Описание страны V.n.nd.r.

 

На восток от нее – B.radhas, на юг – хазары, на запад – горы, на север – мадьяры. Они трусливы, слабы, бедны…

Все эти страны, которые мы перечислили … в северной части ойкумены» [120]  .

Мадьяры, гузы и тюркские печенеги упоминаются анонимом среди кочевников Заволжья [121]  .

Исходя в данном случае из сведений источника и современной геофизической карты, не нарушая строгой системы «Худуд аль-алам» (не разрывая горных цепей Восточной Европы), а также учитывая, что расположение некоторых племен вполне точно известно по археологическим данным, перенесение взаимных ориентиров анонима дает следующий результат:

• на Атиле (то есть до среднего течения Волги, поскольку речь идет о Восточной Европе) с юга на север – хазары, буртасы (на восток от Волги) и бурадасы (на запад);

• Заволжье: 1) на юго-восток от верхнего течения Атиля (Кама и Урал) – гузы; 2) на запад от гузов – тюркские печенеги;

• Среднее течение современной Волги и Приволжская возвышенность, с юга на север – V. n. nd. r, мадьяры;

• Кавказ: хазары, хазарские печенеги, Сарир, аланы, мирват;

• Северное Причерноморье, Приазовье и Нижний Дон (с востока на запад): мирват, внутренние булгары, славяне;

• Верховья Дона, Северского Донца и правые притоки Днепра (река Рус) – область русов.

Одни племена из перечисленных практически неизвестны современным ученым. Это мирват и v. n. nd. r. Для других этносов спорно их место жительства (внутренние болгары, хазарские печенеги, буртасы). Но упоминаются в «Пределах мира» и народы, чья территория не вызывает сомнений. Точно известна локализация в период с VIII по Х в. алан в Центральном Предкавказье, хазар в Нижнем Поволжье и прикаспийском Дагестане и государства Сарир на западе Дагестана (археологическиая культура авар начиная с VIII в.[122]). Результаты современных археологических исследований этих районов точно соответствуют для VIII-X вв. ориентирам анонима. Поскольку информация ХАА о степной и лесостепной зоне составляет единый комплекс, нет оснований не доверять и сведениям источника о других народах и государствах этого региона. Новейшие разработки в археологии и лингвистике позволяют более точно датировать данные источника, кото – рым пользовался автор этого свода.

Прежде всего это размещение мадьяр на Средней Волге, причем в Заволжье. Такая локализация уникальна в восточной географической литературе. Еще Б. Н. Заходер отметил сложность мадьярской тематики в различных арабо-персидских традициях: одна группа сведений говорит о мадьярах-кочевниках, другая – об оседлых племенах, контактирующих с Византией[123]. Наиболее архаичная «кочевая» тематика развернута только школой Джайхани, первоисточником которой, напомним, считают так называемую «Анонимную записку», благодаря главным образом информации о мадьярах датирующуюся не позже 880-х гг.

Такая датировка появилась в связи с существованием научного мифа о переселении мадьяр в Центральную Европу в 890-х гг. Миф возник из необъяснимого доверия к данным Повести временных лет об «уграх», шедших мимо Киева в 898 г.[124]. Легенда сия была развеяна еще К. Я. Гротом в конце XIX в., указавшим, что угры-мадьяры в Центральной Европе упоминаются впервые в 30-е гг. IX в., причем в большом количестве[125]. Например, византийский источник – Продолжатель Георгия Амартола упоминает, что в 830-х гг. болгарский царь Крум, испытывая трудности в войне с Византией, обратился за помощью к уграм (венграм), находившимся поблизости[126]. Это подтверждают и современные исследования[127].

Однако будет интересно сравнить локализацию мадьяр в ХАА (Средняя Волга) с данными классиков школы Джайхани, а именно Ибн Русте. У последнего местом жительства мадьяр указывается и Поволжье, и Северное Причерноморье. Из этого следует, что источник Ибн Русте располагал более поздними сведениями, чем составитель «Пределов мира». Ведь появление мадьяр в Причерноморье датируется сейчас довольно точно данными археологии и косвенным подтверждением письменных источников – «Деяний венгров» и Константина Багрянородного – началом IX в.

 

 

Племена Восточной Европы и Заволжья в начале IX в. по данным анонимного сочинения «Худуд аль-алам»

 

Локализация мадьяр до конца VIII в. также в общих чертах известна современным исследователям, хотя вопрос о точном расположении дискутируется. Предки мадьяр жили в степях Зауралья и со второй половины VI в. по вторую половину VII в. находились в зависимости от Тюркского каганата. В середине VII в. в Западном Тюркском каганате начались смуты и он начал быстро распадаться (знаковым событием стало образование самостоятельного Хазарского каганата). Примерно в это время и началось формирование мадьярского этноса из кочевых племен, расселившихся по рекам Уфа, Белая, Кама. В венгерских преданиях, зафиксированных в «Деяниях венгров», упоминается, что где-то в Среднем Поволжье и Прикамье находилась «Великая Венгрия»[128]. Большинство археологов в настоящее время отождествляет с Великой Венгрией кушнаренковско-караякуповскую археологическую культуру, памятники которой расположены по берегам рек Белая, Уфа и Урал[129]. Основные этнические признаки мадьяр по данным археологии – это подкурганные захоронения в ямах, головой на север или северо-запад, с остатками конской шкуры (череп и кости ног животного). Таким образом, гора, упоминающаяся в «Худуд аль-алам» как восточная граница мадьяр, – это хребты Урала.

Но судя по другим ориентирам, данным гузганским ученым, территория мадьяр[130] должна охватывать и собственно Среднее Поволжье. На юг от мадьяр упоминаются «христиане v. n. nd. r», которых аноним локализует западнее Волги. Эта информация географа также подтверждается археологическими находками. С конца VIII в. на востоке территории будущей Волжской Булгарии известны памятники хусаиновского (позднекушнаренковского) типа, которые большинство ученых отождествляет с мадьярами[131], а в первой четверти IX в. отдельные курганы с кушнаренковскими чертами встречаются в верховьях Дона, на Хопре и Медведице.

Небольшая часть мадьяр осталась в этих местах и после того, как их соплеменники ушли в поисках родины на запад. Доминиканский монах Юлиан, венгр по происхождению, путешествовал на восток в 1235 и 1237 гг. Один из его приближенных оставил записки о путешествии, из которых известно, что в это время по левым притокам Средней Волги жили люди, понимавшие язык придунайских венгров и сохранившие предания об общем с ними происхождении. В начале XV в. францисканцы пытались (без успеха) обратить в католичество жителей Верхнего Дона, говоривших на мадьярском языке и остававшихся язычниками. Предприятие не удалось по причине вмешательства русского великого князя Василия II[132].

Описание восточноевропейских земель у анонима крайне интересно еще одним фактом: в «Пределах мира» не упоминается Волжская Булгария, в отличие от всех других восточных сочинений. Эту непонятную «забывчивость» гузганского ученого обычно объясняют «разновременностью» его источников и «путаностью» сведений о Поволжье. Основанием для такого предположения, возможно, была фраза географа, следующая сразу после описания народов Восточной Европы о городах Булгар и Сувар. Эта информация действительно взята из труда какого-то представителя школы аль-Балхи, однако автор «Пределов мира» не счел возможным вставить ее в единый текст о евразийском севере, которым он пользовался, а лишь осторожно, не комментируя, дополнил его:

«Эти все страны, которые мы перечислили… – все верной части ойкумены. Булгар – город, которому принадлежит маленькая провинция на берегу Атиля. Жители все мусульмане… Сувар – город около Булгара…» [133]  

Однако возможна и другая интерпретация молчания о стране волжских булгар с учетом данных археологии данной территории (Среднее Поволжье и Прикамье). Дело в том, что первые погребальные памятники, достоверно относимые к булгарам, в Среднем Поволжье датируются концом VIII в. (Кайбельский и первый Большетарханский могильники). Некоторые ученые причисляют к булгарам немногочисленные пока памятники так называемого новинковского типа второй половины VI – VIII вв.[134]. Но от материалов «булгарского компонента» Волжской Булгарии IX – X вв. новинковские памятники отличаются по этноопределяющим признакам археологической культуры – лепной керамике и обряду погребения[135]. Большое сходство же «новинковцы» обнаруживают с позднесарматской турбаслинской культурой (среднее течение реки Белой).

Сарматы – североиранский этнос, давно обосновавшийся в степях Заволжья и Восточной Европы и игравший немалую роль в ее истории. Античным писателям они известны с III в. до н. э., когда стали важной политической силой в жизни Причерноморья. В конце II в. до н. э. они были союзниками скифов против греков, а в I в. до н. э. уже вытеснили остатки скифских племен с берегов Черного моря. С тех пор на античных картах «Скифия» (причерноморские степи) стала называться «Сарматией».

Политическую власть сарматов в III в. н. э. по дорвали вторгшиеся в Причерноморье готы, а в IV в. готы, сарматы и аланы были разбиты гуннами. После этого некоторые племена присоединились к гуннам и участвовали в Великом переселении народов, другие остались в Причерноморье, а третьи ушли туда, откуда полтысячелетия назад лежал их путь в Европу, – на берега Волги и Камы. Там существовало несколько позднесарматских культур, которые медленно, но неотвратимо смешивались с более сильными угорскими этносами.

Это заметно и в новинковских курганах: восточная – в отличие от праболгарской западной – ориентировка погребенных, деформация черепов (типично сарматская традиция), меловая подсыпка в могилах. Наконец, сарматской чертой был и обряд обезвреживания покойных – перемещение костей трупа, чтобы он не смог покинуть могилу и потревожить живых[136].

Ранее основным аргументом тюрко-болгарской принадлежности могильников новинковского типа считались так называемые «курганы с ровиками» и обычай класть кости ног и череп коня в ногах умершего. Но те же самые признаки связывали и с протовенграми, и, как мы убедились, не без основания. Недавно же В. Е. Флерова весьма убедительно показала связь «курганов с ровиками» именно с позднесарматскими, а не тюркскими традициями[137].

Первый этап формирования культуры волжских булгар датируется концом VIII – первой половиной IX в., когда на юге и юго-западе будущей территории Волжской Булгарии появились весьма немногочисленные иммигранты, оставившие Кайбельский, 1-й и 2-й Большетарханские могильники. Раньше считалось, что эти переселенцы пришли с территории Хазарского каганата – из степного Подонья. Но более тщательные исследования показали, что между археологической культурой Донских степей и ранними волжскими болгарами имеются различия как во внешнем облике, так и в традициях культуры. А наибольшие аналогии памятникам Средней Волги прослеживаются в материальной культуре Саратовского и Волгоградского Поволжья[138].

То есть Волжской Булгарии как влиятельной политической силы, государства, контролировавшего торговлю на Средней Волге, в конце VIII в. еще не было.

Интересно, что автор «Анонимной записки», на которую опирается школа Джайхани в описании Восточной Европы, уже достаточно подробно знает булгар, проживающих в трех днях пути от буртасов вверх по Волге, уже оседающих на землю и торгующих с хазарами и русами. Во многих ранних работах этой традиции арабо-персидской географии сохранилось следующее свидетельство:

«Булгарская земля смежна с землей буртасов. Живут булгары на берегу реки, которая впадает в Хазарское море и называется Атиль, и она между хазарами и славянами. И царя их называют Алмуш, и он приняли слам… Они – трех разрядов. Один разряд называется б.р.сула, другой разряд – ас.к.л. и третий – булгары. Средства существования каждого из них водном месте. Хазары торгуют с ними, также и русы привозят к ним товары. И все, кто из них был на берегах той реки, везут свои товары для торговли с ними…» [139]  

Этот рассказ можно датировать весьма точно. Именно царь Алмуш в 920 г. направил посольство в Багдад с просьбой о помощи против Хазарии, в составе которого приехал знаменитый Ибн Фадлан. Сам Алмуш принял ислам около 902 г., но был вассалом Хазарии, его сын как заложник находился в Атиле.

О кочевом племени ас. к. л., обитающем, возможно, где-то в районе среднего течения реки Белой и подчиненном главе булгар Алмушу, упоминает Ибн Фадлан. О барсилах же известно с VI в. н. э. как об обитателях северо – западного Прикаспия и низовий Волги.

В «Пределах мира» имеется такой же отрывок о «трех разрядах» с теми же названиями и с точным термином «живущие в одном месте», но по отношению к буртасам (см. выше). Первичность сообщения анонима перед Ибн Русте подтверждается незначительным числом булгар в Поволжье и отсутствием Волжской Булгарии как самостоятельной политической силы в период, описанный анонимом.

Понимание автором «Худуд» булгар как «разряда» буртасов можно объяснить с привлечением археологических данных: народность волжских булгар формировалась по меньшей мере из трех основных этнических компонентов, представ – ленных культурой степей Волгоградского Поволжья, кушнаренковской и ломоватовской культурами[140]. Буртасы анонима, так же как и упомянутые культуры, располагаются преимущественно на восток от Волги.

По расчетам Б. А. Рыбакова, основанным на данных традиции Джайхани и информации Идриси, земля буртасов «начиналась несколько севернее Саратова и простиралась почти до волго-донской переволоки близ Волгограда»[141]. Хотя Б. А. Рыбаков помещает всех буртасов на запад от Волги (вразрез с источником), его расчеты по ориентиру север-юг верны. Интересно, что они совпадают с местом жительства одного из этносов, сформировавших народность волжских булгар.

В «Пределах мира» подробно описаны «внутренние булгары», которых аноним локализует в Приазовье и на Нижнем Дону. Это племя долго не давало покоя исследователям, ибо без определения его места жительства невозможно понять положение русов. Поэтому если ученого устраивали русы в Киеве, внутренние булгары поселялись на Дунае[142] или в лучшем случае – в Западном Причерноморье[143], если нет – объявлялось, что автор «Худуд» «путает» дунайских булгар с волжскими, имея в виду, конечно, последних[144]. Но внутренние булгары – не следствие плохой информированности анонима. Византийский император Константин Багрянородный и Повесть временных лет знают (эти сообщения можно датировать до середины Х в.) в Восточном Приазовье, Западном Предкавказье и на Нижнем Дону, в непосредственной связи с Хазарией (у Константина Багрянородного) «черных булгар». Это заметил еще в XIX в. Н. Ламбин[145]. По словам Константина Багрянородного, из реки Днепр киевские русы попадают (вплавь) в Черную Булгарию, Хазарию и Сирию. В Повести временных лет «черные булгары» упоминаются в договоре князя Игоря с Византией 944 г., среди обязательств русов по Корсунской стороне:

«Если придут черные болгары и станут воевать в Корсунской стороне, то повелеваем русскому князю, дабы не пускал их, иначе причинят зло и его стране» [146]  .

То есть точно там, где располагаются внутренние булгары «Пределов мира». Археологические раскопки второй половины ХХ столетия показали, что сведения источников подтверждаются: именно в этом районе были найдены кочевья этнических булгар (их антропологический тип хорошо известен – круглоголовый, с монголоидной примесью), соответствующие так называемым приазовскому и крымскому вариантам салтово-маяцкой археологической культуры VIII – X вв.[147]. Грунтовые ямные погребения, традиционно называемые «булгаросалтовскими», известны там по меньшей мере со второй половины VII в.

По данным византийских письменных источников, именно в Западном Предкавказье и Восточном Приазовье в 630-е гг., после распада Западно-Тюркского каганата, племенами оногуров (унногундуров) и кутригуров (котрагов) была образована Великая Булгария. Просуществовала она менее полувека, до смерти хана Курбата. После этого, согласно «Хронографии» Феофана Исповедника и «Бревиарию» патриарха Никифора (источники конца VIII – начала IX в.), пятеро сыновей хана рассорились и вместе со своими ордами «удалились друг от друга»[148].

Три орды (глава самой известной из них – Аспарух, основатель Первого Болгарского царства) ушли на Дунай. Орда же старшего сына – Баяна (или Батбаяна) осталась «на земле предков доныне»[149], а «второй брат, по имени Котраг, перейдя реку Танаис (низовья Дона. – Е.Г.), поселился напротив первого брата». Далее сообщается о появлении хазар из «Первой Сарматии» (Северо-Западного Прикаспия) и захвате ими земель Черноморского побережья по юго-восточную сторону от низовий Дона, в том числе и подчинении орды Баяна.

Таким образом, «внутренних буглар» «Пределов мира» следует связать с ордой Баяна и, возможно, Котрага, византийских источников и археологической культурой кочевников Приазовья второй половины VII – X в.

Причем описание образа жизни внутренних булгар в «Худуд» подтверждается археологически: в этих местах действительно была «страна без городов», жители которой «имели овец и оружие». В таком случае северная граница внутренних булгар – «гора», отделяющая их от русов, – это Донецкий кряж.

На запад от внутренних булгар и на север от Черного моря и Крыма в низовьях реки Руты, то есть в Поднепровье в «Пределах мира» располагается земля славян, западнее и севернее которой автор источника помещает «необитаемые пустыни севера». Обычно «славян» ХАА помещают не восточнее Дуная[150]. Но здесь очевидно имеются в виду славяне Восточно-Европейской равнины, ибо западно – и южнославянские земли аноним описывает в главе, посвященной Руму. Фраза о «необитаемых пустынях севера» еще раз свидетельствует о том, что мусульманский мир раннего Средневековья не имел представления о севере Восточной Европы. Такая локализация также подтверждается данными археологии: в VIII – IX вв. на левобережье Днепра была известна славянская культура типа Луки-Райковецой, на правом берегу – волынцевская в VIII в. и роменская в IX в. Подробное описание образа жизни славян, которое можно объяснить расположением волынцевской культуры в западной части торгового пути по «реке Рус», у автора «Худуд», как мы убедились, почти полностью совпадает с материалами традиции Джайхани, даже выглядит несколько сокращенным.

Наконец, восточными соседями славян «Пределы мира» называют русов – это единственный из арабо-персидских источников IX – X вв., который локализует этот этнос в системе взаимных координат. Восточный ориентир – «горы печенегов», северная граница анониму неизвестна, на западе – восточные славяне, на юге – некая река Рута (низовья Дона). По территории русов протекает река Рус – торговый путь, включающий среднее и верхнее течение Дона, Северский Донец и правые притоки Днепра.

Кроме того, «некоторые русы» названы западными соседями мадьяр и тюркских печенегов[151]. Тюркские печенеги, согласно анониму, проживали по обе стороны Атиля: к востоку от них названы гузы, к югу – буртасы (племена Заволжья) и b. radhas[152] (указаны к западу от Атиля). Из других источников известно, что гузы (огузы) после распада Великого тюркского каганата жили в бассейне Урала.

О печенегах информации меньше. Но они нам более интересны, учитывая, что наш аноним знает в Предкавказье и «хазарских печенегов» в Восточной Европе. Самоназванием главного печенежского племени было «кенгересы» или «кангар». Конечно, эти кангары имели опосредованное отношение к великому североиранскому государству Кангюй, существовавшему в Приаралье в последних веках до н. э. – начале I тысячелетия н. э. После проникновения в Туран гунно-угорских орд там начался процесс тюркизации местных жителей иранского происхождения. И в VI – VII вв. этноним «кангары» обозначал тюркоязычных кочевников. Об этом говорят рунические надписи, сделанные на тюркском языке. В начале VIII в. в Восточном Приаралье из тюрок, угров, сарматов и других северных иранцев-кочевников уже оформилась печенежская этническая общность, говорившая на западно-тюркском диалекте[153]. К IX в. печенеги продвинулись к северному берегу Каспийского моря и в заволжские степи. Севернее и восточнее, в степях Зауралья, обитали другие тюрки-кочевники, кипчаки. Отсюда знаменитое средневековое название степной зоны Казахстана – Дештикыпчак («Кипчакская степь»). Позднее кипчаки смешались с кангарами, образовав народ, известный на Руси под именем половцев.

«Горам печенегов», если учитывать расположение мадьяр и печенегов, соответствует Приволжская возвышенность. Один из входящих в нее хребтов – водораздел Дона и Средней Волги и Суры, который «проходит между бассейнами Хопра, Вороны и Суры, окаймляя с севера и запада степное пространство между Волгой… и Средним Доном»[154]. В таком случае река, на которой мадьяры стоят зимой и которая «отделяет их от русов», – Средний Дон и его притоки – Хопер и Медведица. Как мы говорили раньше, на этих реках еще в XV в. обитали мадьяры. Это и есть восточная граница русов с хаканом во главе, упоминаемых в «Пределах мира». Южная граница также известна – это низовья Дона и Донецкий кряж («Русская гора», отделяющая внутренних булгар от русов). О северных пределах Русского каганата источник свода о Евразии «Худуд» не знал, как и о северных и северо-западных районах Восточной Европы в целом.

Описание же страны русов у анонима заставляет искать их за пределами восточнославянского мира (см. выше).

Сведения об остальных народах Восточной Европы указывают на датировку информации не позднее первой трети IX в. [155]  . Дата написания «Худуд аль-алам» – 982/983 гг. Как известно, один из ярко окрашенных этнических признаков археологической культуры славян-язычников – трупосожжение; ингумация никогда не была характерна для восточных славян I тысячелетия н. э. Это очень серьезное свидетельство в пользу неславянского происхождения русов нашего источника.

Текст о русах, как мы видели, в значительно более подробном виде содержится в работах практически всех ученых школы Джайхани с одним расхождением: у Ибн Русте, Гардизи, аль-Марвази и др. Рассказ о русах с хаканом во главе начинается с описания лесистого и болотистого «острова русов» в три дня пути длиной, окруженного озером или морем. Причем если остальные народы Восточной Европы даны в системе взаимных координат, то русы их не имеют. Единственное, что можно отметить: «остров русов» в изложении с востока на запад следует за славянами[156].

Обычно исследователями отсутствие «острова» рассматривается как сознательная редактура автора «Пределов мира», при локализации народов Восточной Европы якобы опиравшегося на сведения Х в. Аргументы приводятся следующие: «соседями русов названы печенеги и совсем не упомянуты венгры, бывшие в то время уже в Паннонии»[157].

Нам уже представился случай убедиться, что мадьяры «в это время» были не на Дунае, а в Среднем Поволжье, поскольку сведения ХАА о степных и лесостепных племенах к западу и к востоку от Волги аутентичны. Печенеги указаны как соседи с востока, а не с юга (как это было бы логично для Х в.).

Сравнение же сообщений о мадьярах у гузганского географа и в традиции Джайхани дает возможность определить взаимную датировку сведений о степи и, следовательно, о славянах и русах. Последователи Джайхани[158] не только локализуют мадьяр между Кубанью и Доном – они компилятивно вставляют эту информацию в источник, которым пользовался автор «Худуд» (фраза из «Пределов мира» подчеркнута):

«Между землей печенегов и болгарских Эсегель [159]  лежит один из краев мадьярских. Земля их обширна. Одной окраиной она прилегает к Румскому морю (Черноеморе. – Е.Г.), в которое впадают две реки, одна из которых больше Джейгуна(Амударьи. – Е.Г.). Между этими-то двумя реками и находится место пребывание мадьяр» [160].

Три «разряда» буртасов переносятся, очевидно, автором «Анонимной записки» на булгар, так как кроме булгар Подонья ему уже известна и Волжская Булгария (в «Записке» имеется ее подробное описание, как мы убедились из «Дорогих ценностей» Ибн Русте).

Уже по этим сведениям можно осторожно предположить, что во времена автора «Записки» локализация русов представляла затруднение для восточных географов. Напомним, что торговая магистраль по реке Рус, судя по данным археологии, перестала существовать во второй трети IX в. Значит, арабы уже не были экономически связаны с этим регионом.

Само описание «острова русов» дает возможность немалого простора при переводе с арабского, начиная со слова джазира, которое может обозначать как остров, так и полуостров, и даже междуречье (аль-Джазира – северная часть Месопотамии, а также междуречье Белого и Голубого Нила). В самой старой из сохранившихся редакций сообщений об «острове»[161] – у Ибн Русте – указано не море (бахр), а озеро или маленькое море (бухайра). Более поздние географы говорят либо об озере, либо о море. В сочинение Марвази попало как море, так и озеро[162]. Обычно этот фрагмент переводят так: «А что касается русов, то они живут на острове в море … там деревья и леса, вокруг них – озеро»[163]. В таком виде сообщение выглядело явно нелогично. Это дало возможность В. Ф. Минорскому, переводившему и комментировавшему текст, отметить возможность другого перевода: «… около [164]  них – озеро»[165]. То есть «остров русов» может быть не только островом, но и полуостровом, и не в море, а в озере (маленьком море) или около него. Но можно попробовать переводить отрывок из Марвази без оглядки на то, что потом сей «остров русов» нужно будет куда-нибудь поместить и желательно туда, где вы планируете найти русов. То есть не изменяя, например, род и число местоимений в зависимости от ваших целей. Тогда получится следующее:

«А что касается русов, то они живут на острове в море… И на нем леса и деревья, и около него («острова». – Е.Г.) маленькое море (или озеро. – Е.Г.)».

Если верить Марвази, то получается, что земля русов разделяет море и маленькое море или озеро. А по Ибн Русте, русы живут просто на маленьком море или озере. Таким образом, определить расположение «острова русов» на основании только восточных источников невозможно.

Чем позднее, свежее сведения о Восточной Европе в арабо-персидской литературе X – XII вв., тем сложнее и запутаннее становится сообщение о народе русов. У ученых классической школы (основатель – аль-Балхи, род. ок. 850 г. – ум. в 30-х гг. Х в.) появляется рассказ о «трех группах русов» – один из самых известных и неясных сюжетов восточной географической литературы. Надо отметить, что сюжет пользовался не только популярностью, но и доверием ученых, так как его посчитал нужным вставить в свое сочинение гузганский аноним (именно в части характеристики трех групп русов, которые он считал городами, стоящими на одной реке Рус недалеко друг от друга)[166]. Вот как выглядят русы и их «группы» у географа Х в. аль-Истахри:

«Русы. Их три группы (джинс). Одна группа их ближайшая к Булгару, и царь их сидит в городе, называемом Куй-аба, и он(город) больше Булгара. И самая отдаленная из них группа, называемая ас-Славийа, и (третья) группа их, называемая аль-Арсанийа, и царь их сидит в Арсе.

И люди для торговли прибывают в Куйабу. Что же касается Арсы, то неизвестно, чтобы кто-нибудь из чужеземцев достигал ее, так как там они (жители) убивают всякого чужеземца, приходящего в их землю. Лишь сами они спускаются по воде и торгуют, но не сообщают никому ничего о делах своих и своих товарах и не позволяют никому сопровождать их и входить в их страну. И вывозятся из Арсы черные соболя и олово (свинец?). Ирусы – народ, сжигающий своих мертвых… и одежда их короткие куртки… и эти русы торгуют с Хазарами, Румом и Булгаром Великим, и они граничат с северными пределами Рума, их так много и они столь сильны, что наложили дань на пограничные им районы Рума, внутренние Булгары же христиане» [167]  .

В «Книге путей и государств» аль-Истахри сохранилась наиболее ранняя и, по мнению Б. Н. Заходера, полная редакция этого сообщения[168]. Составление этого дорожника датируется 930—931 гг., то есть после знаменитого путешествия Ибн Фадлана на Волгу. Ибн Фадлан – секретарь мусульманского посольства в Волжскую Булгарию 921—922 гг. Посольство было отправлено из Багдада для помощи главе булгар Алмушу, желавшему освободиться от хазарской дани. Поэтому с послами была отправлена немалая сумма денег – несколько тысяч динариев (золотых монет). По дороге к булгарам, которая заняла почти год, динарии «испарились», и Алмуш получил лишь моральную поддержку. «Записка» Ибн Фадлана халифу аль-Муктадиру появилась как следствие этого казуса – ведь исчезновение финансов надо было объяснить. Нельзя сказать, что объяснение послов выглядело изящно, но зато оно полно этнографических описаний встреченных по пути народов. Благодаря им этот отчет превратился в арабском мире в «бестселлер», который переписывали много раз. В Булгаре послы встретили неких русов, которые сжигали покойных в ладье и выглядели, по словам Ибн Фадлана, так:

«И я не видел людей с более совершенными телами, чем они. Они подобны пальмам, румяны, красны. Они не носят ни курток, ни хафтанов, (но носит) какой-либо муж из их числа кису, которой он покрывает один свой бок, причем одна из его рук выходит из нее. С каждым из них имеется секира и меч и нож, и он (никогда) не расстается с тем, о чем мы сейчас упомянули. Мечи их плоские, с бороздками, франкские. И от края ногтей кого-либо их них (русов) до его шеи (имеется) собрание деревьев и изображений и тому подобного. А что касается каждой женщины из их числа, то на груди ее прикреплено кольцо или из железа, или из серебра, или меди, или золота, в соответствии с (денежными) средствами ее мужа и с количеством их. И у каждого кольца – коробочка, у которой нож, также прикрепленный на груди… Они грязнейшие из тварей Аллаха – (они) не очищаются от испражнений, ни от мочи, и не омываются от половой нечистоты и не моют своих рук после еды, но они как блуждающие ослы. Они пребывают из своей страны и причаливают свои корабли на Атиле» [169]  .

Именно из «Записки» Ибн Фадлана, как видно из текста, и были позаимствованы Истахри и вслед за ним другими представителями школы аль-Балхи новые сведения о Восточной Европе. Русы «Пределов мира» и Джайхани, с одной стороны, и русы Балхи и Ибн Фадлана – с другой, представляют совершенно разные народы. Об этом свидетельствует описание сожжения в ладье мертвого руса у Ибн Фадлана и позаимствовавших эти сведения классической школы и аль-Масуди. Очевидно, что и впечатления от внешнего вида русов у Ибн Фадлана и у школы Джайхани, мягко говоря, разные.

Известие о появлении этих русов на Атиле датируется примерно 920 г. И эти русы сжигают мертвых, торгуют с Румом и граничат с северными пределами Рума. Красочно описанное трупосожжение, а также торговые партнеры и границы свидетельствуют о том, что это совершенно другое племя.

Однако вернемся к трем группам русов. И Истахри, и Ибн Хаукаль вплетали эти данные в старую канву Ибн Хордадбе-ха, аль-Джайхани, аль-Басри. Сведения о трех группах русов датируются сейчас востоковедами не позднее второй половины IX в.[170] и, значит, неимеют отношения к русам Ибн Фад-лана с их специфическим представлением о гигиене и сожжением трупов.

С начала XIX в. этот рассказ пытались интерпретировать и востоковеды, и историки-слависты, и археологи. В результате выявилось два принципиальных подхода.

Одни ученые пытались локализовать эти «виды» на огромной территории в границах Киевской Руси XI в. Аргументация этой линии строится на неоднозначности арабского «синф» (вид, группа, племя, род). Куйаба и Славийа были безапелляционно объявлены Новгородом и Киевом: «локализация первых двух групп русов – Куйабы в Киеве, Славии в центре, находившемся на месте будущего Новгорода или рядом с ним, не вызывает особых разногласий у исследователей»[171].

Что касается Арсы, то здесь среди представителей первого направления разгорелись жаркие споры. Ведь несмотря на то что жители Арсы страдают ксеноктонией, то есть так не любят иноземцев, сведений о них больше всего. Версии, естественно, напрямую зависели от того, кем считал русов автор. Например, норманист А. П. Новосельцев видел в Арсе Белоозеро[172], а представитель «роксоланского» направления Д. И. Иловайский – Тмутаракань[173].

Другой подход – это локализация в одном месте. Опорой ему служат данные «Пределов мира» и карты аль-Идриси, где «группы» обозначены как города на реке Рус. Эти три города располагали то в Поволжье, то на Днепре или даже в Балтийской Славонии[174].

В настоящее время большинство ученых, занимающихся этой проблемой, придерживаются первого подхода. Но рассказ о видах русов, перемещаясь во времени и пространстве от Гузгана до Кордовы с IX по XV в., подвергался историческим изменениям. Несмотря на трепетное отношение средневековых географов к предшественникам, они проецировали на древние тексты свое современное отношение к тем же русам, свои представления о них.

Описания видов русов крайне разнородны. Если аль-Истахри говорит о Куйабе как о разряде, ближайшем к булгарам, то в «Худуд аль-алам» это город, «ближайший к мусульманским землям». Как было показано выше, свод данных о Восточной Европе «Пределов мира» может датироваться не позднее первой трети IX в., когда булгары не входили в понятие «мира ислама», ибо приняли эту религию только в начале Х в. Таким образом, можно предположить, что замена «мусульманские земли» на «булгаре» была произведена под впечатлением «Записки» Ибн Фадлана, побывавшего в Булгарии как раз в пору принятия ислама.

В отношении «самого загадочного» центра русов – Арсы (Уртаба) гузганский ученый приводит вообще уникальные данные о производстве там «очень ценных клинков для мечей и мечей, которые можно согнуть вдвое, но как только отводится рука, они принимают прежнюю форму». Понятно, что это описание противоречит сообщению Ибн Фадлана о «плоских, бороздчатых, франкских» мечах. Свойствами, описанными анонимом, обладает только один вид стали – булат. Секрет изготовления булата, давно (со времен Аристотеля) известный на востоке, в частности в Персии, был открыт в Европе (кстати, в России) лишь в начале XIX в. В традиции Джайхани, очевидно, описание русских мечей «Худуд аль-алам» трансформировалось в «соломоновы мечи» русов. Еще И. Хаммер сделал предположение, что эпитет «соломоновы» может быть приложим к булатным мечам, изготовлявшимся в Хорасане.

Очевидно, это противоречие заставило Истахри и его последователей исключить из рассказа о группах русов сюжет о мечах.

Сейчас нам важно не выявление первоначального варианта: были в тексте IX в., который использовался в «Пределах мира», три города русов или это вставка, сделанная под влиянием географов классической школы. Вполне допустимо, что в начале IX в. на торговой артерии «Рус» существовали такие города. Наиболее значимо понимание этих данных географами начиная, очевидно, с Х в., когда действительно под «группами» подразумевались крупные и очень разные территориальные образования (схема интерпретации сведений первоисточника о булгарах).

Особенно ярко это видно на карте аль-Идриси и в его сочинении «Нузхат аль-муштак», где соединяются разные традиции арабо-персидской географии:

«6-я секция VI климата. Внешняя Русь. Русов – два вида. Один их вид – это тот, о котором мы говорим в этом месте (Внешняя Русь. – Е.Г.). А другой их вид (наиболее отдаленная Русь) – это те, которые живут по соседству со страной Ункарийа (Венгрия. – Е.Г.) и Дж(а)сулийа (Македония. – Е.Г.). Русов три группы. Одна их группа называется равас, и правитель ее живет в городе Кук(и)йана. Другая их группа называется ас-Салавийа, и правитель ее живет в городе Салав. Этот город стоит на вершине горы. Третья группа называется аль-Арсанийа, и правитель ее пребывает в городе Арса. Город Арса – красивый укрепленный город на горе, и местонахождение его – между Салави Кук(и)йана. От Кук(и)йаны до Арсы четыре перехода, а от Арсы до Салав четыре дня. Купцы-мусульмане из Арминийи (Армения) доходят до Кук(и)йаны. Что касается Арсы, тошайхаль-Хаукали сообщает, что никто из чужеземцев туда не проникает, так как они обязательно убивают всякого чужестранца, входящего к ним, и никто не отваживается войти в их землю. От них вывозят шкуры черных леопардов [175]  и черных лисиц и свинец – все это вывозят от них купцы Кук(и)йаны.

…От города Нарус в восточном направлении до города Салав сто тридцать пять миль… От города Салав до города Кук(и)йана из земли булгар восемь переходов. Кук(и)йана – город тюрок, называемых Руса» [176]  .

В тексте у Идриси в качестве одной из «Русий» имеется в виду Киевское государство. Описание его городов – Киева, Смоленска, Канева и других – находится в 5-й секции VI климата[177]. А вот на карте и в приведенной 6-й секции восточнославянские земли находятся вне классификации русов. Да и расположены эти русы восточнее городов Поднепровья, известных Идриси по рассказам современников (XII в.). А русов и на карте, и в тексте два вида: Русийатюрк, иначе «внешняя Русийа», которой и принадлежат города Кукийнана, Салав и Арса, и «другой вид – это те, что по соседству со страной Ункарийа и Джакумийба». Этот «другой вид» Идриси называет «наиболее отдаленной Русийей».

О двух видах русов говорит в восточной литературе только аль-Идриси. Это свидетельствует о его стремлении создать непротиворечивую картину из сведений о разнородных племенах русов, данные о которых он почерпнул из различных источников. В данном случае он разделяет Русийю-тюрк, располагавшуюся где-то на пространстве от Русской реки до Атиля, и Прикарпатскую Русь. Города Поднепровья в своем комментарии к 6-й секции аль-Идриси к какой-либо Руси не относит. Важно упоминание о русах-тюрках. Идриси специально выделяет их, остальные виды русов тюрками не считая. Почему? Очевидно, рассказ о них Идриси взял из древней, возможно, IX в., рукописи, в которой сведения о трех городах русов помещались в главе о тюрках. Кстати, именно так и есть в «Пределах мира»…

В данном случае пока нет смысла браться за локализацию «видов» русов. Главное – что арабо-персидские географы X – XII вв. знают их несколько, причем разноэтничных.

* * *

Можно подвести первые итоги. В арабо-персидской географии Средневековья древнейшими сведениями (из тех, что сохранились) о русах обладал анонимный автор «Пределов мира». Именно с них начинаются и сообщения о русах с хаканом во главе. Этот корпус известий о Восточно-Европейской степи и лесостепи, который можно считать достоверным. Это доказывают сопоставления с археологическим материалом, который датируется концом VIII – началом IX в. не позднее 830-х гг. (появление мадьяр в Причерноморье и прекращение торговли по «реке Рус»). Русы локализуются в данном сочинении на территории среднего и верхнего течения реки Дон, Северский Донец до правых притоков Днепра, ограничиваясь с востока западной частью Приволжской возвышенности и Средним Доном, с запада восточными славянами и с юга – Донецким кряжем и булгарами Подонья.

Сюжет об «острове русов» – это позднейшая вставка, которую можно приблизительно датировать временем сочинения «Анонимной записки» (вторая половина IX в.). Сюжет об «острове» возник, скорее всего, так: хорошо знакомые арабам русы Подонья сменили место жительства, сохранив ненадолго торговые связи. От них арабы узнали, что теперь их поставщики мехов и рабов обитают на неком острове или полуострове и плавают на кораблях. Его точное расположение не указано, ибо арабских торговцев не интересовало в коммерческом плане. Русы в сочинении «Худуд аль-алам» и трудах школы Джайхани иноэтничны по отношению к восточным славянам.