На следующий день я добралась до работы вовремя (правда, задержалась минут на пять, но ведь правила этикета выделяют нам четверть часа на раскачку) и без приключений – каблуки и чулки целы. Это утро снова дало мне удивительный шанс – я вижу огромное количество мужчин, спешащих в разных направлениях. Одни обуты в черные ботинки, другие – в коричневые, на некоторых особая обувь трейдеров (теперь уже могу различить). Меня охватывает знакомое волнение. Перед тем как войти, решаю выкурить сигарету и, как вчера, присаживаюсь на выступ ограды. Сегодня мой второй рабочий день, и я точно знаю, куда идти, кому показывать пропуск и на каком лифте подниматься (надеюсь, что помню). С огромным удовольствием ощущаю свою принадлежность к этому миру! И очень хочется поболтать, поэтому оглядываюсь и вижу сидящую рядом девушку. Это Тиффани, ее фотография была на плакате «С днем рождения, Тиффани!».
– Ты Тиффани, да? – спрашиваю я, когда наши взгляды встречаются (что часто происходит, когда люди сидят рядом и курят).
– Да. А ты новая ассистентка Тома? – Тиффани протягивает мне руку.
– Точно. Меня зовут Лейн, – представляюсь я, и мы жмем друг другу руки. У нее темные волосы, собранные в простенький пучок; такая прическа идеально подойдет для дома или фитнес‑клуба. – Классное место для работы, как считаешь?
– Нормальное, – отвечает она спокойно, как человек, за долгие годы привыкший к здешней обстановке. Но она ведь не слепая, мы же смотрели друг на друга! Нормальной бывает работа продавца в крупном магазине или официанта в ресторане. Но когда ты живешь, дышишь, занимаешься, абсолютно не важно чем, в атмосфере сплошного тестостерона – подобный ответ звучит очень скучно.
– Чем ты здесь занимаешься? – Рассматриваю одежду Тиффани – черные брюки кое‑где в катышках и растянутый серый топ.
– Я секретарь Ларри Уотерса, одного из вице‑президентов, – выдохнув большое облако дыма, отвечает она.
А вот и хороший повод узнать, как здесь обстоят дела с устройством личной жизни. И я рискую:
– До сих пор не могу поверить, что здесь так много мужчин.
Мне уже совсем несложно обходиться без восклицания в конце предложения, и, надеюсь, теперь никто не догадается, какой неимоверный восторг переполняет меня все это время.
– Да, но все они – полные придурки, – с видом знатока заявляет Тиффани. Чтобы усилить эффект от сказанного, она закатывает глаза и стряхивает с сигареты пепел, который тут же, будто попав в середину торнадо, начинает кружиться над нами.
– Но они не могут быть такими все до единого, – пожимаю я плечами. Терпеть не могу людей, которые все обобщают. И мгновенно понимаю, что с тех пор, как увидела это место, только и делаю, что занимаюсь обобщением.
– Тем не менее это так, – возражает моя собеседница таким тоном, как будто я сомневаюсь, что в одном долларе четыре раза по двадцать пять центов. И продолжает: – Что не мешает некоторым тискаться на лестнице или встречаться во время «счастливого часа». Не сомневаюсь, ты еще насмотришься на все это.
Меня невозможно переубедить, особенно если мнение собеседника сильно отличается от того, которое я хочу считать единственно верным. А если это мнение может перечеркнуть все запланированное еще до того, как я начала воплощать это в жизнь, я становлюсь упрямой вдвойне.
– Ты уже идешь? – интересуюсь я.
– Да, пойдем. – Тиффани бросает и затаптывает окурок.
Чуть ли не десять мужчин поворачиваются, чтобы посмотреть, чем заняты две девушки. Мне даже кажется, кто‑нибудь сейчас потеснит Тиффани и скажет: «Позвольте сделать это за вас».
– Давай сходим вместе на ленч? – предлагает она, прощаясь со мной возле своего кьюбикла. В словах Тиффани впервые слышатся позитивные нотки, и она оживляется еще больше, обещая: – Я расскажу тебе все местные секреты.
– Конечно, с удовольствием. – Я в восторге, что буду посвящена в еще один ритуал офисной жизни – обсуждение сплетен. Направляясь к себе, размышляю о том, что наш разговор с Тиффани в любом случае интереснее, чем сплетни с соседями по дому: «Вы слышали, что в кафе появился новый спиртной напиток?» или «Нашего почтальона выгнали с работы за нерасторопность». Информацию такого рода обычно не обсуждают во всех подробностях и тем более не запоминают.
К сожалению, мне пришлось перенести ленч с Тиффани. Мой умнейший, постоянно находящийся в разъездах босс месяца два до моего прихода работал без ассистента, и гора счетов на его столе возвышается практически до потолка.
Впервые демонстрируя мне эту «Пизанскую башню» из просроченных счетов, Том признается:
– Не хотел сразу показывать тебе это, боялся, что ты сбежишь в ужасе.
Я всплеснула руками – признанный во всем мире жест сильного испуга. Только теперь мой заботливый, но оказавшийся гораздо хитрее, чем можно судить по его внешности, босс начинает ощущать себя виноватым.
– Да, ты права. Мне следовало предупредить заранее. Качаю головой – это означает, что я отказываюсь слушать оправдания.
– Но с другой стороны, формально это входит в твои обязанности. Ну ладно, постараюсь компенсировать. Как насчет... ленча?
Мысль о еще одной совместной трапезе, проведенной в борьбе за кусочек рогалика, показалась мне забавной. Но потом я вспомнила этот его галстук, злющую подружку и что Том, каким бы милым, умным и веселым он ни был, совсем не мой тип мужчины. И все же с удовольствием присоединюсь к нему за ленчем.
– Договорились, я плачу. Можешь заказать еду из любого ресторана, откуда захочешь. Меню найдешь слева, в нижнем ящике стола. Попроси привезти немного вина, думаю, тебе понадобится.
Ну конечно! Он имел в виду, что я могу заказать ленч, а не совместный поход в кафе. Ну и хорошо, а то я уж собралась вести себя любезно.
И все же, как ни странно, мне понравилось, что запрет на употребление алкоголя соблюдается в этом офисе не слишком строго.
Позже я понимаю, что дело не в самой возможности нарушить запрет, просто ее приберегают до того момента, когда немного выпить становится жизненной необходимостью. И трудность для меня совсем не в том, что гора счетов размером с книжный шкаф от пола до потолка, просто я и до десяти‑то плохо считаю, что уж говорить о конвертации фунтов и иен (или иенов?) в доллары для того, чтобы подсчитать общую сумму расходов Тома на зарубежные поездки. Решаю сначала аккуратно перепечатать все счета и рассортировать бумаги по неделям – само по себе очень простое занятие, но через несколько часов оно становится очень скучным и, между прочим, опасным, если учесть три полоски пластыря на моей руке, ставшие стильным дополнением к моему костюму (сегодня это шикарный белый брючный костюм от Хьюго Босса, купленный на благотворительном мероприятии в «Сенчури‑21» всего за восемьдесят долларов, черный кардиган, черные туфли без задника на невысоком каблуке, бусы из бирюзы и простые маленькие серебряные серьги).
Я только что закончила набирать счета за три первые недели. А Том, настоящий образец благодарного начальника, то и дело заглядывал ко мне с предложениями по поводу ленча, приносил еду из автомата и маленькие записочки со словом «Спасибо!» и неумело нарисованными звездочками и сердечками. Нужно немного отвлечься от этого монотонного занятия, поэтому я направляюсь в комнату с ксероксом, чтобы сделать копии набранных счетов для Тома.
На стене над ксероксом висит сильно измятый, очевидно, зажеванный лист с одним из законов офиса: как только вам нужно скопировать что‑то, эта тупая машина обязательно ломается.
И вот мои руки все в черных брызгах, я по локоть влезла внутрь ксерокса, открыла все дверцы и отсеки и теперь понимаю, что «закон офиса» – это совсем не шутка, а реальность. Более того, я не могу вытащить застрявшую руку из дальнего угла ксерокса и уже почти смирилась с тем, что здесь будет мой второй дом, как вдруг услышала голос:
– Ты разве не знаешь, что нужно делать, когда ломается ксерокс?
– И что же? – интересуюсь я, хотя вряд ли меня слышно, так глубоко моя голова внутри машины.
– Бежать, сразу же сматываться, – отвечает голос. – Это единственный способ сохранить репутацию, иначе ты прослывешь неудачником, который чинит ксерокс, и каждый раз, когда эта чертова штуковина сломается, звать будут именно тебя. И, не успев понять, в чем дело, ты увольняешься с репутацией «человека, ответственного за ксерокс».
Мне очень нравится этот совет, но я не знаю, где сейчас тот чинящий ксерокс неудачник, который поможет мне освободиться и вытащит мою руку. Но происходит чудо (наверное, за эту неделю будет исчерпан весь запас чудес) – я дергаю руку, и мне удается ее вытащить. Теперь я хотя бы избавилась от необходимости давать унизительные объяснения, правда, не уверена, что сумела бы придумать хоть что‑то.
Стараясь сохранить хладнокровие, я оборачиваюсь и спрашиваю:
– И кто же сейчас несет бремя неудачника? Мне нужна помощь.
А он неплохо выглядит – даже, можно сказать, щеголевато, но мне не нравятся такие мужчины. Галстук перекинут через плечо, и его нельзя поправлять, если только вы не хотите показаться неискушенным в моде человеком. Обычно я прохладно отношусь к симпатичным парням. Имею в виду тех, кто осознает свою привлекательность. Судя по моему опыту, они ни на секунду не позволят вам забыть об этом. А еще у парней такого типа есть одна общая особенность: они ценят себя гораздо выше девушек, с которыми встречаются. Если им предъявить какие‑нибудь требования или претензии, они просто отвернутся от вас и начнут проявлять внимание к следующей дожидающейся своей очереди девушке.
Но сейчас я уже не такая, как раньше, напоминаю себе. Это значит, что я больше не сужу о людях с первого взгляда. Это было на этапе ЖДВР – жизни до выхода на работу, а он, насколько мне известно, закончился вчера ночью, после того как была выброшена огромная пачка пресс‑релизов.
– Сейчас за ксерокс отвечает Донни Голд из отдела бухгалтерского учета. И в настоящий момент, чтобы ты знала, он ищет себе новую подружку. Так уж и быть, на этот раз спасу тебя, ты же новенькая. Но запомни, я никогда этого не делал и понятия не имею, как пользоваться этим ксероксом. Да, кстати, я – Сет.
– Лейн, – протягиваю руку и уже представляю себе, сколь захватывающие последствия может иметь это мое первое, возможно, романтическое знакомство и как идеально могут сложиться наши отношения. В этот самый момент он замечает совсем не романтичную коллекцию пластырей на моей руке.
– Смотрится неплохо, – комментирует Сет, несколько раз переводя взгляд с моего лица на руку с «аксессуарами» и обратно, как будто постоянно попадает в подобные ситуации и может воспользоваться любой из них, чтобы возбудить у девушки интерес к своей персоне.
– Спасибо. В Милане это очень модно.
Сет наклоняется, чтобы наладить ксерокс, а я рассматриваю его. И та его часть, которую могу видеть, вызывает у меня только приятные эмоции. В то же время непосредственная близость его задницы заставляет меня вспомнить слова Тиффани о мужчинах, работающих здесь. Но разве парень с такой потрясающей задницей может быть настолько плох?
– Ты из какого отдела?
– Слияний и поглощений. – Я наконец выучила название своего отдела, потому что раз двадцать представлялась по телефону и уже не задумываюсь, произнося его.
– Здорово. А я в отделе бухгалтерского учета. Эти отделы здесь как два разных мира или хоккейные команды «Джетс» и «Шаркс». Считается, что нам нельзя общаться. – Подчеркивая секретность, Сет прикладывает к губам палец.
– Правда? А почему? – спрашиваю хрипло, размышляя об интригах и тайных встречах в стиле Джеймса Бонда: модные обтягивающие кожаные юбки и вечерние платья с глубоким декольте обязательны.
– Лейн, это шутка.
– Ах, ну да. Ведь только инвесторов и продавцов акций разделяет стена дыма, – пытаюсь я произвести впечатление знатока мира финансов. Я даже запахиваю пиджак, подчеркивая, что речь идет о бизнесе.
– Наверное, ты имела в виду «огненную стену»? – Сет с улыбкой поворачивается ко мне. Затем снова принимается за ксерокс и через мгновение достает из глубин этого монстра измятый и обугленный листок бумаги.
– А вот и виновник всех проблем – похоже, он застрял где‑то между отсеками А и Б, как раз в передней части.
– Откуда ты все это знаешь? – поражена я.
– Лейн, я снова пошутил.
– О Боже!
Он быстро приводит ксерокс в рабочее состояние, кладет документ на стекло и без проблем делает копию.
– Ты потрясающе справляешься, – говорю я.
Но он и виду не подает, что польщен... Наоборот, с каменным лицом напоминает:
– Как я уже предупреждал, ничего не было.
– А что произойдет, если я случайно упомяну это в разговоре? – пытаюсь выяснить я.
– Кто знает, раз на раз не приходится. – И с этими словами он выходит из комнаты.
Снова обращаю внимание на его задницу – очень клевая! Неужели он все‑таки придурок?
К пяти тридцати вечера я окончательно вымоталась от бессмысленного копирования, печати и систематизации счетов Тома. В голове туман от однообразных занятий и концентрации на одном и том же, поэтому нет смысла кому‑нибудь звонить, я не смогу понять ни слова. Похоже, сейчас вполне подходящее время сделать новую запись в дневнике.
Первый раз в жизни придерживаюсь решения выполнять что‑то ежедневно. Может, просто потому, что сегодня только второй день, но я все равно удивлена. Видимо, это происходит, поскольку (что бы я вчера ни говорила) сама по себе работа здесь оказалась делом скучным и не требующим размышлений. Вот мне и следует вспомнить, что на самом деле я журналист и делаю карьеру в этой области. Моя работа значит для меня очень многое, и нахожусь я здесь в первую очередь ради нее.
Но не успела я открыть новую страницу моего «Дневника деловой женщины», как в углу экрана появляется маленький конверт. Мне пришло письмо! У Тома могла возникнуть необходимость написать мне, а больше я и не знаю, кому это нужно. Наверное, это сообщение, что готов свежий кофе, или предупреждение не оставлять грязные кружки в раковине от кого‑то, чья работа требует еще меньше умственных затрат, чем моя.
Но я так и не смогла угадать. Письмо было от Сета – парня, починившего ксерокс.
Лейн!
Мне очень приятно, что сегодня я стал для тебя рыцарем в блестящих доспехах. Надеюсь, мое гениальное обращение с техникой произвело на тебя впечатление. Что касается твоих технических способностей, они меня совсем не впечатлили. Но на твое счастье, я готов пересмотреть свое мнение. Хочется верить, что у тебя есть талант непринужденного общения за ужином. Ты свободна в четверг вечером?
Сет
Сет!
С удовлетворением отметила твое желание пересмотреть мнение относительно моей неспособности обращаться с ксероксом. Не знаю, как насчет непринужденного общения, но могу тебя заверить, что являюсь экспертом в области бесплатной еды (чтобы не вынуждать тебя размышлять над смыслом вышесказанного в последующие двадцать четыре часа, сообщаю: я – охотница за золотом и рассчитываю, что ты оплатишь ужин до последнего цента). Мне это очень понравится. Решай, куда пойдем. Встречаемся на месте происшествия, у ксерокса. В шесть вечера. Согласен?
Всего наилучшего.
Лейн
Только подождите, не называйте меня самой бойкой девушкой в мире. Вспомните, что я, во‑первых, писатель и поэтому хорошо владею слогом, во‑вторых, у меня есть задание, а значит, мне следует побороть нервозность и неуверенность в себе, которые обычно сводят на нет все старания мужчин. И, в‑третьих, теперь я часть этого не повернутого на красоте мира, и здесь моя вера в себя выросла за один день настолько, что я даже не побоюсь сравнения с какой‑нибудь красоткой, выходящей от лучшего парикмахера в одежде от Гуччи и с очевидными результатами нескольких пластических операций.
Идет только второй день моей работы, а у меня уже назначено свидание! Только представьте себе – с очень симпатичным парнем, возможно, не такой уж он и щеголь. Все произошло так быстро, и у него классные губы! Держу пари, он здорово целуется. Иногда достаточно одного взгляда на губы, чтобы понять это. Когда случается нечто подобное, очень хочется поделиться с кем‑нибудь. Просто необходимо. Ведь совсем не весело идти на свидание, если нет возможности похвастаться перед друзьями и обсудить с ними все возможные сценарии. Поэтому я хочу написать Крису и подключаюсь к системе прямого обмена сообщениями.
Сноска: в электронной переписке ни в коем случае нельзя опускать восклицательные знаки. Они – самая важная часть системы общения наряду со смайлами и потребностью казаться наглее, забавнее и умнее, чем ты есть на самом деле.
Лень‑2001. Привет, милый!
Фотограф для парней. Как сегодня дела у деловой женщины?
Бестолковая‑200 1. Дорогой мой, лучше не бывает!
Фотограф для парней. Ты поделишься радостью или придется угадывать?
Бестолковая‑200 1. Будет гораздо забавнее, если ты попробуешь догадаться.
Фотограф для парней. Ради всего святого!
Бестолковая‑2001. Терпение – очень хорошее качество, милый...
Фотограф для парней. Не помню, чтобы ты его демонстрировала...
Бестолковая‑2001. Ты что, забыл, как я две недели ждала, чтобы сдать платье в прачечную? А потом еще ждала, пока его подошьют.
Фотограф для парней. Слушай, ты начинаешь меня утомлять. Может быть, уже расскажешь?
Бестолковая‑2001.Я думала, ты уже и не спросишь. Ну ладно, слушай. У меня свидание.
Фотограф для парней. (Предупреждение: далее грубое высказывание.) Да иди ты! С кем?
Бестолковая‑2001. Один парень из бухгалтерского отдела – Сет. И у него просто потрясающий зад!
Фотограф для парней. Скучное имя и неинтересная работа. Как все это, Лейн, скажу я тебе, старомодно.
Бестолковая‑2001. Да ты просто ревнуешь!
Фотограф для парней. Угадала.
Бестолковая‑2001. Даже не сомневалась. Твою реакцию так легко предсказать!
Фотограф для парней. А вашу, можно подумать, нет, мисс Лейн – без парней вам жить лень.
Бестолковая‑200 1. Ладно, твоя взяла. И все же я очень горжусь мгновенным успехом.
Фотограф для парней. Ну что ж, у тебя есть необходимая квалификация для этой работы.
Бестолковая‑2001. Будем надеяться! Ладно, пока! Кстати, он очень похож на фото номер двадцать шесть.
Фотограф для парней. Двадцать шесть! Но это была моя фотография, честно выигранная, между прочим. Отдай его мне!
Бестолковая‑2001. Ни за что!
Я уже собираюсь выйти из программы, как вдруг получаю новое сообщение от Тиффани – сладкой малышки. Как здорово! Теперь у меня есть друзья по работе и еще один адрес для обмена сообщениями. Джоан никогда не пользуется электронной почтой, она считает, что это ведет к гибели общества.
Тиффани– сладкая малышка. Слышала, у тебя свидание с Сетом?
Бестолковая‑200 1. Очень быстро ты узнала!
Тиффани– сладкая малышка. Хорошие новости распространяются со скоростью света. Рассказать тебе кое‑что занимательное?
Бестолковая‑2001. Конечно.
Тиффани– сладкая малышка. Итак, Сет много с кем здесь встречался, потом его девушкой стала Эвелин Грэйнджер из отдела по кредиторской задолженности. Но месяц назад он бросил эту чертову стерву. Она будет страшно ревновать, как только узнает.
Бестолковая‑2001. Ого! Я уже заинтригована!
Тиффани – сладкая малышка. Да уж, это будет интересно! Ты счастливая – Сет такой классный парень!
Все сложилось как нельзя лучше, правда? Теперь я местная офисная знаменитость! Все будут смотреть на меня и шептаться. Обо мне уже ходят слухи! Это просто потрясающе! Берегись, Эвелин Грэйнджер! У вас здесь появилась новая девушка. И это – я!
Но зарождающийся восторг сейчас совсем не к месту, и я стараюсь успокоиться. Я ведь пробую вести новую жизнь и по‑новому подходить к общению с мужчинами, поэтому до четверга буду делать все возможное, чтобы не думать постоянно о Сете. Не стану портить бумагу для записей и рисовать сердечки вокруг его имени, не хочу представлять его обнаженным и безрассудно тратить время на мечты о поцелуях.
Но разве не именно это я и должна делать? Ведь меня ожидает не обычное свидание, а, надеюсь, первое в серии других, проверочных, является ли Сет моим Эм‑энд‑Эмс, – занятие очень серьезное, в которое следует погрузиться с головой, посвящая ему всю себя.
В конце концов, это же моя работа.
Я и дневник‑то веду именно для того, чтобы записывать подобные вещи. То есть просто выполняю свои профессиональные обязанности.
День второй. Странно, знаете ли, что каждая встреча с новым неженатым парнем требует от нас серьезного напряжения, потому что к ней нужно отнестись с максимальной степенью серьезности. Стоит мне думать о нем или нет? Да или нет? Пожалуй, лучший способ решить эту проблему – спросить совета у друзей.
Но их мнение вряд ли будет таким, как мне нужно: не сомневаться и погрузиться в размышления о Сете и только о нем с этого самого момента и до четверга.
А если не близкие люди, то кто может дать правильный совет? Надо обратиться к моему самому верному другу в этом мире: перечню контрольных вопросов. Нужно убедиться, что я не пропустила ничего важного.
Список контрольных вопросов № 127. Сет
1. Читает «Нью‑Йорк тайме»:
Примечание. Требует дополнительной проверки.
2. Характер его работы позволяет совершать романтические поездки в экзотические места. Настаивает на полетах бизнес‑классом, где мы кормим друг друга фруктовым мороженым крошечной серебряной ложечкой:
Примечание. Нужно спросить у Тиффани (но несколько позже, поскольку я не хочу выглядеть охотницей за деньгами, тем более что этот пункт не о деньгах).
3. Ставит чувства выше здравого смысла и практичности: Примечание: Помог мне с ксероксом, несмотря на то что не хочет носить титул «парня, ответственного за ксерокс», воспользовался выражением «рыцарь в блестящих доспехах». Не боится пригласить меня на свидание, хотя его бывшая девушка работает в этой же компании. (Нужно добавить в список дополнительный пункт «способность к конспирации».)
4. Англичанин (в зависимости от результатов по остальным пунктам здесь возможно рассмотрение подлинных семейных документов, подтверждающих наличие английских корней в семье, но больше всего приветствуется английский акцент):
Примечание. В речи нет никаких признаков английского происхождения, но (как было указано ранее) говорил о «рыцарях», что, несомненно, имеет отношение к Великобритании.
5. Вызывает у меня ТО САМОЕ чувство: Примечание. Очень понравился его вид сзади. Мое сердце сжималось трижды: 1) когда он сексуально взглянул на меня; 2) когда я получила письмо с прямым предложением о свидании; 3) когда я пыталась заставить себя не писать его имя и сердечки вокруг или представлять его обнаженным.
6. Умеет прямо выражать мысли (Ричард Тир, фильм «Красотка»):
Примечание. См. выше, п. 5.2.
7. Когда я возвращаюсь домой, всегда встречает меня с розами (находит способ, даже если я работаю дома):
Примечание. Придется подождать с ответом на этот вопрос, пока нет возможности проверить (вопрос состоит из двух частей, проверку дома придется отложить, пока я не закончу работу над материалом). Но у меня есть потрясающее ощущение по этому поводу, а прочитав статью о женской интуиции, я решила никогда ее не игнорировать.
8. Я не могу пройти по Виктория‑стрит просто так. Обязательно загляну в магазин и куплю что‑нибудь сексуальное, все в кружевах и сложных запутанных завязочках, чтобы удивить его. И, надев это чудо, я никогда не услышу нелепой фразы вроде: «Оденься немедленно, через десять минут придут мои родители»:
Примечание. См. выше, п. 7 (о женской интуиции).
9. Он настолько красив, по крайней мере для меня, что я просыпаюсь посреди ночи и часами любуюсь на линию его подбородка и изгиб бровей:
Примечание. Он, несомненно, красив, но я уже усвоила, что красота – вещь преходящая, поэтому воздержусь с проверкой на месяц или на неделю. Во всяком случае, до завтрашнего вечера.
10. Если мы когда‑нибудь ссоримся, то ожесточенно и яростно, и слезы текут, обжигая щеки. Мы стоим у фонтана в Центральном парке или рядом с рождественским деревом в Рокфеллеровском центре, а может быть, в другом, но столь же популярном у кинематографистов месте. Но потом мы быстро успокаиваемся – и всегда встречаемся на середине пути между нашими домами (потому что одновременно желаем уладить конфликт). Помирившись, мы занимаемся любовью так страстно, как никогда до этого (естественно, уже оказавшись в квартире), и благодарим Бога за нашу встречу. Потом мы веселимся весь вечер, безудержно хохоча над самыми, казалось бы, простыми вещами. Например, он произносит слово «родители», растягивая звук «а». А еще мы делаем удивительные открытия об окружающем нас мире: как забавно, что люди сейчас предпочитают воду из бутылок, хотя раньше все не задумываясь пили прямо из‑под крана:
Примечание. С выводом по этому пункту нужно подождать, пока между нами не случится серьезная ссора. Из своего прошлого опыта знаю, что это может произойти уже на втором свидании.
11. Он очень остроумен:
Примечание. Пока с этим все нормально, но в наше время существует огромное количество изданий, рассказывающих, как овладеть этим мастерством (например, журналы «Максим», «Стафф», «Мене хелс»). Так что распознать остроумного мужчину с первой встречи просто невозможно. Этот пункт придется изменить.
12. Он учит меня разным новым вещам, а я даже не подозревала, что их следует знать:
Примечание. Ссылка на историю с ксероксом.
Наконец мы расстаемся с моим верным другом контрольным списком: он отправляется в кожаный кейс, а я снова принимаюсь за дневник.
Разве может что‑нибудь не получиться, когда у нас такие шансы? А ведь раньше, даже при наличии более впечатляющих результатов по всем пунктам, отношения складывались просто ужасно. Тогда вопрос часа (а у меня и нет больше времени на размышление) будет такой: как узнать своего Эм‑энд‑Эмс?
В течение некоторого времени я терзаюсь сомнениями, существует ли вообще Прекрасный принц, и если да, смогу ли я при встрече его узнать. И как бы я ни ответила на этот вопрос, в голове все равно возникают тревожные мысли.
Если Прекрасный принц – выдумка, то на ком же в итоге я остановлю свой выбор? Неужели это будет недостаточно умный и не особо веселый, но милый и заботливый парень, которого я не полюблю, а просто буду встречаться с ним так долго, что отрежу себе путь к отступлению? А если мне не удастся устроить личную жизнь, то я, как пресловутая женщина‑птица (вообще‑то кошка, но мне больше нравится сравнение с птицей), обречена на долгую одинокую жизнь и очищение мира от скверны? А с другой стороны, если Прекрасный принц вдруг появится на моем пути, а я окажусь настолько тупа, что не узнаю его? А вдруг он будет пьян и скажет что‑нибудь неприличное – например, «отличные сиськи», а я повернусь и залеплю ему пощечину, и он, униженный, вернется к друзьям и больше уже не заговорит со мной? Что, если это уже произошло? Подобные мысли приводят меня в ужас.
И по поводу ужасных мыслей: если вы только что, расставшись с прекрасным порядочным мужчиной, умным, с хорошей карьерой, который помогал вам с работой, дарил приятные мелочи при встрече и подарки на праздники и говорил вам, что ни с кем еще не был так счастлив, все это навевает еще более горькие размышления.
А что же все‑таки было не так с Джеймсом? Мои друзья просто обожали его. Говорили, что он умен, остроумен – в общем, идеальная пара для меня.
Вспоминаю наши отношения и пытаюсь понять, в какой именно момент они начали портиться. Я считала, что мне очень повезло, ведь когда мы встречались с родственниками Джеймса, было очевидно, что они в нем души не чают. А на вечеринках с его друзьями я ловила себя на мысли, что они все просто потрясающие – очередное доказательство того, что Джеймс тоже весьма неплох. Несколько раз, во время романтических свиданий, по дороге в ресторан, я оглядывалась вокруг и чувствовала гордость, что этот мужчина со мной (старый пункт из контрольного перечня, вводит в заблуждение). Или я просто была счастлива, что пришла не одна?
Уже собираюсь положить ручку, но тут мне в голову приходит очень важная мысль о мужчинах, работающих в этом здании. Кстати, сам факт их существования чудесным образом поднимает мне настроение.
Они повсюду (едят, бегут, спокойно идут, печатают, разговаривают). По крайней мере в этом я оказалась права – зрелище просто потрясающее. Достаточно застрявшей бумаги в ксероксе, трех чашек кофе на с трудом удерживаемом подносе или упавшей ручки – и они спешат к вам на помощь. А из моих предыдущих жалоб и тирад вы знаете, что я не привыкла к подобной реакции мужчин. Я совсем не похожа на женщину из рекламы дезодоранта «Импульс» и никогда не встречала мужчин, которые безо всякой причины дарили бы мне цветы.
Но сейчас ответ на главный вопрос получен, и я доказала, что в подобном месте вероятность познакомиться с мужчиной и пойти с ним на свидание увеличивается во много раз. Но означает ли это, что среди такого множества мужчин окажется нужный именно мне? Вот и возникает следующий неприятный вопрос: при больших шансах увеличивается ли вероятность встретить своего единственного – свою половинку?
