Напрашиваться на неприятности 5 страница

– Ты сказал ему такое? Ни фига себе!

– Считай это комплиментом. Ты сошла за подружку футболиста, а я выставил себя приятелем девицы из шоу чудиков.

Я отвела назад ракетку и замахнулась.

– Я собирался вернуть ее раньше, но у тебя был такой довольный вид, когда ты шла на работу.

– На сей раз я так тебя отделаю, что мало не покажется. Перчатка для гольфа на ушибленном пальчике не спасет.

Я замахнулась на Тревора, и он отскочил назад.

– Я знал, что ты будешь бегать за мной. Девчонки всегда так делают! – гордо заявил он.

Его безмозглые приятели загоготали.

– Но ведь и ты бегал за мной, а, Митчелл?

Он озадаченно уставился на меня.

– Это правда, – продолжила я. – Расскажи‑ка своим друзьям! Впрочем, я думаю, они и так это знают. Поведай им, почему ты это делаешь!

– О чем ты говоришь, чучело?

По выражению его лица я видела, что он готов к бою, но в мою тактику не въезжает.

– Конечно, о любви, – изобразив смущение, сказала я.

Вся толпа заржала. У меня имелось оружие получше любой ракетки стоимостью в двести долларов, то есть унижение. Обвинить футбольного сноба в том, что он увлечен девчонкой‑готом, это полдела, но использовать слово «любовь» в присутствии шестнадцатилетнего мачо – вот это смертельный прием.

– Эй, да у тебя вконец крыша съехала! – крикнул он.

– Да не смущайся ты так. Правду ведь все равно не скроешь, – самодовольно заявила я, улыбнулась вратарю и пропела: – Тревор Митчелл любит меня. Тревор Митчелл любит меня!

– Да ты обкурилась или укололась!

– Ответ неверный. – Я обвела взглядом всех его улыбающихся дружков‑футболистов, а потом хмуро посмотрела на него. – Конечно, твои чувства настолько очевидны, что мне следовало бы догадаться раньше. – Тут я повысила голос и произнесла как можно громче и отчетливее: – Тревор Митчелл, ты влюблен в меня.

– Ага, чучело несчастное! Типа у меня в спальне на стене висит плакат с твоей физией. Да ты посмотри на себя в зеркало – сама мигом испугаешься!

Спору нет, это был сильный удар, однако я вобрала в себя обиду, чтобы подготовиться к следующему раунду.

– Ну‑ну, только вот в дубовую рощу ты таскался не с плакатом, вампиром обрядился не для того, чтобы произвести впечатление на плакат, и ракетку моего отца спрятал не затем, чтобы добиться внимания плаката.

Должно быть, футболистов мои доводы по меньшей мере заинтересовали. Эти парни не принимали участия в перепалке ни на чьей стороне, но с любопытством ждали, что будет дальше.

– Никто из твоих приятелей, здесь присутствующих, не обращает на меня внимания, – продолжила я. – Это означает, что им нет до меня дела, а тебе есть. Ты на мне просто помешался, каждый день ко мне липнешь, проходу не даешь.

– Да ты ненормальная, спятила да еще и обкурилась! Чего еще ждать от такой придурковатой особы, как ты!

Тревор глянул на Мэтта, который лишь неловко улыбнулся и пожал плечами. Другие приятели посмеивались и перешептывались, но слов было не разобрать.

– Ты сохнешь по мне, – крикнула я ему в лицо. – И не можешь меня получить!

Тут Тревор не выдержал и бросился было в атаку, но не зря же у меня имелась ракетка, которой можно было отбиваться. Зрелище, надо думать, было уморительное и позорное. Герой футболист набросился на девчонку. Его приятелей это, надо полагать, позабавило, а поскольку они, в отличие от него, собой владели, то оттащили Митчелла назад и отгородили от меня, ну прямо как шеренга перед нападающим, который собрался бить штрафной.

Тут мистер Харрис дунул в свой свисток, дав знак начала тренировки.

Благодарить Мэтта и остальных парней или отпускать колкие шуточки в адрес поверженного противника было некогда, и я, внутренне торжествуя, понеслась вверх по склону холма. Мне не терпелось поделиться с Беки.

Действительно ли я думала, что Тревор влюблен в меня?

Нет. Его любовь представлялась мне столь же маловероятной, как и существование вампиров. Как может мистер Популярность втрескаться в мисс Наоборот? Но сцена у меня получилась правдоподобной, во всяком случае, все на это купились.

Самое главное в том, что наконец я свободна.

 

13

Одержимая

 

Неожиданно по всему городу поползли толки о парне‑готе, которого видели то здесь, то там.

– Он и вправду выглядит круто, – шептала Моника Хэйверс Джози Кендл на уроке алгебры. – Судя по всему, в этом доме с призраками действительно творится какая‑то чертовщина.

– А он что, вылезал из своего замка?

– Ага. Тревор Митчелл заметил, как он ночью выходил с кладбища, и сказал, что изо Рта у него капала кровь. Когда Тревор подъехал поближе, парень вдруг исчез!

– Неужели? Эй, так ты снова крутишь с Тревором?

– Ничего подобного! Все знают, что он влюблен в эту девицу по имени Рэйвен. Но ты вот что послушай. В прошлую пятницу я видела этого призрака в киношке. Одного. Поневоле задумаешься – кто это ходит в кино один?

– Только чокнутый одинокий придурок, вот кто.

Я закатила глаза, едва сдерживая раздражение.

После обеда мы с Беки забежали в магазин, где я покупала для мамы лимонад, и мне на глаза попался заголовок таблоида, который гласил: «Я родила малыша‑вампира с двумя головами».

– Значит, это правда! – пошутила я. – Вампиры точно существуют. Я прочитала об этом в «Национальном врунишке».

Мы с Беки захихикали, как маленькие девочки, а потом я обернулась и увидела пресловутого гота прямо позади себя. Он стоял себе да пялился на шоколадные батончики.

В своем крутом прикиде и солнцезащитных очках этот парень выглядел настоящим призраком рок‑звезды. У меня даже дух перехватило, словно я и в самом деле увидела знаменитость. В руках он держал пачку свечей.

– Следующий, – сказал продавец и подозвал его к прилавку.

Он даже не заметил меня.

Я последовала за ним по пятам, но меня оттеснили какая‑то рыжеволосая королева фитнеса и ее загорелый приятель, покупавшие открытки и импортную воду.

Мой гот взял свой пакет, вышел из магазина и поднял солнцезащитные очки, как только ступил в сумерки. Две женщины покосились на него так, будто только что увидели ходячего зомби.

– Припоминаю, я уже видела этого малого в книжном магазине Карлсона. Какой он бледный! Неужели этот парень никогда не слышал о солнце? На худой конец, бедняга мог бы использовать лосьон для загара. Ему настоятельно требуется сменить облик!

– Ты заметила, что он читал?

– Да, – припомнила та. – Книгу о кладбище Бенсон‑хилл!

– Надо будет рассказать об этом Натали Митчелл. Она убеждена в том, что вся эта семейка – вампиры!

– Вот увидишь, на следующей неделе мы, может быть, прочитаем про Стерлингов в таблоидах. Тинейджер‑вампир по ночам играет в бейсбол, используя вместо мячей летучих мышей.

Они захихикали, как незадолго до этого мы с Беки.

– Скорее! – нетерпеливо бросила я подружке. Увы, к тому времени, когда мы с Беки забежали на парковку, гота уже и след простыл.

 

* * *

 

Сплетни продолжились за нашим обеденным столом.

– Джон Гарвер из суда рассказал мне, что Стерлинги не покупали особняк, он достался им в наследство, – сообщил мой отец.

– Джимми Филдс сказал, будто он слышал, что они не едят настоящую еду, а грызут жучков и веточки, – добавил Недотык, в очередной раз показав себя недотыком.

– Да что это с вами, друзья? – возмутилась я. – Они просто другие и не нарушают никаких законов!

– Конечно, Рэйвен, – согласилась моя мама. – Но как ни суди, а они странные, да и одеваются причудливо.

Все посмотрели на мою губную помаду, лак для ногтей, волосы, синтетическое платье и массивные пластиковые браслеты. Все это, разумеется, было черным.

– Ну да, я тоже одеваюсь эксцентрично. Вы думаете, я странная?

– Да, – хором сказали они.

Все от души посмеялись над этим, даже я. Но в глубине души мне было грустно. Я поняла, что они не шутят, и видела, что им тоже грустно по той же самой причине.

 

* * *

 

Солнце свалило с неба, нам с Беки улыбалась луна. Для предстоящей вылазки я облачилась в ночной камуфляж, губы накрасила неблестящей, а матовой черной помадой, натянула черный свитер под горло, черные джинсы, а в совсем маленький черный рюкзачок сунула фонарик и простенькую камеру.

Мистер и миссис Стерлинг находились в Европе. Их «мерседеса» не было видно. Чудик, должно быть, ушел в магазин, и если он толкал свою тележку так же быстро, как водил машину, то в моем распоряжении было полно времени.

Передо мной высились проржавелые железные ворота. Все ответы на вопросы, порожденные слухами, лежали по ту сторону. Мне оставалось быстро перелезть через ворота и начать расследование.

К сожалению, приключение откладывалось, потому что Беки страшно боялась лезть.

– Ты не говорила мне, что нам придется перебираться через ворота! Я боюсь высоты!

– Пожалуйста!.. Просто перелезь, всего и делов! Время идет!

Беки смотрела на безобидные старые ворота, как будто это был Эверест.

– Я не могу. Слишком высоко!

– Можешь, – возразила я. – Давай.

Я сложила руки вместе, чтобы ее подсадить.

– Обопрись ногой, и вперед.

– Тебе больно будет.

– Не будет.

– Ты уверена?

– Беки! Я не один месяц ждала этого момента, и если ты испортишь его из‑за своей боязни встать на мою руку, то мне придется убить тебя.

Она ступила, я хрюкнула от натуги, а подруга присосалась к воротам, как напуганный паук.

– Эй, ты не можешь просто висеть. Надо вскарабкаться!

Беки и вправду попыталась это сделать. Я видела, как напряглись все ее мускулы. Она не была тяжелой, но и крепкой тоже не была.

– Представь, что отправишься в тюрьму, если не влезешь.

– Я стараюсь!

– Давай, Беки, давай! – повторяла я как заклинание.

Она медленно взбиралась и наконец добралась до верхушки, утыканной остриями, где снова застряла.

– Я не могу перелезть. Мне страшно!

– Не смотри вниз.

– Я не могу сдвинуться с места!

Я и сама запаниковала. Беки могла все испортить. Вдруг мимо пройдет коп или какой‑нибудь любопытный прохожий, а то и сам парнишка‑гот спустится со своей мансарды, чтобы посмотреть, что там за шум мешает ему слушать компакт‑диски?!

– Я сейчас, держись!

Я быстро поднялась, обогнула зависшую Беки и перебралась на ту сторону.

– Теперь ты! – прошептала я, повиснув напротив.

Беки не сдвинулась с места, даже глаз не открыла.

– Наверное, у меня приступ паники.

– Здорово! – сказала я, закатив глаза. – Ты не можешь сделать это! Может быть, мне следовало взять с собой Недотыка, Беки?

– Я не могу!

– Ладно, спускайся.

Мы заскользили вниз по железным воротам, но с противоположных сторон. Створка разделяла нас, но не нашу дружбу.

– Я надеюсь, что не все испортила, – сказала Беки.

– Ладно, по крайней мере, ты меня проводила.

Подружка одобряюще улыбнулась.

– Я постою здесь на стреме.

– Нет. Иди домой. Еще увидит кто‑нибудь.

– Ты уверена?

– Было забавно повисеть с тобой, – пошутила я. – Но мне пора идти!

– Надеюсь, что ты найдешь все, что хочешь.

Беки направилась домой, к уютному пледу и кушетке. Я лишилась одного детектива, но БРР, то есть Бюро расследований Рэйвен, отступаться не собиралось.

Пришла пора разобраться со слухами, покончить с ними, если они лживы, а если за ними что‑то таится, то вытащить это на свет.

Единственный свет исходил здесь из занавешенного окна мансарды. Я обходила на цыпочках дом и услышала приглушенное завывание электрической гитары, но, к счастью, не лай собак. Потом я добралась до памятного окошка и убедилась в том, что оно больше не забито досками, зато заменено на новое, целое. Странно, вроде бы хозяева ничего здесь не ремонтировали, но вот именно до этого окна у них почему‑то руки дошли.

Я пошла дальше и осмотрела остальные окна. Все они все были заперты, но по ходу дела мое внимание привлекло что‑то, отражавшее лунный свет. Я присела, присмотрелась и пришла в восторг.

Рядом с кустом валялся молоток, на который и упал лунный луч. Окно здесь было приоткрыто. Кто‑то подложил кирпич, чтобы оно не захлопнулось. Тут же лежали шприц для заделки швов и шпаклевка. Человек закончил работу и не закрыл окна, чтобы все подсохло.

Я поцеловала пальцы и коснулась ими моего нежданного друга.

– Спасибо тебе, кирпич, спасибо!

На сей раз протиснуться через окно оказалось гораздо труднее, чем четыре года назад. Увы, с тех пор, как мне было двенадцать лет, я переусердствовала со сладким.

Мне пришлось втянуть живот, напрячься, выпустить весь воздух. Я пролезла, оказалась внутри и с облегчением вздохнула, вбирая в себя темный, пропахший пылью воздух подвала старого особняка.

Фонарик вел меня в обход каких‑то коробов, ящиков и старой мебели. Я обратила внимание на прямоугольные предметы, прислоненные к стене и закрытые одеялами. Картины?

Дрожа от предвкушения, я схватилась за уголок одеяла, медленно оттянула его назад и ахнула. На меня уставилось лицо с двумя застывшими глазами.

Это было зеркало!

Я ухватилась за бешено бьющееся сердце. Надо же, прикрытое зеркало! Я стала стаскивать одно одеяло за другим. Это были сплошные зеркала в золоченых и в деревянных рамах, прямоугольные и овальные. Невероятно! Кто прикрывает зеркала? Только вампиры!

Я продолжила обшаривать подвал. В одной из коробок обнаружилась посуда, фарфоровые блюда и хрустальные бокалы, совершенно не похожие на обычные стаканы. Потом я нашла коробку с наклейкой «Акварели Александра», наполненную изображениями поместья, точно такого же, как то, где я сейчас находилась.

Были там и рисунки Спайдермена, Бэтмена, Супермена и еще одна версия большой тройки – Франкенштейн, оборотень и граф Дракула. Я собралась было положить их в свой рюкзачок, но тут вспомнила, что обещала Беки ничего не красть, поэтому достала камеру и сфотографировала эту прелесть.

Следующей находкой оказался пыльный свернутый свиток с выцветшим фамильным древом. Там были длинные непроизносимые имена герцогинь и баронов, уходящие в глубь веков, последним значилось имя Александр. И никаких дат рождений или смертей!

Потом я нашла три короба с наклейкой «Грунт» и маркировкой румынской таможни.

Пробираясь к лестнице, я запнулась обо что‑то, накрытое белой простыней. Похоже, это было то самое, что меня особо интересовало, то есть гроб. По размеру предмет мог бы быть гробом. Судя по звуку, он был деревянным. Я подумала так, когда постучала по нему костяшками пальцев, испытывая испуг и возбуждение одновременно, закрыла глаза и рывком сдернула простыню, а потом сделала глубокий вдох и широко раскрыла глаза. Оказалось, что это всего лишь кофейный столик.

Я вернула на место пыльную простыню, осторожно поднялась по скрипучей лестнице, повернула стеклянную шарообразную ручку и толкнула дверь, но тщетно, толкнула снова, изо всех сил, и тут она неожиданно распахнулась. Я влетела в коридор.

По его стенам висели портреты седовласого мужчины и женщины, а также какие‑то завиральные картины, которые мог написать Ван Гог или Пикассо. Я знала бы это наверняка, если бы когда‑нибудь интересовалась живописью. Мне казалось, будто я нахожусь в музее, только здесь были свечи, а не лампы дневного света.

Я на цыпочках двинулась в гостиную, мебель в которой оказалась очень стильной. Огромные красные бархатные занавески висели на тех самых окнах, в одно из которых я однажды махала красной бейсбольной шапочкой.

Циферблат моих часов светился в темноте, они показывали почти восемь тридцать. Пора было уходить, но я задержалась у подножия величественной лестницы. Подниматься наверх было бы безумием, неоправданным риском, но мне так хотелось увидеть все. Когда, спрашивается, выпадет другой такой случай?

Первая комната, в которую я вошла, была большим кабинетом. Кругом одни книги собственной библиотеки Стерлингов. Слава богу, здесь не нашлось никакого библиотекаря. Мол, здравствуйте, я просто зашла полистать «Преступление и наказание» – такая отмазка с чудиком не прошла бы.

Я быстро заглянула в другие комнаты и должна сказать, что в жизни не видела столько туалетов на одном этаже. По‑моему, их и на стадионе меньше. А вот маленькая гостевая спальня была на удивление спартанской, с одной‑единственной кроватью.

В хозяйской спальне находилась кровать под балдахином с черными кружевными занавесями. Та еще роскошь, но и здесь ни одного зеркала! Рядом с ней на столике лежали маленькие гребешки, щетки и флакончики с лаком для ногтей. Он был черный, серый и коричневый.

Я уже решилась было заглянуть во встроенный шкаф для одежды, когда музыка неожиданно прекратилась и наверху, у меня над головой, раздались шаги.

Я быстро без оглядки сбежала по лестнице, стараясь не потерять равновесия, не споткнуться и не упасть, как те девицы в фильмах «Пятница, тринадцатое», но когда надо было открывать дверь, пальцы мои непроизвольно затряслись, как у тех самых глупых, охваченных ужасом девиц.

Я производила слишком много шума, а кроме того, вдруг увидела, что дверная ручка поворачивается с другой стороны. Я побежала по коридору, но услышала шаги, развернулась и бросилась в гостиную. Времени на то, чтобы открыть окно, уже не было, и я метнулась за красные бархатные занавески.

– Я вернулся. – Это был голос чудика, говорившего с заметным румынским акцентом. – Покупки от Уэксли доставят завтра в обычное время. А сейчас я удалюсь.

Никто ему не ответил.

– В три года их не заткнуть, знай трещат, а в семнадцать и рта не раскроют, – бормотал он себе под нос, медленно проходя мимо большой лестницы. – Вечно он оставляет двери открытыми, – произнес чудик напоследок и захлопнул дверь, которая, должно быть, вела в подвал.

Я выскользнула из‑за занавески, побежала, за рекордное время открыла все запоры передней двери и была готова убежать, когда меня посетило знакомое ощущение присутствия.

Я обернулась и увидела его – гота. Он стоял неподвижно, как будто вдыхая в себя незваную гостью.

Когда он протянул мне руку, показывая, что не нужно его бояться, я заметила на его руке черное кольцо, то самое, которое я подарила чудику на Хеллоуин и называла паучьим!

Такого момента я ждала всю свою жизнь. Увидеть, познакомиться, подружиться с кем‑то, кто отличается от всех остальных, с кем‑то таким же, как я. Первым моим чувством был восторг, и лишь потом до меня дошел весь ужас ситуации.

Меня застукали!

Я побежала через лужайку особняка, мигом взобралась по воротам, тронутым ржавчиной, уже перекинула через них ногу в армейском башмаке и оглянулась.

Одинокая фигура стояла в дверном проеме. Парень наблюдал за мной. Я заколебалась, чувствуя, как меня тянет обратно к особняку, но после недолгого замешательства соскользнула вниз с другой стороны.

Как бы то ни было, я нашла то, что искала.

 

14

Жаркая погоня

 

После того как я позвонила Беки и во всех волнующих подробностях расписала ей свое приключение, на меня навалилась бессонница. И было от чего! В ночи передо мной стояло лицо парня с самыми глубокими, темными и дивными глазами, какие мне доводилось видеть. Он был красив. Мне понравилось в нем все – волосы, нос, губы, а больше всего изумил вид протянутой руки с моим кольцом!

Почему он не стал вызывать полицию? Почему носит мое кольцо? Действительно ли он вампир? Когда я увижу его снова? Не успев познакомиться с готом, я уже по нему скучала.

На следующее утро, когда я, поджидая Беки, качалась на качелях в Эванс‑парке, голова моя все еще кружилась после ночной встречи. Когда подружка наконец подошла, я остановила качели и заново пересказала ей всю эту невероятную историю.

– Тебе повезло, что он не убил тебя!

– Ты шутишь? Он был великолепен! О таком крутом парне можно только мечтать!

– Так теперь ты веришь тем слухам?

– Я понимаю, что это звучит бредово, но мне кажется, что они могут быть правдивы. Об этом говорит уйма признаков. Рисунок Дракулы, свечи, солнцезащитные очки, накрытые зеркала, фамильное древо.

– Аллергия матери на чеснок и то, что Стерлингов видят только по ночам, – добавила Беки.

– А как насчет ввезенной земли? Вампиры всегда привозят землю из своей родной страны.

– Ну как, ты будешь звонить на телевидение? – подколола подружка.

– Пока нет. Нужно собрать побольше доказательств.

– А значит ли это, что ты опять будешь заставлять меня перелезать через ворота?

Я начала раскачиваться на качелях, вспоминая всех тех актеров, которые когда‑либо снимались в фильмах ужасов и украшали мир своими чудесными улыбками и зачесанными назад волосами.

– Нет! Не бойся, не буду, – наконец ответила я.

Беки облегченно вздохнула.

– Есть только один способ это доказать. Тогда мы сможем наконец сказать сплетникам, чтобы они прекратили распространять слухи раз и навсегда. Готические ангелы смогут спать спокойно хоть днем, хоть ночью! – пошутила я.

– Ты собираешься выслеживать его, чтобы проверить, превращается ли он в летучую мышь?

– Нет. Я собираюсь понаблюдать, превращусь ли я!

– Наблюдение за ним не поможет тебе превратиться в летучую мышь.

– Это точно, поэтому мне придется сделать нечто большее. Есть только один способ выяснить, действительно ли он вампир.

– Да? И какой?

– Это его укус! – возбужденно воскликнула я.

– Хочешь, чтобы он тебя укусил? Ты спятила?

– Ага, спятила от любопытства.

– А если он и впрямь того?.. Ты ведь сама превратишься в вампира, так? И что тогда будешь делать?

– Тогда я точно позвоню на телевидение.

 

* * *

 

Я неторопливо возвращалась домой из Эванс‑парка, мечтательно вспоминая своего ненаглядного принца тьмы, когда увидела, как в дальнем конце моей улицы за угол сворачивает черный «мерседес».

Я побежала за ним изо всех сил, но армейские ботинки не могли соперничать с колесами и мотором, даже если за рулем сидел тот чудик.

Дома меня встретил лукаво улыбавшийся Недотык.

– У меня есть кое‑что для тебя, – начал он издалека.

– Нечего играть в игры. Я не в настроении.

– Похоже, что теперь почту приносят по воскресеньям. Воскресным почтальоном оказался тот чудной дворецкий из особняка!

– Что?

– Он принес тебе письмо!

– Дай сюда!

– Это тебе будет кое‑чего стоить.

– Тебе это будет стоить головы! – крикнула я и прыгнула на него.

Братец сорвался с места, и я помчалась за ним в жаркой погоне.

– Письмо я заберу! Вопрос только в том, останешься ли ты в живых!

Если бы я осталась дома, то чудик отдал бы письмо мне, а не Недотыку. Хорошо еще, что родителей не было дома. Они свалили на ланч. Бедняги обалдели бы, увидев, как их дочурку спрашивает малый, которому недавно исполнился миллион лет.

Недотык махал красным конвертом перед моим лицом, дразня меня на каждом повороте. Неожиданно он побежал вверх по лестнице. Я успела схватить его за ногу. Он упал, но конверт находился в его вытянутой руке, и мне до него никак нельзя было дотянуться.

Я скорчила акулью морду, давая понять, что откушу ему ногу, потому как это максимум того, что можно сделать с родственником, не рискуя отправиться в тюрьму. Он запаниковал и стал так лягаться свободной ногой, что мне пришлось отпустить его тощую лодыжку. В следующее мгновение Недотык захлопнул дверь своей спальни у меня перед носом и заперся изнутри.

Я барабанила что было сил, все руки отбила, но боль почувствовала только потом. От злости мне было не до этого.

– Дорогая Рэйвен, – произнес братец нараспев, будто читая письмо. – Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой‑колдуньей и мы наплодили жутких маленьких дворецких. Любящий тебя чудик.

– Отдай его мне! Сейчас же! Ты что, не знаешь, на что я способна? Спроси хоть футболистов. Я могу превратить твою жизнь в сущий ад!

– Я отдам его тебе при одном условии.

– Сколько?

– Деньги мне не нужны.

– Тогда что?

– Если ты пообещаешь…

– Что?

– Пообещаешь не называть меня Недотыком!

По обе стороны двери воцарилось молчание.

Я почувствовала укол в сердце. Это была вина? Жалость? Наверное, я никогда не догадывалась, что это прозвище травмировало брата все эти годы и обратило его жизнь в сущий ад.

– Как же мне тебя называть?

– Может, просто по имени?

– По какому такому имени? – поддразнила я.

– Билли.

– Ладно. Ты отдашь мне письмо, а я не буду называть тебя Недотыком в течение года.

– Никогда.

– Никогда?

– Никогда!

– Ладно. Я согласна.

Братец открыл дверь, просунул письмо наружу и уставился на меня темно‑карими детскими глазами.

– Бери. Я его не вскрывал.

– Спасибо. Тебе не стоило заставлять меня гоняться за тобой. У меня был длинный день!

– Сейчас всего‑то двенадцать часов!

– Вот именно!

Красный конверт благополучно перекочевал мне в руки.

– Спасибо, Недотык.

Я ничего не могла поделать. Это вышло по привычке.

– Ты же обещала! – заорал он и захлопнул дверь.

Я постучалась снова. На сей раз руке было больно.

– Что тебе еще надо, ведьма? – заорал он. – Станешь тут недотыком рядом с таким чучелом. Оставь меня в покое и отправляйся в свое логово!

Я увидела, что дверь не заперта, вошла и только сейчас сообразила, что не заглядывала к нему уже больше года. На стене висели портреты Майкла Джордана и Уэйна Грецки, на полу и на письменном столе рядом с его компьютером торчали стопки дисков с компьютерными играми. Их было, наверное, миллиардов пятьдесят. Неплохо он тут устроился. Вот тебе и Недотык!..

– Спасибо за письмо, – сказала я.

Брат сидел, водил мышкой компьютера и не обращал на меня никакого внимания.

– Малыш Билли! – крикнула я.

Он резко вскинул голову, в глазах появилось удивление.

– Спасибо, – повторила я. – Прости, что не кинулась тебе на шею. Мы прибережем это для ТВ.

Потом я устроилась на кровати, прикрыла ноги черным стеганым одеялом и уставилась на чистый, ненадписанный красный конверт. Наверняка внутри его нет ничего, кроме: «Держись подальше от нашего дома, а не то мы засудим тебя и твоих родителей».

Ну и ладно, пусть угроза, но она у меня в руках!

Я осторожно вскрыла конверт, опасаясь худшего.

Это было приглашение!