Внутренние механизмы становления политической группы

Помимо описанных этапов становления группы как субъекта политического действия, большое значе­ние имеют внутренние, собственно психологические процессы взаимодействия людей, которые и ведут к развитию группы или препятствуют ему. Особенно они проявляются на начальных стадиях развития партий­ной группы.

Согласно данным специальных исследований, на первой стадии члены группы присматриваются друг к другу и к лидеру, адаптируются к условиям предстоя­щей деятельности, знакомятся с ближайшими и отда­ленными перспективами, распределяют между собой функциональные обязанности и налаживают систему взаимодействий. Отношения строятся прежде всего на основе формальных связей. Поведение членов группы в основном определяется их прошлым опытом, дея­тельностью в других группах.

На второй стадии в основном завершается про­цесс взаимного изучения членами группы друг ДРУ^ и происходит их сближение на основе симпатий, скла­да характера, частных интересов и т. д. В результате, возникают первичные микрогруппы. Как правило, вы­деляется активное ядро политической группы, наце­ленное на эффективную политическую деятельность. Наряду с ним, образуется группа «добросовестных исполнителей», осознающих и исполняющих свои обя­занности, но обычно не проявляющих собственной ини­циативы в решении групповых вопросов. Иногда здесь же возникает и «микрогруппа пассива», состоящая из людей, стремящихся быть в стороне от основной дея­тельности группы и найти себе работу полегче. Нс ис­ключены и случаи проникновения в политическую группу сознательных дезорганизаторов, пытающихся разрушить складывающуюся структуру или же создать альтернативное руководство — например, с целью пси­хологического раскола группы.

С появлением первичных микрогрупп начинает действовать механизм психологической саморегуляции группы. Как правило, «активное ядро» оказывает под­держку лидеру, активизирует «добросовестных испол­нителей», осуществляет угнетающее воздействие на «группу пассива» и противодействует дезорганизато­рам. Так начинает функционировать групповое мнение, способствующее преодолению подчас возникающих между микрогруп-пами конфликтов.

На третьей стадии идет процесс консолидации группы. По мере развития совместной деятельности, нарастают позитивные процессы. Укрепляются свя­зи между членами группы, усиливается позитивный психологический климат, возникает эффект «группо­вого облегчения» деятельности отдельных членов группы от того, что они осуществляют ее именно в группе. Усиливается авторитет лидера, расширяется «активное ядро», к которому присоединяются быв­шие «добросовестные исполнители». «Группа пасси­ва» и «дезорганизаторы» либо перевоспитываются под влиянием группового мнения, либо изгоняются за пределы группы.

Так выглядят основные собственно психологиче­ские механизмы, на основе которых «срабатываются» люди, образуя группу как субъект политической дея­тельности. Они поддаются достаточно объективному изучению с помощью метода социометрии, и регули­руются методом социодрамы. Процессы функциони­рования группы обычно контролируются лидером. Стремясь кратчайшим путем решить поставленную перед группой задачу, лидер вынужден неравномерно распределять нагрузку. Если его действия выходят за пределы ожидаемого, «законного» или оправданного делом поведения, в группе возникают напряженность враждебность. Хотя их источник — лидер, но они могут не направляться на него, если лидер озаботится либо отысканием «козла отпущения» (член группы с самым низким статусом), либо найдет себе помощни­ка — эмоционального лидера для сглаживания проти­воречий[122].

ЛИДЕР И ГРУППА

Группа немыслима и невозможна без лидера. Груп­па выдвигает лидера, лидер формирует группу. В этом смысле, лидер и группа— близнецы-братья. Однако взаимоотношения между ними складываются по разно­му. Зависят они в первую очередь от принципов, на основе которых люди включаются в группу. Этих прин­ципов сравнительно немного.

Во-первых, это принцип единства взглядов и убеж­дений. При его торжестве мы видим достаточно спло­ченные, часто эффективные, но не всегда высокопро-фессиональные группы, отличающиеся прежде всего глубокой верой в собственные взгляды и убеждения. К сожалению, часто они находятся под обаянием соб­ственной пропаганды, что сужает их кругозор и препят­ствует более широкому восприятию происходящего. В политике такие группы — заложники своей идео­логии.

Во-вторых, это принцип компетентности — при его торжестве мы видим сплоченные, эффективные, высокопрофессиональные группы, отличающиеся серьезными результатами. Лучший пример — пресло­вутые «команды» американских президентов послед­них десятилетий, начиная от уже почти легендарной «команды Джона Кеннеди» — «мозгового треста», су­мевшего во многом повернуть и страну, и всю между­народную ситуацию.

В-третьих, это принцип личной преданности ли­деру— обычно, в группах вождистского типа. Когда торжествует именно этот принцип, мы видим много­численные проблемы. С одной стороны, торжествует бесприкословное подчинение лидеру. С другой сторо­ны, вся ответственность в принятии решении падает исключительно на самого лидера — все остальные выступают лишь как исполнители его воли. Отсюда снижение эффективности и профессионализма, обилие конфликтов за близость к лидеру и, в итоге, снижение результатов.

Разумеется, есть и иные мотивы и принципы фор­мирования групп в политике, но наиболее встречаю­щимися являются три названных. Важность выбора принципа формирования группы в политике опреде­ляется тем, что после прихода группы к власти взятый ей на вооружение принцип как бы автоматически пе­реносится на все государство. Это иллюстрируется, среди прочего, в действии так называемого закона «трех команд» лидера и их обязательной, для эффек­тивного функционирования, смены.

ГРУППЫ – «КОМАНДЫ» ЛИДЕРА

Феномен «команды» в политике впервые был за­фиксирован и осмыслен М. Вебером в рамках запад­ных демократий. В известной работе «Политика как призвание и профессия» он отметил свойственную за­падным демократиям склонность рассматривать госу­дарство как своего рода поставщика постов и должно­стей для соратников победившего президента или функционеров выигравшей выборы партии. Там же он отметил, что влиянию «команд» все больше противосто­ит нарастающая бюрократизация государства — появ­ление профессионального слоя независимых от исхо­дов выборов, профессиональных чиновников, — без чего возникала роковая опасность чудовищной корруп­ции, что поставило бы под угрозу чисто техническую эффективность государственного аппарата. Подчас, от­мечал М. Вебер, дилетантское управление делящих до­бычу политиков в США заставляло сменять сотни тысяч чиновников — вплоть до почтальонов, Так приход к власти одного человека, нового лидера, менял не только одну, непосредственно окружавшую его малую группу, но вел к смене множества малых групп — поскольку каждый из приближенных, в свою очередь, располагал своей малой группой. Так, из совокупности малых групп, возникала большая группа — в терминологии М. Джиласа, «правящий класс» или, проще, «элита».

В истории и современности выделяются несколько типов непосредственных «команд» лидеров, формировавшихся на различных основаниях. Эти основания представляют собой своеобразные параметры общно­сти, объединяющие лидера с «командой» и сплачиваю­щие их в единую группу. Рассмотрим их в относитель­но хронологическом порядке[123], хотя будем иметь в виду что выделение принципов формирования в чистом виде достаточно условно — обычно, команды формиру­ются на основе нескольких принципов, хотя ведущим и определяющим все же является один.