На протяжении многих веков философская мысль была направлена на осмысление проблем бытия, системы «мир – человек». И не случайно поэтому Гегель назвал поэму Парменида «О природе», в которой проблема бытия занимает центральное место, началом философии. Слова же Н. Бердяева о том, что философия есть «творческий прорыв к смыслу бытия», актуальны и сегодня. Понятие бытия с самого начала становится одним из мировоззренческих оснований философского мышления.
Впервые термин бытие ввел античный философ Парменид (V–IV вв. до н.э.), взяв его из обычного греческого языка, но наполнив новым содержанием: бытие обозначало не просто быть, существовать в наличии, а то, что гарантирует существование. Согласно Пармениду, бытие – это то, что имеется за миром чувственных вещей, и это есть мысль. Бытие едино, неизменно, абсолютно, оно есть вся возможная полнота совершенств. Оно есть истинно сущее. Небытия нет. Утверждая, что бытие есть мысль, Парменид имел в виду не субъективную мысль человека, а Логос – Космический Разум. Содержание бытия открывается человеку в силу приобщенности его разума к космическому Разуму. Но само это абсолютное бытие независимо от человеческого сознания, объективно. Единственно подлинная реальность – Абсолютное бытие, а все остальные реальности считаются существующими, но с разной степенью причастности к подлинному бытию. Абсолютное бытие обеспечивает миру стабильность, надежность и необходимость. Все в данном мироздании, согласно Пармениду, существует по необходимости.
Демокрит считал, что первоосновой бытия являются атомы как некие неделимые частицы. Но есть и небытие, представляющее собой пустоту, без которой атомы не могут существовать, поскольку именно движение атомов в пустоте рождает все многообразие мира. Следовательно, единство бытия и небытия есть истинно сущее. В философии Демокрита сделана попытка выявить единую, универсальную природу материи и мышления. Все – из атомов: и мир, и душа человека.
Софисты (например, Протагор) и Сократ пытались сместить акцент философствования с бытия на человека как место обнаружения бытия. Поскольку с их точки зрения человек есть мера всех вещей, то он и определяет статус существования чего бы то ни было. Он мера бытия. Сократ, отстаивая автономность человеческого разума, объявил высшей реальностью не бытие космоса, а индивидуальное, но общезначимое сознание. Эта идея выступит истоком коренного поворота в трактовке бытия в Новое время.
Платон выделяет два рода бытия: истинное бытие (мир духовных сущностей, идей) и материальное, чувственное бытие (мир вещей). Мир идей – это бытие подлинное, истинное, вечное, неизменное. А мир чувственных вещей – неподлинное бытие, поскольку этот мир преходящ и смертен. В нем ведь нет ничего вечного, все в нем течет, разрушается, погибает. Этот мир является бледной тенью мира идей. Для обеспечения возможности взаимопроникновения, единства двух родов бытия Платон вводит понятие Единого.
Учение Платона об истинном бытии как самотождественном, неизменном и вечном продолжают неоплатоники. Плотин вслед за Платоном различает бытие и Единое. Единое понимается как причина бытия, его «производитель». Единое – абсолют, который ни от чего не зависит, все же остальное бытие излучается им с необходимостью. Позднее это учение станет основанием для мистического пантеизма.
Аристотель, сохраняя представление о бытии как вечном и самотождественном, различает бытие вообще, как бытие в возможности, и бытие в действительности, которое всегда бытие чего-то (то есть бытие конкретного). Такой подход рассмотрения сущего в виде конкретных форм бытия также получит развитие в Новое время. Пытаясь найти неизменное в изменчивом чувственном мире, Аристотель вводит понятия формы и материи как активного и страдательного начал бытия. Единство этих начал составляет действительность мира, которая, в свою очередь, полагает наличие высшей действительности – Бога, как мысль мысли, как чистую форму, как первооснову.
Средневековое мышление подверглось влиянию как со стороны античной философии (прежде всего Аристотеля и неоплатоников), так и со стороны христианского откровения. Единственной подлинной реальностью признавалось Абсолютное бытие, Бог, а все остальные реальности как материальные, так и нематериальные, рассматривались существующими, но с разной степенью причастности к подлинному бытию. Аристотелевские категории материи и формы и идея перводвигателя, соответственно преобразованные относительно христианского откровения, весьма хорошо объясняли идею креационизма, творения из ничего, наделения свойством «быть». Поэтому именно они были использованы Фомой Аквинским в его учении о бытии. Понятие «Бытие» раскрывается с помощью понятия «Единого», мыслимого как Единый Бог, сообщающий всему существование и единство, и о котором в Ветхом Завете сказано, что он есть «Сущий». Идея о тождестве бытия и сущности в Боге и нетождественности бытия и сущности в тварях, в их существовании (экзистенции) возродится в измененном виде в экзистенциальной философии XX века.
В Новое время происходят существенные изменения в трактовке бытия. Дело в том, что в процессе становления науки и коренных социальных изменений активизируется человеческая деятельность, ориентированная на знание, пользу и экономический успех. Человек, его сознание, потребности, его жизнь стали восприниматься как несомненное и подлинное бытие. Это вызвало ослабление идеи существования объективного бытия Абсолюта, Бога. Философия, выражая дух эпохи, осуществляет переориентацию в трактовке бытия, выдвинув на первый план субъективно-идеалистическую (гносеологическую) концепцию, а на базе развития естествознания – материалистическую (натуралистически-объективист-скую).
Так, Декарт, от которого ведет отсчет философия Нового времени, утверждал, что акт мышления – «я мыслю» – есть самое простое и самоочевиднейшее основание существования человека и мира. Можно сомневаться, писал Декарт, существует ли объективный мир (Бог, природа, другие люди), но нельзя сомневаться в том, что я мыслю, а следовательно, существую. Суть данной мировоззренческой позиции состоит в том, что человек, как существо способное сказать «я мыслю, я существую», является возможностью и условием существования мира, но не мира вообще, а мира, который он может понимать, действовать в нем, ставить какие-то цели, соразмерные миру и себе, что-то знать о нем. Таким образом, Декарт сделал мысль бытием, а творцом мысли объявил человека. Бытие стало субъективным, трансформировавшись в человекоразмерное бытие, определяемое человеческими способностями воспринимать и действовать.
Такой подход к осмыслению проблемы бытия становится ведущим в западно-европейской философии XIX–XX вв. Приведем примеры понимания бытия в разных философских учениях этого периода. Кант говорит о бытии, зависимом от познания, осуществляемого человеком. Философия жизни утверждает, что бытие – это жизнь и потребности ее возрастания. Философская антропология рассматривает бытие как способность человека выходить за свои собственные пределы и тем самым обосновывать все сущее. Экзистенциализм прямо заявляет, что человек и только он есть подлинное и предельное бытие: вопрос о бытии – это вопрос о его смысле, а смысл всегда задает сам человек.
Марксистская философия, утверждая, что бытие «вообще есть открытый вопрос, начиная с той границы, где прекращается наше поле зрения» (Ф. Энгельс), отождествляет его с объективным миром (природа и общество), данным человеку в его предметно-практической деятельности. Бытие есть только то, что может быть определено научным, рациональным знанием и практикой.
Русские религиозные философы осудили отказ от понимания бытия как Абсолюта, подвергли критике новоевропейского человека, который возгордился своей автономностью и возжелал быть богом на земле. Они считали такую мировоззренческую установку соблазном, грехом, ведущим в социальный, политический, нравственный тупик. Выход русские религиозные философы видели в укоренении такого мировоззрения, которое признавало бы, что бытие дано изначально, до всяких форм человеческой деятельности. Знание есть самораскрытие бытия, и познающий субъект не должен, следуя Канту, утверждать, что он конструирует мир явлений в опыте своего сознания. Человеку необходимо смириться с тем, что его индивидуальное сознание есть лишь медиум, то есть посредник между миром и Абсолютом.
