Глава 3. Женщина в океане снов. Ночь с тридцатого на тридцать первое июня

Женщина заходит в мерцающие волны. Мириады пузырьков поднимаются от её коричневой, как кора деревьев кожи. Женщина опускается в воды и дышит полной грудью.

Сойло Стэ.

Женщина плывёт в глубину. Синие толщи становятся темнее. Планктон мелькает миллионами созвездий, закручиваясь в пульсирующие воронки. Великий Оу. Океан Грёз. Место, где живут Сны. Но воронки пульсируют неровно, словно сон раненого, словно кровоточащая раздробленная кисть, которая ещё ощущает утерянные пальцы.

Сегодня Оу неспокоен.

Сегодня Оу возмущён.

Он дышит неровно, с хрипами, стонами, скрежетом зубов. Великий Оу – единый, живой. Океан Снов. Ему больно.

Внутри него – шторм кошмаров.

Женщина Ло Оуш, женщина с огромными мочками под струями седых волос, женщина с чёрным белком глаз, женщина ловец снов плывёт в сердцевину Океана. Смотреть чужие сны. Снисходит на Рии Стэ. Ступень Плавников. Она вновь хочет проверить белоснежную пелену глазниц камбалы коматозника. Повисеть на перекрёстке течений, словно выискивая его следы на запах среди вкусовых нюансов морской соли. Заглянуть в сны черепахи смотрителя маяка. Бесцельно шататься среди испуганных рыб сновидений, ища одну, заветную, чтобы опять уйти ни с чем.

Ложь.

Она изначально знает, куда плывёт. К той расселине. К запретному месту.

Женщина Ло Оуш, женщина-ловец, женщина с чёрным белком глаз, женщина с огромными мочками и струями седых волос, разлетающихся нитями в серый зонт и, словно медуза, складывающихся в серебренную струю, с каждым толчком рук и ног плывет в самую глубину. Глубже только Впадина Скорби.

Навстречу женщине поднимаются сотни, тысячи обжигающих медуз бессонницы. Сегодня мало кто спит. «Сухие» считают деньги: на завтрашнем берегу Оу их ждёт тот, кого они так боятся. В какой бы сон она ни заглянула, в глазах каждого спящего свершается один и тот же сюжет. В сны входит усатый господин с тростью и в котелке, сон покрывается рябью, пульсирует рваным дыханием, обрывается на самом страшном повороте, человек просыпается в холодном поту, рыбы и черепахи снов разлетаются на куски.

Она осторожна как никогда. Господин строг, страшен. У господина густые усы. У господина блестящая чёрная трость с львиной головой чистого серебра. И у льва зловеще блестят клыки. И господин жутко кричит. И господин задаёт неудобные вопросы. Господин топает ногами. Господин бьёт тростью. Если бы не разная длина усов и другие неточности в деталях одежды и чертах лица, женщина подумала бы, что это ещё один ловец. Она перебегает из сна в сон, отцепляясь от одной рыбы и плывя к другой, пока повсюду тикают спешащие циферблаты, а в бумаги тайком пробираются ошибки.

Женщина видит вдалеке странный смазанный силуэт. Дельфина снов молодой девушки, повисшего без движения. Но что-то нарушает обтекаемую форму, набросок совершенства. На матово-синем изгибе спины коричневой пиявкой висит человеческий силуэт. Тот самый юноша с длинными волосами. Копьё парит рядом, смуглое тело в напряжённом оцепенении вытянуто ветвью застывшего дерева, черные белки устремлены в глаза дельфина. Юноша смотрит сон девушки. Нет, он не внутри, он не умеет проникать в сны, он может их только видеть со стороны. Вообще, его удел – Сойло Стэ. Её он освоил в совершенстве. Тонкая работа самой глубокой ступени, переплетение нежнейших кружев чужих снов на свой лад не для него. И проникать в чужой сон в чужом обличии – не для него. И проникать в чужой сон в своём облике – не для него. И он только пробует себя на Рии Стэ, подглядывая сны дельфина. Его главная ступень – Солёная, Сойло Стэ. Плавать среди рыб. Оу Моргул, убийца снов. Но сейчас он забыл и про это грубое ремесло: копье неподвижно висит рядом, чёрные глаза устремлены внутрь чужого сна, набедренная повязка задралась, обнажив напряжённое мужество. Рука юноши медленно тянется к нему. Женщина отворачивается и плывёт дальше.

Посреди ночи где-то наверху стукает о крыши то ли поспевшее яблоко, то ли металлическая пята водолазного костюма, и нескольким спящим снится дождь. Одному снится отец, и где-то далеко мать играет на пианино. Великий Оу плачет.

Она подплывает к запретному месту. На дне Океана теперь не просто расселина, полная мрака – чернота обретает очертания. Очертания затонувшего судна. Из-за стен кто-то кричит. Женщина кладёт руку на чёрный борт.

Тишина.

Кто ты?

Борт вздрагивает. Женщина отдёргивает коричневую кисть. Это в стенки бьются десятки кулаков, выбивающих дробное «SOS» на ломаном Морзе. Женщина ищет дверь или люк, тянет какие-то ручки, но двери, поросшие кораллами и ракушками, пристали намертво. Женщина думает, что это сны какого-то больного, который владеет тем же даром, а потому может огородиться стенами от других ловцов. Но ведь такое невозможно. Великий Оу не даст себя изменить. Он сам меняется с приливом каждой ночи, в нём нельзя ничего сохранить, в нём нельзя ничего удержать – каждая ночь будет другой. Волна за волной. Кто этот умелец? Чей это сон?

Женщина отталкивается ногами от борта и плывёт к поверхности. Вдалеке чья-то мать всё играет на пианино, играет на пианино, играет на… Женщина оглядывается. В плотном синем Океане Грёз парит на течении молодой ловец с длинными волосами, смуглой кожей, клубками мышц. В его руке всё то же копьё. Юноша смотрит на женщину глазами без белка. Женщина смотрит на юношу. Юноша смотрит на женщину. Серебряные струи волос, играя в иероглиф на синем фоне, висят без движения. Юноша чуть поворачивает копьё, не отводя взгляд. Оу Моргул. Убийца снов. Женщина разворачивается и спешит к суше.

Когда женщина с коричневой кожей и водопадом седых волос подплывает к берегу, торопясь нащупать песчаное дно, что в таких случаях отдаётся пальцам ног только, когда они потеряют всякую надежду, Великий Оу уже светлеет первыми утренними сумерками. Рыбы, медузы и черепахи сновидений взрываются звоном будильников, распадаясь на часовые шестерёнки, собрать воедино которые не смог бы и сам мастер-часовщик. Женщина старается не смотреть по сторонам. Она не любит наблюдать гибель снов. Но причина не в этом. Она боится встретиться взглядом с молодым ловцом. И только когда входит в свою хижину с ещё живыми детьми, она выдыхает и спешит проснуться.