Как известно, в ходе всякой человеческой деятельности приобретается некая определенная сумма знаний. Знание, получаемое в рамках хозяйственного судопроизводства, как и в других областях человеческого функционирования, является результатом познания.
Проблема судебного познания заключается в его характере, особенностях и формах, а также в соотношении с судебным доказыванием. В течение длительного времени судебное познание трактовали как звено научного познания, его разновидность, поскольку познавательные механизмы, происходящие в суде, полностью «соответствуют научным стандартам, резко отличающимся от обыденных» (А.С. Козлов). Высказывалось также мнение о специфичности и самостоятельности судебного познавательного процесса. Обосновывалось это тем, что судебное познание сугубо преднамеренно, в нем заранее установлен круг фактов, подлежащих исследованию, оно не претендует на раскрытие всеобщих закономерностей (О.В. Иванов, Н.И. Ткачев).
Безусловно, в основе судебного познания лежит тезис диалектического материализма о принципиальной возможности получения субъектом (индивид, группа людей) истинного знания о разнообразных явлениях реальности в результате сложного механизма отражения.
Восприятие судей, как и любого человека, являет собой биологическое устройство воспроизведения действительности в том виде, в каком она существует фактически. Однако это не дает право заявить о полной научности познавательной судебной деятельности по следующим причинам: во-первых, действия суда, как специального государственного органа, занимающегося отправлением правосудия, построены с целью обеспечить объем знаний, который ведет к быстрому и правильному разрешению правового конфликта и не более, для чего законодатель четко предусмотрел временные рамки познавательных мероприятий; во-вторых, познавательное отношение не может быть реализовано без согласия на то заинтересованных лиц и проходит при соблюдении единой процессуальной формы, в условиях существования процессуальных фикций и презумпций, что обусловливает ту или иную степень вероятности познания; в-третьих, объектом исследования здесь являются правоотношения, права и обязанности сторон, знания о которых постигаются посредством юридически значимых фактов, т.е. познание в суде по сути сугубо фактическое, что сужает объем познаваемого; в-четвертых, для связи структуры «субъект-объект№ используются своеобразные способы, средства и юридический инструментарий. И главное — особую организацию подчеркивает цель, являющаяся соединительным звеном между описанными элементами.
Деятельность суда никак не соотносится с решением фундаментальных проблем и выявлением всеобщих взаимосвязей бытия. Она не состоит в раскрытии каких-либо природных или социальных закономерностей. Напротив, ее направленность предрешена процессуальным законом, а получаемое судом итоговое знание уже в большинстве своем было известно участвующим в деле лицам, которые лишь излагают имеющуюся в их распоряжении информацию, обосновывая тем самым свои требования или возражения.
Следовательно, судебное познание есть специальное (юридическое) познание, в конкретизированной форме относящееся к профессиональному познанию. Итак, не вызывает сомнений, что с помощью судебного познания принципиально возможно получить необходимую информацию ввиду законного и обоснованного разрешения дела по существу. Вместе с тем само специальное (юридическое) познание толкуется различно. Иногда познавательную деятельность рассматривают через призму доказывания, которое представляет собой опосредованный процесс получения истинного знания об искомых фактах, реализуемый с помощью суда и участвующих в деле лиц, с использованием предусмотренных законом средств (К.С. Юдельсон, Ф.Н. Фаткуллин). Наряду с этим существует также узкая интерпретация судебного познания, разграничивающая его с судебным доказыванием. В связи с этим познание понимается как судебная деятельность, выражающаяся в непосредственной форме восприятия, цель которой заключается в установлении истинности правового отношения, доказывание же — как деятельность сторон и иных участников судопроизводства, назначение которой — в обосновании собственных требований и возражений и не более (А.Ф. Клейнман, Л.А. Ванеева).
Правильное решение вопроса о соотношении судебного познания и судебного доказывания видится не в их противопоставлении, а в изучении взаимосвязи. Следует учесть, что как любое иное познание, судебный познавательный процесс заключает в себе две основные формы: непосредственную и опосредованную.
Непосредственная форма познания имеет место при восприятии судом и участвующими в деле лицами фактов-состояний (например, размер помещения) и средств доказывания (вещественные, письменные доказательства).
Опосредованная форма, в свою очередь, является не чем иным, как судебным доказыванием, поскольку информация о фактах, имевших место задолго до судебного разбирательства, может быть получена только путем представления доказательственного материала.
Судебное доказывание как опосредованная форма судебного познания представляет собой четко и детально регламентированную законом процессуальную деятельность суда и участвующих в деле лиц по изучению фактических обстоятельств посредством доказательства с целью законного и обоснованного разрешения правового конфликта.
Вместе с тем, в диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук на тему: Проблемы унификации доказывания в гражданском и хозяйственном судопроизводстве», подготовленной Т.С. Тарановой делается вывод о том, что понятие судебного доказывания является более широким, чем понятие судебного познания.
Как отмечает указанный автор, судебное доказывание включает два элемента: 1) судебное познание - выяснение судом фактических обстоятельств дела посредством доказательств, представленных заинтересованными в исходе дела лицами, происходящее в процессе собирания, исследования и оценки доказательств; 2) доказательственную деятельность юридически заинтересованных в исходе дела лиц (лиц, участвующих в деле, в хозяйственном процессе) по представлению доказательств и их исследованию. Судебное доказывание, которое состоит из указанных элементов, понимается как судебное доказывание в широком смысле. Доказательственная деятельность заинтересованных в исходе дела лиц – это судебное доказывание в узком смысле.
Надо полагать, что высказанная Т.С. Тарановой позиция имеет право на существование, так как в ней прослеживается четкая линия определяющая соотношение судебного познания и судебного доказывания.
