Самый «плохой» менеджер церкви. 2 страница

Наш Бог привлекает людей к Себе не чудесами, не законами менеджмента и социологии, а Своей безграничной любовью и Истиной. Именно это Он и хочет видеть в Своей церкви, в каждом из нас.

 

Глава 19

Иудейское знамя.

 

Отступив от Бога, иудеи продолжали внимательно следить за постоянно меняющейся политической ситуацией, надеясь вовремя сыграть на ней к своей пользе. Они так еще и не поняли, что народ, отступивший от Бога, обречен. А политическая ситуация бурного шестого века начала вновь меняться. «В 591 г. фараон Псамметих II во главе флота и в сопровождении сонма жрецов прибыл, якобы, с религиозными целями в финикийский город Гебал (Библ). Это была прямая провокация против Вавилона, под властью которого находилась Финикия. Фараон демонстрировал военно‑морскую мощь Египта населению Заречья, поощряя его тем самым к восстанию». [Белявский. Указ. соч. С. 90]. «Египет энергично реформировался и чувствовал последний подъем своей жизнедеятельности. Он активно агитировал при сирийских дворах и поддерживал преданные себе партии. Напрасно Иеремия указывал на безумие антивавилонской политики: находился целый ряд „пророков“, льстивших народу и обещавших успехи мятежным царям. Иеремия видел неминуемую гибель и переживал тяжелые годы». [Тураев. Указ. соч. Т. 2. С. 86]. Наверное самое страшное в жизни — видеть, как медленно умирает близкий тебе человек, как с каждым днем смерть все более и более поражает его. Как тускнеет цвет его кожи и блеск глаз, как слабеют руки, как еле слышной становится речь. Особенно больно видеть, когда это касается маленьких детей. Помню, какое тяжелое впечатление навсегда оставило детское гематологическое отделение, в котором лежали ребята, больные различными формами рака крови, практически без всякой надежды на жизнь. Не менее больно, особенно для родителей, наблюдать, как скатывается в бездну алкоголизма и наркомании их сын. Многие готовы отдать собственную жизнь, лишь бы он был спасен. Но даже эта великая жертва не решит проблемы, как не решают ее ни уговоры, ни мольбы, ни лечение. Нечто похожее переживал и Иеремия по отношению к иудейскому народу, который забыл своего Бога, своего Небесного Отца. Пророк терзался и от мысли, что, может быть, он что‑либо не сделал, чтобы остановить своих соплеменников. Но сделано было все. Все, чтобы народ услышал волю Божью, чтобы избрал спасение. «Наконец, Седекия, соблюдая в течении восьми лет верность вавилонянам, нарушил свои договоры с ними и соединился с египтянами в надежде в союзе с последними разгромить вавилонян. Когда об этом узнал царь вавилонский, он двинулся на него походом, разграбил его страну и, заняв укрепленные местности в ней, прибыл к самому Иерусалиму в расчете осадить его». [Иосиф Флавий. Указ. соч. Т. 2. Книга 10. Глава 7, 3. С. 18]. Навуходоносор видел на своем веку не один десяток столиц и бесчисленное количество крепостей, которые падали под ударами его войск. Но даже на него Иерусалим произвел сильное впечатление. Царь уже не раз был под стенами этого города, но тот всякий раз в силу различных обстоятельств без боя открывал перед ним ворота. И потому только сейчас, когда город не распахнул перед ним ворот, вавилонский царь по достоинству оценил эту твердыню, которую ему предстояло захватить. В сопровождении воинов он объезжал стены иудейской столицы, опытным взглядом полководца пытаясь подметить их слабые места. Пытался, но безуспешно. И действительно, Иерусалим был одной из лучших крепостей своего времени. «Город был расположен на двух противолежащих холмах, отделенных посередине долиной… Из этих двух холмов тот, на котором находится Верхний город, гораздо выше второго… Второй холм, на котором стоит Нижний город, изогнут с двух сторон». [Иосиф Флавий. Иудейская война. Минск: Современный литератор, 2003. Книга 5. Глава 4, 1. С. 484]. Первый холм, на котором располагался Верхний город, назывался Западным, а второй, более низкий, Восточным. В свою очередь, Восточный холм состоял из трех основных частей: так называемого города Давида — горы Мориа и её южного отрога — Офела. Собственно история города началась с заселения южной оконечности Восточного холма, где располагался город времен иевусеев. «Древние жители Иерусалима сумели несколько расширить границы городища, воздвигнув его восточную стену не на вершине склона, а посередине него. Об этом свидетельствуют остатки стены, которая была обнаружена британским археологом Кэтли Кеньон в середине XX века. Однако, несмотря на это, ширина территории не превышала приблизительно 130 метров. Её длина с севера на юг составляла 350 метров». [Нир. Указ. соч. С. 145]. Именно этот город был захвачен Давидом и потому в последующие столетия эту часть Восточного холма Иерусалима именуют ещё городом Давида. Расширение города за пределы его иевусейских границ началось при Давиде и было продолжено при Соломоне. При этих царях было сооружено Милло (в пер. — заполнение), т. е. земляная насыпь, которая заполнила седловину, разделявшую гору на которой возвышался город Давида, с горой Мориа. На горе Мориа Соломон строит знаменитый храм (откуда и другое название горы Мориа — Храмовая), свой дворец, Дом из ливанского кедра, дворец дочери фараоновой, притворы из столбов и с престолом. В последующие века при царе Иоафаме на Офеле, южном отроге Мориа, располагавшемся между нею и городом Давида, была построена цитадель, так и называвшаяся — Офель. При нем и в последующее время пошло заселение и уже обширного Западного холма, так как Восточный холм уже не вмещал в себя все возрастающее и возрастающее население Иерусалима. Со временем «Верхний город, располагавшийся на просторном Западном холме, стал центром Иерусалима. Нижний город, стоявший на узком Восточном холме, превратился во второстепенный по своему значению городской квартал». [Нир. Указ. соч. С. 146]. Долгое время ряд археологов, и в том числе К. Кеньон, считали, что обширный Западный холм был заселён уже после вавилонского плена, а во времена Навуходоносора город представлял собой небольшую заштатную крепость и потому библейские утверждения о мощи и размерах Иерусалима, не более, как преувеличение.

 

Новые раскопки.

 

Однако на счастье Иерусалима и исторической истины произошло непредвиденное: после Шестнадцатидневной войны 1967 г. представилась возможность широкомасштабных раскопок в Верхнем городе. С их помощью выяснилось, что проф. Кеньон допустила грубую методологическую ошибку, результатом которой явились её утверждения относительно размеров города. Далеко идущие выводы были сделаны ею на основании небольших раскопок, давших, по её мнению, отрицательные результаты. В отличии от этого, наши раскопки в Еврейском квартале носили широкомасштабный характер и проводились одновременно во многих местах. Было твёрдо доказано, что западный холм был заселён и обнесён стеной в эпоху Первого Храма (по меньшей мере, начиная с VIII века до н. э.). Отметим здесь, что мы ещё далеки от окончательной картины развития города, а имеющиеся у нас данные не всегда точны и полны. Однако впервые в истории изучения Иерусалима была получена неоспоримая информация, которая может служить удобной исходной точкой для продолжения исследований.

 

Здания.

 

С самого начала работы нашей целью было обнаружение остатков сооружений эпохи Первого Храма. Мы надеялись внести таким образом наш скромный вклад в решение вопроса о заселении западного холма в период Первого Храма. И вот, уже на первом году нашей работы, мы обнаружили в зоне А раскопок утлую стенку с прилегающим к ней участком пола и черепками. Было определено, что находка относится к израильскому периоду [Термин «израильский период» обозначает в археологии часть периода железного века (1200—586 гг. до н. э.), со времени заселения Земли Израиля и до разрушения Первого Храма.] железного века. В начале мы предположили, что она являлась частью хижины сельскохозяйственного рабочего и, следовательно, не могла свидетельствовать о существовании какого‑либо постоянного населённого пункта на месте. Однако по мере того, как мы обнаруживали все новые и новые подобные остатки и среди них сохранившиеся глиняные и другие предметы, стало ясно, что мы напали на след израильского поселения на западном холме. После разрушения и эрозии, которые постигли культурный слой израильского периода, вполне понятно, что сохранилось лишь незначительное количество предметов той эпохи. Можно лишь удивляться тому, что, несмотря на это, мы все же обнаружили в нем различные объекты, способные пролить свет на некоторые аспекты материальной культуры Иерусалима того времени. В целом, можно утверждать, что наши находки в Иерусалиме не выявили каких‑либо отличий по сравнению с предметами аналогичного периода, обнаруженными в других местах Иудеи. Нет сомнения, что они свидетельствуют о наличии постоянного поселения в данном месте. Принимая во внимание, что эти предметы были найдены в различных точках на территории сегодняшнего Еврейского квартала, можно утверждать, что речь здесь идёт не об отдельных домах, а о большом населённом пункте. Объекты, датируемые израильским периодом, были выявлены и при местных раскопках на различных участках западного холма (во дворе Иерусалимской крепости — археологи С. Н. Джонс, Р. Амиран и А. Эйтан; в Армянском саду — археологи К. Кеньон и А. Д. Ташинхэм; на горе Сион — археолог М. Броши). Таким образом, можно утверждать, что израильское поселение занимало всю площадь западного холма. Что представляло из себя данное поселение? Являлось ли оно деревней или городом? Небольшим предместьем или просторным жилым кварталом? Было ли окружено стеной? Не успели мы тщательно обдумать данные вопросы, как было сделано новое открытие, способное дать на них ответ: городская стена израильского периода.

 

Израильская стена.

 

Это была достаточно неожиданная для нас находка, ведь трудно было ожидать, что стена обнаружится именно в этом месте. Её расположение доставило нам немало трудностей в восстановлении её хода, однако нет сомнения, что с историко‑топографической точки зрения она представляет собой одну из важнейших находок, когда‑либо сделанных в Иерусалиме. Теперь можно с уверенностью утверждать, что стены Иерусалима в эпоху царства огибали также и западный холм, во всяком случае, тот его участок, на котором мы проводим раскопки. Мы проследили за ходом стены в северном направлении до её конца. Участок за участком, на протяжении 40 метров, мы сталкивались с одной и той же стратиграфической картиной [стратиграфия — раздел геологии и археологии, изучающий последовательность формирования горных пород и их первичные пространственные взаимоотношения], с одним и тем же видом строительства, с одними и теми же керамическими предметами, с одним и тем же красноватым грунтом под стеной. Не возникало никаких сомнений в её принадлежности к израильскому периоду. Более того, наша уверенность в этом росла с каждым новым метром раскопок. В течение нескольких месяцев мы тщательно взвешивали все данные „за“ и „против“, пока, наконец, не пришли к однозначному выводу относительно времени постройки стены. Лишь после этого мы дали нашему младенцу, рождение которого доставило нам немало хлопот (толщина стены равна 7 метрам!), его гордое имя — „израильская стена“. Ныне, по прошествии нескольких лет со времени нашей работы, я могу с удовлетворением отметить, что все коллеги, посетившие раскопки, и среди них г‑жа Кеньон, согласились с нашими выводами. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать! Профессор Кеньон включила данные об израильской стене в свою последнюю книгу об Иерусалиме, хотя в опубликованном ей плане города она старается всячески преуменьшить его размеры. Датировка стены основывается на данных стратиграфического исследования и на возрасте обнаруженных керамических предметов. Стена стоит на естественном камне, к нижним рядам её кладки приклеены слои почвы типа „терра роса“. С обеих сторон к стене прилегают скопления земли, которые содержат черепки, относящиеся к 7—8 векам до н. э. Помимо этого, сохранились остатки двух полов, сверху и снизу от которых были обнаружены черепки израильского периода. Тот факт, что поверх стены были возведены сооружения периода Хасмонеев, также имеет большую хронологическую ценность. Это отвечает закономерности, обнаруженной в Еврейском квартале, в соответствии с которой слой периода Хасмонеев находится непосредственно над слоем израильской эпохи без каких‑либо промежуточных слоёв. Стратиграфическая картина в южном участке стены, обращённом к западу, оказалась особенно интересной. В этом месте при строительстве стены были разрушены ранние постройки, остатки которых были обнаружены к северу от неё. Эти постройки также относятся к израильскому периоду. Керамические находки свидетельствуют о том, что они были возведены не ранее восьмого века до н. э. Таким образом, стена была построена на месте уже существовавшего населённого пункта, дома которого были разрушены для этой цели.

 

Израильская башня.

 

В западной части участка раскопок (район „шин“) был обнаружен фрагмент внешней стороны мощного сооружения. Его продолжение располагалось под улицей и, поэтому, было невозможно вести дальнейшее исследование. Мы предположили, что это строение служило частью укрепления, по‑видимому, башни. Её стены, толщина которых достигает 4 метров, содержат ряды больших неотёсанных камней того же типа, что и камни израильской стены. „Израильская башня“ сохранилась на высоту до 8 метров. Степень сохранности и высокое качество постройки превращают её в уникальный архитектурный памятник эпохи Первого Храма». [Авигад Н. Верхний город Иерусалима. (на иврите). Иерусалим, 1980. С. 24—64]. «Археологические данные указывают на то, что данное место было заселено в период Первого Храма, начиная с 8 века до н. э. В совокупности с находками, сделанными при раскопках меньшего масштаба на месте Иерусалимской крепости, в Армянском квартале и на Горе Сион, они приводят к выводу о том, что постройки израильского периода располагались на всей территории западного холма. До сих пор, за исключением отдельных черепков, не были обнаружены керамические предметы, относящиеся к более раннему периоду. В Библии содержится намёк на „вторую часть“ и „нижнюю часть“ — районы города, находившиеся вне пределов Города Давида. Так, в Книге Царств рассказывается о пророчице Алдаме (Хульде), которая «жила… в Иерусалиме, во второй части…» (Книга Царств IV, 22:14). На основании наших раскопок можно с уверенностью утверждать, что „вторая часть“ располагалась на западном холме. Этот холм, отделённый от Города Давида глубоким ущельем, представлял собой удобную территорию для развития „города‑спутника“. К Книге Неемии (11:9) упоминается человек по имени «Иуда, сын Сенуи, [который] был над вторым городом». Относительно этой фразы существуют различные точки зрения. Возможно, подразумевается, что он являлся наместником „второй части“, однако некоторые исследователи считают, что следует переводить данную фразу „был вторым над городом“, т. е. вторым по положению городским чиновником. Тот факт, что пророчица Алдама и её муж, занимавший важный пост при царском дворе, жили во „второй части“ свидетельствует о том, что она являлась фешенебельным городским районом. „Нижняя часть“, в отличии от этого, была местом проживания торговцев и ремесленников. Она располагалась, по‑видимому, поблизости от серединного оврага. Процесс расширения Иерусалима можно сравнить с явлением, распространённым в наши дни, при котором жители перенаселённого города переходят на жительство за его пределами. Примером этому служит основание первых еврейских кварталов вне стен Старого города в Иерусалиме XIX века. Предполагается, что усиленный рост библейского Иерусалима, который за относительно короткое время распространился на территорию, в несколько раз превышающую его первоначальную площадь, был связан с потоком беженцев из Израильского царства после захвата Самарии Ассирией в 721 году до н. э. и похода Санхерива в 701 году до н. э.

 

Воссоединение города.

 

Новое поселение, основанное на западном холме, не было защищено городской стеной и представлялось оторванным от Города Давида. Со временем, однако, эта „вторая часть“ была окружена стеной, которая соединилась со стеной Города Давида. Таким образом, произошло воссоединение города. Вызывает удивление, что столь важное событие не было отражено ни в одной из исторических книг Ветхого Завета. По‑видимому, упоминание о нем скрывается за одной из многочисленных фраз «… и построили стены», которые встречаются в библейском тексте. Вместе с тем, представляется, что намёк на воссоединение города содержится в Книге Псалмов. Псалом 121, описывающий впечатления паломника при виде Иерусалима, сообщает: «Вот стоят ноги наши во вратах твоих, Иерусалим, — Иерусалим, устроенный как город, слитый в одно…» (Псалмы, 121:2—3). Данная фраза обычно истолковывалась как аллегория или как свидетельство восстановления города в эпоху Неемии. Однако, следует понимать его буквально. Лишь о городе, разделённом ранее на две половины, можно сказать, что он слился „в одно“. До проведения раскопок нам не было известно о разделении города на две части и о его воссоединении в дни Иудейского царства при помощи строительства общей городской стены. Теперь мы можем понять восхищение автора псалма при виде двух частей города, соединившихся в одно целое посредством могучей стены. В то время подобное зрелище все ещё являлось новинкой для гостей Иерусалима.

 

Время сооружения стены.

 

Основываясь на исследовании обнаруженных на месте керамических предметов, мы пришли к заключению, что стена была построена в 8 веке до н. э. Есть и другой хронологический критерий, который следует принять во внимание при определении возраста стены. На склоне серединного ущелья, западнее Храмовой Горы, Б. Мазар обнаружил несколько высеченных в скалах погребальных пещер. Их создание также относят к 8 веку до н. э. Маловероятно, что место, служившее для погребения, было включено в окружённый стенами город. В связи с этим, мы предположили, что хотя рост города и начался в начале века, но новые городские кварталы были обнесены стеной ближе к его концу. В то время эти пещеры уже перестали выполнять свою первоначальную функцию. Факт существования открытого поселения в начале заселения западного холма не вызывает сомнения. Наиболее весомым доказательством служит здесь найденная нами стена, частично построенная на развалинах ранних домов. Как мы уже отметили выше, при выборе места для возведения укреплений не принималось во внимание наличие в нем каких‑либо построек, и в случае необходимости они безжалостно разрушались. Аналогичную ситуацию описывает пророк Исайя: «Но вы видите, что много проломов в стене города Давидова, и собираете воды в нижнем пруде; и отмечаете домы в Иерусалиме, и разрушаете домы, чтобы укрепить стену; и устрояете между двумя стенами хранилище для вод старого пруда…» (Исайя 22:9—11). Несомненно, речь идёт здесь о чрезвычайных мерах, предпринятых в виду приближающейся опасности в дни войны. Различные цари Иудеи занимались укреплением города, однако слова Исайи обращены, по‑видимому, к Езекии, о котором рассказывается, что накануне наступления царя Ассирии Санхерива (Сеннахирима) в 701 г. до н. э. он укрепил городские стены и обеспечил водоснабжение Иерусалима. Библейский источник так описывает эти мероприятия: «Прочее о Езекии и о всех подвигах его и о том, что он сделал пруд и водопровод и провёл воду в город…» (Книга Царств IV, 20:20); «Когда Езекия увидел, что пришёл Сеннахирим с намерением воевать против Иерусалима, тогда решил с князьями своими и с военными людьми своими засыпать источники воды, которые вне города, и те помогли ему. И собралось множество народа, и засыпали все источники и поток, протекавший по стране, говоря: да не найдут цари Ассирийские, придя сюда, много воды [и да не укрепятся]. И ободрился он, и восстановил всю разрушившуюся стену, и поднял её до башни, и извне построил другую стену, и укрепил Милло в городе Давидовом, и наготовил множество орудий и щитов» (Паралипоменон II, 32:2—5); «Он же, Езекия, запер верхний проток вод Геона и провёл их вниз к западной стороне города Давидова. И действовал успешно Езекия во всяком деле своём» (Там же, 32:30). В приведённых отрывках нас особенно заинтересовали два места. „Пруд“, в который стекали воды Гихона, должен располагаться внутри городских стен. На деле он находился вне Города Давидова, к западу от южного окончания города, у выхода долины. В подобном положении „пруд“ остаётся незащищённым от нападения врагов и не может оправдать намерение Езекии обеспечить доступ осаждённых жителей города к источнику воды. Наличие открытой нами стены помогает решить данную проблему.

 

Ход стены.

 

При попытке восстановить ход израильской стены и оценить ее размеры в нашем распоряжении имелись две отправные точки: предметы, обнаруженные на месте стены при раскопках, и описание Иосифа Флавия. В своем сочинении „Иудейская война“ он рассказывает о трех стенах, окружавших Иерусалим в разное время. Вследствие важности его свидетельства, приведем полностью отрывок, посвященный первой стене: «Из трех стен древнейшая была труднопобедима вследствие окружавших ее пропастей и возвышавшегося над последними холма, на котором она была построена; но ее природная мощь была значительно возвеличена еще искусственно, так как Давид и Соломон, равно и последовавшие за ними цари, старались превзойти друг друга в укреплении этой твердыни. Начинаясь на севере у так называемой Гипиковой башни, она тянулась до Ксиста, примыкала затем к зданию Совета и оканчивалась у западной галереи храма». [Иосиф Флавий. Иудейская война. Книга 5, 4, 2]. Ход первой или древней стены определялся топографическими особенностями местности. Она тянулась вдоль склонов долины, которая увеличивала неприступность города. На севере она проходила вдоль ущелья Цолев, которое тянется от Башни Гипикуса рядом с сегодняшней Иерусалимской крепостью и до Храмовой Горы на востоке, т. е. вдоль сегодняшних улиц Давида и Шалшелет в Старом городе. На западе стена простиралась от Башни Гипикуса в южном направлении вдоль долины Гееном (Гай бен Хином) и сегодняшней городской стены, огибала вершину Горы Сион и продолжалась до южного конца Города Давида у Силоамского водоема. Оттуда она тянулась в северном направлении вдоль Кидронской долины до края Храмовой Горы. Таким образом первая стена огибала как западный, так и восточный холм. Как мы уже отметили ранее, Иосиф Флавий датирует первую стену эпохой Первого Храма. Большинство современных ученых не соглашались с его точкой зрения, и было принято относить ее сооружение ко времени Хасмонеев. Основанием для этого служило обнаружение фрагментов стены периода Хасмонеев в западной и южной частях города. Теперь после находки израильской стены и, в особенности израильской башни, которая предположительно располагалась по ее ходу, следует с большим доверием относиться к словам Иосифа Флавия, в частности, к его хронологическим утверждениям. Его предположение о том, что стена была сооружена во времена Давида и Соломона, не оправдалась, однако он не ошибся, отнеся ее к эпохе царства. Возможно, что в своих изысканиях он опирался на существовавшую в его время традицию или даже имел возможность видеть остатки этой древней стены, как Хасмонеи за некоторое время до этого. Создается впечатление, что описание Иосифа Флавия соответствует ходу двух стен, израильской и хасмонейской. Возможно, что эти две стены проходили в одном и том же месте и на других участках, на западе и юге. Линии обороны города определялись топографическими и военными соображениями. Эти соображения оставались неизменными с течением времени (если только не произошла серьезная перемена в размерах города). Основываясь на этой гипотезе, мы пришли к выводу, что на протяжении всей своей длины хасмонейская стена повторяла ход израильской стены. В обоих случаях они отвечают описанию „первой“ стены Иосифа Флавия. Отсюда следует, что стена времени Первого Храма огибала весь западный холм, включая Армянский сад и вершину Горы Сион. Как уже отмечалось выше, следы материальной культуры времени Первого Храма были обнаружены во дворе крепости, в Армянском саду и на Горе Сион. Это свидетельствует о том, что в данную эпоху в этих местах уже проживали люди. Таким образом, основываясь на результатах наших исследований, мы можем лишь подтвердить правильность точки зрения „максималистов“ в отношении границ города, которая в свое время считалась безосновательной и иррациональной». [Авигад Н. Верхний город Иерусалима. С. 27—60]. Таким образом, Иерусалим представлял собой крепость, укрепленную не только рядами стен семиметровой толщины, но и природными условиями, насчитывая более 20.000 жителей, что было огромной цифрой в масштабах Древнего Востока. [Броши М. Численность населения древнего Иерусалима. Иерусалим, 1977. С. 65—74]. Неприступность города и его возможность длительно выносить любую осаду обеспечивала и прекрасно созданная система водоснабжения. «Источник Гихон, располагавшийся на восточных склонах города Давида, служил единственным источником водоснабжения города в течение многих поколений до того, как был предложен способ накопления дождевой воды в выдолбленных в скале и отштукатуренных водосборниках. Данный способ был изобретен, по‑видимому, во II эпоху среднего бронзового периода (1800—1600 гг. до н. э.). Результатом этого явилось уменьшение зависимости жителей от близости источников. В продолжение всего этого времени Гихон находился за городскими стенами и особые „Водные ворота“ вели из города к источнику. Для того, чтобы обеспечить бесперебойную доставку воды в город жители Иерусалима возвели ряд подземных сооружений. Далее мы приводим их описание археологом И. Шило, который руководил археологическими раскопками в Городе Давида: „Особую главу в истории Иерусалима израильской эпохи представляют собой подземные водные сооружения, которые были построены и действовали на протяжении этого периода. В Иерусалиме был единственный источник воды — Гихон, который служил жителям города с тех пор, как это место было впервые заселено в начале эпохи бронзы. Источник Гихон располагается у подножия холма (это определяется гидрологическими законами) вне городской стены. С этим была связана серьезная проблема обороны города: во время осады его жители лишались доступа к воде. Стандартным технологическим решением в древние времена была маскировка источника снаружи и прокладка в скале туннеля, по которому воды источника поступали внутрь города. Подобный туннель обеспечивал снабжение жителей города водой как в дни осады, так и в мирные времена. Особенностью источника Гихон является тот факт, что в отличие от других аналогичных источников, которые черпают свои воды из подземного водного слоя почвы (аквифер), он является „пульсирующим источником“. То есть, Гихон „выбрасывает“ струи воды один раз в несколько часов. Таким образом, перед его потребителями встает серьезная задача: каким образом „поймать“ выбрасываемые струи, как накапливать воду и обеспечивать нормальное водоснабжение? В течение последних ста лет были открыты и исследованы фрагменты трех подземных сооружений, созданных для использования вод Гихона. Наиболее известным из них является т. н. „водопровод Езекии“, по которому сегодня водят экскурсии. Он представляет собой туннель, пробитый в скале, и его длина составляет около 530 метров. Открыл его один арабский мальчик, причем чисто случайно. «Там, где юго‑восточные холмы плавно спускаются к долине Кедрона, находится небольшой водоем окруженный стенами — Силоамский пруд. На берегу играли два мальчика‑араба; один из них упал в воду. Барахтаясь изо всех сил, он сумел‑таки добраться до противоположного берега — туда, где над прудом возвышалась скальная стена. Внезапно вокруг него стало темным‑темно. Мальчик испуганно обернулся — и понял, что обнаружил проход в скалу“. [Келлер В. Библия как история. М.: Крон‑Пресс, 1998. С. 302]. Туннель проходит от источника и до юго‑западной границы Города Давида, где был сооружен „пруд“ или „отводной водоем“. Высеченная в камне надпись, которая была обнаружена около южного окончания туннеля, а также библейские описания его строительства не оставляют сомнения, что он был сооружен во время правления царя Езекии. «Прочее об Езекии и о всех подвигах его, и о том, что он сделал пруд и водопровод и провел воду в город, написано в летописи царей Иудейских» (Книга Царств IV, 20:20). Сама надпись гласила следующее: «Мы пробрались сквозь скалу. А вот история того, как это произошло: когда мы еще работали кирками, двигаясь с противоположных сторон навстречу друг другу, кто‑то крикнул, что по его левую руку и по правую руку в скале есть отверстия. И вот в тот же день рабочие, двигавшиеся с двух сторон, встретились. Затем вода потекла из источника в пруд». [Келлер. Указ. соч. С. 303]. Укрепления, возведенные Езекией вокруг западного холма (современный район Горы Сион, Еврейского и Армянского кварталов), позволили также защитить и отводной водоем, который находился в наиболее уязвимом с военной точки зрения месте, у серединного ущелья. Второе из подземных сооружений известно под названием „отводной канал“. Он проходит вдоль основания восточного склона Города Давида, за пределами его укреплений, от источника к району накопительных водоемов на юге. Возможно, что к нему относятся слова Исайи «… водами Силоама, текущими тихо…» (Исайя, 8:6). Отводной канал частично проложен в земле, а частично высечен в скале в виде туннеля. В его восточной стене проделаны отверстия, через которые можно отвести часть воды, текущей в южном направлении, для полива сельскохозяйственных земель в Кедронской долине. Археологическая экспедиция, ведшая раскопки в Городе Давида, исследовала около 140 метров канала, в его начале, середине и конце. Однако наибольший интерес из этих трех сооружений представляет т. н. „шахта Уоррена“, открытая в 1867 г. британским исследователем Чарльзом Уорреном и названная в его честь. Шахта напрямую связывала источник с вершиной холма и проходила под сегодняшним участком G. После того, как шахта была исследована Уорреном (1867) и Паркером (1909), участок над ней был засыпан. В результате этого дальнейшее исследование сооружения не представлялось возможным. Мы воспользовались помощью альпинистов, которые проникли в шахту через ее нижнюю часть, и горных инженеров из Южной Африки, которые сумели открыть ее сверху. После этого стало возможным частично исследовать шахту. Она начинается в городе, в месте, располагающемся выше линии укреплений, в помещении, вырубленном в скале. Верхняя часть шахты представляет собой наклонный коридор со ступеньками, который постепенно переходит в горизонтальный туннель высотой 10 метров и шириной 3 метра. Расстояние от входа и до окончания горизонтального туннеля составляет 42 метра. Он переходит в вертикальную шахту длиной 15 метров, которая направлена вниз. Эта шахта заканчивается на уровне вод Гихона, которые поступают в нее при помощи специального канала. Этот канал был включен впоследствии в „водопровод Езекии“. Жители города спускались по ступеням до верхнего отверстия шахты Уоррена, и черпали с ее дна воду, которая служила, таким образом, своего рода подземным колодцем. Геологическое исследование этого подземного сооружения было проведено геологом Даном Гилем. Оно показало, что вертикальная шахта имеет естественное происхождение. Строители воспользовались ею и включили ее в построенную ими систему туннелей. Таким образом, была заранее исключена возможность проникновения врагов по подземным туннелям в город из района источника, который находился вне городских стен. Такая возможность существовала в подобных сооружениях в Мегиддо, Гивоне и Евлааме. Есть основания предполагать, что данное сооружение являлось частью проекта перестройки Иерусалима как столицы Израиля и Иудеи в десятом веке до н. э. Мы, как и многие другие исследователи, не можем согласиться с гипотезой, которая идентифицирует „трубу“, упоминаемую в рассказе о завоевании Иерусалима Давидом с шахтой Уоррена. В противном случае следует предположить, что ею пользовались еще в иевусейском Иерусалиме. Значение Иерусалима подчеркивается наличием в нем нескольких систем водоснабжения, в отличие от других, менее важных административных центров, имевших лишь одну такую систему. Шахта Уоррена обеспечивала возможность беспрепятственного доступа жителей к воде. Можно предположить, что ее использование было начато в Иерусалиме в десятом или девятом веке до н. э., аналогично подобным сооружениям в других городах. „Силоамский канал“ одновременно служил для отвода излишков воды в накопительные водоемы на юге и для полива сельскохозяйственных угодий. „Водопровод Езекии“, построенный в конце восьмого века до н. э., является наиболее совершенным решением для накопления вод Гихона и их максимального использования. Водопровод, неуязвимый в дни мира и войны, подавал все выброшенные источником воды в накопительные водоемы в юго‑западной части города. Они располагались в укрепленном участке новой городской территории, которая включала западный холм и стены, возведенные в дни правления Езекии. Существовала возможность одновременного использования всех трех систем водоснабжения, каждая из которых при этом выполняла свою особенную функцию. После создания „водопровода Езекии“ три данные системы действовали параллельно вплоть до разрушения города в 586 году до н. э.». [Шило И. Город Давида — ханаанский и израильский Иерусалим. // Ба‑маханэ. Выпуск 33 (19.5.82). С. 38]. Не выпала из поля зрения Навуходоносора и особая система укрепления ворот Иерусалима. «Иудейские строители придумали сложную систему защиты ворот типа „te naille“ (укрепление со входящим углом, „клещи“), распространенного в Древней Греции (например, в Афинах, Перге и Сиде) и вновь вошедшего в употребление в Европе в начале нового времени. Стены были расположены в форме буквы „U“ („клещей“), а ворот обычно было двое: на внешней стороне „клещей“ и у их основания. Враг, проникавший в образованный стенами внутренний двор, подвергался обстрелу лучников и пращников как с тыла (со стороны ворот), так и со стен. Чем дальше продвигался враг, тем более лёгкой мишенью для бросаемых сверху копий и других предметов он становился». [Avi Cad N. The Upper City of Jerusalem. Jerusalem, 1980; Winter F. E. Greek Fortifications. London, 1971, Chapter 8; Херцог. Гишон. Указ соч. С. 249]. Весьма интересным образом были устроены и дороги, ведущие к воротам. Так, «Дороги, ведущие к воротам, прокладывались таким образом, что атакующий противник должен был разворачиваться; это вынуждало его замедлять движение и поворачиваться к защитникам правым боком (не защищённым щитом и тем самым вдвойне уязвимым). В подобных ситуациях воины из колена Вениамина приходились как нельзя кстати, поскольку они могли использовать пращу, при этом защищая себя справа небольшим круглым щитом». [Херцог. Гишон. Указ. соч. С. 220]. Сами стены города также представляли пример военного инженерного искусства. Некоторые из них были построены по типу так называемых казематных стен. «Её образовывали две стены, соединённые между собой внутренними перегородками, образующими квадратные помещения, „казематы“. Их могли, по крайней мере, во время опасности, заполнять камнями или землёй, и, тем самым, придавать стенам большую ширину и устойчивость. Такой способ строительства позволял уменьшить ущерб от подкопов и стенобитных орудий. После того, как ассирийцы ввели в употребление улучшенный таран, шансы на то, что это последнее достижение в вооружении либо застрянет в массе, заполнявшей каземат, либо ещё больше уплотнит её, были весьма высоки. Более того, плоские крыши казематов расширяли площадку, где размещались воины, по сравнению с неизбежно узкой одиночной стеной. Наконец, ширина казематных стен создавала внутри крепости новую безопасную зону непосредственно за местом боевых действий, поскольку вражеские метательные снаряды практически не могли попасть туда». [Gichon M. // Akten des 14 Int. Limeskongress Carnuntum 1986 // ed. Vetters and Kandler, Wien, 1990. P. 193—214]. Укреплены были стены и с помощью надстроенных над ними деревянных конструкций, которые придавали им дополнительную высоту и создавали пространство для размещения воинов там, где это было необходимо. Чтоб защитить эти надстройки от зажигательных стрел, а защитников крепости — от вражеских снарядов, к деревянным балкам прикреплялись щиты. [Yadin Y. The Art of Warfare in the Biblical Lands. London, 1963. P. 326—327]. Как бы усмехаясь вавилонянам, над этими неприступными твердынями гордо высились знамёна Иудеи. Эти знамёна представляли собой изображения крылатых жуков и похожих на них дисков, закреплённых на длинных шестах. Изготовлялись они из металла. [Hahlweg W. Die Heeresreform der Oranier. Wiesbaden, 1973. P. 362—367].