Вопрос. Религиозный экстремизм в Казахстане

Религиозный экстремизм - понятие неясное. В Коране действительно есть суры о джихаде (священной войне). Но это необязательно кровопролитная, насильственная война. Ведь уговорить человека принять другую веру можно и по-другому: словами, например. И поэтому при теологической экспертизе нельзя руководствоваться тем, что, к примеру, джихад - это война: войны бывают разные. Надо знать очень много по той или иной религии прежде, чем делать какие-то выводы. Времена, когда Казахстан называли оазисом спокойствия и стабильности канули в лета. Знакомясь с передаваемыми по СМИ материалами об очередных громких преступлениях, невольно содрогаешься. Население устало постоянно бояться сексуальных маньяков, разбойников и рэкетиров. Сегодня, такие привычные слова как «бандит», «убийца» и «преступник» потеснили новые, более современные термины - «шахиды», «моджахеды», «террористы» и «экстремисты».

По официальным данным, в Казахстане функционируют около 4 тыс. религиозных объединений, представляющих более 46 конфессий и течений. По стране зарегистрировано 2182 культовых сооружения. При этом реальный показатель намного превышает сведения властей. А теперь задумайтесь: как можно проводить теологическую экспертизу на экстремистскую направленность, если вообще еще нет точного и широкого определения термина "экстремизм"? А между тем корни религиозного экстремизма находятся не там, где взрывается транспорт, здания и гибнут сотни людей, а где-то гораздо глубже. Меня в последнее время все больше волнует вопрос: "Почему сейчас верующих людей, а особенно мусульман, приписывают к террористам или экстремистам, не имея на то причин?". Проще говоря, мировые события подводят к тому, что всех "гребут под одну гребенку". Религиозную литературу причисляют к листовкам с насильственными призывами.

В СМИ очень часто встречаются материалы, содержащие порой грубые высказывания антисемитского, антимусульманского и антихристианского толка. И по большей части они не имеют под собой основы, а точнее научного объяснения. Получается, что порой неоправданно вторгаются в духовную сферу жизни человека, несправедливо обвиняя его. Бывает и так, что виновных отпускают только потому, что не в силах доказать его преступные умыслы. Поэтому именно сейчас появилось такое понятие как теологическая экспертиза. Именно она и должна помочь определить и показать ту грань, ту тонкую линию между религией и терроризмом, между листовками, призывающими к насилию и войне, и религиозной литературой, между образом жизни человека и состоянием его души и разума.

На сегодняшний день в стране официально запрещена деятельность таких экстремистских и террористических организаций как «Аль-Каида», «Исламское движение Узбекистана», «Исламская партия Восточного Туркестана», «Курдский народный конгресс», «Асбат-аль-Ансар», «Братья мусульмане», движения «Талибан», «Боз Гурд», «Джамаат моджахедов Центральной Азии», «Лашкар-е Тайиба», «Общество социальных реформ», «Организация освобождения Восточного Туркестана», «АУМ Синрикё» и «Хизбут-Тахрир». Однако, в стремлении любыми средствами придать существующему режиму некий «демократический оттенок» руководство государства ограничивается половинчатыми мерами в этом направлении, а если точнее оставляет все на самотек.

К сожалению, за двадцать лет независимости политическая элита независимого Казахстана немало поработала для воспитания экстремизма. Рядовыми солдатами террора стали десятков тысяч выходцев из аулов и малых городов, на протяжении 20 лет в поисках лучшей доли мигрирующие в города. Здесь они столкнулись с множеством трудностей и несправедливостей. Но, ни официальная светская власть, ни официальное духовенство не оказали им духовной поддержки, прежде всего в силу корыстолюбия и поверхностных знаний мулл, их вовлеченности в мирские политические и экономические дела.

Зато экстремистская идеология, исходящая из «противопоставления мусульман и немусульман», оказывается очень созвучной настроениям этих молодых людей, которым легче ответить на вопрос «Кто виноват?», чем «Почему?». Чем и активно пользуются неофициальные, как правило иностранные проповедники, являющиеся авторами и распространителями нетерпимости в отношении других религий или внутрирелигиозных направлений.

Мощную идеологическая и религиозную экспансию в общественную и образовательную сферу Казахстана, прежде всего Южного, осуществляют Турция, Саудовская Аравия, Кувейт, Тунис и других стран, имеющих свои традиции и системы исламского образования. Но не поиск духовного родства, а богатства казахских недр обусловили их активность. Так, Турция открыла на территории Казахстана 22 лицея (один из них для девочек – в г.Павлодар) и два университета в Алматы и Туркестане с филиалом в Шымкенте. Саудовская Аравия и Кувейт на протяжении нескольких лет содержали различные образовательные учреждения. В Шымкенте филиал «Общества социальных реформ» (Кувейт) на протяжении нескольких лет поддерживал Южно-Казахстанскую гуманитарную академию, детский дом «Мирас», а также Казахско-Арабский университет, «Ыклас» – молодежное общественное объединение, Центр изучения КуранаКарима имени Дар Аль-Аркам ЮКО и т.д.

Вопрос. Геополитика

Геополитика — направление политической мысли, концепция, о контроле над территорией, о закономерностях распределения и перераспределения сфер влияния (центров силы) различных государств и межгосударственных объединений. Относится к роду общественно-географических наук, является частью политической географии.

Различают традиционную геополитику, новую геополитику (геоэкономику) и новейшую геополитику (геофилософию). Традиционная геополитика делает акцент на военно-политическую мощь государства и доминирующую роль географических факторов в захвате чужих территорий, являясь (по Хаусхоферу) «географическим разумом» государства. Геоэкономика, в отличие от традиционной геополитики, делает акцент на экономической мощи государства. Новейшая геополитика, в которой доминирует сила духа над военной и экономической мощью, способствует преодолению традиционного географического и экономического детерминизма за счёт расширения базисных факторов, определяющих поведение государств в международных отношениях.

Концепция геополитики возникла в конце XIX — начале XX века, в первых работах употреблялось выражение «политическая география»^. Термин «геополитика» ввел в обращение шведский политолог и государствовед Рудольф Челлен под влиянием немецкого географа Фридриха Ратцеля, который в 1897 году опубликовал книгу «Политическая география» (нем. Politische Geographie). Впервые он употребил термин в 1899 году, но широкую известность он приобрёл после выхода книги «Государство как организм» (1916). Наряду с Челленом классиками геополитической науки считаются британский географ и политик ХэлфордМаккиндер, американский историк морской стратегии А. Мэхэн, германский географ, зачинатель политической географии Ф. Ратцель, германский исследователь К. Хаусхофер, американский исследователь международных отношений Н. Дж. Спикмэн.

Со второй половины XX века предметом рассмотрения геополитики стали прежде всего такие явления и понятия стратегической географии, как холодная война, военно-стратегический паритет, позже также — глобализация, многополярный мир, а также в широкий обиход вошли понятия сверхдержава, великая, региональная, ядерная, космическая, экономическая, спортивная держава применительно к государствам, выделяющимся по комплексу или отдельной характеристике и имеющим влияние на другие страны.

Основной объект изучения геополитики — геополитическая структура мира, представленная множеством территориальных моделей. Исследование механизмов и форм контроля над территорией — одна из основных задач геополитики. Историческим ядром геополитики выступает география, ставящая во главу угла исследование прямых и обратных связей между свойствами территории и балансом (соперничеством или сотрудничеством) мировых сил. Методологическим ядром геополитики при этом является «моделирование» на общепланетарном уровне, хотя в составе этой научной дисциплины существуют и региональные и локальные разделы, например, исследование границ, проблем спорных территорий, межгосударственных конфликтов и т. п. Тем не менее, региональные и локальные проблемы могут успешно исследоваться только в контексте указанного методологического ядра, то есть следуя от общего к частному.

В научных кругах геополитика предполагает географический, исторический и социологический анализ вопросов, связанных с политикой и территориальными структурами на различных уровнях (от государственного до международного). При этом рассматриваются политическое, экономическое (см.: геоэкономика) и стратегическое значение географии (см. стратегическая география), в зависимости от местоположения, размера, функции и взаимоотношения местностей и ресурсов.

Марксизм и либерализм равно кладут в основу экономическую сторону человеческого существования… Но в отличие от «экономических идеологий», она [геополитика] основана на тезисе: «географический рельеф как судьба». География и территория выступают в геополитике в той же функции, как деньги и производственные отношения в марксизме и либерализме, к ним сводятся все основополагающие аспекты человеческого существования, они служат базовым методом интерпретации прошлого, они выступают как главные факторы человеческого бытия, организующие вокруг себя все остальные стороны существования.

Один из ведущих американских геополитиков, Збигнев Бжезинский, отмечает, что геополитика есть теория позиционной игры на «мировой шахматной доске»^.