Чтобы проследить, как беднела отечественная историческая память, я не в первый уж раз выложил на стол три солидных издания.
1. Трехтомный «Настольный словарь для справок по всем отраслям знания». (Санкт-Петербург, 1864).
2. Трехтомный «Энциклопедический словарь» под редакцией доктора философии М. М. Филиппова, редактора журнала «Научное обозрение» (Москва, 1901).
3. Энциклопедический словарь Ф. Павленкова (Санкт-Петербург, 1910).
«Настольный словарь» о Шелихове: «Оказал большие услуги в распространении русского владычества и промышленности у северо-западных берегов Америки, упрочил за Россиею новооткрытые в 1788 г. штурманом его, Прибыловым, острова, названные именем последнего, о. Кадьяк, выстроил укрепления на Афгане и при Кенайской губе».
«Настольный словарь» о Баранове: «Коллежский советник, первый главный правитель русских северо-западных американских колоний, род. в 1746 г. в Каргополе, ум. 1819 на корабле близ Явы, вел торговлю в Вост. Сибири и, по приглашению Ше-лихова, 1790, отправился в Америку: 1796 — основал селение в Якутске (несомненная ошибка корректора, не в Якутске, аъЯку-тате. — А. Б.): 1799 — занял о. Ситху, часть берега Нового Альбиона и содействовал развитию промышленности и торговли се-веро-американских колоний до самого 1818-го».
Как видим, о заслугах еще помнили. Идем дальше.
Словарь 1901 г. о Шелихове: «С 1777 г. занимался исследованием Алеутских и Курильских островов и упрочил за Россией открытые его штурманом Прибыловым острова».
И это — все Да вдобавок Шелихова вместо его честного имени Григорий почему-то назвали Дмитрием… О Баранове ничего нет вообще. Упоминается только об «острове Баранова» у берегов Аляски — без уточнения, в чью честь остров назван…
Но венец интеллигентского беспамятства — толстенный словарь Павленкова. Либералом господин Павленков был изрядным, в молодости ненадолго в ссылку угодил за издание собрания сочинений Писарева — очередной бледной поганки российской словесности. И словарь составил под стать собственным мозго-блудствам…
Заметка о Шелихове один к одному повторяет ту, что напечатана в словаре 1901 г. — хорошо еще, что здесь Шелихов не Дмитрием назван, а именно что Григорием. Пять строчек мелким шрифтом. Зато на этой же странице вчетверо больше места отведено писателю и публицисту Шелгунову — помнит кто-нибудь такого? Но в том-то и суть, что означенный Шелгунов неоднократно «высылаем был по политическим делам из Петербурга», а значит, мятущейся интеллигентской натуре Павленкова был не в пример ближе, нежели Шелихов, которого самодержцы российские не то что не ссылали, а еще медалями награждали, серебряные шпаги дарили, в дворянство возводили…
Ровно столько же места, сколько великому Шелихову, Павленков отводит немецкому врачу Швенингеру, открывшему санаторий для лечения тучности и некоему Шевалье, «прославившемуся карикатурами из парижской жизни». Интересна постановка вопроса: французский рисовальщик карикатурами «прославился», а вот Шелихов всего лишь «занимался исследованиями». Пояснит кто-нибудь этого самого Шевалье, кроме узких специалистов?
Переходим к букве «Б». Черт знает какой шушеры на эту букву напихал в свою томину Павленков! Арман Барбес, французский революционер-социалист (ну еще бы!), померший аж в 1870 г. и наверняка забытый во времена Павленкова и в самой Франции. Некий германский артист Барнай. Столь же прочно забытый французский политик Бародэ, «в 1870 г. провозгласивший республику в Лионе» (судя по тому, что в серьезных исторических трудах об этой республике не упоминается, дело было то ли спьяну, то ли в период весеннего обострения). Батуев, «председатель Вятской земской управы». Французский писатель Бюлоз — помнит кто-нибудь? Еще один французский социалист с символической фамилией Базар. И наконец, французский писатель Бело, «автор множества порнографических романов»…
Баранова — нет! Ни человека, ни острова. Порнографический писака-лягушатник имеется. А вот Баранова нет…
И тем приятнее было натолкнуться на большую, обстоятельную статью об Александре Андреевиче Баранове в достаточно неожиданном издании — одном из томов «Военной энциклопедии», вышедшем в том же Петербурге в 1911 г. Вот там Баранову отдано должное — в самых превосходных тонах. Хотя энциклопедия эта, как явствует из названия, посвящена сугубо военным темам, предметам, людям и изобретениям. Но господа офицеры, составлявшие редколлегию, должно быть, считали, что деятельность Баранова на благо Русской Америки, его бои и походы позволяют числить его и по «военному ведомству». Честь им за это и хвала. Не исключено, в той энциклопедии появилась бы и статья о Шелихове — но она оборвалась на семнадцатом томе, на слове «Порох»: первая мировая, революция…
Беспамятство а-ля Павленков торжествовало и в двадцатом столетии. Есть отличные приключенческие романы о Русской Америке: «Юконский ворон» С. Маркова и «Последний год» М. Зуева-Ордынца — всего два. При богатейшем материале.
Трехтомник «История Русской Америки», вышедший к 200-летию основания РАК, выпущен тиражом… в две тысячи экземпляров. «Круглые даты», связанные с Русской Америкой и ее великими строителями, не отмечались вовсе. Если бы не Андрей Вознесенский и театр «Ленком», мало кто помнил бы и о Резанове…
Хорошо еще, что нашу историческую память хранят американцы. Иначе обстояло бы и вовсе скверно…
История у США короткая — а потому американцы сделали своей и историю тех мест, которые открывали и осваивали не они: Калифорнии, Луизианы, Русской Америки. Но какая разница, чем они руководствовались, если они, в отличие от нас, бережно хранят нашу память.
Старые русские постройки на Кадьяке и Ситхе бережно сохранены и находятся под постоянным присмотром. На острове Баранова отреставрирован православный храм времен Писарро российского. Улицы аляскинских городов носят имена российских первооткрывателей и создателей Русской Америки. В столице Аляски Джуно давным-давно устроен Русский музей. Крепость Росс еще в 1927 г. восстановлена в первоначальном виде Калифорнийским историческим обществом и охраняется властями штата как исторический памятник. В 1976 г., когда праздновалось 200-летие США, вместе с другими памятными знаками была выпущена и золотая медаль в память Ивана Кускова и основания им Росса. С надписями на английском и русском (см. Приложение). Такие дела…
Вот и все, пожалуй. За пределами этой книги поневоле остались десятки имен — казаков, офицеров, моряков, промышленников, оставивших след в истории Русской Америки. Я писал популярное изложение, а не сухую энциклопедию. Упоминал только самые звонкие имена, самые интересные события. Кто желает, пусть сделает лучше. Флаг в руки.
Главное, множество людей когда-то, не думая о славе и золоте, надрывали жилы в нечеловеческом труде для блага державы. Они не искали почестей — но и забывать их мы не вправе…
И что-то, как всегда, остается недосказанным. И мы не знаем что именно.
Красноярск, февраль 2006
СТИХИ
СЕРГЕЙ МАРКОВ
