В Царские Дни 16-17 июля 1998 года на Острове, в Никольском храме Батюшки Николая произошло знаменательное для церковной жизни событие, отражающие все наши беды церковные, а значит, и отечественные. В тот год Святейший Патриарх и Священный Синод обратились с Посланием к 80-летию убиения Императора Николая Второго и Его Семьи: провести всенародное, всецерковное покаяние по всем Епархиям в грехе измены Царю, лежащем на народной совести. Слово Святейшего, Постановление Синода было напечатано в «Русском Вестнике», «Руси Державной» и, естественно, было разослано настоятелям монастырей и храмов через Правящих Архиереев. Господь ожидал наших теплых молитв и покаянных слез за восстание и мятеж против своего Тишайшего и Смиреннейшего Царя. Уповал на это и Праведный Старец...
К тому времени Батюшка Николай уже не служил в храме (с 8.01.1998). На его место были назначены два новых священнослужителя. Они прибыли из Псково-Печерского монастыря, чтобы заменить отстраненного Патриархом предыдущего клирика, а Батюшка, за послушание сложившейся в Псковской Епархии «обстановке», «принимал автобусы и мазал маслом», пока были силы. «Истинный монах, — пишет Иосиф Исихаст, — это произведение Святого Духа»... Таковым был Старец Николай.
Он смиренно принял на свою святительскую главу скорби и гонения от духа нового времени, апостасийного времени. Новое духовенство вело себя по-новому: они считали Батюшку «своим прихожанином», слова и благословения убеленного сединами Старца никак не сочетались с современным понятием о послушании. Приехавшие отцы, к тому же, находились на послушании у иных наставников и подчинялись им.
«Все искусственное и обыкновенное», — как говорил Иосиф Исихаст.
Нам, всем, молодым, да и не очень молодым, нужно было падать в ноги подвижнику святому, Старцу Николаю, и просить его духовной помощи. Все мы, без исключения, «подобно нежному росточку, нуждаемся в духовной мудрости и чистой истине», нашим душам необходим чистый свет, а сердцу — глубокие надрезы, чтобы вытек гной заблуждений, самочиния и страстей. У Старца было духовное орудие помочь каждому — смирение, а поскольку смирение — это Истина, он обладал высшими духовными дарованиями, ибо Старец Николай был Богонаученный, подобно Антонию Великому, Преподобной Марии Египетской, Святому Онуфрию Великому, Макарию Великому. Господь украсил Старца всем необходимым для нашего спасения, особенно для монахов... Но враг посеял свои плевелы — и они взошли: новое духовенство позволило плохим помыслам пустить корни в себе. У Батюшки свое — старинное, царское, русское, святоотеческое, древнее, с любовию ко всем, тихое, неспешное, сокровенное, немногословное, неофициальное; у новых клириков, — свой новый, административный закон, который всегда прав и которого они строго держались и неукоснительно исполняли, требуя ото всех послушания себе и своему рассудочному закону, отвергающему жизнь сердца. С такими мерками понять Старца они не могли.
Батюшка несколько раз обращался к присланным служить вместо него новым клирикам с тем, чтобы они провели соборное Покаяние в храме на Острове. Каково же было огорчение Батюшки, когда он столкнулся с решительным и сознательным отказом! Он убеждал, уговаривал, просил хотя бы зачесть Послание Святейшего и Синода, — но тщетно! В ответ на просьбу Старца покаяться соборно, он услышал слова, что Святейший будет служить, его Послание передадут по телевидению, и все, кто хотят, могут посмотреть телевизор. Изумленный Старец сказал в ответ на это: «Мои драгоценные, надо именно в Храме: пусть иконки послушают наше покаяние»...
Старец просит покаяться пред иконками в Храме Божием...
Новое духовенство предлагает посмотреть телевизор и послушать, как Святейший будет читать Послание...
Соборного Покаяния в Храме не допустили новые клирики...
Они начали чтение, предварив словами: «Мы не хотели читать это Послание о Царе, но нас заставили...» Зачитав несколько фраз из Послания, служащий иеромонах перешел к обвинительной речи в лицо Русскому Народу...
На панихиде по Царской Семье священнослужители «про себя», почти шепотом, произносили Их святые имена, без благословенных, всеми чаемых слов: «Мученики Царь, Царица, Царевич», просто мирские имена: «Николай, Александра, Алексий», и ни слова (!) о Их Царственных мученических страданиях за Русь... Народ тихо стоял в храме, взывая к Правосудию Божию... Русский Народ страдал за своего Царя... Страдал Старец Николай, что вновь над нашей землей, нашим Островом Православия пронесся вихрь материализма и послушного администрирования... Но Русскому Народу, как писал царский служка Сергей Бехтеев: «...богатому в убожестве своем и сильному безсилием своим — не надо ни лукавых мудрований, ни циркулярных предписаний, он верует. Крепко верит он в силу и могущество Божие, и по великой вере его кресты и купола церквей обновляются и покрываются дивно сверкающим золотом, ограбленные раздетые иконы снова сияют новым чудодейственным блеском и невиданными красками; хромые ходят, слепые прозревают, прокаженные очищаются и мертвые воскресают, потому что блаженные русские люди не сомневаются во Христе своем».
Русские люди не сомневаются в Царе своем...
«Царь грядет!» — укреплял нас духоносный Старец
Мы веруем, что не одиноки на крестном пути, что рядом с нами наш Царь-Батюшка, Страдалец и Печальник за нашу Землю и Церковь, наш Заступник и неустанный о нас ко Господу Молитвенник. В этой вере укреплял нас Старец Николай. Он говорил, что Царь слышит все наши молитвы и просьбы и притекает на помощь. Он, смиренный и благостный Хозяин Русской Земли, ведает наши сердца и скорби...
Господь оставил нам покаяние для нашего спасения: если бы не было покаяния, никто бы не мог спастись. Батюшка скорбел, что в Храме, в Божьем храме не было Службы Святым Царственным Мученикам, где бы могли все соединиться — и Церковь Небесная, и Церковь Земная в молитве ко Господу, Божией Матери и Царю о спасении России.
Воистину, пророческие слова великого Старца-прозорливца Николая: «Царь по нам плачет, а мы о Нем и не думаем»... Батюшка сокрушался: «Спит народ, спит духовенство... Царь — Неповинный Страдалец за Русский Престол, врученный Ему Господом, Царь — Хранитель и Хозяин Руси дорогой... Как умучили Святого Избранника — вся Россия покрылась безчетными крестами, и страдает, и мучается, пока не проснется и не опомнится... Царь ушел, простив всех нас, и мы должны просить у Него и у Господа прощения... Царь-Батюшка Николай очень, очень любил Русский Народ...»
Скорбь Старца была столь глубокой, что он, после всего случившегося, вышел из келлии и подошел к столбу напротив его дома и несколько раз коснулся тихо лбом, сказав: «Лучше со столбом разговаривать, чем с такими священниками»... Когда один из иеромонахов, после панихиды по Царской Семье пришел к Батюшке на благословение, Старец взял у него из рук Служебник, со словами: «Вам он не нужен. Это — мой!»
В келлии он плакал: «Господи! Что это?! Надо было покаяться! А как надо каяться в Церкви? — Служить Литургию, просить, умолять Господа, и всем идти с молитвой на покаяние, исповедь... Сказать: согрешили против смиреннейшего и кротчайшего Царя... Господи, прости и помоги исстрадавшемуся Русскому Народу!» Усугубило скорбь Старца в тот день состояние природы: вечером, во время Всенощной, 16 июля 1998 года, грозой расщепило ветвистую сорокалетнюю тую, росшую во дворике Старца, которую он привез из Вильнюса. Она украшала своей мягкой зеленью пространство напротив оконца и радовала взор. Батюшка каждый день благословлял крестным знамением деревца и цветы, росшие на его земле. В этом событии Старец узрел знак Божий: «Это за то, что в Царские Дни в нашем Храме не очистили сердца... Если бы люди покаялись, — то поняли бы, что без Царя нет России. Прости меня, Господи, я у них выгнанный!»
Царский Архиерей плакал за изгоняемого из Русских Храмов Царя. Плакал, что люди, наущаемые врагом, гонят и губят других людей...
Утешились мы с Батюшкой чтением любимого нами Старца Иосифа Исихаста, который, как бы предсказывая нашу боль, писал:
«Знаешь ли ты, каково, когда ты не искушаешь — тебя искушают?
Ты не крадешь — у тебя крадут?
Ты благословляешь — тебя проклинают?
Ты милуешь — тебя обижают?
Ты хвалишь — тебя осуждают?
Приходят без причины, чтобы тебя обличить, постоянно звать тебя прельщенным — до конца жизни? А ты знаешь, что это не так, как они говорят.
И видишь искушение, которое ими движет.
И, как виновный, ты каешься и плачешь, что ты такой и есть...
Поскольку воюют с тобой и они, и ты — воюешь сам с собой, чтобы убедить себя, что так и есть, как говорят люди, хотя это не так.
Когда ты видишь, что ты абсолютно прав, и убеждаешь себя, что ты не прав...
Это искусство из искусств и наука из наук...»30
Божественная наука смирения...
