Перевод выполнен для группы - http://vk.com/lovefantasybooks

 

В небольшом медицинском городке творятся странные вещи. Люди в лесах умирают. Дикие пумы расхаживают по лесу. А лучшая подруга Майи – пловчиха Серена тонет в озере. Майя не понимает, что происходит, но знает, что что-то грядет…

 

Пролог.

Серена стояла на выступе скалы в двадцати футах над озером, поющая своим прекрасным голосом, из-за которого, как известно, наворачивались слёзы у всех кто его слышал. У всех кроме меня.

- Ради Бога, Сери, - сказала я, - просто нырни уже.

Серена высунула язык и сместилась ближе к краю. Она подпрыгнула, её светлый конский хвост подскочил, щеки её надулись. Затем она нырнула. Как обычно, это были усилия достойные Олимпиады, и она нырнула в воду так гладко, что рябь едва пробивалась через гладь.

Она выскочила обратно, гладкая как тюлень:

- Твоя очередь, Майя!

Я щелкнула пальцем. Она засмеялась и нырнула снова.

Серена была капитаном школьной команды по плаванью. На самом деле, это не моё. Сидеть на выступе скалы, болтая голыми ногами, вот, что было моей любимой частью. Я грелась в лучах утреннего солнца, впитывала прекрасный воздух позднего лета, и прекрасный вид кристально-чистого озера, далёких заснеженных гор, бесконечных вечнозелёных растений.

Когда Серена поплыла к середине озера, я прищурилась, гладя вперед в поисках знакомой светловолосой головы. Даниэль должен был скоро присоединиться к нам.

Даниэль и я были друзьями с того времени как я переехала в Салмон Крик, когда мне было пять лет. Потом, в прошлом году, должны были быть школьные танцы, где девушки должны были приглашать парней, и Серена думала, что мы должны тянуть жребий, что бы узнать, кто пригласит Даниэля. Мне он нравился, но не так, как Серене, поэтому я сделала так, чтобы она выиграла. С тех пор они были вместе.

Когда Серена поплыла ко мне, я разделась до бюстгальтера и трусиков, сбрасывая одежду в ближайшие кусты.

- О ля-ля,- крикнула она. - Обратите внимание на новое женское белье. Неужели одна замечательная подруга, наконец, сжалилась и купила тебе взрослое белье?

- Да, и лучше бы она оказалась права в том, что они не станут прозрачными когда намокнут. Иначе её бойфренд увидит больше, чем она хотела бы.

Серена рассмеялась. - Оно будет в порядке. Белый - твой цвет. Оно подчеркивает твой загар.

Я помотала головой, и заплела свои длинные черные волосы в косу. Нет у меня загара. Я коренная Американка. Одна из Навахо, наверное. Меня усыновили, когда я была совсем ещё ребёнком, а моя настоящая мама не удосужилась заполнить в анкете графу "происхождение".

Я забралась вверх по скалам, и остановилась на одной, нависающей над озером.

Пока я пыталась поймать равновесие, Серена крикнула, - Эй, из-за этих плавок видно твоё родимое пятно. Ты не спрашивала у предков, когда можно будет сделать из него тату?

Я провела пальцами по пятну на бедре. Оно выглядело как размытый отпечаток лапы, а я хотела сделать на этом месте татуировку, чтобы его четче было видно.

- Мама говорит, что возможно, когда мне будет шестнадцать. А папа говорит, что когда мне будет шестьдесят.

- Он согласится.- Она перевернулась и поплыла на спине. - Он всегда соглашается. Тебе нужно сделать это на свой шестнадцатый день рождения, в следующем году. Мы уговорим твою маму взять нас в Ванкувер, устроим выходной. Я тоже сделаю тату. Хочу соловья прямо над грудью, так чтобы когда я выйду на сцену в своём сексуальном платье, длиной до...

Она неожиданно прервала свою речь - Майа!

Она ушла под воду с головой, как будто кто-то дёрнул её вниз.

Я прыгнула в воду, но при этом сильно ударилась. Боль охватила меня, я попыталась вдохнуть. Вода залилась в рот и нос.

Я поплыла по-собачьи. Я могла видеть кольца, где только что ушла под воду Серена. Казалось, что они становились все более далекими с каждыми неуклюжими толчками, которые я делала.

Я рассматривала воду, оглядываясь по сторонам.

- Серена?

Никакого ответа.

Тишина.

- Если это такая шутка - оставить меня одну в озере - то она сработала, - Сказала я дрожащим голосом.

Когда она не ответила, я нырнула. Поскольку я была под водой, наступила паника, как это случалось всегда, мои внутренности говорили мне, что это неправильно, опасно, нужно выбираться на поверхность или я утону.

Обычно чистое озеро было наполнено грязью, циркулирующую через него, и я ничего не смогла увидеть.

Я вынырнула из воды.

- На помощь! - закричала я. - Кто-нибудь! Пожалуйста!

Я нырнула снова, вертясь, мотая рукой, чтобы найти руку или ногу Серены.

Она была под водой достаточно долго.

Нет, она не могла. Серена могла надолго задержать дыхание. В прошлом году мы засекали время, и она продержалась под водой пять минут, после чего подбежал тренер и остановил её.

Я не могла задержать дыхание даже на минуту. Я снова вынырнула, задыхаясь.

- Майя!

Я последовала за голосом на берег. Солнце светило из-за влажных скал, и я моргнула. Затем я увидела светлые волнистые волосы и загорелую кожу, когда Даниэль сорвал с себя рубашку.

- Это Серена, - кричала я. - Она пошла ко дну.

Моя нога за что-то зацепилась. Я попыталась вытащить, но это что-то сжало мою лодыжку. Я пошла ко дну, крича. Вода заполнила мой рот, когда она покрыла мою голову.

Я боролась, брыкаясь и извиваясь, стараясь хватать все, что было рядом. Мои пальцы коснулись чего-то мягкого, и мой мозг кричал “Серена!”. Я попыталась схватить её, но меня тащило все глубже и глубже до тех пор, пока мои ноги не коснулись дна. Затем все, что было обернуто вокруг моей лодыжки, отпало.

Я плыла через темную воду. Как только мои ноги покинули дно озера, я не могла сказать, где была поверхность. Все было темно. Мои легкие горели. Моя голова пульсировала. Я продолжала бороться. О, Боже, не позволь этому произойти.

Наконец я прорвалась. Я чувствовала солнечный свет и прохладный воздух, только чтобы возвратиться вниз снова. Я вынырнула, но не могла остаться на плаву, казалось, будто я не помню, как надо плыть. Мое тело болело. Пребывание на воде было такой борьбой, было таким облегчением, когда вода накрыла мою голову снова, и наступила мирная тишина, которая окутала меня.

Я должна бороться, не сдаваться, пришлось заставить мои руки и ноги болтаться, поднимать голову выше.

Меня обхватили чьи-то руки. Казалось, они тянут меня вниз, и я боролась против них.

- Майя,- закричал Даниэль. - Это я.

Меня это не волновало. Мне нужно, чтобы он отпустил меня, оставил меня, дал мне вздохнуть. Он сжал меня крепче, обнимая одной сильной рукой и плывя дальше.

Я сказала Дэниелю, чтобы он отпустил меня, что я могла бы доплыть до берега, чтобы он просто нашел Серену, пожалуйста, найди Серену. Он думал, что я все еще была в панике и продолжал тянуть меня пока, наконец, не швырнул меня на камни.

- Серена, - выдохнула я. - Найди Серену.

Он поднялся и оглядел берег, и я поняла, что он ничего не понял. О Боже, он не слышал меня.

- Серена,- вопила я. - Она ушла под воду. Я старалась её найти.

Его глаза расширились. Он изогнулся и нырнул в озеро. Я скорчилась там, на скале, кашляя, когда он отплыл. Я смотрела, как он ныряет и снова поднимается. Ныряет и снова поднимается. Ныряет и снова поднимается...

Они обыскали озеро в полдень и обнаружили тело Серены. Её смерть признали случайностью. Здоровая девушка-подросток, капитан команды по плаванью, утонула. Никто не знал, как это случилось. Глубинное течение. Судорога. Ужасный приступ паники. Было много предположений, но ни одного ответа.

Скоро все, что осталось от Серены - это памятник во дворе школы. Город двинулся дальше. Я нет. Что-то случилось, в этом озере, то, что я не могла объяснить. Но я смогу. Однажды, я смогу.

Глава 1.

Я стояла под деревом и смотрела наверх на свою трехлапую рысь.

- Не буду тебя спускать. Будешь сидеть там пока не приду из школы. Может быть это послужит тебе уроком.

Фитц извернулся, чтобы лизнуть свой бок.

- Даже не слушаешь меня, не так ли? Зачем я беспокоюсь?

- Тот же вопрос я задаю себе каждый день, - сказал голос позади меня.- Это хорошая тренировка родительских обязанностей.

Папа спустился по ступенькам с крыльца. На нем была форма цвета хаки и его форменная шляпа.

- Ого, событие городского масштаба для нашего смотрителя парка! - сказала я. - Вас даже заставляют форму надевать. Мама Хейли будет счастлива. Она думает, что ты в ней круто выглядишь.

Папа стал таким же красным как и его волосы.

Смех мамы донесся из студии.

- Майя Делани. Оставь отца в покое.

- Это сущая правда. Николь слышала, как она сказала, что любит парней в форме. Если ты папе надоешь, её дверь открыта. Но тебе придется носить шляпу.

Папа издал сдавленный хрип.

Мама только рассмеялась.

- Спасибо, что предупредила. А теперь шевелитесь. Вы знаете, что будет, если вы опоздаете. Дэниел ждать не будет. Придется его догонять.

- Что было бы наибольшим злом - хорошие дороги или скорость его грузовика?

Холодный нос потерся о мою руку.

- Даже Кэндзи знает, что вы опаздываете, - крикнула мама. - А сейчас идите.

Я махнула ей в окно её мастерской в передней части дома. Дойдя до конца подъездной дорожки, я повернулась.

- Пап? Не мог бы ты...?

- Проверить птенцов, потому что ты снова проспала?

- Ну, да. Извини, - я попятилась. - В эти выходные мы едем в Ванкувер делать татуировку на мой день рождения.

Он отрицательно покачал головой и направился большими шагами к сараю.

- Ну конечно, уходишь от разговора, - сказала я. - Какие у меня будут неприятности, если я её сделаю?

- Завтра татуировки не будет, Майя, - крикнула мама. - Мы это ещё обсудим. А теперь шевелись.

Папа исчез в сарае, где я держала раненых и брошенных животных, которых он находил в парке. Я их выхаживала и отпускала, если могла, или передавала в центр для диких животных, если не могла их выходить. Они не домашние животные. Фитц был исключением. Его поймал капканщик, который никогда не видел рысей на острове, и позвонил моему отцу. После того, как Фитц поправился после ампутации, я его выпускала два раза, но он возвращался. Так он дал понять, что остается даже ради еды и защиты от хищников с их четырьмя лапами.

Моим единственным домашним питомцем был Кэндзи, немецкая овчарка, которую родители купили, когда мы переехали в Сэлмон-Крик, и они решили, что стофунтовый пес будет хорошим другом для девочки, которая любит бродить по лесам, набитым медведями, пумами и другой живностью, которые могли принять ее за легкую закуску.

Было бы все по-другому, если бы я взяла Кэндзи с собой на озеро в прошлом году? Серена и я никогда не брали Кэндзи с собой, потому что когда мы с Сереной бесились, она думала, что мы тонем, и пыталась нас спасать. Кэндзи могла бы спасти Серену.

Я много об этом думала. Я много думала обо всем. Шесть месяцев психотерапии не убедили меня в том, что я не права, когда говорю, что могла спасти Серену.

Мне не хотелось так начинать свой день, поэтому я отодвинула эти мысли в сторону, когда мы шли. Стояло божественное осеннее утро, необычно сухое для этой части острова Ванкувер. Массивные канадские ели и кедры обрамляли дорогу, изрытую колеей. Ветер заставлял танцевать солнце в качающихся ветвях и Кэндзи металась вдоль дорожки, кидаясь на солнечные пятна как щенок. Пронизывающий ветерок разогнал остатки сна, тревожа мозг запахами кедра и плодородной, влажной от росы земли.

Утро было тихое, как обычно. Никакого пригородного движения. Мы - единственная семья, живущая в парке. Это частные владения. И целый город тоже.

«Сент-Клауд Корпорейшн» купили эту землю за пять лет до моего рождения и решили, что это будет прекрасным местом для размещения сверхсекретного исследовательского центра.

Здесь жило менее двухсот жителей. Они получали выплаты от семьи Сент-Клаудов. Они жили в домах, принадлежащих Сент-Клаудам. Странно, я знаю, но я не жалуюсь, потому что город окружали тысячи акров наипрекраснейших диких лесов и это место я называла домом.

Когда мне было пять, у Сент-Клаудов умер лесник и они начали поиски нового. Они нашли моего отца, который был рэнджером в Орегоне. Моя мать канадка, хотя принадлежит к народности Хайда. Для нее эта работа означала возвращение домой. Для отца эта была возможность всей его жизни. Для меня это означало расти в самом удивительном месте на планете.

Но здешняя жизнь имела и свои трудности. Включая транспорт. Раньше папа отвозил меня в школу каждый день, а теперь Дэниел забирал меня в своем грузовике у ворот парка - он не решался вести машину по неровным тропам парка, если в этом не было необходимости.

Формально парк открыт для посещений, но только потому, что он продается. Можно сказать, что "Сент-Клауд Корпорейшн" красную дорожку туристам не разворачивает. Парк предоставляет минимальные услуги. Как и сам город. Сент-Клауды были не в состоянии купить каждый домик и палаточный лагерь между городом и жилыми районами, поэтому у нас бывают "дачники" - туристы и жители, арендующие домики, которым нужно первое необходимое вроде продуктовых магазинчиков и газа и которые едут за этим в Сэлмон-Крик.

В это время года редкий посетитель парка бывает не местным. Поэтому когда я услышала женский крик, первая моя мысль была о самке пумы, рискнувшей попытать счастья в парке.

Кэндзи навострила уши. Она не особенно волновалась, потому что как любая другая собака она не понимала, что это пума. Родители купили мне большую собаку, чтобы она защищала меня он местных крупных кошачьих, но Кэндзи была единственной собакой на острове, которая их по-настоящему не воспринимала. Медведи, волки, барсуки и лисы превращали ее в сторожевого пса. Но не кошки.

Когда я заметила пуму, растянувшуюся на толстом сосновом суку у ворот парка, я не удивилась. Я не могла сказать то же самое о женщине, уцепившейся за верхнюю ветку. Именно она кричала. Пума - взрослый самец с рваным ухом, которого я звала Марв, - уставилась на нее, не веря тому, что кто-то может быть настолько глупым, чтобы спасаться от кошки на дереве.

В этом лесу нет никого прекраснее пумы - гладкого, мускулистого существа в два раза больше Кэндзи с рыжим мехом, обведенной черным мордой и светло-карими глазами с большими зрачками. Они самые неуловимые животные в лесу. Но орущая на ветке женщина явно этот момент не оценила.

Марв оскалился и зарычал, сверкнув клыками величиной с мой палец - женщина завизжала громче. Я вышла на открытый участок - за пределы прыжка Марва, махнула руками и громко крикнула. Вмешалась Кэндзи, ее сочный лай раздавался эхом по всему лесу.

Женщина перестала кричать. Марв посмотрел на меня и пискнул.

- Да-да, я разговариваю с тобой, старина, - сказала я. - Кыш! Брысь! Уходи отсюда!

Он смотрел на меня как будто я его обидела. Я еще покричала и помахала руками, стоя за Кэндзи. Я пум не боюсь, но с уважением отношусь к их способности прекратить мое существование одним хорошо выверенным броском.

Когда я кричала, а Кэндзи лаяла, послышался еще один звук - грохот не отлаженного двигателя. И сигнал автомобиля. Приветственный клич из открытого окна, последовавшее за ним ругательство, когда Дэниел не увидел меня у ворот. Тормоза лязгнули. Хлопнула дверь. Топот кроссовок по твердой земле.

В тот момент Марв решил, что было время уносить ноги. Такое же впечатление Дэниел производил и на людей. Росту в нем около 175 сантиметров, но он дважды становился чемпионом острова по рестлингу и это было видно. Марв спрыгнул на землю, продемонстрировал все свое чувство собственного достоинства и скользнул в кусты.

Дэниел, покачал головой, наблюдая за черным кончиком хвоста пумы.

- Разве я тебе не говорил, чтобы ты не играла с большими котятами, Майя?

- Это Марв.

- Снова? Это уже третий раз за месяц? Думаю, ты ему нравишься.

- Что я могу сказать? Я им что валерьянка

Женщина опустилась на землю. Ей было чуть за двадцать. Азиатка. Одета в грубую одежду, которую можно купить в торговых центрах Ванкувера, которую в местах дичее этого лучше не носить.

Она смотрела на нас во все глаза.

- Кошка...Она ушла.

- Ну, да, - сказала я. - Чаще всего они так и делают. Это самец, что означает, что ему не нужно охранять детенышей. Кроме того, повсюду полно еды. Я все же предлагаю вам оказать ответную любезность и сегодня держаться от парка подальше.

Я подошла к воротам входа, открыла ящик для брошюр, достала одну под названием "Техника безопасности при встрече с хищниками" и вручила ей. Затем вытащила мобильный из рюкзака.

- Я должна об этом сообщить, - сказала я. - Мой отец смотритель парка. И все стычки с пумами...

Женщина попятилась.

- У меня нет времени.

- Но хищник бродит рядом. Это проблема. Вам нужно сообщить...

- Я сообщу, но позже.

Она двинулась к дороге, по направлению к городу.

- Идите по середине, - я крикнула ей вдогонку.- Кошки не любят открытые пространства.

Она убежала. Дэниел не произнес ни слова, что было странно. Он бы первым раздал советы и проверил, все ли с ней в порядке. Но он просто стоял, пристально глядя ей вслед, со странным выражением на лице.

-Ага, она прикольная, - сказала я. – Она, как другой вид сахара, но она красивая.

 

Но он так на меня посмотрел. Затем повернулся и, хмурясь, пристально проследил за женщиной глазами.

- Ты ее знаешь? - спросила я.

- Не думаю. Просто... с ней что-то не так.

- Ну, да. Она залезла на дерево, чтобы убежать от кошки. Страдает приступами идиотизма.

- Я не шучу.

Он еще раз посмотрел на нее, затем махнул мне в сторону грузовика.

- Сделай мне, пожалуйста, одолжение. Если снова ее встретишь, будь осторожна.

Я не спросила, что он имеет ввиду. Иногда с Дэниелом такое бывало - он знакомился с людьми и сразу же решал, что они ему не нравятся. Прошлой зимой, когда доктор Давидофф и его команда прилетели из Штатов для ежегодного визита, Дэниел решил, что ему не нравится новенький, которого привез доктор Давидофф, и не хотел иметь с ним ничего общего.

Мама говорит, что это потому, что мы растем в таком маленьком городке. Вы не доверяете незнакомцам. Но я скажу, что это просто Дэниел такой. У каждого есть тараканы, вот такие они у Дэниела. Но, чаще всего, он прав. Поэтому когда он говорит держаться от кого-то подальше, я так и делаю.

Он открыл мне дверцу пассажирского сиденья.

- Какой джентльмен! - сказала я.

- Да нет, она заедает и мне не хочется, чтобы ты опять на нее ругалась, а...

Он замолчал и пристально посмотрел на дорогу.

Я проследила за ним взглядом. На дороге было пусто.

- Куда она..? Вот черт!

Я бросила сумку в салон, прошла вдоль грузовика.

- Если она пошла в лес, после того, как кошка...

Дэниел схватил меня за руку.

- Не надо.

Я посмотрела на него. Он пристально всматривался на дорогу, лицо его было застывшее, отсутствующий взгляд, пальцы крепко сжали мою руку.

- Дэниел? Больно!

- Да? - Он это заметил и отпустил мою руку. - Прости. Позвони отцу и скажи ему. Если она вернулась в лес, это ее проблемы. Мы уже опаздываем.

Глава 2.

Я позвонила отцу по дороге в школу и сказала ему о туристке и Марве. Как и сказал Дэниел, это был третий раз за прошедший месяц, когда я видела этого старого кота. Мне это казалось немного странным. Я видела пум больше, чем все, кого мы знали. Может быть они чувствовали, что я ими интересовалась. Так было всегда. Из всех зверей в лесу они были мои любимые.

Но пума, которая не боится близко подходить к человеку, вызывает тревогу. То, как Марв загнал на дерево ту туристку, показало, что он проявлял интерес не только ко мне. Поэтому я рассказала папе, а он, в свою очередь, вынужден был уведомить шефа полиции и мэра. Когда я позвонила в контору после первого урока, я не удивилась, когда услышала, что все трое были там и ждали полного отчета.

Зал для совещаний находился недалеко от моего класса. В нашей школе все близко. Это одноэтажное здание, поделенное на два крыла - классы в одном конце, другие помещения - в другом, кабинет директора и зал для совещаний - по середине. В школе Сэлмон Крик учатся шестьдесят восемь детей - от детского сада до 12 класса.

Когда в школе меньше семидесяти детей, ты знаешь каждого по имени. Это также означает, что каждый учитель - их всего пять - знает тебя по имени, твоих родителей и даже твоих домашних животных.

В старших классах детей больше, чем в младших. Когда Сент-Клауды строили свой объект, они нанимали на работу молодые семьи, их дети сейчас стали подростками. Я в самом старшем классе - одиннадцатом на половину с двенадцатым.

Сент-Клауды дают нам все самое лучшее. Именно так они заманивали сотрудников в тьму таракань - обещанием лучшего образования для их детей. Парты в наших классах сконструированы под ноутбуки, их меняют каждые два года. Наша аудитория выстроена в виде амфитеатра. В нашей столовой есть шеф-повар и полотняные салфетки. У нас есть тренажерный зал, но нет катка и бассейна, только потому что Сент-Клауды построили их в центре города в десяти минутах ходьбы от школы.

Все это звучит круто, но на самом деле все не так. Когда я говорю, что Сэлмон Крик - богом забытое место, я это и имею ввиду. Мы находимся в часе езды от ближайшего города и половину этого часа мы едем по пустым дорогам через необитаемый лес. Так как мы живем так изолированно, мы себя не чувствуем кем-то особенным, как могут себя чувствовать дети из частных школ. Мы здесь не потому, что у нас замечательные оценки или потому что наши родители богаты, дополнительный комфорт был обычным делом. К моменту, когда мы доучились до старших классов, мы больше ни разу не воспользовались услугами шеф-повара столовой - мы приносили наши обеды и выносили стол для пикников на улицу.

Мне нужно было пройти мимо кабинета директора, чтобы попасть в зал для совещаний. Я помахала рукой секретарю Миссис Моралес. Папа ждал у дверей и завел меня внутрь. Мэр Тилсон стоял у кофемашины. Он - отец моей подруги Николь. Если вы не знали, который из них был шеф полиции, а который - мэр, вы бы ошиблись. Шеф Карлинг была миниатюрной блондинкой, ниже меня на несколько дюймов, одета в широкие брюки и шелковую блузку. Мэр был выше на целый фут и в два раза шире, с бульдожьим лицом. На нем были джинсы и рубашка в клетку.

Когда я закончила свой рассказ о том, что случилось тем утром, шеф Карлинг сказала:

- Твой отец говорит, что это твоя не первая встреча с этой кошкой.

- Парк - его территория. Хотя, в последнее время, он чаще показывается. Мне кажется, стареет и лысеет. Он не делал никаких угрожающих телодвижений. Думаю, ему просто любопытно.

- Что не является.., - начал отец.

- Проблемой, я знаю, - сказала я. - Проблема в том, что если мы его переселим, другая кошка появится. Моложе и потенциально опаснее. Лучшее, что можно сделать, это попросить доктора Хайека вколоть ему успокоительное пару раз, научить его, что с людьми не нужно тусоваться по приколу.

Мэр Тилсон улыбнулся папе.

- Девочка знает своих пум, Рик. Помнишь, как ты застал ее бросающей палочки в одну их них?

Мэр снова рассказал историю, как будто никто из находящихся в комнате не слышал ее миллионный раз. Это произошло сразу после того, как мы переехали в парк. Мама вернулась и обнаружила, что я бросаю палочку молодой пуме - может быть Марву.

-... и Майя говорит, не волнуйся, мамочка. У него кровь на шкуре - он только что поел. Он не голодный.

Шеф Карлинг засмеялась и сказала, что я была права - Марва нужно было научить, что люди и пумы не могут быть друзьями.

- Лучше всего будет взять Майю с собой. Убедиться, что у него возникнет ассоциация между ней и уколом с успокоительным. Если повезет, это решит проблему. Согласна с тем, что он не кажется опасным, но мне этот внезапный интерес не нравится.

- Мне тоже, - сказал папа.

- Ну хорошо. Мы тебя больше не задерживаем, Майя, - мэр Тилсон поднялся. - Я слышал, у тебя следующее занятие будет в тренажерном зале. Не хочу, чтобы ты его пропускала.

Он сделал паузу, понизил голос:

- Надеюсь, мы снова увидим тебя в команде по легкой атлетике весной.

- Увидите.

- Наша девочка. Нам нужны свои чемпионы.

Он махнул рукой в сторону стены с трофеями. Естественно, не все они были моими. Но там было много призов, учитывая размер нашей школы. Как в высших учебных заведениях, у нас было все самое лучшее. Лучшая экипировка. Классные тренеры плюс эксперты, прилетающие к нам несколько раз в году.

Мы не можем собрать футбольную или хоккейную команду, поэтому школа сосредотачивает свое внимание на беге, плавании, борьбе и боксе. В подготовительном классе нас мотивируют заняться хотя бы одним из них. Я не люблю воду и ненавижу кого-нибудь бить, но когда дело касается бега, прыжков и лазанья, я в своей стихии. Хотя в прошлом году я ушла из команды по бегу. Я просто не решилась на это после смерти Серены.

Я ушла с собрания. Когда я возвращалась через кабинет директора, я чуть не споткнулась о подслушивающего парня и его стул, приставленный к дверям.

Рафаэль - Раф - Мартинес, новичок в Сэлмон Крик. На самом деле, наш единственный новенький за последние три года. Богатые родители из соседних городов пытались отдать своих детей в нашу школу, но им всегда отказывали. Раф богатым ребенком не был. Он жил со старшей сестрой в близлежащем домике, доставшимся им от дальнего родственника. Думаю, совет определил, что это было бы правильным решением - разрешить ходить в нашу школу бесплатно, а не тратить кучу времени на поездки в автобусе каждый день.

Раф всем говорил, что он из Техаса. Это была ерунда. Я встречалась с парнем из Техаса, а Раф совсем по-другому растягивал слова. Судя по его фамилии, он был латиноамериканцем, он и был на него похож, но его высокие скулы и глаза янтарного цвета говорили мне о том, что он индеец. Он был повыше Дэниела, худой, его черные волосы закрывали воротник его кожаной куртки. Потертые синие джинсы и короткие мотоциклетные сапоги завершали образ американского бунтующего подростка.

Мы в нашей школе не часто наблюдали подобный тип, остальным девочкам он нравился. Рафу дополнительный престиж был не нужен. Учитывая, что у нас были те же самые ребята с самого подготовительного класса, новизна Рафа сама по себе заставила бы девчонок сворачивать шеи. Он был самый крутой перец в городе. И он об этом знал.

Когда я на него налетела, я вежливо поздоровалась и попыталась пройти мимо.

- И тебе привет.

Он ухмыльнулся и я неожиданно почувствовала легкий толчок в животе. Раф не был божественным, но у него была такая сексуальная кривая ухмылка, а глаза так смотрели на меня так, как будто я была первым человеком, которого он увидел. Когда он стоял близко, клянусь, я чувствовала жар, исходящий от него. А Раф всегда подходил близко.

Я отодвинулась, а он ткнул пальцем в сторону двери комнаты для совещаний.

- Барнс там? - спросил он, имея ввиду директора.

Я отрицательно качнула головой.

- Не видела его. Миссис Моралес там.

- Да, я с ней разговаривал. Она говорит, мне нужно поговорить с Барнсом. Я много опаздывал на этой неделе.

Он снова усмехнулся, как будто опоздания проложили ему путь в зал славы плохих мальчишек.

- Не переживай,- сказала я. - Ты не много пропустил.

Он встал на ступеньку рядом со мной, так близко, что костяшки его пальцев задели мои.

- Я слышал, ты повстречалась с дикой кошкой.

- Мммм...

- Моралес сказала, что ты видела пум чаще всех местных. Она говорит, что они практически шатаются у твоего порога, надеясь, что ты угостишь их блюдцем молока и почешешь за ушком.

Он имел ввиду пуму - кугуар - американское словечко.

- Я живу в парке, - сказала я. - Я встречаю многих диких животных.

- И всё же, пума... Я ещё ни одной не видел. - Он искоса посмотрел на меня. - Думаешь, смогла бы хоть с одной справиться?

"Чёрта с два!" подумала я, а сама просто продолжила идти.

- А ещё я ни разу не был в вашем парке, - сказал он. - Что скажешь, если я загляну сегодня вечерком? Мы могли бы прогуляться, поискать кошек, понаблюдать за тем, как восходят звёзды...

Я засмеялась.

- Такие слова хоть на кого-нибудь действуют?

Он лишь улыбнулся.

- Попытка - не пытка. Меня не в чем винить.

Вообще-то, я могла бы это сделать. Раф не просто флиртовал - он очаровывал девушек пока они не падали к его ногам, а затем передумывал за ними ухаживать. Я назвала его парнем страдающим от дефицита внимания. Дэниэл долго над этим смеялся. Но мне это не казалось смешным.

Могла ли я думать лучше о парне, который завоёвывал, а затем бросал всех девушек каких только мог? Нет, он был похож на кота, играющего с мышью - он и не думал её есть, просто немного гонял, бил, а потом оставлял, раненную и полубессознательную, медленно уходя.

Он немного приударил за мной, когда приехал. Кода я ему отказала, казалось, он всё понял и отстал. Была ли это только временная отсрочка? Надеюсь, что нет.

- Майа? - позвал ласковый голос.

Я огляделась вокруг, чтобы увидеть Николь Тиллсон, дочь мера, рядом с её шкафчиком. Она перевела взгляд с меня на Рафа, немой вопрос застыл в её голубых глазах. Я прошептала одними губами "спаси мня", и её эльфийское личико расплылось в ухмылке.

Он затараторила:

- Ох, хвала Господу, я нашла тебя. Ты прочитала ту главу по истории? Я успела прочитать только половину, когда Хэйлей позвал и я не возвращалась к ней - она широко раскрыла глаза, как будто только что заметила Рафа. - О, привет, Раф. Ты не против, если я украду Майю на минутку? Серьёзно, она мне очень нужна.

Она дёрнула меня за руку, уводя меня в сторону, до того как он ответит.

- Окей, так, первая часть была о Второй Мировой Войне, так? Я дочитала до...

Она лепетала ещё где-то минуту, потом оглянулась через плечо.

- Так, он ушёл.

- Спасибо тебе.

- Обращайся. Я знаю, что он тебе не нравится - Она посмотрела на меня. - Тебе же он не нравится, верно? Я думаю, надеюсь, что нет, иначе ты бы не попросила меня тебя спасти, но если всё же он тебе нравится..

- Нет. Пусть им займётся Хэйли.

- Ну и ладненько. Так ты принесла свой обед сегодня? Если нет, я подумала, что мы могли бы завалиться к Блендеру. Я угощаю. Мама, наконец, заплатила мне за дополнительную работу в поликлинике.

Мы остановились возле её шкафчика, чтобы она смогла забрать книгу, за которой приходила. Мне пришлось ей с этим помочь. Я только метр шестьдесят семь сантиметров ростом, но Николь сантиметров на десять ниже меня, а парням нравится ставить её книги туда, где она не может их достать.

Николь состояла в команде по плаванию и пела в хоре, так что она больше была подругой Серены, чем моей. Это изменилось после смерти Серены. Мы воспринимали друг друга, как замену утраты. Нельзя сказать, что мы были идеальными подругами - вообще у нас было мало общего - но вместе мы могли заполнить образовавшуюся пустоту.

Глава 3.

Мне плевать на школу. Она нравилась бы мне больше, если бы занятия проходили на улице. Когда я нахожусь в помещении, такое ощущение, будто из меня энергию вытягивает. Последние пару лет это ощущение стало сильнее. Я иду домой и валюсь с ног от усталости.

 

Это беспокоит моих родителей, но врачи говорят, это всё из-за гормонов и моего обмена веществ - я привыкла находиться на воздухе и заниматься спортом. А то что я подросток, только всё ухудшает. Врачи дали мне какие-то витамины, но мне всё ещё нужен сон днём.

Когда школа заканчивается, я выхожу наружу так быстро, как только могу. Сегодня меня подстерегла мисс Моралес, которая хотела услышать историю о встрече с кугуаром, как говорится, из первых уст. Когда я наконец вышла, я заметила Николь с Дэниэлом на противоположной стороне площадки. Он прижимал к земле восьмиклассника, скрутив ему руки за спиной.

- Задира - крикнула я.

Дэниэл оглянулся на меня и ухмыльнулся. Потом он отпустил ребёнка - Трэвиса Карлинга - и опустился на четвереньки, так чтобы Трэвис смог его атаковать. Пока Дэниэл его инструктировал, брат Трэвиса - Кори комментировал их действия, от чего все, кто стоял поблизости, смеялись. Трэвис и Кори были сыновьями шерифа Карлинга.

Черноволосый, под два метра ростом, здоровый, сильный, Кори был вторым в школе по реслингу после Дэниэла. А ещё он был лучшим другом Дэниэла. Я могла только предполагать, что означала вся эта сцена с Трэвисом и Дэниэлом. Начинала собираться толпа. Как и всегда рядом с Кори он был одним из тех парней, которые могут общаться с кем угодно - и благодаря болтовне мог избежать любых проблем, что в случае Кори было необходимым навыком выживания.

Если бы мне пришлось выбирать самого популярного парня школы, я бы поставила на Дэниэла и Кори. Дэниэл - это парень, которого все хотят заманить в свою команду - надёжный и ответственный лидер. А Кори - это парень, с которым все хотят тусоваться.

Пока я направлялась в их сторону, Я почувствовала, что кто-то смотрит на меня. Раф. Когда я посмотрела на него, он медленно шёл за мной, ухмыляясь так, как будто это меня застали за пристальным разглядыванием его.

Николь что-то сказала Кори, который смотрел в мою сторону. Дэниэл уже поднялся на ноги, и шёл мне навстречу. Он изменил направление в сторону Рафа, смотря только на меня, как будто Рафа там не было вообще. Он прошел прямо возле него, так что Рафу пришлось остановиться. Дэниэл сделал вид, что ничего не заметил.

Когда Раф остановился, Саманта - Сэм - Руссо прошла мимо и толкнула его плечом, притворно ухмыляясь. Она изменила улыбку на более искреннюю, когда говорила что-то Дэниэлу. Сэм - наша вторая новенькая в школе. Её родители умерли три года назад, и она переехала сюда к Тиллсонам, которые были её ближайшими родственниками или что-то в этом роде. Ели между Сэм и Николь была какая-то схожесть, то я её увидеть не могла.

Сэм на пару сантиметров выше меня, немного коренастая, с тёмно-русыми волосами и широко посаженными голубыми глазами. Так же у неё есть веснушки, и единственный раз, когда я видела её с макияжем был, когда Кори поддразнил её, по поводу того, что её веснушки "милые", и она попыталась их замаскировать.

Когда она впервые приехала в Салмон Крик, мы все попытались показаться гостеприимными. Серена и я пытались больше остальных, потому что мы думали, что она крутая, острая на язык, городская девчонка. Но Сэм использовала свой статус чужачки, как щит, и мы сдались.

Мне она до сих пор нравится. Она другая. Интересная. Мы отлично ладим, но совершенно ясно, что "ладить" это всё, на что я могу надеяться. Единственный человек в школе, который ей действительно нравится - Дэниэл. Тем не менее, это вовсе не влечение. Кажется, как парень он её не интересует, только как потенциальный друг. Дэниэл был мил с ней, но у него уже было максимально возможное количество девушек-друзей.

Единственным, кто ей вообще не нравился был Раф. Он как-то почти без энтузиазма попытался сблизиться с ней и уж не знаю, что она сказала или сделала, но с тех пор он её старательно избегает.

- Парень из Техаса опять к тебе пристаёт? - Сказал Дэниэл, когда Раф изменил направление и продолжил идти.

- Это пройдёт.

- Хочешь, я поговорю с ним?

Я одарила его недобрым взглядом. Если и существует одна проблема в том, чтобы самый крутой парень школы был моим лучшим другом - то вот она. Дэниэл постоянно меня защищает. Иногда, когда какой-нибудь придурок пристаёт ко мне, это хорошо иметь Дэниэла, который прибежит на всех порах и разберётся с ним. Но как это характеризует меня? Об это я говорить не хочу.

- Ты хочешь, чтобы мы позаботились об этом парне? - Сказал Кори с видом гангстера, подходя к нам вместе с Николь. - Мы могли бы это сделать. Здесь повсюду полно мест, где можно было бы спрятать тело. Глубокие пещеры, враги, озёра.. - Он остановился на полуслове, потом похлопал меня по спине - Ну, и как наша почти-именинница? Готова к вечеринке в честь дня рождения? Милые шестнадцать и тебя ещё никогда не...

Дэниэл прервал его своим громким смехом.

- О, поверь мне, Майю уже точно целовали.

Кори коварно оскалился.

- Ах, я и не собирался говорить "целовали".

Николь вся покраснела, а я рассмеялась.

На другой стороне площадки, Рафа поджидала Хэйли Моррис, ещё один член команды пловцов и хора. Как Серена и Николь, она была изящной блондинкой - мы часто шутили на этот счет, как будто это было требование для вступления в хор и в команду пловцов. Хэйли не была нашим другом. Тем не менее, она была поклонницей Рафа номер один. А ещё она была первой, кого Раф не смог до конца завоевать, и единственной, кто не понял намёка, когда он перестал это делать.

Она встала прямо на против него. Он избежал близкого контакта с ней немного вежливей, чем я предполагала, просто продолжил идти, пока она не очутилась вне его личного пространства. Она тут же это исправила. Он отодвинулся назад. Она приблизилась. Выглядело это всё, как какой-то формальный танец, и я наблюдала за ним, когда Дэниэл сказал:

- Майя?

- Ммм?

- Готова идти?

- Всегда, когда и ты готов.

- Можете подбросить меня в клуб? - Спросила Николь. - Мне нужно выкроить время для тренировок по плаванью, перед тем как мисс Мартин придет на урок пения.

Кори нахмурился.

- Ты и так достаточно тренируешься, Ник. Ты уверена, что тебе хватит времени на домашнюю работу?

- Конечно. Я сделаю её после... - Она увидела выражение его лица и покраснела, потому что поняла, что он подтрунивал над ней.

- Она по крайней мере делает домашнюю работу. - Сказала я.

Дэниэл повернулся к Николь.

- Конечно подбросим. Ты готова, Майя?

- Кажется, твои услуги Майе сегодня не понадобятся. - сказал Кори.

Я проследила за его взглядом, и увидела отца, несущегося ко мне, с сердитым видом, что ему совсем не шло.

Дэниэл беззвучно прошептал "Позвони мне," и направился к своему грузовику, Николь пошла следом за ним.

- В машину, - сказал папа, показывая на джип, стоящий у обочины. - Быстро.

- Что я сделала...?

- Я сказал быстро, Майя.

Он зашагал к машине, а мне оставалось только следовать за ним, как если бы мне было пять лет. Все, кто был на школьном дворе, смотрели на нас. Мама была на пассажирском сиденье. Она опустила стекло, улыбаясь, потом увидела выражение моего лица.

- Что случилось? - спросила она.

- Понятия не имею, - я ответила. - Он мне не говорит.

Она отодвинула своё сиденье вперёд, чтобы я смогла протиснуться назад.

- Верно, что?...

Она засмеялась, а затем я увидела папину ухмылку, когда он сел за руль.

- Месть за сегодняшнее утро. - Сказал он. - Ты смутила меня. Я смутил тебя.

- Ох уж эти взрослые. - ответила я. - Продолжаю чувствовать себя маленькой.

- Ну так, ты не натыкалась сегодня на Миссис Моррис? Я слышал Мистер Моррис сейчас на конференции. - Я приподняла брови, когда глянула на него в зеркало заднего вида.

- Вы двое, хватит, - сказала мама.

- Зачем вы приехали? - сказала я. - Вы скучали по мне так сильно, что не могли подождать, пока я сама доберусь домой?

- Рик, не отвечай. - Мама обернулась ко мне, пока папа отъезжал с обочины. - Нам нужно кое-что купить в городе, и мы подумали, что могли бы поужинать вместе.

Под "городом" она не имела в виду Ванкувер. Когда я говорю друзьям по интернету, что живу на острове Ванкувер, они начинают задавать вопросы о городе Ванкувер. Думаю, это логично, что он должен был бы находится на острове с таким же именем. Но нет. Он отделён проливом и, хоть он и всего на тридцать пять километров отдалён от города, вода отделяющая нас от суши означает, что мы пересекаем её только в особых случаях.

Город, в который мы направлялись назывался Нанаимо, на восточном побережье. С где-то ста тысячью жителями, его едва ли можно назвать главным городом острова, где всё население составляет чуть меньше миллиона - половина из этого живёт в городе Виктория на юге острова - и всё же, мы получаем то, что можем.

- Я же могу заказать ресторан, верно? Так как мой день рождения в субботу и мы, по всей видимости, не поедем в Ванкувер, чтобы сделать мне тату. Не то чтобы, мне было обидно или... - Я прервалась, потому что заметила знакомое лицо за окном. - Эй, это та девушка, что была сегодня утром в парке. Вы её вообще смогли догнать?

- Нет, и мне она действительно нужна, чтобы закончить отчет. Держитесь.

Отец съехал на обочину, как только прошла группка детей. Он выглянул из машины.

- Куда она пошла?

- Прямо туда, за Трэвисом Карлингом.

Папа открыл дверь и вышел. Дети прошли мимо... и никого больше не было на тротуаре. Я опустила стекло.

- Она была там. - Показала я. - Перед библиотекой.

Библиотека была частью главного здания, где находились клубы, которые занимали большую его часть, что означало, что девушка не могла быстро за ней скрыться. Папа пошёл дальше и попытался открыть двери библиотеки, но они были заперты - их открывали только три раза в неделю.

- Думаю, пора проверить нашу дочь, не принимает ли она наркотики, - сказал папа, когда вернулся к машине.

- Я видела её, честно.

- Майа права, - сказала Мама. - Я заметила её перед тем как дети прошли мимо. Не знаю, куда она ушла, но она там была.

- Она не хочет болтать о миленьком котике, - сказала я. - Не волнуйся, пап. Просто передай ей бумаги, которые нужно подписать, когда она будет снова загнана в угол восьмидесяти килограммовым котиком, она определённо изменит своё решение.

Глава 4.

Чтобы выехать из Салмон Крик нам хватило пяти минут. Без превышения скорости. Когда я говорю людям, что в моём городе проживает меньше двух тысяч человек, на самом деле они не понимают, что это значит. Они говорят что-то вроде: "О, я тоже живу в маленьком городе" и я смотрю в инете численность населения их городов и вижу, что она больше шести тысяч.

Две тысячи людей означают, что Салмон Крик даже не на всех картах отмечен. Это даже не город - деревушка, с шестью улицами - одна центральная и пять кварталов с примерно десятью домами в каждом.

В центре города три магазина. Есть одна приличная бакалейная лавка, но если моей маме нужно что-то более экзотичное, чем белые грибы или сушёные травы, ей приходится выращивать это в теплице. Ещё есть магазин бытовой техники, но если нужно что-то необычное, то придётся это что-то заказывать вне города. И есть Блендер - наш единственный ресторан, владелец и управляющий им отец Хэйли. Там отличная еда, но суши вам не подадут.

Дети в других маленьких городах жалуются, что им нужно выходить в город, чтобы найти торговую галерею. А мы даже не можем здесь себе одежду купить. Ну, вообще, можем, но её продают в магазине техники и, если ваше чувство стиля не ограничивается рабочим комбинезоном и резиновыми сапогами, тогда вам лучше спланировать поездку в Нанаимо.

Последнее здание, которое мы проехали, был центр по исследованию медицинского оборудования. Звучит так, как будто это огромное здание размером с приличную больницу, с вертолётами, приземляющимися на крышу. Но это всего лишь скучно выглядящее двухэтажное здание, размером с небольшой офисный центр. Выглядит довольно просто, вы могли бы запросто пройти через входные двери. И вы могли бы... вы просто не пройдёте дальше.

Охрана там супернадёжная. В каждой двери есть замок, куда вставляется карта, а на некоторых даже стоят коды доступа. Я знаю, потому что была там. Все были. Проблема управления сверхсекретного здания в том, что люди им слишком сильно интересуются. Так что каждый год устраивается день открытых дверей. Многие из нас, детей, перестали туда ходить, как только родители позволили нам это. День открытых дверей заключается в прослушивании лекций об исследованиях лекарств и в обходе лабораторий, переполненных компьютерами и пробирками. Исследование лекарств может быть и большой бизнес - достаточно большой, чтобы построить город и защищать его - но это тупое прикрытие.

Было бы намного интереснее (если взглянуть с отрицательной стороны), если бы они проводили тесты на животных. И если они проводят их, то не здесь. Тоже самое и с исследовательскими группами - они никогда не появлялись в Салмон Крик. Площадка для вертолётов существует только для других докторов (например, как доктор Давыдов и его команда) или для больших шишек их управления компании Сант Клауд, которые хотят проследить, на что уходят их денежки.

Так что Салмон крик маленькое тихое местечко. Может быть, я и хотела бы выбраться отсюда, если бы я знала какого это жить где-то ещё. Многим ребятам нравится Салмон Крик. Мы привыкли ездить по часу до более крупного города. Наши родители договорились поочерёдно возить нас каждый месяц, ещё когда мы были совсем маленькими. Практически все мы планируем уехать отсюда в колледж или университет, и не многие намереваются вернуться, но мы рады, что будем жить здесь до тех пор.

Когда мы наконец приехали в Нанаимо, мы припарковались возле набережной. Отсюда через пролив Джорджия отходит паром в Ванкувер. Отсюда вы бы могли увидеть город, если бы не мешали острова. Хотя, вы всё-таки могли бы его увидеть, но только не в это время года. Сейчас часто бывают туманы, и временами невозможно увидеть даже ближайшие острова, хотя они и довольно близко расположены, настолько, что вы могли бы доплыть до них. Серена однажды доплыла до острова Протекшн и мы...

Я прервала свои воспоминания.

Возможно, Канада известна благодаря своим зимам, но у нас они не такие. На Острове Ванкувер умеренный дождливый климат. И у нас идёт зимой дождь, а не снег. В этом году лето выдалось очень сухим и долгим и редкие напоминания о небольших лестных пожарах в окрестностях заставляли моего папу нервничать. Но никто больше не жаловался. Это уж точно. Приятно было видеть все острова, не укрытые туманом.

Мы прошлись вдоль пристани. Это был отличный денёк: солнце освещало водную гладь, лодки остановились у плавучей пристани Петро-Кан, перед тем как отправиться в море. с бешеным рёвом мотора взлетел гидросамолёт.

Мы прошли набережную, потом срезали по маленькой улочке и вышли к улице с магазинами. Я пробежала глазами по улице - в основном тут были магазины для местных и туристов, а примерно половина из них была предана еде.

- Может перекусим, перед тем, как отправимся по магазинам? - спросила я. - Я умираю с голоду.

Мама покачала головой.

- Ты можешь заскочить в магазин шоколада, но нам нужно кое-где появится до пяти.

- Да нет, всё в порядке, - сказал папа. - Иди, вперёд. - Мама одарила его недобрым взглядом, он сказал: - Если она предпочтёт что-то поесть, пусть идёт. Всегда можно сделать это в следующем году. Или ещё через год...

Я остановилась.

- Так, в чём дело?

Когда никто из них не проронил и слова, я стала изучать улицу с магазинами и взглядом уловила надпись: "Священные чернила".

- Боже мой, - сказала я, - вы серьёзно? - Я улыбнулась во все 32 зуба и обняла маму. - Серьёзно?

- Да. Ты получишь своё тату.

Я бросилась папе на шею.

- Спасибо!

- Эй, - сказала мама. - Это я убедила его, что его маленькая дочка не станет проституткой из-за тату..

- Я такого никогда не говорил. - сказал папа.

- Нет? - сказала я. - Здорово. Потому что я только что решила, что не буду делать отпечаток лапы. Думаю, сделаю что-то вроде отметки проститутки с языками пламени и надписью "Тут жарко". Хотя нет, Со стрелками. Для парней. у которых проблемы с ориентацией в пространстве.

Мама схватила папу за плечи и отодвинула его от меня.

- Она сделает то, на что мы согласились. А теперь иди, пройдись по "мужским" магазинам. Мы позвоним тебе, когда закончим.

- Это так круто, - сказала я громко, когда папа начал отходить от нас. - Ты когда-нибудь встречала мастера тату? Он крут?

- Это не он, а она, - сказала мама.

- А она крутая? Потому что я всё ещё молода... Ну ты знаешь. Половая идентичность у меня ещё не до конца сформировалась.

- Твой отец тебя больше не слышит, Майя. - вздохнула мама. - Бедненький. И почему ты не обычный подросток, который скорее умрёт, чем скажет "половая идентичность" прямо перед отцом?

- Вы, ребят, меня правильно воспитали. Вы должны гордиться. - Я ускорила шаг, но мама сказала:

- Нет нужды так бежать. Ты записана на приём аж через двадцать минут.

Я снизила темп, чтобы она могла поравняться со мной.

- Так как у тебя получилось уговорить папу? Ты опять сослалась на обычаи?

- Конечно нет. Это было бы неправильно.

Я ухмыльнулась.

- Всё-таки сослалась, верно?

Папа быстро уступает ей, если это связано с её воспитанием. Если она сказала ему, что татуировки это обычай коренного населения Америки, то, конечно же он отступил.

Хотя, мамино происхождение отличается от моего, как английское от ирландского. Всё же мама крепко держится за своё происхождение. И она хочет, чтобы я знала о своих корнях, хоть она и не совсем уверенна, какие они. Так что, вместо этого она учит меня тому, что сама знает.

Моя бабушка из племени Хайда живёт в Скайдгейт на Островах Королевы Шарлотты, севернее нас, мы действительно очень близки. Она гораздо больше следит за традициями, чем мама. Я обожаю приезжать к ней, работать в культурном центре и помогать устраивать фестивали. Но иногда я чувствую себя как какой-то турист. Например, такое чувство возникло, когда я ездила в резервацию Навайо. И такое же чувство возникло, когда мы посещали огромную папину родню в Дублине. Я осознаю, кто я по происхождению, я горжусь этим, но я не чувствую привязанности к нему. Может быть, это когда-нибудь изменится.

Когда мы подошли к тату салону, я не удивилась, увидев ворона племени Хайда на знаке, и я смогла увидеть множество изображений местной культуры... но странно было, что отсутствовали изображения с черепами, кельтскими крестами и драконами.

- Круто, -сказала я.

- Владелица - молодая женщина, выпускница Эмили Карр, (Университет Дизайна и Искусств имени Эмили Карр) - сказала мама. - Хотя, уверена, эти изображения не типичны для этого университета.

- Она из Хайда?

Мама помотала головой.

- Думаю, она шотландка.

Другими словами - белокожая. Это может сослужить ей дурную службу среди местного населения, если она использует их рисунки в тату. Но мама сказала бы, что это всё равно что русские, рисующие кельтские узоры. И если эта девушка изучала искусство и понимает, что означают её рисунки, то у неё не будет проблем. Бабушка не согласилась бы. Бабушка и мама уважают мнения друг друга, но, тем не менее, мама всегда говорит, что важнее знание того, что делаешь.

Мама продолжила:

- Я выбрала Деену, потому что она специализируется на традиционном тату. Думала, это то, чего ты хочешь.

Мне нужно было тату произвольной формы, а не сделанное по трафарету. Было бы очень сложно найти кого-то, кто мог бы сделать его, если, конечно, вам не захотелось бы получить наколку преступника. Кажется, здесь мне подобное не угрожало. Эта студия выглядела одновременно как кабинет доктора и художественная галерея - всё выдержано в холодных тонах и полной чистоте.

В приёмной комнате никого не было. Когда мама открыла дверь, откуда-то донёсся женский голос:

- Подождите минуточку!

Я подошла к надписи «ПЛЕМЕННЫЕ ТАТУ». Внизу была подпись поменьше «ЕСЛИ ВЫ НЕ ЗНАЕТЕ СВОЕГО ПЛЕМЕННОГО ТАТУ, ПОЖАЛУЙСТА, МЕНЯ НЕ СПРАШИВАЙТЕ. ЛУЧШИЙ СПОСОБ ЧТИТЬ СВОЁ НАСЛЕДИЕ - УЗНАТЬ О НЁМ САМИМ.»

Голос продолжал доноситься из другой комнаты:

- Нет ничего хуже чем сделать тату Чероки на лице, а потом обнаружить, что твоя бабушка на самом деле была из Ассинибойнов.

Мама поприветствовала молодую женщину, которая выглядела не намного старше меня. Она была примерно моего роста, с красновато-коричневыми волосами. Веснушки усеяли её круглое лицо. Она представилась как Деена.

- Вы делаете много тату? - спросила я, указывая на вывеску.

- К сожалению, да. Вот в чем проблема салона в туристическом районе. Люди, у которых есть частичка крови коренных американцев, приходят сюда, чтобы отдать дань своему происхождению, что, конечно, прекрасно. Но если ты даже не совсем уверен, какое именно у тебя происхождение, то тебе придётся пройти долгий путь, перед тем как связать себя с ним чернилами.

- Поэтому никакого Кокопелли, - сказала я. - Я думаю, я обойдусь простым единорогом.

Деена рассмеялась. - Да, твоя мама сказала мне, что она думает, что ты Навахо.

- Нет, - сказал дрожащий голос из задней комнаты. И в комнате появилась старушка. - Эта девушка не Навахо.

- Тетя Джин, - пробормотала Деена себе под нос. - Я работаю. Пожалуйста, не...

- Ты не Навахо. - Женщина показала подбородком на мою мать. - И твоя дочь не Навахо.

Я могла видеть, как моя мама старается не огрызнуться: - Вы тоже. - Мама имеет проблемы с "уважением к старшим " - это часть её культуры. Она действительно растила меня, и учила проявлять уважение, но сама она была воспитана по-другому.

- Я удочерила её. - спокойно сказала она.

- Это не то, что я имею в виду. Народы Навахо не отказываются от своих детей.

Она была права. Принятый в США Закон о Благополучии Детей Индейцев отменил принятые до этого законы усыновления, и позволил племенам запрещать усыновление детей, если новые родители не принадлежали их народу.

- Это моя двоюродная бабушка Джин, - сказала Деена. - Она фольклорист. Жила с Навахо...как долго, тетя?

Старуха проигнорировала её и продолжала смотреть на меня.

- Это из-за неё я начала интересоваться национальными традициями. - В голосе Деены прозвучала нотка отчаяния. Она продолжила говорить. - Меня очаровала её работа, и сейчас я ужасно рада, что она согласилась жить со мной, когда её здоровье ухудшается.

Она выделила последние слова, мама кивнула, как бы соглашаясь, что мы уже заметили некоторые признаки слабоумия. Мой прадедушка был болен, так что мы знаем, что это такое.

- Почему она не нужна Навахо? - спросила старушка.

- Меня оставили в больнице в Портленде, - сказала я. - Нет сомнений, что я коренной житель, но нет возможности сказать, к какому именно племени я принадлежу. У моей бабушки есть друзья из Навахо и они говорят, что я похожа на Навахо. Это конечно ничего не доказывает, и пока не объявятся мои биологические родители, никто ничего не сможет сказать наверняка.

- Твоя мама тоже не хотела тебя оставлять?

Мама встала передо мной. - Я думаю, мы должны уйти.

Деена вмешалась, извиняясь, потом повернулась к своей тёте и напомнила ей, что здесь её бизнес. Я могла бы сказать, что мама хотела уйти, но когда старушка ушла в соседнюю комнату, мама успокоилась.

Я говорила с Дееной о своём тату. Потом мама дала мне мой купальник и я пошла в боковую комнату, чтобы переодеться. Я могла слышать, как Деена пытается отвлечь маму, разговаривая с ней об одном друге из университета, который изучал мамину работу там.

Мама архитектор, специализирующийся на проектировании домов, не нарушающих природного ландшафта, и благодаря этому она известна. Поднять разговор о её работе было хорошей идеей, и к тому времени, когда я вышла, она уже была в своём нормальном расположении духа.

Деена поставила меня на стул, чтобы лучше рассмотреть моё родимое пятно.

- Раньше оно было темнее, - сказал мама, - но выцвело, когда она подросла, и она хочет сохранить его.

- Другими словами, сделать так, чтобы оно выглядело как можно натуральнее, - сказала Деена.

Я кивнула.

- Простое тату, на месте этого пятна. Я не хочу менять его и не хочу, чтобы оно выглядело как рисунок отпечатка лапы.

- Да и не нужно, - ответила Деена, пальцами проводя по краю пятна. - Оно уже выглядит так. Красивое.

- Что это? - Раздался голос старухи, такой низкий, что я едва услышала её. Обернувшись, я увидела её в дверях, она смотрела на меня.

- Это родимое пятно, тетя. Похоже на лапку кошки, да?

Старушка пробормотала что-то, чего я не поняла. Деена натянула улыбку, но выглядела она напряжённо.

- Мы не говорим на языке Навахо, тётушка.

Взгляд старухи встретился с моим, и в нем я увидела страх и отвращение. - Я сказала: "Yee naaldlooshii." - Она повернулась к моей матери. - Вот почему Народ Навахо отказался от неё. Она ведьма.

Мама и слова не сказала, просто сжала зубы, и предала мне мою одежду. Я помедлила, но один её взгляд сказал мне - лучше не спорить. Пока я натягивала одежду поверх купальника, Деена снова извинилась и попросила тётю уйти. Ни мама, ни тётя Деены не обратили на это внимания - мама начала закипать, а старуха сердито смотрела на неё, что-то бормоча себе под нос.

Когда я оделась, мама провела меня к выходу. Я последний раз обвела взглядом рисунки тату, и последовала за ней.

Глава 5.

Мы уже прошли несколько магазинов, перед тем как мама повернулась ко мне, успокаиваясь.

- Извини, Майа. Я знаю, ты с нетерпением ждала того, чтобы сделать тату.

- Ничего, - Ещё как "чего". Если мне придётся ждать, папа может поменять решение. Хотя, вряд ли я смогу вернуться в этот салон.

Мама растерянно огляделась вокруг, и наконец её взгляд упал на кафе Баббл Ти Старз.

- Ты, вроде была голодна? Давай зайдём, закажем тебе чего-нибудь поесть, а я позвоню отцу.

Я уже не хотела есть, но пошла за ней. Она позвонила папе, сказав только, что возникли кое-какие проблемы и мы сделаем тату в другой день.

- Мы поедем в Ванкувер на следующих выходных, - сказала она, положив трубку. - Устроим особую поездку.

Именно то, что предлагала сделать Серена, до того, как умерла. Это её последние слова. Я моргнула, почувствовав, как от слёз начинает пощипывать глаза, и отвернулась, уставившись на мороженицу.

- Мне правда жаль, Майа. Мне следовало держать себя в руках. Просто она слишком стара, а я приняла всё близко к сердцу.

- Ты знаешь что оно означает? То слово, каким она назвала меня?

Она помотала головой.

- Понятия не имею. Я даже не знаю был ли это язык Навахо. Она должно быть жила с ними, но она белокожая. А для чужаков почти невозможно выучить их язык.

- Как и назвать меня ведьмой. - Я тряхнула головой. - Дала бы мне для начала шанс заработать такое прозвище.

Мама попыталась улыбнуться и безучастно посматривала меню, как будто мы не бывали здесь настолько часто, что официантка узнала нас и поздоровалась. Наконец мама заказала травяной чай с лимонным сорго. Я взяла бабл ти с ягодами личи - холодный молочный чай с тапиокой.

- Ты же говорила что голодна, - сказал мама. - Может сэндвич возьмёшь? - она указала на вьетнамские сэндвичи "субмарина" - Тебе они нравятся.

- Я в порядке.

- Тогда мороженое, - продолжала она меня умолять, уверенная, что если я не поем, то меня теперь будут долго пугать слова той женщины. - У них есть меню Нанаимо. Тебе нравиться их мороженое.

- Конечно. Возьму один шарик.

Когда мы сели, она с минуту молчала, потом сказала:

- То, что та старуха сказала, о тебе и об усыновлении...

Я вздохнула и отложила ложку.

- Моя мама оставила меня в больнице, потому что достаточно сильно беспокоилась о том, чтобы у меня была лучшая жизнь. У неё наверняка была веская причина, чтобы пойти против традиционных правил удочерения. Возможно, её семья была против. Или, может быть, никто не знал о её беременности. - Я посмотрела на неё. - Я правильно поняла? Потому что я слышала это, и слышала всего лишь миллион раз.

- Просто проверяю. Пока ты взрослеешь, твои чувства могут измениться.

- Нет уж. - я втянула несколько фруктовых шариков из чая. - Я счастлива именно там, где я сейчас. И быть брошенной, в некотором роде круто. Как в каком-то старом готическом романе.

Это была ложь. Конечно, некоторые думали, что это "круто". Но не я. Мне не хотелось бы встретить мою биологическую мать, потому что я бы чувствовала себя "брошенной" или "нежеланной". Я была младенцем. Она не знала меня достаточно долго, чтобы отказаться конкретно от меня. Она отказалась от самой идеи иметь ребёнка, а мне посчастливилось - меня удочерили мои родители.

Бросив меня, она поступила необдуманно. Я однажды сказала это моим родителям, они только посмеялись. Странно было слышать подобное слово, знаю, особенно от восьми летней девочки. Тогда они меня долго уговаривали, рассказывая сказки, что моя мама хороший человек и бла-бла-бла.

Я имела в виду то, что ей следовало хотя бы записку оставить с описанием моего происхождения и медицинскую карту. Единственное, о чём мне действительно хочется узнать, так это о моей семье. Я из Навахо? Есть ли у меня бабушки и дедушки? Братья? Сёстры? И, что ещё важнее, была ли у меня история болезней? Думаю, это странно волноваться о подобном, но мне ненавистна мысль, что я выросла в городском медицинском исследовательском центре.

Когда я была маленькой, бабушка рассказывала мне эту историю, о том как я появилась на свет. Она говорила, что моя настоящая мама была пумой, которая родила поздним летом. Она была старой кошкой, и она знала, видела приметы, о том, что зима будет долгой и суровой и не все её детёныши выживут. Поэтому она молила бога на небесах, и он превратил самого маленького её детёныша в человеческое дитя и сказал ей отнести его в город. Она оставила меня у больницы, но перед тем как уйти, она прижала свою лапу к моему бедру, оставив отметку, в напоминание о себе.

Это, как бабушка говорила, объясняло не только появление моего родимого пятна, но ещё и мою любовь к животным и к лесу. Даже, когда я была ребёнком, я знала, что это всё выдумка. И всё же, именно такой я себя и ощущала, даже сейчас ощущаю - как будто я просто появилась, из ниоткуда, без происхождения, без истории.

Я всё ещё думала об этом, когда пришёл папа. Он не взбесился, как мама. Она всегда шутит, что он единственный ирландец без темперамента. Он был расстроен, и одновременно поражён, не поняв, как кто-то мог так наброситься на незнакомого человека. И он больше беспокоился обо мне и о том, как я всё это восприняла. И, так как я не хотела, чтобы он волновался, я снова повторила все свои уверения, что всё хорошо, настаивая, что меня не могли напугать бессвязные слова выжившей из ума старушки.

После этого мы тихо ушли, ни у кого из нас не было настроения ужинать вне дома. К тому времени, когда мы вернулись, солнце садилось прямо за домом, удачно оттеняя его на фоне заката. Я обожаю наш дом. Мама спроектировала его, получив разрешение от компании Сан-Клауда снести ту лачугу, что они построили для предыдущего смотрителя.

Подъезжая к дому, вы не смогли бы разглядеть его. Он полностью сливается с лесом, как если бы он стоял тут вечно. Это двухэтажный изменённый бревенчатый дом, с огромными окнами и стеклянной крышей, так что, когда заходишь в него, нет ощущения, что ты "внутри". И ещё в доме пахнет лесом, даже когда окна в плохую погоду закрыты.

Каждый этаж окружён террасой. И прямо сейчас на нижней террасе кто-то сидел - и этот кто-то Дэниэл, играющий в свою приставку, и Кенджи, растянувшаяся у него на коленях. За ним стояла сумка с вещами.

Когда мы подъехали он встал.

- Получил твоё сообщение. - Сказал он, когда я выбралась из машины. - Больно было?