Эти долгожданные обобщения наконец-то появились в статье археолога Г. Е. Афанасьева, вышедшей в 2001 г. Ученый заметил, что выделение М. И. Артамоновым нижнедонского варианта СМК было неаргументированным (выделено мною. – Е.Г.) осторожным предположением, которое его ученики не смогли доказать. Г. Е. Афанасьев признал, что «если исходить из современных требований, предъявляемых к выделению археологической культуры и ее локальных вариантов… то станет очевидным, что эти признаки (выделенные С. А. Плетневой. – Е.Г.) вообще не могут быть использованы для выделения какой-либо культурно-территориально-хронологической группы археологических памятников»[195]. Г. Е. Афанасьев – единственный среди археологов за последние десятилетия – выступает против тезиса о существовании в Хазарии единой государственной культуры. О современном состоянии проблемы он с горечью замечает: «Завершился процесс смысловой трансформации данного научного термина (СМК. – Е.Г.) априорной формулой: салтовская культура = археологическая культура Хазарии». Однако, сделав такие неутешительные для общепринятой концепции выводы, Г. Е. Афанасьев считает, что археологические признаки существования на данной территории Хазарского государства все-таки имеются. В качестве таковых он рассматривает белокаменные и кирпичные крепости в верховьях Северского Донца, Оскола, на среднем течении и в низовьях Дона[196].
Таким образом, на данный момент среди ученых, которые занимаются историей восточных славян Средневековья и Древней Руси, преобладает точка зрения, что СМК – это государственная культура Хазарского каганата. Потому в абсолютном большинстве научных работ границы Хазарии упираются в Левобережье Днепра, совместные поселения салтовцев и славян объявляются доказательством зависимости славян от хазар, а великолепные замки на Северском Донце и Дону называются «пунктами сбора дани».
Проблема территории Хазарского каганата всегда привлекала внимание исследователей, и не только потому, что источники содержат об этом много данных, весьма противоречивых и сложных.
Период славяно-русской истории, предшествующий образованию Древнерусского государства, а также истории Юго-Восточной Европы VII – IX вв., и в отечественной, и в зарубежной историографии уже давно связывается с представлением о безоговорочном господстве на этой территории Хазарского каганата. Наиболее точно выразил эту мысль А. П. Новосельцев: «Главная особенность Восточной Европы – зависимость значительной части ее от такого сильного государства, как Хазария …» (подчеркнуто мною. – Е.Г.)[197]. Единственная попытка противостоять этой точке зрения была пред – принята Б. А. Рыбаковым. Академик справедливо отметил, что ни в одном из арабо-персидских источников не говорится о зависимости славян и русов от хазар, а также рассмотрел реальные границы Хазарии по данным письма царя Иосифа[198].
Но предложить взамен «хазарской» теории менее спорную концепцию Б. А. Рыбаков не сумел, поэтому его противники, согласившись с определенной Б. А. Рыбаковым территорией, назвали ее «землей, занятой собственно хазарами и бывшей, по – видимому, доменом хазарского кагана»[199]. Земли Донецко-Донского междуречья, по их мнению, не были знакомы арабам, в отличие от более западных и северных славян – вятичей и северян, и не назывались в источниках никак, несмотря на то что население этих земель этнически не было хазарским.
Интересно, что источниковед А. П. Новосельцев при включении данной территории в состав Хазарского каганата ссылается на археологические раскопки[200].
Признания царя Иосифа
Вопрос о размерах Хазарского каганата не один раз был предметом дискуссий в исторической литературе. Мнения варьировались от огромной территории, включая Заволжье и Среднее Поднепровье, до скромных земель в низовьях Волги и Предкавказье, в западном направлении едва доходивших до низовий Дона. В современной литературе, как указывалось выше, преобладает гипотеза М. И. Артамонова, развитая С. А. Плетневой.
Основной письменный источник, на котором зиждется эта точка зрения, – так называемая Еврейско-хазарская переписка Х в. Она представляет собой письмо министра финансов омейядского халифа в Испании Абдуррахмана II (912—962 гг.) Хасдаи ибн Шафрута к хазарскому царю Иосифу и ответ Иосифа на сие послание. Время написания документов – середина Х в. Хасдаи от еврейских купцов получил сведения о существовании где-то на востоке Европы государства, правители которого исповедуют иудаизм, и решил установить с ним контакты. Для нас важно не письмо министра, а ответ Иосифа, написанный незадолго до разгрома Хазарии киевским князем Святославом. Он по сей день является главным источником по истории Хазарского государства. Иосиф рассказывает об истории своей страны, о принятии хазарами иудаизма и о географии Хазарии.
Ответ Иосифа известен в двух редакциях, краткой и пространной. Обе они восходят к одному источнику. Древнейший вариант, дошедший до нас, датируется концом XI – началом XII в. Сохранился он в сочинении ервейского писателя того времени Иехуды бен Барзиллая («Барселонца»)[201]. Обнаружил и впервые опубликовал краткую редакцию письма Исаак Акриш в 1577 г. Текст был явно сокращен и содержал исторические неточности, поэтому его переводчики на европейские языки предостерегали ученых от использования письма как исторического источника.
Но подлинной сенсацией стала находка пространной редакции письма. Ее нашел в Каирской генизе (хранилище рукописей при синагоге) коллекционер древних книг по истории евреев и караимов Авраам Фиркович (1787—1874). В этом варианте содержались важнейшие дополнительные сведения по истории народов и территорий, располагавшихся по соседству с Хазарией. Но находку ждала непростая судьба.
Репутация А. Фирковича была неоднозначна. По происхождению и вере Абен Решеф[202] был караимом. Это течение в древности (VIII в.) отделилось от основной массы иудаистов. «Караим» на иврите буквально обозначает «читающие». Эта секта отрицала Талмуд, признавая лишь Библию единственным источником веры. Большая община караимов находилась в Крыму, куда они переселились из Византии после набега крестоносцев в XIII в. После присоединения Крыма к России царские чиновники с удивлением обнаружили, что «евреи-караимы» говорят не на идише, а на диалекте крымско-татарского языка. Это объяснимо: караимы, в отличие от талмудистов, принимали в свои ряды и не-евреев, в данном случае крымских татар. Отношения между раввинистами и караимами, и так крайне напряженные, осложнились и тем, что ограничения в правах, установленные российским правительством, на караимов не распространялись. Авраам Фиркович был признанным духовным лидером российских караимов XIX в. Он всю вторую половину жизни посвятил собранию – по всей Европе и Ближнему Востоку – древних еврейских манускриптов. После смерти Фирковича в 1876 г. его коллекция (более 15 000 уникальных документов) поступила в Императорскую Публичную библиотеку. Среди этих рукописей было и письмо царя Иосифа. Но противостояние между караимами и талмудистами переместилось и на научную почву. Коллекция оказалась в руках правоверного еврея А. Я. Гаркави и подобных ему коллег-востоковедов. А. Фиркович был объявлен фальсификатором, а большая часть его собрания – подделками. Со статьями о фальсификациях Фирковича, якобы пытавшегося «удревнить» историю караимов и доказать истинность их веры, дружно выступили ученые-иудеи из Европы. Особенно угнетало раввинистов наличие в коллекции крымских иудейских надгробий VI в. и более ранних с тюркскими и иранскими именами. Ведь это свидетельствовало не в пользу господства талмудического иудаизма. Более того, находки Фирковича в случае их подлинности свидетельствовали против существования талмудизма в Хазарии.
Единственным защитником репутации Абена Решефа оказался великий востоковед Д. А. Хвольсон, к тому времени принявший христианство.
Гаркави организовал настоящую травлю Хвольсона, представляя последнего чуть ли не идиотом. Результатом мощного давления стал выход в свет труда Д. А. Хвольсона о крымских надгробиях, в котором ученый объявил все найденное караимским собирателем «подозрительным»[203]. Так ожесточенная дискуссия о рукописях Фирковича была фактически завершена, хотя А. Я. Гаркави почему-то продолжал кропотливо изучать «подделки», составляя их каталог. Только сейчас, через столетие, стали раздаваться голоса в защиту А. Фирковича[204].
Тень «подозрительности» пала и на письмо царя Иосифа. Но П. П. Коковцов в исследовании 1930 г. доказал достоверность как краткой, так и пространной его редакций[205]. В ответе Иосифа Хасдаи ибн Шафруту, датируемом серединой Х в., действительно перечисляется огромное количество племен – данников Хазарии:
Авраам Фиркович (Абен Решеф)
Краткая редакция
Она (Хазария. – Е.Г.) расположена подле реки, примыкающей к Г-р-ганскому морю [206], на востоке на протяжении 4 месяцев пути. Подле реки расположены весьма многочисленные народы в бесчисленном множестве; они живут и в селах, и в городах, и в укрепленных городах. Их 9 народов, которые не поддаются точному распознанию и которым нет числа. Все они платят мне дань. Оттуда граница поворачивает (и доходит) до Г-ргана. Все живущие по берегу моря на протяжении 1 месяца пути платят мне дань (…)
С западной стороны живут 13 народов многочисленных и сильных, расположенных по берегу моря Кустантинии [207]. От туда граница поворачивает к северу до большой реки по имени Юз-г. (Возможно, имеются в виду гузы. – Е.Г.) Они живут в открытых местностях, незащищенных стенами, и переходят по всей степи, доходя до границ Хин-диим. (Возможна конъектура Хиг-риим (угры). – Е.Г.)
(…) Пределы моей страны. (Точка отсчета – устье Волги. – Е.Г.) В восточную сторону она простирается на 20 фарсахов пути, и в южную сторону на 30 фарсахов пути, и в западную сторону на 40 фарсахов пути… В северную сторону она простирается на 30 фарсахов пути.
Пространная редакция
Я живу у реки по имени Итиль, в конце реки Г-р-гана. Начало этой реки обращается к востоку на 4 месяца пути. У этой реки располагаются многочисленные народы… Вот их имена: Бур-т-с, Бул-г-р, С-вар, Арису, Ц-рмис (черемисы. – Е.Г.), В-н-н-тит (тоже, что В.н.нд.р арабо-персидской географии. – Е.Г.), С-в-р, С-л-виюн… Все они мне служат и платят мне дань… (Города Хазарии. – Е.Г.) С западной стороны – Ш-р-кил, С-м-к-р-ц, К-р-ц, Суграб, Алус, Л-м-б-т, Б-р-т-нит (перечисляются владения в Крыму и на Тамани. – Е.Г.). (…) Я еще сообщаю размеры пределов моей страны, в которой я живу. В сторону востока она простирается на 20 фарсахов пути до моря Г-р-ганского, в южную сторону на 30 фарсахов пути до большой реки по имени Угру [208], в западную сторону на 30 фарсахов до реки по имени Бузан (очевидно, Дон. – Е.Г.), вытекающей из Угру, в северную сторону на 20 фарсахов пути до Бузана и склона реки к морю Г-р-ганскому [209] .
По словам царя Иосифа, многочисленные племена, живущие по Атилю (Волге), платят ему дань. В краткой, более поздней, редакции, вместо названий племен упоминаются «девять народов, которые не поддаются точному распознанию и которым нет числа». А. П. Новосельцев сопоставляет это сообщение с указанием Константина Багрянородного на девять «климатов» Хазарии, прилегающих к Алании[210]. Из этого востоковед делает вывод о том, что перечисленные Иосифом народы обитали западнее Волги. Единственной основой для такого сравнения является число «девять». Однако все данные византийского императора говорят в пользу классического расположения «климатов» в Восточном Крыму. В книге 11 Константин сообщает о постоянных нападениях, которые совершали аланы на хазар, когда переходили к Саркелу, Климатам и к Херсону[211]. Из этого сообщения следует, во-первых, что «климаты» находились в Крыму или в Восточном Приазовье, а во-вторых – что между Хазарией и ее приазовско-крымскими владениями находились независимые аланские племена. Севернее же и западнее, где помещает «климаты» А. П. Новосельцев, по мнению Порфирогента, жили черные булгары и печенеги[212]. А последний царь Хазарии прямо указывает на расположение даннических племен – по реке Атиль, а не западнее ее. Буртасы (бур-т-с), булгары (бул-г-р), савиры (с-вар), арису (эрзя?), черемисы (ц-р-мис) – народы, локализуемые именно в Поволжье.
Под последними тремя народами обычно понимаются восточнославянские племена, что подтверждается известным сообщением Повести временных лет:
«…Хазары брали дань с полян, и с северян, и с вятичей по горностаю и белке от дыма» [213] .
Однако сопоставление В-н-н-тит с названием города славян Вабнит или Ва-и – в восточном сочинении «Худуд аль-алам» и у Ибн Русте (см. выше) лишь весьма спорная гипотеза. Тем более что этот город в арабо-персидской географии называется самым восточным в стране славян, пограничным с землями русов. Племя с-в-р даже А. П. Новосельцев считает не северянами, а вариантом тюрко-угорского савир-сувар [214] . С этим можно согласиться, поскольку во второй половине I тысячелетия н. э. савиры были известны как в Западном Прикаспии (упоминаются у византийца Прокопия Кесарийского[215]), так и в Среднем Поволжье (по сообщению Ибн Фад-лана[216]).
В отношении племени С-л-виюн, считающегося «несомненно, той частью славян, которая и согласно Повести временных лет платила дань хазарам», тоже не все ясно, даже если предположить тождество с-л-виюн и славян. В письме Иосифа этот народ локализуется в Поволжье. Кажется, славян на Волге в I тысячелетии н. э. быть не могло. Действительно, именно так считалось совсем недавно. Но последние исследования Среднего Поволжья показали, что в V – VII вв. там существовала именьковская археологическая культура, носители которой были славянами [217] . В конце VII в. большая часть именьковцев покинула Поволжье, но некоторые остались и слились с населением Волжской Булгарии. Именно из-за этих славян Волга в арабских сочинениях о событиях VII в. называется «Славянской рекой», а Ибн Фадлан присваивает булгарину Алмушу титул «царя Славян».
Включать же в территорию Хазарского каганата все перечисленные Иосифом племена неверно (этого не делает и царь Иосиф). В хазарском письме перечислены все народы, когда-либо за историю Хазарии ей подчиненные. Вполне естественно, что Иосиф был склонен преувеличивать мощь своего государства, доживавшего в середине Х в. последние годы. Следовательно, при поиске государственной археологической культуры Хазарии, если таковую возможно определить, необходимо исходить из границ собственно Хазарии, указанных в письме Иосифа и арабо-персидских географических сочинениях.
В краткой редакции письма сообщается, что в западную сторону Хазария простирается на 40 фарсахов, то есть менее чем на 300 км. Пространная редакция, восходящая к более древнему протографу, оценивает границы еще скромнее – около 200 км. В пространной редакции, кроме того, в числе пограничных пунктов с запада называется Ш-р-кил, то есть Саркел. Такова территория Хазарского государства с запада по данным еврейско-хазарских источников. Ясно, что по сравнению с современными хазароведами царь Иосиф, объяви он о таких границах сейчас, мог бы прослыть антисемитом (именно в этом обычно обвиняют тех ученых, которые не стремятся преувеличить рассказ Иосифа).
Следовательно, судя по указанному расстоянию, основная область СМК (лесостепной и степной варианты) – междуречье Дона и Северского Донца – постоянно в составе Хазарии не находилась. И это полностью совпадает с выводами Б. А. Рыбакова и Г. С. Федорова о размерах Хазарского каганата[218]. Основной творец «хазарского могущества» в современной археологии, С. А. Плетнева соглашается с такими границами, но датирует их «временем упадка Хазарии», Х в. (то есть временем переписки)[219]. К тому же периоду она несправедливо относит и информацию арабо-персидских источников.
Однако в традиции Джайхани (восходит к середине IX в.), а также в анонимном сочинении «Худуд аль-алам», данные которого датируются концом VIII – первой третью IX в. (см. часть I главу 2), Хазарский каганат локализуется даже в меньших пределах, чем указанные Иосифом. В «Пределах мира» границы Хазарии обозначены так (напомним):
«На восток от нее – стена, тянущаяся между горой и морем, и наконец море и некоторая часть реки Атиль; на юг Сарир, на запад горы, на север B.ra.dhas и N.nd.r (то же, что и V.n.nd.r. – Е.Г.)».
Западными соседями хазар здесь являются хазарские печенеги, обитавшие в Западном Предкавказье. О существовании Саркела, пограничного города на западе Хазарии, персидский аноним ничего не говорит. Это, во-первых, является еще одним подтверждением датировки источника о Восточной Европе до 830-х гг. (то есть до постройки Саркела). Во – вторых, из этого сообщения следует, что в конце VIII – начале IX в. Хазария не выходила за пределы Предкавказья и низовий Волги.
В тех же источниках упоминаются и зависимые от Хазарии народы: буртасы и хазарские печенеги. Плохо представлявшие Северо-Западное Причерноморье и Приазовье географы школы Джайхани не знали о хазарских владениях в этом регионе. Осведомленность в этом вопросе проявляют византийские современники. В VIII – начале Х в. между Хазарией и Византией шла борьба за Таврику. Однако кроме крымских владений Феофан Исповедник и патриарх Никифор упоминают лишь приазовских булгар как хазарских данников:
[220] «Из глубин Берзилии, первой Сарматии, вышел великий народ хазар и стал господствовать на всей земле по ту сторону вплоть до Понтийского моря [221]. Этот народ, сделав своим данником первого брата, Батбаяна, властителя первой Булгарии, получает с него дань и поныне» [222] .
А Константин Багрянородный сообщает о враждебности «черных булгар» к хазарам:
«…Так называемая Черная Булгария может воевать с хазарами» [223] .
Очевидно, что основная территория СМК с учетом этих известий не может быть признана частью Хазарского каганата, и соответственно сама археологическая культура – государственной для Хазарии.
