теперь отличается от Аньки?

Но сейчас, держа в руках Надю, Тарас понял, что с ней не может вести себя так. И не только потому, что сама Надя сказала об этом.

Она не была похожей ни на кого. Совершенно другой, пусть и странно делать подобный вывод исходя из четырех дней знакомства. И, раздерите черти его, но Тарас вдруг понял, что ему нравится идея, проговаривать ее имя, когда он будет наполнять ее тело собой.

Отняв руку, которой опирался о стену, Тарас обхватил щеку Нади, заставив ее смотреть ему прямо в глаза.

- Поверь мне, Надя, иногда мне кажется, что твое имя выжгли в моем мозгу еще в том лифте, - с кривой усмешкой признал Тарас. - И как я ни стараюсь мыслить здраво, убеждая себя, что это неразумно - ничего не помогает.

Ее глаза стали еще шире, в них зажегся какой-то огонь. И Тарас видел, что ей приятно его признание. Но он не пытался польстить ей или задобрить. Просто сказал правду.

Так, как она всегда говорила ему.

Эта мысль заставила его нахмуриться напоминанием о том, что Тарас не совсем честен.

Но…, но сейчас совершенно не хотелось о чем-то думать и вдаваться в подробности своей дурацкой жизни. Да и какое это имеет значение?

Потому, он опять сблизил их лица и с прежним искушением продолжил прерванный разговор.

- Я хочу тебя, Надя, - совершенно открыто признал Тарас, уже поглаживая через белье горячую плоть Надежды. - Хочу сжать тебя так сильно, чтобы никакое везение или невезение не смогло нам помешать, и положить тебя на стол, сбросив все на пол. А потом, - Тарас надавил средним пальцем, словно бы так, через белье, пытался проникнуть в ее лоно. - Хочу войти в тебя, и заниматься с тобой сексом. Медленно, долго, погружаясь так сильно и глубоко, чтобы ты забыла обо всем на свете, кроме моего имени и моего тела, окружающего тебя. Чтобы нуждалась только во мне, - его голос упал до сиплого, жесткого шепота, утратив усмешку. Он показывал ей все, что хотел бы получить от Надежды. - Что скажешь? Это я могу взять?

Тарас замер, вжавшись бедрами в ее живот, его пальцы застыли на ее промежности, прекратив свое поглаживание. А глаза буквально впились взглядом в Надю.

Она попыталась откашляться. А потом облизнулась и трудно сглотнула.

- Это будет не очень верным поступком, - с каким-то вопросом глядя на него, медленно проговорила Надя. - Нам еще долго сотрудничать… и… мы только познакомились…

Надежда пыталась, но, похоже, не могла подобрать слова.

- О, да, Надя, - Тарас кивнул, - ты даже не представляешь, насколько неверным. Но, черт возьми, мне кажется, я умру, если сейчас же не поцелую тебя… - он постарался хоть немного взять под контроль свое желание. - Разве ты хочешь не того же?

Она опять облизнулась. И он увидел в ее серо-голубых глазах бесшабашную решимость.

- Ты умеешь убеждать, Тарас, - хрипло произнесла Надя. - И потом, я, кажется, достаточно часто поступаю неверно. Чего уж тут скрывать - да, я дико хочу тебя чуть ли не с первой встречи, - вдруг усмехнулась она, и немного привстала на носочки, потянувшись к его губам.

Честно, черт побери!

Сногсшибательно честно.

Без всяких увиливаний и уверток.

Его тело оценило подобную откровенность, что не укрылось и от Надежды.

Тарас только на миг позволил себе усмехнуться. После чего, стремительным движением наклонился, наконец-то завладев ее губами. ДА! Черт, Тарас мог бы поклясться, что в легких кончился воздух, когда он наконец-то поцеловал ее.

А Надя вскрикнула, ощутив, как его рука, отодвинув в сторону тонкое белье, легла кожей на ее плоть. И палец Тараса резко погрузился внутрь нее одновременно с тем, как его язык погрузился в рот Нади, изучая, обводя контур губ, скользя по ровному краю зубов.

Он мысленно улыбнулся. Кажется, Тарас забыл ей сообщить, что именно этим планировал занять свои руки, пока будет наслаждаться вкусом Нади.

"Что ж, наглядный пример всегда лучше всего", решил Тарас, втянув в свой рот ее нижнюю губку, и медленно-медленно потянул руку вниз. А потом, опять погрузил палец внутрь Нади резким толчком. Он собирался добиться от нее как минимум двух оргазмов, прежде чем позволит самому себе погрузиться в обжигающе горячее тело Нади. А учитывая то, что терпение Тараса держалось на последнем издыхании - им стоило поспешить.

Она застонала, вцепившись в его плечи.

Не отпуская ее губ, не обращая внимания на то, что Надя пыталась что-то сказать, он только подхватил ее свободной рукой под ягодицы, приподняв. И, повернувшись, честно исполнил свое обещание - Тарас усадил Надю на стол, попутно сметя на пол все, что мешало им. Но его пальцы ни на секунду не прекращали дразнящего танца внутри лона Нади. А она отвечала на его поцелуй, перемежая ласки губ со стонами, когда его пальцы растягивали ее тело.

Потянув майку и кружево вниз, Тарас обнажил ее грудь, сжав плоть рукой.

Вдруг, совсем не тогда, когда он ожидал бы, тело Нади дернулось вокруг пальцев Тараса, туго обхватив. Она резко выгнулась, вжав в его тело свою напряженную грудь, и хныкающе застонала.

- Тарас…

Он, уговаривая себя сдержаться, глотал этот стон.

Но, матерь Божия, как же это оказалось сложно!

Тарас сам едва не кончил, ощутив ее удовольствие. Но даже в таком перевозбужденном состоянии, заметил, что Наде понравилось, когда он пальцами сдавил ее сосок, забравшись под майку и бюстгальтер. И именно это подтолкнуло Надю к оргазму.

Тарас запомнил. На будущее. Уже поняв, что одним случайным сексом явно не насытится этой девушкой.

Вдруг, ее подрагивающие ладони забрались по его футболку и жадно пробежались по телу Тараса. Заставив осознать, что Надя так же сильно хочет его. Не уступая в этом желании самому Тарасу.

Решив, что у него еще будет время для реализации всех своих планов, он наклонил голову, завладев губами грудью Надежды, в то время как свободной рукой полез в карман брюк за бумажником.

Надя заметила это движение и, спрятав лицо между его шеей и плечом, прерывисто постанывая, опустила свои руки, проникнув под пояс джинсов Тараса.

Кажется, Тарас не сдержался, сильнее сжал зубы, легонько укусив сосок Нади, когда ее пальцы пробежались, обхватив, по стволу его члена. Но ее стон был полон удовольствия, а не боли. И она снова кончила. Он ощутил это.

Черт, он не хотел так делать, честно. Но Тарас, похоже, совершенно утратил контроль и сдержанность. Эта женщина делала его каким-то дикарем. А страсть, вспыхнувшая, искрящаяся сейчас между ними, не поддавалась ни объяснению, ни управлению.

- Прости, - тихо и сипло прошептал он, надавив ей на плечи, и заставил Надю откинуться на стол полностью. - Я не хотел сделать больно.

- Мне не было больно, - так же хрипло ответила она, с некоторым удивлением, продолжая дразнить его своими гладящими прикосновениями. - Даже наоборот.

Эти слова доставили ему удовольствие.

Достав презерватив, он быстро расстегнул джинсы, позабыв о собственном принципе никуда не торопиться. Пальцы Нади помогали ему, выдавая такое же неистовое желание девушки в их слиянии. Оперативно справившись с этим, Тарас опять впился в ее губы поцелуем. И, наконец-то, одним плавным и протяжным толчком оказался внутри лона Нади, поняв, что его пальцы, упертые в стол, подрагивают от непередаваемости этого ощущения. Дыхание Нади прервалось, и она выгнулась, подавшись ему навстречу, отчего ее волосы разметались, и золотистые пряди рассыпались по столу, свешиваясь с края.

Тарас подумал, что никогда не видел такого сексуального зрелища, и толкнулся еще глубже в ее тело.

Надя громко вскрикнула, ничуть не стесняясь распахнутого окна и вероятной осведомленности соседей о том, чем они занимались. Ее пальцы давили на его плечи, будто требуя еще.

Непередаваемая женщина.

Тарас с радостью поддался такому требованию, немного отклонив свои бедра, а потом - опять погрузился в нее.

Он впервые занимался сексом, распластав партнершу на кухонном столе, но, черт возьми, ему это нравилось!

Кухня была полна их тяжелого, надрывного дыхания и стонов Нади, пока Тарас, ни капли не отступив от своего плана, размеренно и подавляюще погружался в нее, раз за разом заставляя Надю испытывать оргазм.

И, кажется, если он правильно истолковал удивление, проступившее за дымкой удовольствия в ее глазах, с Надеждой так еще сексом не занимались.

Это возбудило Тараса еще больше. Настолько, что оказалось невозможно сдержать собственное наслаждение, когда Надя опять выгнулась, застонав от удовольствия, и сильно обхватила его торс ногами, вдавливая ступни в его поясницу.

Хрипло выругавшись, он уткнулся в ее шею, опять не заметив, как сильнее планируемого прикусил кожу своей партнерши и с силой вонзился в тело Нади, понимая, что теряет разум от такого оргазма.

Если чувство, которое Тарас испытал от ее взгляда в лифте, он окрестил зависимостью, то для той потребности заниматься с ней сексом, которую Тарас ощутил сейчас, попробовав - в его мозге слова не имелось.

 

"Определенно, одним разом он не обойдется", лениво покусывая ее сосок, удовлетворенно решил Тарас спустя пару минут, упиваясь видом опустошенной и удовлетворенной Нади, которая даже не пыталась выбраться из-под тяжести его тела.