Вера Николаевна Муромцева (1881 – 1961) была уравновешенным человеком, умной, образованной женщиной, прекрасно владела четырьмя языками, много читала, играла на фортепиано, хотя училась на естественном отделении Высших женских курсов и занималась химией. Свою жизнь она вовсе не собиралась связать с писателем, потому что знала, что писателям и поэтам свойственно увлекаться, влюбляться, что они эгоистичны и, требуя преданности, не стремятся хранить верность. Но всё сложилось иначе. Познакомившись с Буниным, В.Н.Муромцева отправилась с ним в путешествие по Египту, Сирии и Палестине. Так началась их совместная жизнь. Они даже не моли себе представить, что все резко оборвет русская революция. Ее Бунин решительно не принял. В 1918 году Бунин и Муромцева покинули Москву, а в 1920 г. на пароходе отплыли из Одессы в Константинополь, как и многие русские эмигранты. В дальнейшем жизнь Бунина была связана с Францией: он жил в Париже и в Грассе, на берегу Средиземного моря, где у него была крошечная вилла «Жаннет», точнее, довольно старый домик. Здесь он пережил и Вторую мировую войну.
Все время рядом с ним была Вера Николаевна, осознавшая, что жена писателя – это миссия, которую посылает Бог, что она должна принести себя в жертву этому талантливому человеку, заранее простить ему все. А.С.Пушкин создал образ такой любви в стихотворениях, а В.Н. Муромцева сумела воплотить этот идеал в жизни. Она была рядом с любимым и в минуту взлета, когда Бунин получил мировую славу и признание, и в годы бедствий. Муромцева жила им, своим Яном (так его называла только она) и была уверена, что друг без друга они не смогут прожить. И это было правдой.
Жизнь писателя была трудной. Премия очень быстро была потрачена. В доме Бунина всегда жили люди, которые нуждались. Литературный труд доходов не приносил, особенно после войны. Умер Иван Алексеевич в бедности на руках своей жены 8 ноября 1953 года. Его похоронили на кладбище Сент-Женевьев де Буа, неподалеку от Парижа. Это кладбище приняло многих русских художников, деятелей культуры и искусства. Веру Николаевну в 1961 году похоронили рядом с мужем.
Книга «Темные аллеи» написана с 1937 по 1944 год. «Все рассказы этой книги только о любви, о её «тёмных» и чаще всего очень мрачных и жестоких аллеях», – так 23 февраля 1944 года охарактеризовал свое произведение Бунин. Конечно, о любви Бунин писал и раньше, но вновь вернулся к этой теме в уже зрелом возрасте. Название связано со стихотворением Н.Огарева «Была чудесная весна!», вовсе не являющегося поэтическим шедевром, наоборот, весьма заурядного, если не сказать пошлого. Но почему-то образ из строчки «стояла темных лип аллея» впился в память писателя и превратился в символичное название. Писатель так оценил свой труд: «…думаю, что это самое лучшее и оригинальное, что я написал в жизни».
Единого кодекса, состава, книги не существует. Вкус издателя часто играл определяющую роль в выборе произведений. Обычно в книгу включают 38 рассказов и новелл: такой она вышла в 1946 году в Париже.
Задания перед чтением
1. Что вы видите, когда вам говорят о темных аллеях? Представьте, что вы проходите по одной такой аллее. Что вы видите, слышите, ощущаете? Что вы чувствуете, переживаете?
2. Темные аллеи – образ символ. Как бы вы его расшифровали? Что могут символизировать темные аллеи?
3. Прочитайте два рассказа из книги «Тёмные аллеи». Первый называется так же, как и вся книга, – «Тёмные аллеи» – и открывает ее. Подумайте, почему писатель выбрал такое название для книги.
И.А.Бунин
Тёмные аллеи
В холодное осеннее ненастье, на одной из больших тульских дорог, залитой дождями и изрезанной многими черными колеями, к длинной избе, в одной связи которой была казенная почтовая станция, а в другой частная горница, где можно было отдохнуть или переночевать, пообедать или спросить самовар, подкатил закиданный грязью тарантас[13] с полуподнятым верхом, тройка довольно простых лошадей с подвязанными от слякоти хвостами. На козлах[14] тарантаса сидел крепкий мужик в туго подпоясанном армяке, серьезный и темноликий, с редкой смоляной бородой, похожий на старинного разбойника, а в тарантасе стройный старик военный в большом картузе[15] и в николаевской[16] серой шинели с бобровым стоячим воротником, еще чернобровый, но с белыми усами, которые соединялись с такими же бакенбардами; подбородок у него был пробрит и вся наружность имела то сходство с Александром II, которое столь распространено было среди военных в пору его царствования; взгляд был тоже вопрошающий, строгий и вместе с тем усталый.
Когда лошади стали, он выкинул из тарантаса ногу в военном сапоге с ровным голенищем и, придерживая руками в замшевых перчатках полы шинели, взбежал на крыльцо избы.
– Налево, ваше превосходительство, – грубо крикнул с козел кучер, и он, слегка нагнувшись на пороге от своего высокого роста, вошел в сенцы[17], потом в горницу налево.
В горнице было тепло, сухо и опрятно: новый золотистый образ в левом углу, под ним покрытый чистой суровой[18] скатертью стол, за столом чисто вымытые лавки; кухонная печь, занимавшая дальний правый угол, ново белела мелом; ближе стояло нечто вроде тахты, покрытой пегими попонами[19], упиравшейся отвалом в бок печи; из-за печной заслонки сладко пахло щами – разварившейся капустой, говядиной и лавровым листом.
Приезжий сбросил на лавку шинель и оказался еще стройнее в одном мундире и в сапогах, потом снял перчатки и картуз и с усталым видом провел бледной худой рукой по голове – седые волосы его с начесами на висках к углам глаз слегка курчавились, красивое удлиненное лицо с темными глазами хранило кое-где мелкие следы оспы. В горнице никого не было, и он неприязненно крикнул, приотворив дверь в сенцы:
– Эй, кто там!
Тотчас вслед за тем в горницу вошла темноволосая, тоже чернобровая и тоже еще красивая не по возрасту женщина, похожая на пожилую цыганку, с темным пушком на верхней губе и вдоль щек, легкая на ходу, но полная, с большими грудями под красной кофточкой, с треугольным, как у гусыни, животом под черной шерстяной юбкой.
– Добро пожаловать, ваше превосходительство, – сказала она. – Покушать изволите или самовар прикажете?
Приезжий мельком глянул на ее округлые плечи и на легкие ноги в красных поношенных татарских туфлях[20] и отрывисто, невнимательно ответил:
– Самовар. Хозяйка тут или служишь?
– Хозяйка, ваше превосходительство.
– Сама, значит, держишь?
– Так точно. Сама.
– Что ж так? Вдова, что ли, что сама ведешь дело?
– Не вдова, ваше превосходительство, а надо же чем-нибудь жить. И хозяйствовать я люблю.
– Так, так. Это хорошо. И как чисто, приятно у тебя.
Женщина все время пытливо смотрела на него, слегка щурясь.
– И чистоту люблю, – ответила она. – Ведь при господах выросла, как не уметь прилично себя держать, Николай Алексеевич.
Он быстро выпрямился, раскрыл глаза и покраснел.
– Надежда! Ты? – сказал он торопливо.
– Я, Николай Алексеевич, – ответила она.
– Боже мой, боже мой, – сказал он, садясь на лавку и в упор глядя на нее. – Кто бы мог подумать! Сколько лет мы не видались? Лет тридцать пять?
– Тридцать, Николай Алексеевич. Мне сейчас сорок восемь, а вам под шестьдесят, думаю?
– Вроде этого... Боже мой, как странно!
– Что странно, сударь?
– Но все, все... Как ты не понимаешь!
Усталость и рассеянность его исчезли, он встал и решительно заходил по горнице, глядя в пол. Потом остановился и, краснея сквозь седину, стал говорить:
– Ничего не знаю о тебе с тех самых пор. Как ты сюда попала? Почему не осталась при господах?
– Мне господа вскоре после вас вольную дали.
– А где жила потом?
– Долго рассказывать, сударь.
– Замужем, говоришь, не была?
– Нет, не была.
– Почему? При такой красоте, которую ты имела?
– Не могла я этого сделать.
– Отчего не могла? Что ты хочешь сказать?
– Что ж тут объяснять. Небось, помните, как я вас любила.
Он покраснел до слез и, нахмурясь, опять зашагал.
– Все проходит, мой друг, – забормотал он. – Любовь, молодость – все, все. История пошлая, обыкновенная. С годами все проходит. Как это сказано в книге Иова[21]? «Как о воде протекшей будешь вспоминать».
– Что кому бог дает, Николай Алексеевич. Молодость у всякого проходит, а любовь – другое дело.
Он поднял голову и, остановясь, болезненно усмехнулся:
– Ведь не могла же ты любить меня весь век!
– Значит, могла. Сколько ни проходило времени, все одним жила. Знала, что давно вас нет прежнего, что для вас словно ничего и не было, а вот... Поздно теперь укорять, а ведь правда, очень бессердечно вы меня бросили, – сколько раз я хотела руки на себя наложить от обиды от одной, уж не говоря обо всем прочем. Ведь было время, Николай Алексеевич, когда я вас Николенькой звала, а вы меня – помните как? И все стихи мне изволили читать про всякие «темные аллеи»[22], – прибавила она с недоброй улыбкой.
– Ах, как хороша ты была! – сказал он, качая головой. – Как горяча, как прекрасна! Какой стан, какие глаза! Помнишь, как на тебя все заглядывались?
– Помню, сударь. Были и вы отменно хороши. И ведь это вам отдала я свою красоту, свою горячку. Как же можно такое забыть.
– А! Все проходит. Все забывается.
– Все проходит, да не все забывается.
– Уходи, – сказал он, отворачиваясь и подходя к окну. – Уходи, пожалуйста.
И, вынув платок и прижав его к глазам, скороговоркой прибавил:
– Лишь бы бог меня простил. А ты, видно, простила.
Она подошла к двери и приостановилась:
– Нет, Николай Алексеевич, не простила. Раз разговор наш коснулся до наших чувств, скажу прямо: простить я вас никогда не могла. Как не было у меня ничего дороже вас на свете в ту пору, так и потом не было. Оттого-то и простить мне вас нельзя. Ну, да что вспоминать, мертвых с погоста не носят.
– Да, да, не к чему, прикажи подавать лошадей, – ответил он, отходя от окна уже со строгим лицом. – Одно тебе скажу: никогда я не был счастлив в жизни, не думай, пожалуйста. Извини, что, может быть, задеваю твое самолюбие, но скажу откровенно, – жену я без памяти любил. А изменила, бросила меня еще оскорбительней, чем я тебя. Сына обожал, – пока рос, каких только надежд на него не возлагал! А вышел негодяй, мот, наглец, без сердца, без чести, без совести... Впрочем, все это тоже самая обыкновенная, пошлая история. Будь здорова, милый друг. Думаю, что и я потерял в тебе самое дорогое, что имел в жизни.
Она подошла и поцеловала у пего руку, он поцеловал у нее.
– Прикажи подавать...
Когда поехали дальше, он хмуро думал: «Да, как прелестна была! Волшебно прекрасна!» Со стыдом вспоминал свои последние слова и то, что поцеловал у ней руку, и тотчас стыдился своего стыда. «Разве неправда, что она дала мне лучшие минуты жизни?»
К закату проглянуло бледное солнце. Кучер гнал рысцой, все меняя черные колеи, выбирая менее грязные и тоже что-то думал. Наконец сказал с серьезной грубостью:
– А она, ваше превосходительство, все глядела в окно, как мы уезжали. Верно, давно изволите знать ее?
– Давно, Клим.
– Баба – ума палата. И все, говорят, богатеет. Деньги в рост дает.
– Это ничего не значит.
– Как не значит! Кому ж не хочется получше пожить! Если с совестью давать, худого мало. И она, говорят, справедлива на это. Но крута! Не отдал вовремя – пеняй на себя.
– Да, да, пеняй на себя... Погоняй, пожалуйста, как бы не опоздать нам к поезду...
Низкое солнце желто светило на пустые поля, лошади ровно шлепали по лужам. Он глядел на мелькавшие подковы, сдвинув черные брови, и думал: «Да, пеняй на себя. Да, конечно, лучшие минуты. И не лучшие, а истинно волшебные! "Кругом шиповник алый цвел, стояли темных лип аллеи..."[23] Но, боже мой, что же было бы дальше? Что, если бы я не бросил ее? Какой вздор! Эта самая Надежда не содержательница постоялой горницы, а моя жена, хозяйка моего петербургского дома, мать моих детей?»
И, закрывая глаза, качал головой.
20 октября 1938
Вопросы и задания
1. *Почему рассказ назван «Тёмные аллеи»?
2. Последите за изменениями, происходящими в героях рассказа. Чем они вызваны и о чем говорят читателю?
3. *Рассказ основан на диалоге, причем автор не комментирует его. С какой целью Бунин выбирает именно такую художественную форму?
4. *С какой целью писатель почти ничего не говорит нам ни о прошлом, ни о настоящем героев?
5. Чего не простила Николаю Алексеевичу Надежда? Понимаете ли вы ее?
6. Николай Алексеевич целует руку Надежды, а потом стыдится своего поступка и своего стыда. Чем вызваны столь противоречивые чувства героя?
7. Осуждает ли И.А.Бунин своего героя? Почему вы так решили?
8. *Сколько историй о любви рассказал И.А.Бунин в этом рассказе? Обоснуйте свое мнение.
9. Напишите сценарий для кинофильма по рассказу «Тёмные аллеи». Опишите подробно, что и как будет видеть зритель на экране. Подумайте, какие чувства вы хотите вызвать у зрителя в каждом эпизоде и как это сделать средствами киноискусства.
Задание перед чтением. Прочитайте рассказ «Холодная осень». Обратите внимание на то, кто ведет повествование в рассказе. С какой целью автор именно так строит произведение?
Холодная осень
В июне того года он гостил у нас в имении – всегда считался у нас своим человеком: покойный отец его был другом и соседом моего отца. Пятнадцатого июня убили в Сараеве Фердинанда[24]. Утром шестнадцатого привезли с почты газеты. Отец вышел из кабинета с московской вечерней газетой в руках в столовую, где он, мама и я еще сидели за чайным столом, и сказал:
– Ну, друзья мои, война! В Сараеве убит австрийский кронпринц[25]. Это война!
На Петров день к нам съехалось много народу, – были именины отца, – и за обедом он был объявлен моим женихом. Но девятнадцатого июля Германия объявила России войну...
В сентябре он приехал к нам всего на сутки – проститься перед отъездом на фронт (все тогда думали, что война кончится скоро, и свадьба наша была отложена до весны). И вот настал наш прощальный вечер. После ужина подали, по обыкновению, самовар, и, посмотрев на запотевшие от его пара окна, отец сказал:
– Удивительно ранняя и холодная осень!
Мы в тот вечер сидели тихо, лишь изредка обменивались незначительными словами, преувеличенно спокойными, скрывая свои тайные мысли и чувства. С притворной простотой сказал отец и про осень. Я подошла к балконной двери и протерла стекло платком: в саду, на черном небе, ярко и остро сверкали чистые ледяные звезды. Отец курил, откинувшись в кресло, рассеянно глядя на висевшую над столом жаркую лампу, мама, в очках, старательно зашивала под ее светом маленький шелковый мешочек, – мы знали какой, – и это было и трогательно и жутко. Отец спросил:
– Так ты все-таки хочешь ехать утром, а не после завтрака?
– Да, если позволите, утром, – ответил он. – Очень грустно, но я еще не совсем распорядился по дому.
Отец легонько вздохнул:
– Ну, как хочешь, душа моя. Только в этом случае нам с мамой пора спать, мы непременно хотим проводить тебя завтра...
Мама встала и перекрестила своего будущего сына, он склонился к ее руке, потом к руке отца. Оставшись одни, мы еще немного побыли в столовой, – я вздумала раскладывать пасьянс, – он молча ходил из угла в угол, потом спросил:
– Хочешь пройдемся немного?
На душе у меня делалось все тяжелее, я безразлично отозвалась:
– Хорошо...
Одеваясь в прихожей, он продолжал что-то думать, с милой усмешкой вспомнил стихи Фета[26]:
Какая холодная осень!
Надень свою шаль и капот[27]...
– Капота нет, – сказала я. – А как дальше?
– Не помню. Кажется, так:
Смотри – меж чернеющих сосен
Как будто пожар восстает...
– Какой пожар?
– Восход луны, конечно. Есть какая-то деревенская осенняя прелесть в этих стихах. «Надень свою шаль и капот...» Времена наших дедушек и бабушек... Ах, Боже мой, Боже мой!
– Что ты?
– Ничего, милый друг. Все-таки грустно. Грустно и хорошо. Я очень, очень люблю тебя...
Одевшись, мы прошли через столовую на балкон, сошли в сад. Сперва было так темно, что я держалась за его рукав. Потом стали обозначаться в светлеющем небе черные сучья, осыпанные минерально блестящими звездами. Он, приостановясь, обернулся к дому:
– Посмотри, как совсем особенно, по-осеннему светят окна дома. Буду жив, вечно буду помнить этот вечер...
Я посмотрела, и он обнял меня в моей швейцарской накидке. Я отвела от лица пуховый платок, слегка отклонила голову, чтобы он поцеловал меня. Поцеловав, он посмотрел мне в лицо.
– Как блестят глаза, – сказал он. – Тебе не холодно? Воздух совсем зимний. Если меня убьют, ты все-таки не сразу забудешь меня?
Я подумала: «А вдруг правда убьют? и неужели я все-таки забуду его в какой-то срок – ведь все в конце концов забывается?» И поспешно ответила, испугавшись своей мысли:
– Не говори так! Я не переживу твоей смерти!
Он, помолчав, медленно выговорил:
– Ну что ж, если убьют, я буду ждать тебя там. Ты поживи, порадуйся на свете, потом приходи ко мне.
Я горько заплакала...
Утром он уехал. Мама надела ему на шею тот роковой мешочек, что зашивала вечером, – в нем был золотой образок, который носили на войне ее отец и дед, – и мы все перекрестили его с каким-то порывистым отчаянием. Глядя ему вслед, постояли на крыльце в том отупении, которое всегда бывает, когда проводишь кого-нибудь на долгую разлуку, чувствуя только удивительную несовместность между нами и окружавшим нас радостным, солнечным, сверкающим изморозью на траве утром. Постояв, вошли в опустевший дом. Я пошла по комнатам, заложив руки за спину, не зная, что теперь делать с собой и зарыдать ли мне или запеть во весь голос...
Убили его – какое странное слово! – через месяц, в Галиции[28]. И вот прошло с тех пор целых тридцать лет. И многое, многое пережито было за эти годы, кажущиеся такими долгими, когда внимательно думаешь о них, перебираешь в памяти все то волшебное, непонятное, непостижимое ни умом, ни сердцем, что называется прошлым. Весной восемнадцатого года, когда ни отца, ни матери уже не было в живых, я жила в Москве, в подвале у торговки на Смоленском рынке, которая все издевалась надо мной: «Ну, ваше сиятельство, как ваши обстоятельства?» Я тоже занималась торговлей, продавала, как многие продавали тогда, солдатам в папахах и расстегнутых шинелях кое-что из оставшегося у меня, – то какое-нибудь колечко, то крестик, то меховой воротник, побитый молью, и вот тут, торгуя на углу Арбата[29] и рынка, встретила человека редкой, прекрасной души, пожилого военного в отставке, за которого вскоре вышла замуж и с которым уехала в апреле в Екатеринодар[30]. Ехали мы туда с ним и его племянником, мальчиком лет семнадцати, тоже пробиравшимся к добровольцам, чуть не две недели, – я бабой, в лаптях, он в истертом казачьем зипуне, с отпущенной черной с проседью бородой, – и пробыли на Дону и на Кубани больше двух лет. Зимой, в ураган, отплыли с несметной толпой прочих беженцев из Новороссийска в Турцию, и на пути, в море, муж мой умер в тифу. Близких у меня осталось после того на всем свете только трое: племянник мужа, его молоденькая жена и их девочка, ребенок семи месяцев. Но и племянник с женой уплыли через некоторое время в Крым, к Врангелю[31], оставив ребенка на моих руках. Там они и пропали без вести. А я еще долго жила в Константинополе, зарабатывая на себя и на девочку очень тяжелым черным трудом. Потом, как многие, где только не скиталась я с ней! Болгария, Сербия, Чехия, Бельгия, Париж, Ницца... Девочка давно выросла, осталась в Париже, стала совсем француженкой, очень миленькой и совершенно равнодушной ко мне, служила в шоколадном магазине возле Мадлэн[32], холёными ручками с серебряными ноготками завертывала коробки в атласную бумагу и завязывала их золотыми шнурочками; а я жила и все еще живу в Ницце чем Бог пошлет... Была я в Ницце в первый раз в девятьсот двенадцатом году – и могла ли думать в те счастливые дни, чем некогда станет она для меня!
Так и пережила я его смерть, опрометчиво сказав когда-то, что я не переживу ее. Но, вспоминая все то, что я пережила с тех пор, всегда спрашиваю себя: да, а что же все-таки было в моей жизни? И отвечаю себе: только тот холодный осенний вечер. Ужели он был когда-то? Все-таки был. И это все, что было в моей жизни, – остальное ненужный сон. И я верю, горячо верю: где-то там он ждет меня – с той же любовью и молодостью, как в тот вечер. «Ты поживи, порадуйся на свете, потом приходи ко мне...» Я пожила, порадовалась, теперь уже скоро приду.
3 мая 1944
Вопросы и задания
1. Как бы вы определили атмосферу рассказа? Какие детали помогают писателю создать ее?
2. *Зачем И.А.Бунин делает повествователем героиню рассказа?
3. Как бы вы охарактеризовали героиню? Она сильный или слабый человек? Обоснуйте свое мнение.
4. Какая музыка могла бы выразить чувства рассказчицы и чувства героини в эпизоде прощания влюбленных и атмосферу этого эпизода?
5. Почему о последнем вечере перед войной рассказывается подробнее, чем о всей дальнейшей жизни героини?
6. *Удалось ли героине выполнить завет ее возлюбленного? Обоснуйте свою позицию.
7. Почему И.А.Бунин не даёт своим персонажам имена?
8. *Как вы понимаете название рассказа – «Холодная осень»?
9. *Есть ли в этом рассказе черты лирического произведения? Обоснуйте свое мнение.
Вопросы для сопоставления произведений
1. Есть ли что-то общее между рассказами «Тёмные аллеи» и «Холодная осень»? Аргументируйте своё мнение.
2. Можно ли назвать эти рассказы трагичными? Почему?
3. Сопоставьте по чертам характера господина Н.Н. из повести И.С.Тургенева «Ася» и Николая Алексеевича из рассказа И.А.Бунина «Тёмные аллеи». Можно ли отнести этих героев к одному типу? Почему?
Дополнительные задания
1. Прочитайте самостоятельно другие рассказы из книги «Тёмные аллеи»: «Ворон», «Руся», «Галя Ганская», «Чистый понедельник». О каких произведениях вы вспомнили, читая рассказы И.А.Бунина, почему? Выдерживают ли герои Бунина испытание любовью? Почему так происходит?
2. Напишите сочинение-рассуждение, в котором либо подтвердите, либо опровергните утверждение одного из героев Бунина: «Всякая любовь – великое счастье, даже если она не разделена…».
3. Посмотрите художественные фильмы «Темные аллеи» (1991 г., режиссер – В.Богачев и 2004 г., режиссер И.Зайцев). Какой из них вы бы назвали более бунинским, почему? Напишите о нем отзыв.
4. В 1994 году режиссер Л.Цуцульковский создал фильм «Посвящение в любовь». В основе сценария – три рассказа И.А.Бунина – «Легкое дыхание», «Холодная осень» и «Руся». Посмотрите фильм. Близка ли вам позиция режиссера? Напишите об этом сочинение.
Все фильмы записаны на DVD.
[1] Яик – прежнее название реки Урал.
[2] Премьер-майор – штаб-офицерский чин в русской армии, соответствующий подполковнику.
[3] Княжнин Яков Борисович (1742 – 1971) – русский драматург.
[4] Херасков Михаил Матвеевич (1733 – 1807) – русский поэт, прозаик, драматург.
[5] Сумароков Александр Петрович (1717 – 1777) – русский поэт, прозаик и драматург.
[6] Лон-лакей – лакей, которого берут за плату. Тургенев так называет проводника.
[7] «Грюне Гевёлбе» – дословно «Зеленые стены (свобды)». Так называют внешние стены каменного подвала крепости Кёнигштайн (Королевский камень) в Дрездене. Там с 1724 года располагался музей сокровищ. Этот музей и имеет в виду рассказчик.
[8] Guten Abend! – Добрый вечер.
[9] Филистер – у немецких студентов название всякого нестудента; также человек с узкими взглядами, преданный рутине. Филистер – человек без духовных потребностей; самодовольный, ограниченный, невежественный человек, отличающийся лицемерным, ханжеским поведением.
[10] Лансеровский вальс. – И.С.Тургенев имеет в виду один из вальсов Йозефа Франса Карла Ланнера, австрийского композитора, считающегося наряду с И.Штраусом родоначальником вальса.
[11] a la Van Dyck – выражение, означающее в стиле Ван Дейка. Имеется в виду круглая шляпа с широкими полями. А.Ван Дейк – фламандский живописец график (1599 – 1641).
[12] «Герман и Доротея» – поэма И.В.Гёте (1797), действие которой происходит в провинциальном немецком городке в период французской буржуазной революции.
[13] Тарантас – четырехколесная конская повозка на длинной продольной раме (дрогах), уменьшающей тряску, рассчитана обычно на четырех пассажиров.
[14] Кóзлы – сиденье для кучера
[15] Картуз – головной убор, мягкий суконный колпак с козырьком и возможностью прикрывать уши от холода.
[16] Николаевская шинель – разновидность европейского пальто с пелериной в России: верхнее мужское платье с широким, до талии воротником в виде пелерины, - пользовалось популярностью в первой половине XIX в.
[17] Сенцы – маленькие сени, нежилое помещение отделяющее комнаты от входа в дом.
[18] Суровая ткань –грубая небеленая ткань.
[19] Попона – толстое покрывало для лошадей, предохраняющее разгоряченную лошадь от простуды.
[20] Татарские туфли – шлепанцы с острым носом, без задника.
[21] Книга Иова – часть Библии, Ветхого Завета. Иов – библейский праведник, выдержавший испытания и не отрекшийся от любви к Богу.
[22] Имеется в виду стихотворение Н.Огарёва.
[23] Это цитата из стихотворения Н.Огарёва «Была чудесная весна!»
[24] Пятнадцатого июня убили в Сараеве Фердинанда[24]. – Убийство австрийского эрц-герцога Фердинанда 15 июня 1914 года стало поводом к Первой мировой войне.
[25] Кронпринц. – Здесь наследник престола.
[26] Стихотворение А.А.Фета: Какая холодная осень!Надень свою шаль и капот;
Смотри, из-за дремлющих сосен
Как будто пожар восстает.
Сияние северной ночи
Я помню всегда близ тебя,
И светят фарфорные очи,
Да только не греют меня.
[27] Капот – распашная женская верхняя одежда
[28] Галиция – историческая область в Восточной Европе, расположенная на территории современных Ивано-Франковской, Львовской, Тернопольской областей Украины.
[29] Арбат – улица в Москве
[30] Екатеринодар – так назывался до 1920 г. Краснодар – столица Кубанского края.
[31] Врангель. – Петр Николаевич Врангель (1878–1928), русский военачальник, участник Русско-японской и первой мировой войн. В Первую мировую войну Врангель сражался в Галиции. В 1918 году стал участником белогвардейского движения. В 1920 году возглавил Добровольческую белую армию в Крыму.
[32] Возле Мадлэн – имеется в виду собор в Париже.
