Начала письменной политической мысли России – Древней Руси * восходят к Х–ХI вв. В это время при дворах Великих князей и в монастырях создаются известные памятники политической литературы:
“Слово о законе и благодати” киевского митрополита Илариона (1049), “Повесть временных лет” (1113), “Слово о походе Игоревом, Игоря, сына Святославова, внука Олегова” (конец XII в.), “Поучение Владимира Мономаха” (1125) и др.
Принятие христианства на Руси состоялось, как писал Н.Я. Данилевский, “не путем подчинения высшей по культуре христианской народности, не путем политического преобладания над такой народностью, не путем деятельности религиозной пропаганды, а путем внутреннего недовольства, неудовлетворения язычеством и свободного искания истины”2. Православие, обогащая древнейшие русские политические представления, открыло для Древней Руси возможность свободного идейно-политического диалога с Византией (“Византийское наследство России” – А. Тойнби), Европой, всем христианским миром.
Предметом наиболее важных политических рассуждений в Древней Руси были такие проблемы, как происхождение государства, правомерность господства правящих кругов, пути укрепления княжеской власти, единство российских земель. Выделялись понятия: “истина”, “правда”, “закон”, “благодать” и др., что свидетельствует о достижениях в области политико-правовой мысли. Политические заявления, мысли, идеи, традиции и нормы формирующегося древнерусского права могли перемежаться и содержаться в одном источнике. [c.129]
Характерные черты древнерусских политических идей:
• обоснование божественного происхождения и незыблемости власти светских государей, использование для этого ссылок на библейские, древнеримские, древнегреческие и византийские источники;
• теснейшая связь с православной религиозной мыслью: многие политические произведения были написаны в монастырях летописцами или священнослужителями, обосновывавшими идею православного государства;
• отпечаток родовых и общинных отношений, воздействие соответствующих правовых норм и традиций древнерусского общества, в том числе дохристианских, тысячелетних языческих эпох;
• широкое использование различных аллегорических, легендарно-иносказательных, мифологические форм;
• распространенность политико-философских рассуждений о судьбах и единстве земли Русской, ее роли и месте в мире, об ответственности государей за ее развитие и т.п.
В древнерусских источниках княжеская власть виделась отцовской, традиционной. Так, в “Поучении Великого князя киевского, смоленского, черниговского и переяславского Владимира Мономаха” (1053–1125) говорится об ответственности князя за авторитет властей, политику, судебные и воинские дела. Основные политические идеи В. Мономаха: о качествах идеального христианского (православного) государя, который не терпит беззакония в религиозной и обыденной жизни, признает старшинство в роде, блюдет честь перед другими странами, ратует за единство русской земли как целого, скрепленное договорами между князьями. Особое внимание В. Мономах уделял просвещенности государя и его подданных. Он поучал: “Что имеете хорошего, то не забывайте, а чего не умеете, тому учитесь – как отец мой (Всеволод Ярославич) знавший пять языков, оттого и честь от других стран”3.
Понятно, что источником верховной власти в христианской Руси мог выступать только Бог. Вместе с тем идея божественной власти дополнялась сильными общинными традициями, согласованием интересов “правящих и управляемых”. Именно отсюда идет традиция приглашения на “княжение” “независимого” кандидата со стороны. Традиция эта очень древняя: она неоднократно воплощалась в политической практике и не только Руси. Так, в “Повести временных лет” летописца Нестора (XII в.) повествуется о согласованном решении в призвании на княжение в Киев варяжских князей из Скандинавии. Этот летописный эпизод свидетельствует о том, что Древняя Русь, имевшая и прежде государственность, на определенном этапе своего развития избрала своеобразную форму правления: приглашения на княжение со стороны, но по законам и традициям русичей, что говорит о политической мудрости их руководителей, достигших согласия между собой и народом, обеспечившим независимость Древнерусского государства как от Византии, так и от других беспокойных соседей. [c.130]
Древнерусская политическая мысль и политика имели богатую нормативно-правовую базу. Одним из их источников являлась “Русская Правда краткой редакции – Закон русский”.
Развитие духовной жизни России в целом шло в русле динамики мировой культуры. Тем не менее, экономические (широкое развитие общинной собственности), политические (абсолютизм власти, доминирование государства над иными социальными институтами), социальные (отсутствие рабства как социального института) и духовные (язычество, веротерпимость и др.) особенности, усугублённые постоянными внешними угрозами и внутренними междоусобицами, создали своеобразный феномен мировой культуры – «русское». Многие аспекты этого феномена описаны классиками мировой философии, но он безбрежен по объёму и содержанию, в силу чего и до настоящего времени остаётся малоизученным. В рамках его становления и развития формировалась и русская философско-правовая мысль. Возникнув в лоне нерасчленённого знания, мудрости, философско-правовая теория прошла те же исторические этапы, что и русская философия.
Первые письменные упоминания философско-правовой проблематики датируются XI в. Это вовсе не означает, что ранее на Руси не существовало неписаных норм, общих представлений о справедливости, правах, обязанностях и т.п. Они были и фиксировались в обычаях, обрядах, табу, религиозных догматах. В XI в. возникают попытки философского осмысления действительности, появляются произведения, в которых рассматриваются проблемы истоков и сущности правды, клеветы, власти, справедливости и несправедливости. Так, уже в «Изборник» 1076 г. включены тексты нравственно-правового характера. К ним можно отнести, в частности, «Слово некоего отца к сыну своему» и трактат Нила Синайского (Философа) «О воздержании».
Первое сочинение, непосредственно обращённое к теме философии права, – «Слово о Законе и Благодати», было написано между 1037 и 1050 г., во время княжения Ярослава Мудрого.
Его автор митрополит Иларион сопоставляет закон и благодать как ступени развития человечества. С законом он связывает доцивилизационный этап мировой истории, полагая его основными функциями принуждение к выполнению божественных заповедей и воспитание нравственности, законопослушания и справедливости. Эти добродетели ведут к достижению благодати, цивилизованности и обретению истинной веры в Иисуса Христа.
Владимир Мономах (1053–1125), великий князь киевский (с 1113 г.), оставил своим потомкам несколько сочинений, объединённых под названием «Поучение». В нём он призывает иметь «страх божий», т.е. не совершать злодеяний, помнить тяжесть греха и ужас преступления. Князь учит своих детей, как править подданными: не притеснять убогих и слабых, помогать бедным, почитать духовных наставников, судить строго, но милосердно, не допускать кровной мести.
В эпоху феодальной раздробленности видное место в духовной жизни Руси занимало «Моление» (или «Слово») Даниила Заточника. Свою жалобу к князю он обставил нравоучительными текстами и изречениями, затрагивающими вопросы власти, безопасности, государственного управления. Так, он отмечал, что боярство неэффективно и его следует заменить Думой не родовитых, а умных советников; что армией следует руководить лично князю и содержать её в постоянной готовности к защите государственных интересов; что власть должна быть крепкой и не допускать внутренних распрей.
В XIII в. для Руси наступили времена тяжких испытаний. Ослабленная княжескими междоусобицами страна была захвачена татаро-монго-лами. Осмыслению причин великой беды посвящены сказания «Повесть о разорении Рязани Батыем», «Слово о погибели Русской земли» и др. Их авторы видели в этих трагических событиях наказание за небрежение к – говоря современным языком – правовым нормам. Пять «Слов» архимандрита Киево-Печерского монастыря Серапиона Владимирского написаны непосредственно в философско-правовом ключе. В одном из них он констатировал: «Се уже к 40 лет приближать томление и мука. Кто же ны сего доведе? Наша безаконье и наши греси, наше непослушанье, наше непокаянье». И далее он призывает: «Лучши, братья, престанем от зла; лишимъся всех дел злых: разбоя, грабленья, пьянства, прелюбодейства, скупости, лихвы, обиды, татбы, лжива послушьства, гнева, ярости, злоиманья, лжи, клеветы, резоиманья». («Лживо послушьство» – лжесвидетельство; «резоиманье» – ростовщичество.) Именно такие деяния, утверждал Серапион, привели к гибели Вавилон, Рим и другие некогда могущественные города.
Церковная реформа, проведённая Иваном Грозным, положила начало регламентации духовной жизни государства. Церковное право, изложенное в «Стоглаве» 1551 г., стало основой религиозной жизни феодальной Руси, а бытом граждан руководил «Домострой», включавший 64 главы. Помимо чисто житейских рекомендаций по ведению хозяйства, по супружеским обязанностям и пр., он определял и правовые отношения в обществе.
В конце XV – начале XVI в. в центре духовной жизни России стояла борьба нестяжателей и иосиофлян, связанная, в частности, с взаимоотношением духовной и светской властей, правами церкви на земли и реформой монастырей. Одним из виднейших нестяжателей был Максим Грек (1470–1556). В философско-правовом отношении наибольшее значение имеет его сочинение «Главы поучительны начальствующим правоверно», в котором он вменял в обязанность самодержцу научиться управлять собой, для чего необходимо обуздать три великих греха: «сластолюбие, славолюбие и сребролюбие».
Несмотря на идейные расхождения в вопросах права и власти, в оценках нравственно-правовых качеств самодержца с Максимом Греком был солидарен и основоположник иосиофлянства Иосиф Волоцкий (1439/40–1515). Он утверждал, что великокняжеская власть от Бога, но сам великий князь – земной человек со всеми присущими ему недостатками; совершая ошибки, он может из «отца» народа стать его «мучителем». Такому правителю, учил Иосиф, следует не повиноваться, а оказывать сопротивление, ибо он из «слуги Бога» превращается в «диавола».
Иван IV Грозный (2530 - 1584гг.), стремясь создать сильное государство. был сторонником неограниченной царской власти. В области политических воззрений наибольшее внимание уделял он вопросам законности происхождения власти. И потому единственным законным основанием занятия царского престола считал право наследования. Престол “не похищен”, не захвачен через войну и кровопролитие, а унаследован мирным путем (“десница наша не обагрялась кровью соотечественников”). Себя он именует “скипетродержателем”, “величайшим христианским государем”, получившим власть непосредственно в силу божественного промысла.
При определении объема полномочий власти Иван IV не признает никаких ограничений. По его пониманию, подданный безраздельно должен находиться во власти царя. Причем Грозный обосновывает свое право судить и наказывать не только не только за дела, но и за мысли. При этом, отходя от традиций русских мыслителей, его не интересует моральный облик властителя. Форму власти он определяет “вольное царское самодержавие... нашим государям никто ничего не указывает... никто их вольных самодержавцев не сменяет на престоле, не ставит и не утверждает”. Царь не нуждается в советах, его воля не ограничена законами, он не волен не только жаловать, но и казнить. Высший суд принадлежит только ему - как непосредственному наместнику бога, вид и меру наказания определяет не суд, а царь.
Своеобразную интерпретацию получило у Ивана IV положение об ответственности властителя перед подданными. Царь не может быть преступен по своей природе, он возможно грешен, но наказание за грех прерогатива Высшего суда и наказывается Всевышним. Что касается взаимодействия властей: духовной и светской, то теорию их симфонии он полностью отрицает, выступая сторонником четкого разграничения сфер их деятельности.
В оппозиции к Ивану IV был А.М. Курбский(1528-1583 гг.), один из его сподвижников. Курбский традиционно считал источником власти в государстве божественную волю, а цель верховной власти усматривал в справедливом и милостивом управлении державой ко благу всех подданных и в праведном (правосудном) разрешении всех дел. А поскольку Иван 1У уклонился, по мнению боярина, от выполнения этих задач, поэтому он лишен божественного покровительства. Хотя в первую половину царствования, когда власть ограничивалась мудрым Советом, участвовало правительство (Избранная Рада) совместно с царем в делах государства, то во всем чувствовалось мудрое управление.
После того, как Грозный распустил Раду, сосредоточил в своих руках неограниченную власть, то такое правление стало законопреступным. Основной характеристикой установившегося политического режима Курбский считает беззаконие.
В правопонимании Курбский отождествляет право и справедливость. Только справедливое может быть названо правовым, так как насилие - источник беззакония, а не права. Особое недовольство вызывает у Курбского заочное осуждение, возражает он и против применения жестоких наказаний, смертная казнь должна назначаться в исключительных случаях и только к нераскаявшимся преступникам. Наилучшим вариантом организации формы государственной власти ему представлялась монархия с выборным сословно-представительным органом, участвующим в разрешении всех важнейших дел в государстве. Таким образом, Курбский отстаивал форму власти в виде сословно-представительной монархии, в которой полномочия реализуются на основании принятых законов.
Реформы Петра Первого решительно изменили духовную жизнь России. Усиление светской власти, роли государства нашло своё отражение и в философско-правовой мысли. Доминирующими в России становятся просветительские идеи, к тому времени прочно завоевавшие свои позиции в Западной Европе. Так, один из членов «учёной дружины Петра», историк Василий Никитич Татищев (1686–1750), трактуя договорную концепцию, не ограничивал её сферой государства, а распространял на все уровни общественной и даже личной жизни.
С его точки зрения, обществу свойствены три состояния: «естественное» – в котором все имеют равные права и равные возможности, «естественная неволя» – когда люди строят свои отношения по нормам, установленным государством, и «добровольная неволя» – когда отношения определяются сословно-классовыми различиями. Причём последние два формируются на основе естественных договоров.
Такие договоры, полагал Татищев, заключаются между людьми – мужем и женой, родителями и детьми, крепостниками и крепостными – для «общей пользы». Они предуготованы самой природой, а потому составляют естественное право. А законы, т.е. писаное право, не всегда соответствуют естественному устройству мира. (Такое несоответствие, в частности, он видел в зависимости закона от родовитости граждан.) Их следует отменить и создать новые, распространяющие свою силу на всех граждан.
С XVIII в. философия права начинает преподаваться в российских учебных заведениях как самостоятельная дисциплина. На этом основании некоторые современные исследователи считают XVIII в. точкой отсчёта её зарождения в России. Однако трактовка философии права лишь как учебной дисциплины весьма узкая, а следовательно, лишает её права именоваться философией. Кроме того, очевиден двойной стандарт в отношении к философско-правовой мысли Запада и России. Ведь этот же автор не берёт за точку отсчёта появление философии права на Западе, факт её преподавания, а начинает рассматривать философско-правовую проблематику с «гомеровской Греции», с Гесиода и Пифагора, когда философия права ещё не только не преподавалась, но и не конституировалась как самостоятельная дисциплина.
Тем не менее, XVIII в. – это век становления философии права как самостоятельной отрасли философского знания. Именно в трудах философов-просветителей (а не юристов!) закладываются научные основы философии права, формируется её понятийный аппарат.
Так, в труде одного из первых русских просветителей Якова Павловича Козельского (1728–1795) «Философические предложения» философия делится на теоретическую (логика и метафизика) и практическую, или нравоучительную (юриспруденция и политика). Юриспруденцией он называл знание всех возможных «прав и правостей». А под правом понимал справедливость, т.е. такое деяние, которое не приносит ни пользы, ни вреда другим людям, но необходимо для «соблюдения жизни человека», например, право любить ближнего, право питаться и др. Это право он назвал «божественным». Существует и «общее право», подразделяющееся на «право натуральное», «право народов» и «право гражданина».
Другой видный просветитель XVIII в. Семён Ефимович Десницкий (ок. 1740–1789), магистр искусств и доктор права, профессор, один из первых действительных членов Российской Академии наук, известен созданием проекта правовой реформы в России, отвергнутого Екатериной Второй. Значительное место в творчестве Десницкого занимают вопросы происхождения права и власти, предмета философии права, правовых основ супружества и др.
Так, в сочинении «Слово о прямом и ближайшем способе к научению юриспруденции» он утверждал, что право возникает из частной собственности: когда земли было в изобилии, её захват не имел смысла. Поэтому в первобытном (натуральном, по его терминологии) обществе отношения между людьми определялись обычаями. Когда же появились владельцы собственности, возникла потребность в правовом регулировании отношений как средстве защиты от «наглости», посягательства на собственность.
Большое влияние на развитие русской философии права оказали труды французских просветителей, особенно их идеи общественного договора и естественного права.
Усиление антикрепостнической борьбы в екатерининскую эпоху привело к попыткам идейного обличения крепостничества. Значительное место в этой борьбе занимал мыслитель и писатель (а по должности начальник Петербургской таможни) Александр Николаевич Радищев (1749–1802). В своих произведениях он утверждал, что крепостничество возникает как результат нарушения власть предержащими общественного договора, заключённого между людьми в силу их природной социальности. Этот договор должен был охранять естественные права – свободу мысли, слова, самозащиты, неприкосновенности собственности, равной судебной ответственности и т.п., и в итоге обеспечить социальную справедливость в обществе. Но самодержцы обманули и предали народ, нарушили договор, установили преступную деспотическую власть. В отличие от французских просветителей, Радищев полагал бессмысленными надежды на просвещённого монарха, ибо царь и есть самый главный «мучитель» народа.
Избавление России от «мучительства» А.Н. Радищев видел в установлении республиканского строя, уравнивании всех сословий в правах, избираемости судей, т.е. отмене крепостничества в полном объёме.
Радищев. Вторая половина XVIII в. характеризуется усилением крепостнического гнета. Пугачевское восстание обратило передовые умы русского общества к поискам вариантов выхода из кризисного состояния. Другой проблемой, активно занимавшей русское общество, была форма правления Российского государства. Поиски ее совершенствования наметили несколько вариантов: превращение абсолютной монархии в просвещенную, различные формы конституционного ограничения монарха и, наконец, предпочтение республиканского образа правления монархическому. Радищев рассматривает самодержавие как состояние, «наипротивнейшее человеческому естеству». В отличие от Ш. Монтескье, различавшего просвещенную монархию и деспотию, Радищев ставил знак равенства между всеми вариантами монархической организации власти. Царь, утверждал он, «первейший- в обществе убийца, первейший разбойник, первейший предатель». Он не верил в возможность появления на троне просвещенного монарха. «Просвещенных монархов нет и не будет. Истина страшна для него, и он всеми силами стремится скрыть от народа правду». Радищев критикует и бюрократический аппарат, на который опирается монарх, отмечая необразованность, развращенность и продажность чиновников, окружающих трон. Свою позитивную схему Радищев конструирует, основываясь на исходных положениях теории естественных прав человека и договорного происхождения государства. Причиной образования государства, по мнению Радищева, является природная социальность людей. В естественном состоянии все люди были равны, но с появлением частной собственности это равенство нарушилось. Подобно Руссо, он считал, что возникновение государства связано с образованием частной собственности. Государство возникло как результат молчаливого договора в целях обеспечения всем людям благой жизни, а также защиты слабых и угнетенных. Будущее государственное устройство России Радищев представлял в форме свободной и добровольной федерации городов с вечевыми собраниями, со столицей в Нижнем Новгороде.Радищев придерживался мирной ориентации в международных отношениях и активно выступал против агрессивных войн и отстаивал идею равноправия всех народов.
Наследниками политико-правовых идей А. Н. Радищева в первой четверти XIX в. были декабристы. В «Русской правде» П. И. Пестеля (1793–1826), например, защищались и пропагандировались такие этико-правовые ценности, утвердившиеся в западноевропейской теории права, как народный суверенитет, верховенство права, принцип разделения властей, права и свободы граждан. Эти республиканские представления были развиты в середине столетия А. И. Герценом (1812–1870), Н. Г. Чернышевским (1828–1889) и другими революционными демократами.
Просветительство как идейное течение сохранилось и в начале XIХ в. В России продолжаются попытки осмыслить роль и назначение человека как правового индивида, найти путь избавления от крепостничества – главной беды русского народа. Такой путь русские просветители видели в знаниях, разуме. В начале XIX в. к этой теме обращалась целая плеяда мыслителей, в том числе и философы, рассматривавшие проблему отмены крепостничества, а часто и ограничения самодержавия через правовой механизм, через возврат к естественному праву, – Фёдор Васильевич Кречетов (ок. 1740 – после 1801 гг.), Василий Фёдорович Малиновский (1765–1814), Иван Петрович Пнин (1773–1805), Александр Петрович Куницын.
После Отечественной войны 1812 г. борьбу за свободу в России возглавили декабристы. Они ставили перед собой задачу ликвидировать крепостничество, абсолютную монархию, сословное неравенство и установить основные свободы – личности, слова, собственности, вероисповедания.
В своих философско-правовых воззрениях декабристы исходили из концепций естественного права и общественного договора. Они были убеждены, что государство возникает на основе изначально справедливого договора между народом и правителем. Когда же этот договор правителем нарушается, народ вправе его сменить. Самодержавие, считали они, – самая несправедливая и незаконная форма власти, даже общинно-вечевая организация Древней Руси была более совершенной и справедливой, чем самодержавный деспотизм. Тем более справедливым и прогрессивным является республиканский строй, который и необходимо установить в России.
Одним из идеологов декабристов, внёсшим весомый вклад в развитие русской философско-правовой мысли, был полковник Павел Иванович Пестель (1793–1826). В частности, в проекте устройства России он мыслил будущее отечество как государство, основанное на трёх принципах: «Единородство. Единообразие. Единомыслие». Управлять таким государством должны три ветви власти – законодательная (Народное Вече), исполнительная (Державная Дума) и блюстительная (Верховный Собор). Все вместе они призваны обеспечить благоденствие, понимаемое П.И. Пестелем как равновесие прав и обязанностей правителей и народа. Состояние благоденствия поддерживают три группы законов: духовные – изложенные в Священном Писании; естественные – вытекающие из природных нужд человека и гражданские – установленные государством. В конечном счёте пестелевская концепция «всеобщего благоденствия» предполагала ликвидацию монархии и сословных привилегий, учреждение неприкосновенности личности, равенства, свободы печати, слова и собраний, т.е. предусматривала буржуазные преобразования.
Близкими идеям декабристов были взгляды Петра Яковлевича Чаадаева (1794–1856). Его трактат «Философические письма» положил начало двум идейным течениям – славянофилов и западников. Примечательно, что в вопросах философии права приверженцы обоих течении имели много общего. Так, и славянофил А.С. Хомяков (1804–1860), и западник А.И. Герцен (1812–1870) выступали за отмену крепостного права. Различия скорее заключались в способах его отмены и в формах правления российским государством. Если славянофилы провозглашали лозунг «Православие. Самодержавие. Народность», то западники предлагали установить социальную республику (А.И. Герцен), призывали крестьян к восстанию против самодержавия (Н.Г. Чернышевский).
У истоков анархизма стоял «руссейший из русских», по характеристике философа С.А. Левицкого, Михаил Александрович Бакунин (1814–1876), бунтарь, избравший кредо: радость разрушения есть творческая радость. Он полагал, что законы любого государства неправедны и порабощают человека.
Для достижения подлинной свободы необходимо уничтожить государство и восстановить естественное право как подлинно человеческое. Итогом борьбы должен стать «безгосударственный социализм». Свобода и социализм – вот краеугольные камни нового общества, провозглашал М.А. Бакунин в своей работе «Государственность и анархия». Он писал, что «свобода без социализма – это привилегия, несправедливость; социализм без свободы – это рабство и скотство». Причём свободу М.А. Бакунин не отождествлял с равенством, полагая что любой, даже относительно равноправный коллектив свободу ущемляет. Поэтому к крестьянской общине как к идеалу общественного устройства он относился критически и подчёркивал, что в ней фактически отсутствует право – индивид всегда бесправен перед общиной, она деспотична, в ней принижена роль женщины и т.п.
Идея свободы получила развитие в творчестве Бориса Николаевича Чичерина (1828–1904), но не с бунтарско-революционных, а с либеральных позиций. Суть философско-правового либерализма Б.Н. Чичерина заключается в том, что он рассматривал человека как изначально свободное существо. С его точки зрения, существует три уровня либерализма: уличный (своеволие), оппозиционный (недовольство властью) и охранительный (гармония свободы, власти и закона).
На позициях либерализма стоял и другой русский философ права Павел Иванович Новгородцев (1866–1924). Однако, в отличие от позиции Б.Н. Чичерина, его либерализм индивидуалистичен. В соотношении «индивид – государство» он, вслед за И. Кантом, отдаёт приоритет индивиду, личности. Человек, по П.И. Новгородцеву, одновременно и духовно самостоятелен, и духовно един с другими людьми. Личность является абсолютной ценностью, свободной от вмешательства государства.
Трактовка права с религиозно-философской позиции принадлежит выдающемуся русскому философу Владимиру Сергеевичу Соловьёву (1853–1900). В русле идеалистического подхода к объяснению действительности B.C. Соловьёв полагал, что естественное право – это общая идея права, в основе которой лежат понятия «личность», «свобода» и «равенство».
В целом B.C. Соловьёв рассматривал право как условие нравственного прогресса, как показатель уровня нравственности.
В русле религиозно-идеалистической концепции, усиленной персоналистическими идеями, излагал свои философско-правовые взгляды великий русский мыслитель Николай Александрович Бердяев (1874–1948).
Персоналистское кредо НА. Бердяева гласит: личность – это самоценность и самоцель; нет ничего выше личности (кроме Бога), личность – это идеал, и никакой закон к ней неприменим. Личность не может быть объектом, она всегда субъект, но существующий в открытой системе и стремящийся к объективации. По Бердяеву, объективация идёт по двум направлениям: по социальному – через признание и подчинение личности существующим в обществе нормам и различным институтам; и по экзистенциальному – через духовное единение с Богом в творчестве. Первое – это путь рабства и нивелирования личности, ведущий в царство Кесаря, второе – путь обретения личностью свободы через самопреодоление, и ведёт он в царство Духа.
Позиция Ивана Александровича Ильина (1883–1954) была принципиально иной. Он считал, что насильник и пресекающий насилие совершают принципиально разные деяния. Пресекающий зло сам зло не совершает, не грех творит, а несёт служение. Да, соглашался И.А. Ильин, насильственное пресечение зла есть отступление от совершенства, но там, где праведный исход не возможен, сопротивление злу силой, пресечение зла необходимы.
Кроме того, И.А. Ильин большое внимание уделял проблемам правосознания. В частности, он отмечал, что утрата религиозности в советской России привела к кризису правосознания, который выражается в отрицании личности, веры, семьи, родины и права как высших и самостоятельных ценностей; в сведении человеческой жизни к материальному благополучию; в неверии в силу личной свободы; в почитании диктаторства, вражды, всеобщей бедности и уравниловки. Такое «правосознание», констатирует И.А. Ильин, уничтожает право и утверждает произвол.
Русская философско-правовая мысль имеет глубокие и мощные исторические корни. За время своего развития она приобрела характерные особенности, вместившие и национальное, и мировое философско-правовое знание. Основные из них следующие: взаимопереплетение и взаимодополнение морали и права, единство нравственных и правовых норм, стремление придать праву черты нравственности; правовой этатизм, т.е. признание доминирующей роли государства как в жизни общества вообще, так и в сфере правовых отношений в частности; постоянный поиск свободы и идеальных правовых регулятивов через христианство.
В период правления Николая I ясно определились два направления общественной мысли, восходящих ко временам Петра I: славянофильство и западничество. Славянофилы (семейство Аксаковых, братья Киреевские, Ю. Ф. Самарин, А. С. Хомяков и др.) развивали идею естественного врастания государства в систему общинных отношений, что обеспечило бы, по их мнению, синтез сильного государственного начала с присущим России и русскому народу соборным мировоззрением. Западники (Т. Н. Грановский, Б. Н. Чичерин, К. Д. Кавелин, П. Г. Редкий и др.) доказывали необходимость перенесения западных правовых идей, форм и институтов на русскую почву.
Что касается революционных демократов (В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. П. Огарев, Н. Г. Чернышевский, Н. А. Добролюбов, Д. И. Писарев и др.), то они видели в праве инструмент построения совершенного общества, стремились объединить социалистические идеи с буржуазной правовой нормативностью. А. И. Герцен, в частности, обращал внимание на взаимосвязь социального бесправия и уровня правовой культуры народа. Он подчеркивал, что уважение к законности в России лишь зарождается. Люди, к какому бы классу они ни принадлежали, нередко нарушают закон, если уверены, что наказания не будет. Той же логикой руководствуется, по убеждению Герцена, и правительство.
Самое значительное событие XIX в., важный шаг в процессе демократизации социальной жизни – отмена крепостного права в 1861 г. и последовавшие за ним великие реформы: местного самоуправления, военная, финансовая, судебная и др.
Реакцией на рост революционной активности в какой-то степени было развитие идей монархической государственности, сочетавшихся со стремлением осознать смысл национальных духовных потребностей. Такие сторонники монархизма, как Л. А. Тихомиров (1852–1923) и К. П. Победоносцев (1827–1907), доказывали необходимость религиозного и нравственного единения подданных вокруг верховной власти, видя в ней историческую судьбу нации. Закон, право приобретали в их воззрениях силу нравственных регуляторов, гармонизирующих взаимоотношения в обществе. Однако в сознании образованной части общества идеи монархической государственности вытеснялись либеральными и демократическими. Тогда мало кто догадывался, что, прикрываясь прогрессивной политической фразеологией, к власти шли силы, считавшие права и свободы человека, идеалы демократии, реального народовластия, как и многие другие общечеловеческие ценности, «либеральной болтовней», «буржуазными предрассудками».
В целом на протяжении XIX в. философско-правовая мысль России развивалась в духе позитивистских представлений о государстве и праве. Право изучалось либо с формальной точки зрения в отрыве от его содержания, либо в тесной взаимосвязи с социальными явлениями. Исследовались также принципы организации государственной власти, история государства и права, конституционного права зарубежных стран (государственная школа Б. Н. Чичерина, А. Д. Градовского и др.).
К.К. Победоносцев Родился 21 мая 1827 г. в Москве в семье профессора русской словесности Московского университета. Окончил Императорское училище правоведения в 1846 году, служил в петербургских, а с 1853 г. — в московских департаментах правительствующего Сената. К середине 1850-х гг. относится начало его научно-литературной деятельности, привлекшей к себе внимание ученых-юристов и имевшей в 1859 г. своим результатом приглашение в Московский университет на кафедру гражданского права, которую Победоносцев занимал до 1865 г.
Из всей совокупности политических воззрений Победоносцева особого внимания заслуживает его учение о сущности власти, жертвенности и священности истинной политики. Гарантией общественной стабильности Победоносцев видел в правильном понимании своих истоков и коренных начал национальной жизни. Одним из таких начал являет собой власть, которую мыслитель понимал как нравственную, объединяющую людей силу. Ее основой, согласно Победоносцеву, всегда было и будет поиск людьми правды, ведущей свое происхождение от божественного начала. Другими словами, для Победоносцева характерно мистическое понимание, религиозное видение сущности власти. По его убеждению, власть — "великое и страшное дело.., потому что это дело — священное". Последнее, т. е. "святость", трактуется им как самопожертвование, самоотречение во имя службы для Бога и, таким образом, "власть — не для себя существует, но ради Бога", она "есть служение, на которое обречен человек". Дело власти, по Победоносцеву, — "дело самопожертвования".
Человек не может жить без правды, писал автор "Московского сборника", поэтому власть никогда не исчезнет, поскольку, являясь мерилом правды, всегда будет необходима людям, чтобы обличать правду от лжи и добро от зла. В непрерывном служении правде, в осознании своего долга, призвания и ответственности перед людьми и заключается жертвенная природа власти. В данном аспекте политического учения обер-прокурора Св. Синода важно то, что помимо психологического и религиозно-нравственного объяснения происхождения власти он делает акцент на ее неразрывности, единстве с народом, через которого осуществляет свое служение Богу. Это делает политическую философию Победоносцева двухвалентной — с одной стороны, народ, служа власти, черпает из нее нравственные силы, с другой, — сама власть направляет свои силы, врученные свыше, на служение народу.
Кроме своего таинственного, жертвенного смысла власть имеет также еще одно, не менее важное значение — воспитательное. В этом плане государство осознается Победоносцевым в характерном для русской консервативной традиции патримониальном контексте, а именно — как большая семья, в которой только смирение, жертвенность, отказ от собственного "я" способны создать общественный порядок и гармонию. Власть самодержавного государства рисуется им при этом как равнодействующая всех классовых, групповых и частных интересов сила. Она является посредником между сословиями в обществе и, объединяя их в себе, направляет на обустройство и укрепление общего для всех дома.
Олицетворением разрушения в обществе для Победоносцева являлась демократия. Данная сторона социально-политического наследия Победоносцева по своему исчерпывающему содержанию составляет тот фундамент, на котором по сути строилась вся отечественная консервативная критика демократии и в который мало что было добавлено последующими русскими консерваторами. По мысли Победоносцева, корень всех общественных бед таится в том преувеличенном внимании, которое люди обращают на "учреждения или отвлеченные начала, большей частью ложные или лживо приложенные к жизни и действительности". Протестуя против чрезмерного рационализма в политике, автор "Московского сборника" подчеркивал, что увлечение теорией всегда вело и будет вести к трагическому разрыву политики с реальной жизнью, к разрушению общественного порядка и ослаблению "дисциплины мысли, чувства и нравственности". Таким образом, Победоносцов отстаивал один из основных в консервативной идеологии тезисов о недопустимости механистического взгляда на органичную жизнь, применение к которой любого положения науки и философии "имеет значение вероятного предположения, гипотезы, которую необходимо всякий раз проверить здравым смыслом". Разрыв теории и практики, "общих начал" и действительных основ жизни являются, по мнению Победоносцева, наиболее порочной и опасной тенденцией общественного развития, главной "болезнью нашего времени". Ярчайший пример течения этой "болезни" — идея народовластия. Вытекающая из этой идеи теория парламентаризма была, как считал автор "Московского сборника", тем центром, из которого расходились круги более частных инновационных принципов и концепций, требующих решительных изменений различных элементов веками складывавшейся политической системы. По этой причине критика этой "лжи", идей конституционализма и парламентаризма занимала ум Победоносцева на протяжении всего периода его обер-прокурорства.
С ликвидацией частной собственности и установлением в качестве «единственно верной» марксистской идеологии в советской России (а затем и в СССР) философия права фактически прекращает своё существование. В соответствии с этими установками и философия права трактовалась в юридическо-позитивистском ключе как «наука о наиболее общих теоретико-мировоззренческих проблемах правоведения и государствоведения».
И только в середине 80-х гг., когда со всей очевидностью обозначились тупиковость и утопизм (впрочем, привлекательный) марксистской концепции развития общества, начинают появляться отдельные статьи философско-правового содержания. Существенный вклад в возрождение философии права как научной дисциплины внесли С.С. Алексеев, В.Д. Зорь-кин, B.C. Нерсесянц, В.А. Туманов и др. Разрабатываются концепции «цивилитарного права» (B.C. Нерсесянц), «гуманистического права» (С.С. Алексеев). Однако в силу того, что к философско-правовой проблематике первыми обратились юристы, а не философы, философия права стала трактоваться преимущественно в юридическом контексте, что вовсе не умаляет заслуг юристов-профессионалов в возрождении в России этой отрасли философии.
Философия права в России не утратила своеобразия ни под напором греческих и римских авторитетов, ни под напором позитивизма и марксизма. В этом залог того, что и в современной России она устоит как против вестернизации, так и остернизации, и станет прочным фундаментом формирования подлинно человеческих, справедливых правовых отношений.
Политико – правовые идеи В.И. Ленина (детская болезнь левизны в коммунизме)
Один из величайших политиков - Владимир Ильич Ленин (18701924) подошел к революционным взглядам с марксистских позиций, разгромил русский анархизм, тактику террора. Ленин был политическим лидером, сыгравшим главную роль в установлении власти коммунистов в России.
В 1900 г. уезжает в Западную Европу и в течение 17 лет не возвращается в Россию. После раскола российской социал-демократической партии Ленин становится лидером большевиков. В марте 1917 г. царь отрекся от престола. Ленин возвращается в Россию. В октябре 1917 г. РСДРП (б) приходит к власти. Ленин управлял государством в течение пяти лет, но за это время практически переделал всю страну. Ленин впервые в мире стал строить коммунистическое государство, применяя на практике идеи Карла Маркса. Его работы оказали огромное влияние на развитие философской мысли: «Что делать?» (1902), «Империализм как высшая стадия капитализма» (1916), «Детская болезнь левизны в коммунизме» (1920).
Государство рассматривалось Лениным как воплощение антагонизма классов, расколовшее общество со времени появления частной собственности. Суть всех государств - диктатура господствующего класса. Власть господствующего класса, как бы она ни называлась, всегда опирается на насилие. Диктатура пролетариата - власть, основанная на силе и ничем не ограниченная (ни законом, ни государством). Признак - совершенная несвязанность с законом.
Ленин создает учение об объективных и субъективных факторах революции. Субъективные - партия, зрелость масс. Ленин создает учение о партии нового типа. Советы - вместо парламентской говорильни.
Отрицается система разделения власти (соединение законодательной и исполнительной власти в советах).
Партия сосредоточила в своих руках все полномочия государства. Ленин вынужден был прибегнуть к созданию революционных трибуналов, внеэкономических судов. С 1921 г. Ленин пересматривает ряд утопических догм марксизма и создает новую модель социализма. К основным чертам относится:
1) реабилитация закона стоимости и товарно-денежных отношений;
2) принцип оплаты по количеству и качеству труда;
3) переход от поголовного управления к твердому, но гибкому аппарату государства.
Две главные задачи:
1) как преодолеть стихийность возрождаемого рынка и подчинить его плану;
2) как победить бюрократизм государственного аппарата, роль которого возрастает с НЭПом.
