Великобритания и снова США 10 страница

– О да, привет, - сказал он по телефону странным голосом, вместе с тем не скрывая, что это он. Звонил известный диск-жокей, приглашал Пола приехать в воскресенье на скачки. - Да, если смогу, обязательно, - очень вежливо отвечает Пол, ничего не обещая определенно. Он строит телефону рожи, в то время как его собеседник описывает грандиозные перспективы предстоящих скачек. - Да, потрясающе, да, о’кей, пока. Увидимся. Чиааао.

Снова телефонный звонок. Это отец, он хочет узнать, приедет ли Пол на уик-энд в Ливерпуль.

– Как, сынок, не собираешься приехать? - спросил Джим. - Ты скажи, просто чтобы я был готов.

– Готов для чего? - спросил Пол.

– Ну, знаешь, просто чтобы все было готово.

– Отец, ну что за чушь? Я вообще не хочу, чтобы ты к чему-то готовился. Когда приеду, тогда и приеду.

В Германии Астрид поначалу относилась к Полу с легким подозрением, и некоторое касательство к этому имели его отношения с Сатклиффом. «Меня настораживало вот что: разве может человек всегда быть таким приятным? - говорит Астрид. - Это глупо, конечно. Смешно ведь чувствовать себя свободно со скверными людьми, ты ведь знаешь, кто они такие и какие у тебя с ними отношения. Подозревать в чем-то людей из-за того, что они такие симпатичные, конечно, полный идиотизм».

Пол унаследовал свое обаяние главным образом от отца. Его брат Майкл - такой же. В семнадцать лет, когда все сверстники Пола бунтовали против родителей, Пол оставался единственным, кто слушался отца, терпеливо переносил его нотации, и над ним за это дружно издевались все остальные.

Для человека со стороны познакомиться с Полом проще, чем с другими, но узнать его до конца почти невозможно. Возникает ощущение, что он не раскрывается, уходя на шаг вперед и сознавая, какое производит впечатление. Он не лишен комплексов, чего не скажешь о других. Джону наплевать, что думают о нем окружающие. Ринго слишком зрелый человек, чтобы заботиться о таких вещах, а Джордж просто не обращает внимания на подобные мелочи. Он выше этого.

Пройдя стадию, когда он пытался быть или казаться менее симпатичным и старательным, Пол обрел согласие с самим собой. «Для меня труднее не делать усилие, чем сделать его. Для меня не делать усилий - неестественно. Так что уж лучше я буду делать их».

Привычка Пола делать эти усилия, заключающиеся в вежливом обхождении и трудолюбии, весьма благотворно сказывается на группе. Брайен Эпстайн развил в нем важные для рекламы качества. Но даже и до Брайена Пол немало способствовал тому блеску, который отличал «Битлз», писал своей рукой маленькие рекламные листки и произносил короткие речи.

Его способность делать усилия стала в особенности важной для «Битлз» после смерти Брайена. Пол взял на себя все дела. Поэтому будет справедливым признать, что на сегодняшний день именно Пол, а не Джон, является лидером, хотя если говорить серьезно о лидерстве в группе «Битлз», то его нет и не было. Пол занимается делами, он как бы толкач, он добивается всего и уговаривает остальных следовать за ним. Но серьезные решения они принимают только сообща.

Однако, если решение принято. Пол начинает действовать и не терпит никаких заминок. Как-то произошла задержка из-за пробного оттиска обложки «Sergeant Pepper». Пол не получил его вовремя. Тогда Пол стал обзванивать отдел за отделом «ЭМИ», пока не нашел именно того человека, по чьей вине произошел инцидент. Он четко сформулировал, что именно о нем думает. Все было немедленно доставлено на машине, с тысячей извинений.

В другой раз, во время каких-то разногласий с «ЭМИ», Пол позвонил самому председателю фирмы сэру Джозефу Локвуду. Сэр Джозеф попросил Пола ничего не предпринимать. Вскочил в свой «роллс-ройс» и лично примчался к Полу домой, чтобы все уладить. Он говорит, что с такими мозгами Пол мог бы стать прекрасным адвокатом.

Пол очень добросовестный, он стремится к тому, чтобы все шло отлично. В нем еще сохранился осадок от обид, которые когда-то они все испытывали. Обиды остались с тех времен, когда их отталкивали и не принимали всерьез просто потому, что они были бит-музыкантами. Он ненавидит намеки на то, что не все понимает. Однажды он в ярости вернулся со встречи с представителями «НЕМС», которых пытался убедить в целесообразности образования «Эппл», - его возмутило, как они с ним обращались. «Они принимают нас за тупиц», - сказал он, меряя шагами свою гостиную.

Идея создания «Эппл» принадлежит Полу. Разговоры о фирме начались еще при жизни Брайена, но замыслил все Пол. Джон и остальные «Битлз» полностью согласны с ним и присутствуют на всех совещаниях. Пол представляет свое детище как крупную корпорацию с магазинами, клубами, студиями, лучшими профессионалами, начиная от фотографов и кончая инженерами, художниками, писателями и композиторами.

– Мы хотим создать среду. Зонтик, под которым люди могут делать свои дела так, как они хотят. Тысячи и тысячи фунтов льются через «НЕМС» и не находят достойного применения. Ради наших интересов все они вложены в «Бингли Билдингз Сосайти» или еще во что-нибудь похожее.

Это наше хобби, как и наша музыка. Мы делаем все это, «положив ноги на стол». И когда «Эппл» наберет силу, ничего не изменится, мы будем сидеть так же. Можно заниматься делами и проводить деловые заседания, которые улучшают настроение, а не подавляют, не угнетают.

Фильм «Волшебное таинственное путешествие» никогда не увидел бы свет без Пола. В течение пятнадцати недель он вкладывал в него всю свою жизнь, управляя каждым этапом съемки. Когда британская печать разразилась резко отрицательными отзывами, это вызвало в нем сначала большое разочарование.

– Мы ведь с самого начала понимали, что для нас это просто первый опыт, попытка. Мы знали, что у нас недостаточно времени и опыта и мы все делаем не так, как положено, но, когда тратишь на что-то много времени, даже если получилось не так уж хорошо, начинаешь надеяться: а может быть, это все-таки лучше, чем есть на самом деле?

Теперь я рад, что фильму оказали такой плохой прием. Нас и не следовало прощать. Это как вызов: делайте дело как следует.

После «Волшебного таинственного путешествия» Пол стал задумываться над сюжетами полнометражных художественных фильмов. Они с Джейн посмотрели фильм «Человек на все времена» и сразу загорелись идеей снять масштабную ленту с шикарными декорациями. Почему все ждут, что они будут валять дурака? Потом Пол задумал снять документальный реалистический фильм, например о Ливерпуле во времена экономического спада.

Пол и Джейн проводят, по-видимому, больше времени вместе, чем другие супружеские пары «Битлз». Благодаря Джейн они, например, часто уезжают вдвоем в их дом в Шотландии. Они первыми захотели покинуть навсегда город, поселиться в более тихом и скромном доме, к чему сейчас пришли уже и Джон, и Джордж.

– Я всегда стремился главенствовать над Джейн, - признается Пол. - Хотел, чтобы она совсем бросила работу.

– Я отказалась. Меня воспитали в правилах, по которым я обязана что-то делать. И я люблю театр. Не хочу отказываться от него.

– Теперь я понимаю, что это было глупо с моей стороны, - продолжает Пол. - Просто игра, попытка проявить власть.

В разные периоды кто-то один из них настаивал на женитьбе, но тогда другой этому противился. Джейн говорит, что все неурядицы происходили из-за «Битлз», - как только они с Полом приходили к согласию, с «Битлз» что-то случалось, и именно это заставляло ее изменить решение. А Пол считает, что виной всему ее театр, хотя он никогда не был против ее поездки в большое американское турне.

– Когда я вернулась через пять месяцев. Пол стал неузнаваемым. Он принимал ЛСД, чем я никогда не занималась. Я ревновала его к тому духовному опыту, который объединил его с Джоном. Днем к нам приходило человек по пятнадцать. Все в доме переменилось, все стало мне чужим.

Теперь жизнь Пола гораздо спокойнее и упорядоченнее. В отличие от других Пол охотно рассказывает о себе. Он делится всем с Джейн. Он ничего от нее не скрывает.

– Есть еще одна проблема, - говорит Пол, - я очень долго вел холостяцкий образ жизни. Я не умел обращаться с женщинами. Они всегда крутились вокруг меня, даже когда рядом была моя постоянная девушка. Конечно, я был довольно распущенным.

Я знал, что я эгоист. Из-за этого мы часто ссорились. Однажды Джейн бросила меня и уехала играть в Бристоль. Я сказал: «О’кей, поезжай, я найду себе другую…» А я ведь не мог жить без нее.

Именно тогда он и написал «I’m Looking Through You». Джейн вдохновила Пола на создание нескольких его самых красивых песен, таких, например, как «And I Love Her».

Когда на Рождество 1967 года они обручились, все эти проблемы остались в прошлом. Единственным источником разногласий довольно длительное время был Махариши, но и эти споры разрешались по-дружески. Хотя Джейн и не отрицала его чар, в плену которых оказались все остальные, ее он вовсе не сразил. Совершенно очевидно, что Джейн искала самостоятельного пути в мир духовности. Пол не был предан Махариши в той степени, как Джордж и Джон, но он все-таки поехал вместе с ними в Индию в 1968 году, потому что чувствовал, что Махариши сможет хоть в чем-то помочь ему, разрешить его сомнения. Джейн согласилась сопровождать его. Обоим воздалось за их добрые намерения, и они провели в Индии очень счастливые дни.

– Как поп-группа мы претерпели миллион поверхностных перемен, которые ровно ничего не значили и ни в чем, по сути, нас не изменили, - говорит Пол.

Вот, скажем, ты попадаешь в шикарный ресторан, пробуешь авокадо, шпинат, другие экзотические штучки, они тебе нравятся, и ты их все время ешь. Потом выясняется, что существует еще и вино, - начинаешь жить с авокадо и вином. Когда же проходишь через все это, то возвращаешься обратно. Начинаешь понимать, что официант здесь только для того, чтобы спросить, что подать, а вообще-то, никому не интересно знать, чего ты хочешь. Так что можешь совершенно спокойно заказывать к обеду кукурузные хлопья и не бояться, что тебя сочтут чудаком с Севера.

Такого рода циклы сменяют друг друга все время. Как усы. Однажды я отрастил усы, для смеха, чтобы всех поразить. Это было очень смешно, потом я их сбрил. А теперь вернулся к исходной точке. То же с едой. Я все перепробовал, узнал вкус разных блюд и вернулся к тому, что любил всю жизнь.

Или, например, знакомство со звездой. Когда ты впервые сталкиваешься с ней, ты обалдеваешь, а потом выясняется, что эта звезда - Харри Блоггз. Вообще-то, все время было известно, что это Харри Блоггз, но, чтобы убедиться в этом, нужно было с ним познакомиться.

Мы всегда возвращаемся к самим себе, потому что мы никогда не меняемся. Мы можем быть «а + 1», когда «1» означает, например, серые костюмы. И это будет цикл серых костюмов. Потом «а + 2», когда «2» - это цветные рубашки. Но независимо ни от чего мы всегда остаемся «а». Потом будет «а + смерть», финиш. Извините за такие благоглупости. Я просто увлекся разговором.

Но, понимаете, все эти изменения поверхностные. Проходишь какой-то цикл, однако тебя он никуда не приводит, потому что чем больше ты знаешь, тем меньше ты знаешь. И каждый из нас - как предохранительный клапан для другого. Дело в том, что все мы на самом деле - это один и тот же живой организм. Четыре части одного целого. Конечно, каждый из нас существует сам по себе, но вместе мы образуем единство. Четыре парня как бы в одном лице. Если один из нас отправляется в свой путь, мы или следуем за ним, или возвращаем его обратно. И каждый из нас добавляет к целому что-то свое.

Ринго - это сама сентиментальность. Он любит лирическую музыку, всегда любил ее, а мы ни черта в ней не понимали, пока он нам не показал, что это такое. Думаю, поэтому мы и пишем для него такие чувствительные песни, как «A Little Help From My Friends».

Джордж - воплощение определенности, уж если он принял решение, то выполняет его самым добросовестным образом. Его добросовестность действует и на нас троих. Мы берем от него то, что нам нужно. Мы все берем друг от друга то, что нам необходимо.

Джон весь в движении, быстром движении. Он ухватил, что происходит что-то новое, и уже… пошел!.. понесся вперед, только его и видели.

А я - консерватор. Я должен все проверить. Я последним стал курить травку, последним попробовал ЛСД, последним стал носить разноцветную одежду. Я медлительнее Джона, в классе мне не светило быть первым.

Когда появлялась новая Fender-гитара, Джон и Джордж немедленно бросались покупать ее. Джон из-за того, что она была новая, а Джордж потому, что решал, что она ему нужна. Я же думал, колебался, проверял, есть ли у меня деньги, потом выжидал.

Из четырех «Битлз» я - консерватор. Конечно, не в сравнении с другими людьми. По сравнению, например, с моей семьей я просто сумасшедший.

У каждого из нас осталась прежняя роль, потому что это мы. Но из-за того, что мы не хотим быть конформистами, всегда будет казаться, что мы меняемся. Эта боязнь стать конформистами, желание делать все время что-то новое - залог непременного своеобразия нашей музыки.

Прошлое поколение все время вкалывало, чтобы добиться определенного положения в жизни, одеться, свить гнездо, - вот и все. Нам повезло: к двадцати пяти годам мы имеем все, что только можно пожелать. Я мог бы сесть теперь в любое кресло, откинуться на спинку и быть директором любой компании, пока мне не исполнится семьдесят, но тогда я бы не открыл для себя ничего нового. Можно узнать о жизни многое, даже если все время бороздить одну борозду, но это сужает кругозор.

Мы никогда не приспосабливались. Нам говорили, что мы должны войти в определенное русло, но мы не обращали на это внимания. Нам говорили, что мы должны носить школьный блейзер. Но если вы верите в себя, вам нет нужды всю жизнь ходить в школьной форме, даже если так много людей вокруг хотят, чтобы вы это делали.

Мы не учимся быть архитекторами, художниками или писателями. Мы учимся быть. Вот и все.

 

Джордж

 

Джордж поселился в длинном одноэтажном, окрашенном в яркие цвета «бунгало» в Эшере. «Бунгало» стоит на частной территории, принадлежащей компании «Нэйшенел Траст», в поместье, как две капли воды похожем на угодья, окружающие дома Джона и Ринго. Через ворота, выходящие на главную дорогу, вы проникаете в густой лес, среди деревьев которого сперва трудно рассмотреть роскошные, находящиеся на почтительном расстоянии друг от друга, скрытые от шоссе дома. Вместо номеров им даны названия, поэтому найти нужный вам дом непросто. Труднее всего разыскать дом Джорджа. Он называется «Кинфаунз», но таблички нигде не увидишь - ни на доме, ни в саду. Въезд замаскирован, поэтому сперва кажется, что он ведет к другому дому.

У «бунгало» два крыльца, между которыми расположен прямоугольный дворик. Здесь находится плавательный бассейн с подогретой водой. Все наружные стены дома Джордж покрасил сам яркими, словно светящимися красками. Он похож на мираж.

Кухня обставлена сосновой мебелью, стены увешаны кухонной утварью. Кухня будто сошла со страниц цветного приложения к журналу мод 1968 года. В главной гостиной два громадных, совершенно круглых окна, от пола до потолка.

Нигде не видно ни Золотых дисков «Битлз», ни сувениров. Дом, скорее, мог бы принадлежать современному молодому архитектору или дизайнеру, который прожил какое-то время на Востоке. В центре гостиной стоят совсем низкие столики, на полу рядом с ними разбросаны подушки, на которых положено сидеть по-арабски, стульев вы здесь не найдете. Рядом с одним из столов стоит разукрашенная водяная трубка.

Когда я вошел, Джордж сидел на полу, скрестив ноги, и натягивал на свой ситар новые струны. На нем была длинная белая индийская рубаха. Заполняя комнату сладковатым запахом, горела на подставке ароматическая палочка.

– Мне больше не доставляет удовольствия быть одним из «Битлз». Все, что связано с жизнью «Битлз», банально и незначительно. Бесконечная болтовня об этих «мы», «нас», «я», чепуха, которой мы занимаемся, мне надоели. Я пытаюсь разрешить гораздо более важные проблемы жизни.

Воспринимать себя как одного из «Битлз» - значит двигаться назад, а я гораздо больше озабочен будущим. Но мне потребовалось бы шесть месяцев, чтобы объяснить вам мои верования, индуистские теории, восточную философию, реинкарнацию, трансцендентные медитации. Только когда начинаешь понимать эти вещи, становится ясно, насколько бессмысленно все остальное. Наверное, для обычного верующего это звучит как крайность.

Раздался телефонный звонок. Джордж снял трубку. На том конце провода послышалось приглушенное хихиканье. «Винный магазин в Эшере, - произнес Джордж резко и нетерпеливо. - Вы ошиблись». И повесил трубку.

На кухне вышивали Патти и ее сестра Дженни, которая только что пришла. Обе были в восточных одеяниях из магазина «Эппл». Они сидели с полуулыбкой на лице, очень спокойно, с серьезным видом, торжественно поглощенные своим вышиванием. До них доносились звуки ситара, на котором начал играть Джордж. Вы словно перенеслись в средние века.

У Патти меньше помощников, чем у других жен «Битлз». Хотя, конечно, когда появятся дети, число их придется увеличить. В их доме живет экономка Маргарет. Она всегда сидит с ними за столом, как член семьи.

Маргарет в основном занимается уборкой, а Патти готовит, вытирает посуду и помогает Маргарет. «Дом совсем не такой большой, как может показаться. И масса всякой дребедени. Не имеет смысла держать еще помощниц - они бы только мешали».

Покупки Патти тоже делает сама в местном супермаркете. Она только что попробовала плитку шоколада. «Чистое мыло на вкус», - возмутилась Патти. Она написала жалобу и отослала плитку назад, но не подписалась, научившись наконец у Джорджа, что надо любым способом не обнаруживать себя. Она поставила фамилию Маргарет. Патти надеялась, что в качестве компенсации ей пришлют шоколад бесплатно.

Патти, как, наверное, ни одна из жен «Битлз», чувствует себя на равных с мужем. У них современные взгляды на брак - именно такие, какими должны быть, судя по журналам, супружеские отношения современных людей. Она активнее, чем другие жены «Битлз», разделяет взгляды и интересы мужа. С самого начала она проявила интерес к индийской культуре и пошла с Джорджем по этому пути.

Но Патти сохраняет свободу и независимость, продолжая иногда работать манекенщицей.

Все, кто годами близко общался с «Битлз», говорят, что Джордж среди них изменился сильнее всех. Даже фэны, наблюдавшие за Джорджем сравнительно недолго, считают, что он изменился. Когда-то многие находили его самым красивым из «Битлз». Теперь фэны постоянно жалуются, что Джордж совершенно зарос волосами и не следит за ними.

Дело, конечно, не в волосах. Гораздо важнее внутренние перемены. Будучи самым молодым по возрасту, Джордж долго находился в группе на положении несмышленыша. По сравнению с отношением к Джону и Полу большинство людей воспринимали Джорджа как мальчика. Джон и Пол сформировались очень рано - физически, и сексуально, и в своем таланте. Они начали писать песни, когда Джордж и думать об этом не смел.

У Джорджа развился легкий комплекс неполноценности, хотя его вовсе не стоит преувеличивать. Син рассказывает, как Джордж вечно торчал рядом, когда ей хотелось побыть наедине с Джоном. То же самое вспоминает и Астрид, пытавшаяся в свое время уединиться со Стю.

Джордж плохо учился в школе и не выказывал никаких способностей, которые явно проявлялись у Пола. Он получил аттестат «О», в то время как Пол был блестящим учеником шестого класса, а Джон - студентом Художественного колледжа, что давало многим ошибочные основания думать, будто Джордж в чем-то им уступает.

Джулия, мать Джона, пришла в ужас, когда на встречу с ней Джон притащил еще одного дружка с совершенно детской мордочкой. Она и Пола-то считала совсем ребенком.

– Это был милый маленький мальчик, - говорит Астрид, вспоминая гамбургские дни. - Просто Малыш Джордж. Мы всегда забывали о нем, когда обсуждали, насколько умен или талантлив Стю, Джон или Пол. Он взрослел не так быстро, как они.

Но Джордж вовсе не был глуп. И ни одной минуты никто не считал его глупым. Он блистательно острил по собственному адресу, высмеивая свой возраст. Как-то на Рождество я сделала им всем подарки. Джон развернул сверток первым, и там оказалась книга маркиза де Сада в издании «Олимлиа Пресс». Перед тем как развернуть свой, Джордж сказал: «А мне, наверное, комиксы».

Джордж никогда не расставался с гитарой. В овладении инструментом он был большим фанатиком, чем Пол и Джон, и играл гораздо лучше их. На сцене он не улыбался, так как был полностью сосредоточен на своей игре. Но в течение долгого времени он не хотел браться за что-то другое, например за рисование. Ему казалось, что у него к этому нет никаких способностей.

Однако теперь, с конца 1966 года, Джордж пробует себя во всем. Он разорвал порочный круг и первым поднялся над битломанией. Не зная, к чему приложить свои силы, остальные «Битлз» завидовали ему, его новой страсти, новым интересам. И произошло это не потому, что он сознательно стремился к лидерству, как это делал Джон во времена «Кворримен». «Битлз» шли к нему, чтобы последовать за ним по его новому пути.

Сегодня Джордж меньше всех нуждается в остальных «Битлз». Другие признаются, что скучали друг без друга все месяцы, последовавшие за прекращением гастролей, когда каждый искал свою дорогу. «Я по ним вовсе не скучал, - признается Джордж. - Но, конечно, замечательно было вернуться домой из Индии и поделиться с ними впечатлениями».

– Джордж ни по кому не скучает, - говорит Патти. - Он совершенно независим и идет своим путем. Он нашел нечто более притягательное, чем «Битлз», хотя все еще хочет, чтобы они разделили с ним его устремления. Джордж - источник, но он хочет, чтобы они слились с ним.

Поскольку сегодня главная страсть Джорджа - это индийская религия и индийская музыка, все остальное, касающееся «Битлз», проходит мимо него. И тем не менее можно вспомнить время, когда именно он больше всех был одержим страстью к деньгам и миллионерским устремлениям. Именно он вдоль и поперек проверял контракты Брайена Эпстайна.

Избежать автографов и телефонных звонков Джордж не может. Он единственный из всех «Битлз», который в этой ситуации срывается на грубость. Он забывает, почему все это происходит, его просто раздражает, когда совершенно незнакомый человек вдруг вмешивается в его жизнь. По дороге в Бангор он страшно рассердился, когда его чаепитие было бесцеремонно прервано женщинами, просившими aвтoгpaф. Остальным «Битлз», которые скрепя сердце расписывались пришлось сдерживать его и уговаривать не слишком сердиться на фэнов, какими бы они ни были назойливыми.

Джордж просто одержим манией ненависти к рекламе. Если в газете появляется какой-то материал, касающийся его лично, он выходит из себя, что хорошо известно Патти, особенно если причиной этого случайно стала она сама.

Даже после двух лет совместной жизни Патти все еще не привыкла к паблисити и вниманию со стороны печати.

– Каждый раз я думаю про себя: ну, сейчас-то все обойдется. Никто не узнает, а если и узнает, то им уже все равно. Когда в прошлом году мы поехали в Лос-Анджелес, я думала, что все пройдет спокойно. Но, к моему ужасу, нас встретили телевизионные камеры и сотни оголтело вопящих девчонок.

В 1964 году, когда мы поехали на Таити, битломания достигла апогея и мы ко всему были готовы. Поэтому предпринимали невероятные усилия и предосторожности, чтобы держать поездку в секрете. Сначала мы с Нилом под вымышленными именами вылетели в Амстердам, а затем полетели на Таити, чтобы встретиться там с Джорджем. И все равно об этом проведали.

Теперь стало немного легче, но хуже всего почему-то приходится нам вне Англии, в других странах. Можно сравнительно спокойно сесть в самолет в лондонском аэропорту, но английская печать передает эту новость своим коллегам, и нас будет ожидать пышная встреча.

Вечером еще туда-сюда. Бывает, нам удается выйти из ресторана и пройтись по улице без преследователей.

Но я никак не могу привыкнуть к тому, что фэны все время торчат вокруг нашего дома, даже сейчас. Они просачиваются в сад и бегают там взад-вперед. Они проникают даже в дом. На днях они забрались к нам в спальню и стащили мои брюки и пижаму Джорджа.

Патти, несмотря на неоднократные предупреждения Джорджа, все еще, бывает, совершенно неумышленно или случайно дает пищу газетам. Однажды она получила по почте письмо от старого джентльмена, который обращался к соотечественникам с просьбой присылать ему оправы от очков. Он писал, что собирает их в помощь нуждающимся Африки.

Патти подумала, что это вполне достойное дело, отправилась по аптекам и скупила все старые очки, которые нашла. Она вынула стекла и отослала старику оправы.

– На следующий же день об этом сообщила «Дейли миррор». Старый джентльмен тоже написал мне и поблагодарил, поскольку, по его словам, я очень помогла ему. Узнав об этой истории, Джордж пришел в неописуемую ярость.

Как и все жены «Битлз», Патти только по той причине, что она одна из них, подвергалась и физическим нападениям.

– Самый ужасный случай произошел на Рождество 1965 года. «Битлз» устраивали рождественское шоу в Хэммерсмит. Я пошла с Терри. Чтобы изменить внешность, я зачесала волосы назад и собрала их узлом на затылке. Мне казалось, что так меня никто не узнает. Но фэны узнали, подбежали и стали меня толкать. Они сняли туфли, стали кричать: «Ну-ка, давайте, ату ее!» Меня окружили так плотно, что я не могла вырваться. Они стали кидать в меня чем попало и визжать. Терри удалось оттащить меня к боковому выходу, но девицы продолжали меня бить и пинать. Некоторые из них вышли вслед за нами и снова накинулись на меня. Я кричала им: «Перестаньте!» А они вопили в ответ: «Подумаешь, кто ты такая?» И тогда мы начали драться по-настоящему. Одной из них я дала по физиономии, другую Терри прижал к стене. Они вопили и бранились. К счастью, нам удалось в конце концов скрыться. Страшные девчонки. Совсем маленькие, лет по тринадцать-четырнадцать. Не знаю, откуда только они берутся.

Теперь, конечно, мне не так страшно, но неприятности случаются и до сих пор. Недавно на улице напали на Син. Какая-то девчонка ударила ее по ногам и сказала, чтобы она оставила Джона в покое, а иначе, мол, пожалеет. И это после того, как Джон и Син столько лет прожили вместе, - просто поразительно!

Когда я вижу на улице толпу девчонок, я до сих пор пугаюсь. Не могу с ними встречаться. Поворачиваю в обратную сторону и боюсь, что сейчас они побегут следом и начнут меня бить. И самим «Битлз», и их женам нелегко общаться и со старыми, и с новыми друзьями. Сестра Патти Дженни - она работает в магазинчике «Эппл» - очень близка с ней и проводит много времени в их доме. Она тоже увлекается индийской религией и культурой. Но, кроме Дженни, у Патти почти нет близких людей.

– Кое-кто то и дело отпускает какое-нибудь ехидное замечание вроде: «Тебе-то, конечно, хорошо, ты-то ведь можешь себе это позволить». С издевкой. И такое могут сказать старые друзья, от которых ты уж никак не ждешь подобных глупостей.

Да и с новыми не лучше. Не успеешь подумать: вот симпатичный человек, как услышишь что-нибудь вовсе несимпатичное. На днях я немного работала для журнала «Вог», и одна женщина заявила: «Думаю, вы сейчас уже не манекенщица, вы, скорее, знаменитость». Я не актриса, не звезда или что-нибудь в этом роде. Я осталась такой же, какой была всегда.

Жены должны чем-то заниматься, когда ребята проводят на студии день и ночь напролет. У нас есть разные планы на этот счет, но мы то уезжаем из Эшера на свои сто акров за городом, то вдруг всплывает Греция, то еще что-нибудь. Все время какие-то сумасшедшие идеи.

Я, например, очень хотела бы что-то делать. Я стала учиться играть на фортепьяно и даже взяла несколько уроков. Но чтобы получился какой-нибудь толк, нужно очень много времени. Я действительно верю, что можно добиться всего, если заниматься этим столько, сколько нужно, но я уже опоздала.

Я побывала у одной ясновидящей, которая сказала, что моя бабушка играла на скрипке и что я тоже смогу так же прекрасно играть на этом инструменте. Не представляю, откуда она узнала, что моя бабушка была скрипачкой. Но я решила: попробую. Взяла несколько уроков. Оказалось еще труднее. На скрипке надо учиться с детства.

Теперь пытаюсь освоить дилруб, индийский инструмент. Хожу в индийский танцкласс, которым руководит Рима Копала. Это большое удовольствие. Мы с Дженни занимаемся каждый день до начала урока.

Не хочу быть милой маленькой женушкой, которая сидит все время дома. Хочу делать что-то настоящее.

Патти принимает участие во всем, что относится к их общему с мужем увлечению Индией, но Джордж погрузился в это с присущим ему фанатизмом. Когда Джордж учился играть на гитаре, у него кровоточили пальцы. Теперь он целый день с утра до вечера не оставляет ситар. Если же он не играет, то одну за другой проглатывает книги по религии.

Джорджу, видимо, не грозит мизантропия. По мере того как он учится и узнает все больше и больше, Джордж становится скромнее, сердечнее, покладистее. Теперь он не поучает других, как делал это раньше, и все-таки, когда его цитируют, существует опасность, что он покажется более фанатичным, чем на самом, деле. Пол и Джон первыми пресекли бы его претенциозность или посмеялись над иллюзиями, появись те на самом деле.

С самого начала, еще до появления Махариши, когда Джордж открывал для себя буддизм и йогу, все остальные завороженно слушали то, что он узнавал и во что посвящал их.

– Посмотрите на эту книгу. Один индиец подарил нам всем по экземпляру, когда мы были на Багамах. Она вышла и надписана 25 февраля 1965 года, в день моего рождения. Я уже столько времени интересуюсь Индией, а открыл книгу только что. Невероятно. За этим индийцем, ее автором, действительно кое-что есть. Об этом можно судить по его имени, ведь это не имя, а титул, показывающий степень его учености.