Заходит дед в коровник, а там темно, бык в одном углу, корова в другом.

— Му-у-у-у — бык.

— Му-у-у-у — корова.

Тыг-дык, тыг-дык, тык-дык, бах-бах!

Дед прибегает:

— Теперь знаю, как надо. Бабка, становись в угол!

Та свет выключила, встала в угол спиной к деду, задрала юбку и наклонилась.

— Му-у-у-у — старуха из своего угла.

— Му-у-у-у! — дед в ответ. Возбудился, глаза налились красным, как у быка, и так же копытом землю роет от возбуждения.

Тыг-дык, тыг-дык, тык-дык, бах-бах, та-ра-рах, ух, бух, бу-бух!

Старуха стояла-стояла в своем углу и говорит в темноту:

- Му-у-у-у…

Тишина. Она опять:

- Му-у-у-у…

Вдруг откуда-то снизу полупридушенный голос:

— Я когда вылезу, рога тебе, старая, обломаю… Сколь раз тебе говорил, что подпол закрывать надо!

Анекдот

  

47-летняя Валя не интересовалась ни сексом, ни мужчинами, всегда считала себя “уродиной” и “ошибкой природы”. На самом деле это не так. Она очень остроумна, с живым умом, оптимистка и хохотушка. Сама говорит, что ее все считают “душой компании”, без нее не обходится ни одна вечеринка, она вечный балагур и шутница, обожает всяческие розыгрыши. Когда она рассказывает смешные истории и сама заразительно хохочет, у нее появляются ямочки на щеках, она становится очень симпатичной. Валя очень обаятельна, хотя все ее поведение нарочито мужеподобное, а в пренебрежении своей внешностью есть даже некоторая бравада. Она небрежно одевается, не пользуется косметикой, носит короткую стрижку. Любит мужские компании, среди мужчин чувствует себя “как рыба в воде”, “глушит водку стаканами” наравне с мужчинами. Выпить любит, но пьет только в компании. Тяги к спиртному нет, без спиртного спокойно может обходиться месяцами. “Выпить и похохмить”, - это ее любимое развлечение.

Дважды она была замужем, но разошлась уже через несколько месяцев. Детей у нее нет, живет одна.

Со временем мне удалось переубедить ее, что зря она вбила себе в голову мнение о своей внешней непривлекательности. “Эх, где вы были раньше, доктор, когда я была помоложе, — сказала она мне как-то, — теперь уж я старуха, кто на меня позарится. Ни ребенка не родила, ни пожила, как человек”.

Со временем она стала мягче. Как-то пришла на консультацию, подкрасив губы и с новой прической — мелким перманентом. Мелкие кудряшки к ее крупному обветренному лицу совершенно не шли, но тем не менее, я сделала ей комплимент. Обнадеживало, что, по крайней, мере, она стала уделять внимание своей внешности, и у нее появилось стремление стать привлекательной. Она просто расцвела от похвалы, сказав: “А вы знаете, мне никогда никто не говорил комплиментов. Хвалили за работу, а то, что я женщина, никто не замечал. В дестве мне говорили, что я уродина, а я в это поверила и вела себя как уродина. А мужикам на работе было все равно, уродина я или нет, лишь бы все было в порядке по делу”.

И вот, спустя какое-то время Валя привела показать своего жениха — вполне симпатичного мужчину-вдовца, который был старше ее на 12 лет и на полголовы ниже. Он смотрел на нее с обожанием, называл “котиком” (при ее росте 175 см и весе 95 кг), а ей это явно нравилось, — так что в чувствах была полная идиллия.

  

Там, где у женщины начинается любовь, кончаются все ее принципы.

Т. Долэнга-Мостович

  

Валя была одета не как обычно, — в полинялые джинсы и джемпер, — а в красивый строгий костюм деловой женщины — темно-синий в легкую белую полоску, с белой блузкой, и ее крупная фигура выглядела очень впечатляюще. Волосы были подкрашены в платиновый цвет и лежали легкими волнами, она явно только что уложила их феном или побывала в парикмахерской. От легких теней на веках глаза казались пронзительно голубыми. У нее уже не было загара кирпичного цвета, она была слегка припудрена, но вся косметика в меру, и выглядела просто замечательно, о чем я ей тут же сказала. А ее жених сказал, что считает Валечку просто красавицей, и надо было видеть, как ей нравились все комплименты! Хотя она и выглядела на свои 47 лет, но это была уже другая женщина. Валя была счастлива, и это сразу было видно.