Русский фронт, плен и революция 1 страница

Евгений Матонин. Иосип Броз Тито

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

…Когда-то в Социалистической Федеративной Республике Югославии говорили, что у них в стране есть почти всё: и горы, и море, и леса, и поля, шесть республик, четыре языка и пять народов (а народностей со своими языками — так вообще больше двадцати), три религии, два алфавита. Только вот партия — одна, и Тито — один. Это высказывание считалось язвительным и ехидным, но теперь многими воспринимается совершенно по-другому. Ведь нет «одного Тито» — и нет всей страны. Ну а партия — так и бог с ней.

Человек с именем Иосип Броз и псевдонимом «Тито» создал эту Югославию и был ее бессменным руководителем. Из прожитых им 88 лет он 35 лет управлял ею. После его смерти страна с трудом протянула еще одно десятилетие и развалилась, наведя при этом ужас на весь мир.

При Тито Югославия была страной перманентного поиска. В ней появилось много такого, чего больше не было нигде. Например, два главы страны — Тито и «руководящий коллективный орган» Президиум СФРЮ — или семь (!) Академий наук. Ну и, конечно, ее собственный путь в социализм — с самоуправлением, свободой и культом личности Тито, которому мог бы позавидовать и сам товарищ Сталин. Этот «особый путь» надолго сделал Тито нежелательным персонажем советской историко-биографической литературы.

Ну а потом Тито умер, исчез Советский Союз, исчезла и сама титовская Югославия. Лишь кровавые события на Балканах 90-х годов прошлого века вновь возродили интерес к его фигуре. В статьях и других работах о событиях в бывшей Югославии часто встречался недоуменный вопрос: как Тито больше тридцати лет удавалось под лозунгом «Братство! Единство!» сохранять страну, народы которой, казалось бы, только и мечтают перерезать друг друга?

«…Тому, кто не знает, как хорошо жилось при Тито, я уже ничем помочь не смогу», — сказал как-то известный югославский (сербский) актер Раде Шербеджия, которому пришлось сыграть маршала в одном из фильмов.

«Титостальгия» характерна сегодня для всех бывших югославских республик. Несмотря на то, что созданные им конструкции развалились, похоронив под своими обломками тысячи граждан страны, простиравшейся некогда «от Вардара до Триглава», фигура самого Тито навсегда осталась в народной памяти.

…С конца 80-х годов прошлого века в СССР и России появилось немало новых работ о советско-югославских, а также российско-югославских отношениях, в которых Тито часто уделялось довольно много места, но его полной биографии на русском языке почему-то так и не было написано. Это довольно странно. Фигура Тито очень привлекательна как для биографа, так и для читателей. В его жизни было практически все, что может составить сюжет хорошо закрученного детективно-приключенческого романа, — война, многочисленные любовные романы, политические интриги, покушения, заговоры и т. д. и т. п. Не говоря уже о множестве тайн, которые до конца не разгаданы до сих пор.

Кем же все-таки был этот человек? Ответ на этот вопрос на самом деле не так прост, как кажется. Коммунист и аристократ. Партизанский командир и неофициальный монарх. Сталинист и самый главный враг сталинистов. Руководитель европейской страны, ставший лидером «третьего мира». Создатель самого демократического режима среди восточноевропейских государств и гонитель диссидентов.

Человек, сделавший невозможное, — создавший на пестрых и постоянно кипящих Балканах мощную региональную социалистическую «империю», которая рухнула сразу же после его смерти. Русофил и англофил, а заодно и австрофил. Большой любитель красивой жизни и красивых женщин и одинокий в старости человек, самыми верными друзьями которого остались только собаки. «Любимый вождь и учитель», о котором вся Югославия рассказывала анекдоты.

Он совершил 150 зарубежных визитов, посетив 68 стран. Из самых известных лидеров не встречался только с Мао Цзэдуном и Шарлем де Голлем.

Он три раза был награжден высшей наградой Югославии — орденом Народного Героя и шестнадцатью другими югославскими орденами. У него было 98 орденов и медалей 59 стран мира. Его избрали почетным доктором три югославских и четыре зарубежных университета.

По своей первой специальности он был слесарем и до конца жизни считал себя пролетарием и коммунистом. Но жил как царь, в распоряжении которого находилось больше двадцати вилл, личные охотничьи угодья, три личных зоопарка, корабли и яхты, «голубой поезд» и самолеты. Его жизнедеятельность обеспечивали более тысячи человек. При этом самой крупной личностью в истории он считал Ленина.

На его похороны приехали более двухсот делегаций. Это были самые масштабные похороны XX века.

И так далее, и тому подобное. В нем как будто бы жили разные люди с самыми различными взглядами, убеждениями и характерами. И все вместе они назывались «Иосип Броз Тито».

Говорят, когда-то императрица Екатерина II, рассмотрев очередной «дерзкий», но весьма недешевый по тому времени проект Ломоносова, заметила: «Хорошо же, но пусть он впредь не забывает, что Ломоносов при России, а не она при нем». Пожалуй, в ситуации с Тито было все наоборот. Югославия, небольшая европейская страна, благодаря ему играла роль важнейшего фактора на мировой арене, с которым считались и Советский Союз, и Америка. Так что не он был при Югославии, а Югославия при нем, что, по мнению многих, было не так уж плохо для самой Югославии.

Однажды его спросили, что он, марксист и атеист, думает о смерти и смысле жизни. «Смерть зависит от того, как вы прожили жизнь, — ответил Тито. — Если вы сделали что-то полезное, это вас переживет. Если кто-то во время своей жизни играл в мире важную роль, мир не пропадет после того, как он умрет. То, что он сделал, останется… Люди никогда не забывают положительные дела государственных деятелей. Они всегда помнят их достижения»^[1].

Уже после развала Югославии на стенах домов бывших югославских городов не раз появлялись надписи: «Слесарь был лучше!»

БУРНАЯ МОЛОДОСТЬ

Мальчик из Загорья

В 1952 году, в автобиографии, написанной с помощью его многолетнего югославского биографа Владимира Дедиера для американского журнала «Лайф», Тито указал, что родился 25 мая 1892 года. Но уже в следующем году, в югославском издании автобиографии, дата его появления на свет значилась как 7 мая 1892 года. Первая из этих дат всегда отмечалась как национальный праздник Югославии, а вторая — не отмечалась вообще.

Судя по всему, будущий маршал Тито родился все же 7 мая 1892 года. Эта дата значится в книге о рождениях, браках и смертях, которая велась в католической церкви села Тухелю для всей округи. На 79-й странице этой книги, под номером 95, записано, что Иосип Броз родился 7 мая, а крещен 8 мая 1892 года. Там же отмечено, что его родители землепашец Франьо Броз и Мария Броз, урожденная Явершек, живут в селе Кумровац и что их кумом на крещении был Павао Юрич с женой Францей, а священником — падре Юрай Чвек.

Но откуда же тогда взялось 25 мая?

Есть версия, что во время войны его день рождения из-за боев отметили с запозданием — 25 мая. С тех пор так и пошло. Любопытно, что уже в 1944 году даже немцы знали, что маршал Тито отмечает день рождения именно 25 мая. Неслучайно на этот день они назначили операцию по его захвату.

За время своей долгой жизни Тито сообщал в анкетах не только о своих различных днях рождениях. Он и свое настоящее имя писал по-разному. Он называл себя и Йозефом, и Иосифом, и Йосефом, и Иосипом Брозовичем, и Иваном Брозом. Иногда его называли и «Иосип Брозович Тито».

Не меньше слухов ходило и о его национальности. Считается, что он наполовину хорват, наполовину словенец. Однако говорили, что он венгр, чех, русский, польский еврей, австриец или итальянец. Слухи о его национальности подогревал и необычный акцент Тито. Сам он объяснял его тем, что родился и рос в тех местах, где говорят и по-сербскохорватски, и по-словенски, поэтому и сам он говорил со словенским акцентом.

Ну и наконец, как почти у каждого известного человека, у маршала Тито существовала собственная «тайна происхождения». Согласно этой версии он был внебрачным ребенком венгерского графа Эрдели, предкам которого принадлежали развалины одного из старинных замков вблизи Кумровца. Якобы граф, увидев в маленьком Иосипе большие способности, долгое время заботился о нем и успел даже дать неплохое образование.

Есть и другая версия: якобы граф Эрдели был масоном и привлек к работе в масонской ложе молодого и способного Броза. Масоны же помогли ему получить образование и вообще «выйти в люди» и даже похоронили его по-масонски — под белой мраморной плитой. Советский разведчик и корреспондент газеты «Известия» Леонид Колосов пошел еще дальше: он утверждал, что в масоны Тито принял сам Уинстон Черчилль. «В том же 1947 году Черчилль во время личной встречи торжественно объявил своему новому „другу“, что тот принят в члены мирового масонства и уже назначен магистром одной из лож. Назначение было подкреплено чеком в несколько миллиардов долларов на личные расходы вождя югославских народов. Точная цифра — секрет масонской бухгалтерии», — писал Колосов. Оказывается, что в могиле останков Тито нет и что «по масонским обычаям покойный маршал был похоронен в горах в одной из маленьких церквушек. Где находится эта масонская церквушка, пока неизвестно»^[2]. Как говорится, «по comments».

Но оставим мифы и вернемся к биографии Тито. Село Кумровац в Хорватском Загорье, где он появился на свет, и тогда, и сейчас находится в составе Хорватии. С той лишь разницей, что сегодня — это независимое государство, а в конце XIX века Хорватия входила в состав Австро-Венгерской империи.

Официальным отцом Иосипа был, разумеется, не граф, а сельский кузнец Франьо Броз. Тито описывал его как сухого, жилистого человека с орлиным носом и «черного как черт». Он признавался, что не сохранил о нем теплых воспоминаний. «Он был все время пьян, — рассказывал он, — ругался в бога, душу и мать и мог вполне ударить кого-нибудь из детей без всякой на то причины»^[3].

О своей матери Марии Явершек он вспоминал куда с большей теплотой. Отец Тито был хорватом, а Мария — словенкой. Эти южнославянские народы много лет жили рядом, и между ними никогда не было национальной вражды. И те и другие исповедовали католицизм. И несмотря на то что они говорят на разных языках, отношения между ними всегда были теснее и теплее, чем, скажем, у хорватов с сербами, которых объединял один язык (они говорят на различных диалектах сербско-хорватского/хорватско-сербского языка), но разъединяла религия — сербы всегда были православными.

Тито вспоминал свою мать-словенку как высокую и белокурую женщину. Энергичную, экономную, строгую, но справедливую. Отмечал Тито и ее набожность.

Франьо и Мария поженились, когда ему было 24 года, а ей — 16. Сколько у них было детей — точно не известно. По одним данным — 15, по другим — 10. Тито родился седьмым по счету и прожил из них дольше всех — 88 лет.

Дом семьи Броз был самым большим в Кумровце, но жили они в нем скученно, вместе с двоюродными братьями и сестрами. Всем там не хватало ни места, ни еды. «Мое детство было тяжелым», — вспоминал Тито.

С семилетнего возраста Иосипу вменялось в обязанность пасти скотину, обрабатывать мотыгой посевы, пропалывать грядки. И все же семья Броз никогда не считалась бедной, а тем более нищей. Франьо даже раздавал деньги в долг своим соседям. Иногда он посылал маленького Иосипа с долговыми расписками по селу. Тито ненавидел это занятие. «Другие крестьяне, так же как и мой отец, были в долгах как в шелках, голодные, и у каждого куча детей, — рассказывал он. — Мне приходилось выслушивать проклятия и жалобы, но затем почти всегда мне все-таки давали деньги»^[4].

7 июля 1900 года Иосип Броз пошел в школу, которая находилась в Кумровце. Ему повезло: школы были не во всех селах, хотя начальное образование в Австро-Венгрии считалось обязательным для всех. Он провел в этой школе четыре года и считался неплохим учеником, что и подтверждают сохранившиеся в архивах аттестаты его успеваемости за 1900–1905 годы. Большинство из выставленных ему оценок — «тройки» и «четверки», которые тогда считались, соответственно, «хорошими» и «очень хорошими» отметками. Были и «двойки» — по чтению и чистописанию, а в первом классе за чтение будущий маршал умудрился даже схлопотать «кол»^[5]. Причина была в том, что Иосип гораздо лучше говорил по-словенски и никак не мог освоить хорватский литературный язык.

По настоянию матери, которая хотела, чтобы сын стал священником, Тито поступил в церковь мальчиком-служкой. Но священник однажды отвесил ему оплеуху, после чего Иосип больше ни разу не переступил порога церкви.

Пощечина священника была лишь одним из проявлений несправедливости, которая царила вокруг. Тито, по его рассказам, остро чувствовал ее. Например, хорваты по сравнению с венграми считались гражданами второго сорта. В 1903 году в Хорватии вспыхнули волнения. В районе Кумровца появились венгерские войска, подавлявшие выступления хорватов. Крестьяне должны были кормить и содержать этих солдат. В доме Брозов больше месяца жили четверо венгров, которых они кормили за собственный счет.

«Когда я был маленьким мальчиком, — вспоминал Тито, — мне ужасно хотелось стать портным. Каждый загорский крестьянин мечтал о красивой одежде»^[6]. Он и потом всю жизнь, даже на войне, считался «элегантным мужчиной», но тогда, после школы, ему было не до красивой одежды. Как и многим другим, Тито оставалось только одно: взять котомку с вещами и хлебом и отправиться на заработки. Два сына из семьи Брозов уже ушли из дома в поисках работы и пропитания. Отец попытался было отправить на заработки и Иосипа — в далекую Америку, но из этого ничего не вышло. Ему не удалось собрать денег на билет.

Через 70 лет во время визита в Германию Тито спросили: что бы с ним стало, если бы он все же уехал тогда в Европу или в Америку? «Тогда бы вы сейчас разговаривали с миллионером», — отшутился он.

Однажды к Брозам приехал в гости один из родственников. Он был в военной форме. Иосип с восторгом смотрел на нее. Но родственник посоветовал ему пойти для начала в официанты и пообещал в этом помочь. «Официанты, — говорил он, — всегда хорошо одеты, всегда вращаются среди приличных людей. Работа непыльная, и всегда будешь сыт». И Иосип решил отправиться в город Сисак для того, чтобы стать официантом. Через 40 лет Тито признавался, что тогда его в первую очередь соблазнило то, что официанты, в его представлении, тоже должны были красиво одеваться^[7].

«Я обычный солдат, которому пожимал руку член императорской семьи!»

По сравнению с его родным селом, Сисак показался Тито очень большим городом. Однако работа официанта ему не понравилась. И вскоре он решил пойти учеником в мастерскую одного старого чеха-слесаря, который давно уже жил в Хорватии.

В мастерской он работал каждый день по 12 часов, а два раза в неделю ходил в школу. Так продолжалось три года. Хозяин к ученику относился хорошо, но однажды между ними произошел конфликт. Чех зашел в мастерскую и увидел, что Броз, вместо того чтобы работать, читает вслух другим ученикам последний выпуск «Приключений Шерлока Холмса». Тогда эти «Приключения» выходили отдельными тонкими книжками. Иосип копил на них деньги, которые получал за изготовление ключей или за починку соседям замков. За «халтуру», как бы сказали сейчас.

Хозяин подобрался к Иосипу, отобрал книгу и дал ему пощечину. Эта пощечина имела такой же эффект, как и оплеуха, полученная когда-то от священника. Иосип в ту же ночь ушел от хозяина, но его задержала полиция и привела обратно. Хозяин извинился, и конфликт между ними был исчерпан.

В 1909 году в мастерской появился помощник мастера из Загреба по фамилии Шмидт, который рассказал ученикам множество интересных вещей. Например, о комете Галлея, авиаторе Фармане и его последователях. «Он вообще был хорошим парнем, — вспоминал Тито. — Накануне 1 мая 1909 года он сказал нам, что скоро будет рабочий праздник и что мы все должны принести цветы и зеленые ветки и в этот день празднично украсить нашу мастерскую. К сожалению, Шмидт вскоре уехал от нас…»

Место Шмидта занял другой помощник мастера по фамилии Гаспарич. Он еще больше говорил с учениками о политике, рассказывал о неких социал-демократах, которые борются против капиталистов и против оболванивания народа попами. «Мне это понравилось, — говорил Тито, — я с детства не любил ни монахов, ни попов»^[8].

Осенью 1910 года Иосип закончил свое обучение и стал квалифицированным мастером по металлу. Он решил уехать в Загреб, столицу Хорватии. Загреб тогда считался большим городом, в нем насчитывалось более 80 тысяч жителей.

В Загребе он проработал недолго — всего два с половиной месяца. Однако за это время в его жизни произошли важные события. Восемнадцатилетний Иосип вступил в Союз рабочих-металлистов и Социал-демократическую партию Хорватии и Славонии. Ему выдали членский билет и значок, изображавший две руки, сжимающие молот.

Он зарабатывал 2 кроны 30 геллеров в день. За жилье платил 20 крон в месяц, а на еду уходило 7 крон в неделю. Килограмм мяса тогда стоил 2 кроны, а хлеба — 36 геллеров.

Броз хотел вернуться домой, в Кумровац, в новом, модном и красивом костюме, купленном на заработанные им самим деньги. Костюм стоил не меньше 20 крон. Он все-таки сумел накопить денег. «Я пошел в магазин и выбрал за 20 крон красивый новый костюм, — рассказывал Тито. — Отнес его к себе домой, а потом вернулся в мастерскую, чтобы проститься с друзьями. Когда я вернулся домой, двери комнаты были широко открыты, а моего нового костюма и след простыл. Я вынужден был пойти к старьевщику и купить за 4 кроны старый, поношенный костюм, лишь бы только не возвращаться домой в Загорье в той же самой одежде, в которой я работал как подмастерье»^[9].

Родители встретили его хорошо. Некоторое время он прожил дома, помогая отцу и брату делать черепицу и цементные трубы. Но как-то он услышал разговор отца и матери. Они говорили, что не стоило три года учиться, чтобы делать трубы. Тогда Иосип сел на поезд и уехал в Любляну. В кармане у него было 10 крон.

В Любляне он обошел почти все мастерские, но везде ему сказали, что работы нет. Кто-то посоветовал попытать счастья в городе Триесте, на берегу Адриатики, и Тито отправился туда. Денег на поезд у него не было, поэтому он шел пешком, а иногда его подвозили на телегах местные крестьяне. Ночевал он в основном в конюшнях и хлевах для скотины. В последнюю ночь путешествия ему пришлось спать рядом с коровой, которая изжевала и порвала его костюм. «Мне вообще не везло с костюмами», — признавался Тито много лет спустя.

Он был поражен видом огромного порта Триеста, но работу и здесь не нашел. Вскоре он уехал в Словению, где поступил на фабрику металлоизделий в небольшом городке Камник.

В Камнике Тито вступил в местный гимнастический клуб «Сокол». Молодежное спортивное движение «Сокол» было основано в Праге в 1862 году, официально оно считалось неполитическим, но фактически стало основой для распространения идей панславизма. Через дорогу от клуба «Сокол» находился клуб «Орлы». И если считалось, что «соколы» несли антиавстрийский и югославянский дух, то «орлы» — прямо противоположный.

Однако «Сокол» притягивал Иосипа и по другой причине — ему нравилась яркая форма общества и шляпа с перьями. Тито купил себе такой костюм в рассрочку и принимал участие в каждом параде «соколов», браво маршируя позади оркестра.

Тито оставался в Камнике до 1912 года, когда заводоуправление закрыло завод, предложив рабочим деньги, если те согласятся поехать на работу на одну из принадлежавших фирме фабрик в городе Ценков, в Чехии. Иосип Броз согласился: помимо заработка для него открывалась дорога к еще одной его мечте — увидеть мир. Он, кстати, тогда снова подумывал об Америке и даже купил книгу Эптона Синклера «Джунгли» об американской жизни. Книга стоила примерно столько же, сколько он зарабатывал за день.

Тито и его товарищи прибыли в Ценков. Но оказалось, что компания их обманула — решила использовать в качестве штрейкбрехеров во время забастовки местных рабочих-чехов. Тогда представители двух славянских народов объединились и уже вместе отказались выходить на работу. В итоге администрация предприятия была вынуждена повысить зарплату и тем, и другим. Тито вспоминал, что чешские рабочие их очень полюбили, а для него самого это время было одним из самых лучших в жизни.

Но вскоре он снова пустился в странствия. Не от нужды, а в поисках новых впечатлений. Заводы «Шкода» в Пльзене не произвели на него особого впечатления, как, впрочем, и «грязные» промышленные предприятия Мюнхена. Промышленный Рур понравился ему куда больше. А в октябре 1912 года он переехал в Вену.

Вскоре Броз получил работу на большом автозаводе «Даймлер», который находился недалеко от Вены. Там он увлекся автомобилями на всю жизнь. «Я даже пошел в водители-испытатели и управлял огромными мощными автомобилями с их тяжелыми медными частями, резиновой грушей-рожком и наружным тормозом, чтобы они не слишком резвились», — не скрывая своего восхищения, рассказывал Тито много лет спустя^[10].

По воскресным дням Тито отправлялся в Вену. У него не было денег на дорогие театры и концертные залы, поэтому иногда он вставал у входа или у ограды ресторана и слушал, как оркестр играет вальсы Штрауса, пока его не прогонял метрдотель. Впрочем, заработка рабочего и водителя-испытателя вполне хватало на то, чтобы посещать кабаре или популярные тогда мюзик-холлы, прежде всего «Орфеум» с его фокусниками, клоунами, приятной венской музыкой и танцами.

Иосип хотел как следует научиться танцевать и брал уроки танцев. Он научился танцевать вальс, однако так и не овладел кадрилью или полонезом. Он также брал уроки фехтования.

В то же самое время, когда молодой Иосип Броз пытался на свой лад «покорить» Вену, в столице Австро-Венгрии жил еще один молодой человек. Он уже успел дважды провалиться на экзаменах в Венскую академию изобразительных искусств, и ему приходилось зарабатывать на жизнь рисованием почтовых карточек и продавать на улице свои акварели. Молодой человек мечтал стать знаменитым и добился этого: через два десятилетия Адольфа Гитлера будет знать весь мир.

Возможно, что их пути с Тито даже пересекались где-нибудь на венских площадях. Но вряд ли они могли найти общий язык. Гитлер уже тогда был озлоблен и терпеть не мог «еврейские» и «мещанские» оперетты, а молодой Тито, наоборот, любил музыку, оперетту и вообще саму жизнь.

…В мае 1913 года ему исполнился 21 год. По законам Австро-Венгрии он должен был идти на военную службу. То, что Тито рассказывал о своих первых армейских днях, очень похоже на первые дни службы во все времена.

Как только он попал в казарму, к нему сразу же прицепился капрал, который считал, что призывник Броз пострижен не по уставу. Он взял ножницы и лично постриг Иосипа. Он же заставлял солдат наизусть выучивать имена и титулы всех полководцев из императорской семьи. Тем, кто не мог их запомнить, он бил щелбаны по лбу.

Все это происходило уже в казармах 25-го домобранского полка в Загребе. Броза призвали сначала в один из императорских полков в Вене, где его приписали к артиллерии, однако он подал просьбу о переводе его в Загреб. Тито объяснял это тем, что хотел бы служить со своими земляками-хорватами.

В Хорватии, как составной части Австро-Венгрии, существовали как «императорские», так и «домобранские» полки. В первых служба считалась более почетной, но там она продолжалась три года и команды отдавались на немецком языке. В «домобранских» полках команды отдавались по-хорватски, да и служить в них надо было лишь два года. Просьбу Броза удовлетворили.

Он, видимо, был хорошим солдатом — его вскоре направили в школу младшего офицерского состава, которую он закончил в звании «водник» (примерно «младший сержант»). Зимой 1913/14 года Иосип Броз научился кататься на лыжах на склонах гор возле Загреба. Он считался одним из лучших фехтовальщиков полка и на общеармейских соревнованиях даже вышел в финал. В финальном поединке Броз встретился с неким австрийским графом, и, как он потом рассказывал, судья этому графу всячески подсуживал. В конце концов Броз не выдержал и запротестовал. Судьи и офицеры, следившие за поединком, возмутились: как обычный водник из рабочих смеет подвергать сомнению вердикт офицера! Протест отклонили, и поединок продолжился. Однако Иосип, взбешенный несправедливостью, нанес графу сильный, но запрещенный в соревнованиях удар. Его дисквалифицировали, а графа объявили победителем. Но серебряная медаль все же досталась Брозу. Много лет спустя, рассказывая своему сыну Мишо об этом поединке, Тито признался, что ему до сих пор стыдно за свое поведение и за тот запрещенный удар, который он нанес своему сопернику^[11].

Медаль и диплом ему вручал австрийский эрцгерцог Иосиф Фердинанд. «Вот я, рабочий, сын безземельного крестьянина, чей единственный капитал — это руки и профессия, а принимаю поздравления от эрцгерцога, — вспоминал Тито. — Я, обычный солдат, которому пожимал руку член императорской семьи!»^[12] За успехи на соревнованиях Тито дали месяц отпуска, однако он не успел его отгулять, так как прогремели выстрелы в Сараеве.

28 июня 1914 года боснийский серб Гаврило Принцип застрелил в Сараеве эрцгерцога Франца Фердинанда и его жену княгиню Софию. Покушение подготовила подпольная организация «Млада Босна».

О том, кто на самом деле стоял за сараевским покушением, споры ведутся до сих пор. Приводятся самые различные версии — от «русского следа» до интриг в имперской верхушке. Дальнейшие события хорошо известны. 28 июля Австро-Венгрия объявила войну Сербии, обвинив ее в подготовке сараевского убийства. В ответ на это союзник Сербии Россия объявила всеобщую мобилизацию. Использовав этот предлог, Германия 1 августа объявила войну России. В тот же день Россия объявила войну Германии. В начале августа в войну вступили Франция и Англия. Война стала мировой.

42-я домобранская дивизия, в которой служил Иосип Броз, попала на сербский фронт. Здесь он постепенно двигался вверх по военно-служебной лестнице. Сначала ему присвоили звание старшего водника, а потом он стал адъютантом в штабе дивизии и получил лычки штабс-фельдфебеля. О том, как он воевал против Сербии, Тито старался не упоминать.

В австро-венгерской армии против Сербии воевало очень много славян — хорватов, словенцев и даже сербов, — подданных императора. Когда позиции двух противоборствующих сторон находились поблизости, солдаты начинали переругиваться. Однажды сербы окружили часть австро-венгерской армии и предложили ей сдаться. «Сдавайтесь, а не то все погибнете как дураки!» — кричали они. «Когда это ты видел, чтобы сербы сдавались?» — ответили им по-сербски из австрийских окопов^[13].

В декабре 1914 года сербские войска перешли в контрнаступление и, разгромив австрийцев в битве на реке Колубаре, освободили территорию своей страны. На Балканах наступило временное затишье.

Вероятно, Броз тоже участвовал в битве на Колубаре — его дивизия, во всяком случае, там была. Уже после смерти Тито появились сведения, что он получил на сербском фронте медаль за храбрость^[14], хотя документальных подтверждений им пока нет.

В его официальных биографиях этот период обычно пропускали или упоминали о нем в нескольких словах. Это и понятно — в социалистической Югославии могли бы неправильно понять рассказы о подвигах будущего «всенародно любимого» маршала Тито во время империалистической, захватнической войны против сербов. Дивизия, в которой он служил, находилась в Сербии до конца 1914 года. В начале января 1915 года она оказалась уже на русском фронте.

Русский фронт, плен и революция

В январе 1915 года Броз увидел Россию. Правда, это была не совсем Россия, а Галиция, Карпаты. 25-й полк 42-й домобранской дивизии сразу попал в самую гущу событий.

Даже много лет спустя он помнил жуткие русские холода, перебои в снабжении войск, когда хорошее обмундирование и кожаные сапоги, выданные им в начале войны, заменили на сапоги из такого негодного материала, что они буквально растаяли на ногах, а шинели промокали насквозь. Тито старался заботиться о своем взводе, состоявшем, кстати, только из жителей хорватского Загорья. Броз командовал взводом разведки, и это занятие ему нравилось, потому что, как он потом говорил, там «нужно было думать своей головой» и поощрялось проявление инициативы.

Однажды во время вылазки его люди захватили 80 русских, которые беспечно спали в одном из сельских домов. Некоторые из подчиненных предлагали их расстрелять, однако Тито отверг это предложение, и всех пленных доставили на австрийские позиции. Не исключено, что к такому шагу его подтолкнуло не только человеколюбие. Дело в том, что, как сам признавался Тито, за каждого пленного он получал денежное вознаграждение — две кроны^[15].

За бои на русском фронте Броз был удостоен серебряной медали «За храбрость», однако так никогда ее и не получил. Вскоре он попал в плен, а потом ему уже было не до награды. Австрийцы о медали, впрочем, не забыли. Когда в феврале 1967 года Тито находился с официальным визитом в Вене, они попытались ее ему вручить. Но он медаль не принял, сказав, что, вероятно, это ошибка и что наградили какого-нибудь другого Броза.

Весной 1915 года началось русское наступление в Карпатах. К этому времени 25-й домобранский полк перевели из Галиции в Буковину. Русская артиллерия накрыла полк, в котором служил Броз, прямо на марше. Взрывной волной его подбросило в воздух, а потом ударило о землю. Иосип был тяжело контужен, его отправили в госпиталь. Однако, судя по всему, там он пробыл недолго. В конце марта — начале апреля он уже воевал у деревни Окно. Там же и попал в русский плен.