Эта идея сваливания ответственности на других имеет куда более древнюю традицию, чем христианство. Возникла эта гнилая идея в Израиле (ну а где же ей еще взяться?). Сначала евреи придумали валить свои безобразия и гнусные выходки на козла, которого пинками выгоняли из города и гнали в пустыню, тем самым, символически, как бы очищаясь. Отсюда и идет выражение "козел отпущения". Это когда на одного валят все проступки. Позже нечто подобное стали делать и с человеком. Выбирали человека, кормили-поили его, выполняли все его капризы и прихоти, а потом гнали в шею из города. Гнусные обычаи. Гнусные и циничные. “И заколет козла в жертву за грех народа пред господом, и внесет кровь его за завесу, и покропит кровью основание жертвенника, и очистит святилище от нечистот сынов Израилевых и от преступлений их во всех грехах их” (Левит, 16:15). Раз и очистился. Быстро и надёжно.
Ещё у жидов есть такой "святой" праздник – Канука (Ханука). Это праздник освобождения жидов от обязательств, прощение любого их преступления. Празднуют они его перед Новым Годом.
В судный день Йом-Кипур верховный раввин должен был, кроме обычных жертв, представить в храм двух козлов. Затем метался жребий между Яхве и Азазелем. Козла, который при этой жеребьевке доставался богу Иегове, убивали на месте, как жертву за грехи, и кровью его мазали рога на алтаре. Козла, доставшегося по жребию Азазелю, жрец должен был доставить живым. Он клал ему на голову обе руки и тем "исповедывал ему все вины сынов израильских", возлагал на него все грехи и проступки. Затем поручал иудеям выгнать его в пустыню. Таким образом, козёл уносил с собой в пустыню грехи всех иудеев.
Позже эту роль стал играть Иисус Христос – "божественный агнец". Другими словами – козёл отпущения. Искупительная смерть Христа является непосредственным продолжением замещения искупительной жертвы и козла отпущения, принимающего на себя грехи всех верующих. Пасхальный жертвенный агнец (ягнёнок) иудеев полностью сохранился в христианстве. Только это уже "агнец божий".
“Коварный Ягве возвестил, что он послал на землю собственного сына, дабы тот своей кровью искупил долг людей. Нельзя поверить, чтобы страдание искупало вину, и еще менее вероятно, чтобы невинный мог расплачиваться за виновного. Страдание невинного ничего не возмещает, а только прибавляет к старому злу новое зло. Однако нашлись несчастные существа, которые стали поклоняться Ягве и его сыну-искупителю и провозгласили эти откровения как благую весть. Нам следовало быть готовыми к этому безумию. Разве не были мы множество раз свидетелями того, как человек, когда он был нищ и наг, простирался перед всеми призраками, порожденными страхом, и, вместо того чтобы следовать поучениям благодетельных демонов, подчинялся заповедям жестоких демиургов.
Ягве своей хитростью уловил души, как сетью. Но он просчитался – это почти ничего не прибавило к его славе. Не он, а его сын снискал поклонение людей и дал свое имя новому культу. Сам же Ягве продолжал оставаться почти неизвестным на земле” (Анатоль Франс, “Восстание ангелов”, гл. 19).
