Марксистско-ленинский принцип партийности философии является важнейшим принципом материалистической диалектики. Маркс, Энгельс, Ленин во всей своей деятельности руководились им, разрабатывая его на самом разнообразном материале естественных и общественных наук.
Ленин всегда подчёркивал, что «материализм включает в себя... партийность, обязывая при всякой оценке события прямо и открыто становиться на точку зрения определённой общественной группы»[486]. Буржуазные теоретики и социал-фашисты пытаются оспаривать научность марксизма-ленинизма как раз именно за его партийность, которая и делает его подлинно научной, «до конца революционной теорией». Все ревизионистские группы и течения в первую очередь стремятся дискредитировать пронизывающий теорию марксизма, принцип партийности. Игнорирование марксистско-ленинского учения о партийности философии является также характерной чертой и в деятельности меньшевиствующих идеалистов.
Меньшевиствующие идеалисты игнорируют аксиому марксизма, состоящую в том, что в классовом обществе теория во всех её видах и формах является не чем иным, как своеобразным оружием классовой борьбы. Меньшевиствующие идеалисты не случайно обходили это учение Маркса — Ленина, так как вся их теоретическая работа шла по другой линии, велась с иных принципиальных основ, выражала собой враждебную пролетариату идеологию. Игнорирование меньшевиствующими идеалистами марксистско-ленинского принципа партийности философии выражалось прежде всего в том, что философия отрывалась ими от практики социалистического строительства, от коренных задач пролетарской революции, от задач активной борьбы за генеральную линию партии.
В работах меньшевиствующих идеалистов можно встретить немало общих декларативных высказываний на тему о том, что теория партийна. Но подлинного научного анализа и обоснования этого положения, а тем более проведения партийности в теоретической работе совершенно не было. Практика их деятельности показывала, что эти декларации служили для них лишь прикрытием идеалистической ревизии материалистической диалектики. Социал-фашистские ставленники буржуазии в рядах рабочего движения, бессильные «выбросить за борт теорию марксизма», стремятся её догматизировать, выхолостить её революционное содержание и, отрывая от классовой борьбы пролетариата, превратить в безвредный катехизис, в набор пустейших абстрактных категорий и тем самым дискредитировать её значение как действенного, важнейшего оружия революционной борьбы. В этом же направлении проводилась ревизия философии марксизма и со стороны меньшевиствующих идеалистов. В отличие от механистов с их лозунгом «философию за борт», меньшевиствующие идеалисты вели ревизию марксистской философии под флагом её развития. На самом же деле, вместо разработки категорий материалистической диалектики на материале эпохи империализма и пролетарских революций; материалистической переработки гегелевской философии на базе истории, науки и техники, они некритически пересказывали гегельянскую философию, совершенно игнорируя необходимость осмысливания тех коренных, конкретных задач, которые стояли перед партией и страной за последний период.
Генеральная линия партии за эти годы подвергалась ревизии и со стороны троцкистов и со стороны правых и «левых» оппортунистов. Партия мобилизовала все силы, для того чтобы отстоять дело Ленина, намеченные им пути укрепления диктатуры пролетариата. Меньшевиствующие идеалисты прошли мимо этой борьбы. Больше того, некоторые из них активно выступали с троцкистскими теоретическими установками: Карев — с его «теорией» одного основного класса в переходный период; Стэн, поучавший комсомольцев на личном опыте проверять правильность генеральной линии партии и т. д. Вместо того чтобы, руководствуясь марксистско-ленинским учением о партийности философии, поставить философию на службу генеральной линии партии, активно бороться против уклонов от неё, меньшевиствующие идеалисты сами играли роль поставщиков методологии для различных уклонистских и контрреволюционных течений. Отрывая философию от практики социалистического строительства и классовой борьбы пролетариата, деборинская группа одновременно ревизовала почти все проблемы марксистской философии.
Игнорирование группой Деборина партийности теории получило яркое выражение в том, что меньшевиствующие идеалисты не признавали в ленинизме новой, высшей ступени в развитии марксизма. Они отрицали ленинский этап в философии, они считала Ленина лишь практиком, проводником учения Маркса в революционном движении.
Тов. Сталин классически осветил и развил основные вопросы ленинизма, дал характеристику ленинизма как марксизма эпохи империализма и пролетарских революций, охарактеризовал и показал на конкретном материале роль Ленина как гениальнейшего теоретика, развившего всесторонне марксизм и поднявшего его на новую, высшую ступень. Меньшевиствующие идеалисты проводили отрицание этой роли Ленина. Карев в журнале «ПЗМ» за 1924 г. выступил с характеристикой Ленина, отличной от установок партии. «Ленин, — писал Карев, — стоит целиком и полностью на почве марксизма, применяя его к современной нам обстановке — периоду загнивания капитализма. Он приводит марксовскую теорию, очищенную от опошлений II Интернационала, в действие. Ленинизм — это марксизм эпохи краха капитализма, переходного периода от капитализма к социализму. Это марксизм на практике пролетарской революции, для которой не было ещё достаточных материальных предпосылок в марксовском Интернационале. Больше всего Ленин был бы удивлён, если бы ему сказали, что он открывает новую эру (?!) в марксизме»[487]. Так меньшевиствующие идеалисты, вопреки фактам, пытались отрицать ленинизм — вели борьбу против характеристики ленинизма, как новой, высшей ступени в развитии теории и практики марксизма. Отрицая ленинский этап в развитии теории марксизма, они обнаруживали этим самым своё непонимание главного в марксизме, его учения о диктатуре пролетариата, и революционной «души» марксизма — материалистической диалектики, характеризуя марксизм как неподвижную догму, объективно солидаризируясь с аналогичными теориями социал-фашистских теоретиков.
Эпоха империализма и пролетарских революций с её колоссальным размахом и обострением классовой борьбы, крупнейшими открытиями во всех областях науки и техники, усложнением старых и появлением новых форм классовой борьбы, резкой дифференциацией и обострением классовой борьбы в области различных форм идеологии — дала богатейший материал для дальнейшего всестороннего развития теории марксизма. Ленин, находясь во главе большевистской партии, по своему революционному опыту не имеющей себе равной в мире, на основе обобщения практики классовой борьбы международного пролетариата и достижений мировой науки всесторонне развил марксизм, поднял его на высшую ступень. Революционная сущность марксизма в произведениях Ленина нашла своё блестящее развитие. Естественно, что теоретики социал-фашизма, стремясь подорвать в массах влияние марксизма, ведут ожесточённую борьбу против работ Ленина, не признавая ленинизма, характеризуя Ленина, как «плохо понявшего» марксизм «практика».
Меньшевиствующие идеалисты в условиях СССР не могли открыто проповедовать подобные взгляды. Но в унисон с троцкистами и правыми они тоже характеризовали Ленина как «практика», лишь удачно «применившего» учение Маркса в революционной борьбе пролетариата. Это трогательное единство меньшевиствующих идеалистов с правыми и с троцкистами в оценке величайшего вождя и теоретика мирового коммунистического движения лишний раз указывает на то, что в лице меньшевиствующих идеалистов мы имеем своеобразных поставщиков методологии для различных контрреволюционных и антипартийных групп и течений.
Отрицая ленинизм как новую, высшую ступень в развитии марксизма, меньшевиствующие идеалисты вполне логично отрицала и ленинский этап в философии. Уже после выхода в свет ленинских конспектов философии, представляющих собой богатейшую сокровищницу мыслей и идей, по-новому освещающих многие важнейшие проблемы философии, Деборин в предисловии к IX «Ленинскому сборнику» писал: Владимир Ильич намеревался «по-видимому написать специальную работу о материалистической диалектике... Нет никакого сомнения в том, что если бы ему удалось довести начатое дело до конца, он дал бы серьёзный толчок дальнейшему развитию диалектического материализма, подняв его на более высокую ступень»[488]. Здесь в сжатой форме сформулирована сущность взглядов меньшевиствующих идеалистов на вопрос о ленинском этапе в философии марксизма. Деборин отрицает величайшие достижения Ленина в дальнейшей разработке материалистической диалектики. Это целиком увязывается с его оценкой Ленина только как «практика». Деборин утверждает, что Ленин «мог бы» дать серьёзный толчок развитию философии марксизма. О каком же ленинском этапе в диалектическом материализме может быть речь с позиций меньшевиствующих идеалистов, если, по их мнению, Ленин не смог, не успел дать даже толчка для развития диалектического материализма? Так, отрицая роль Ленина в развитии философии, меньшевиствующие идеалисты объективно выполняли социальный заказ различных враждебных марксизму лагерей, смыкались по ряду вопросов с теоретиками II Интернационала.
Отрицание меньшевиствующими идеалистами ленинского этапа в философии сопровождается у них совершенно некритическим, апологетическим отношением к работам Плеханова. Мы в предыдущих главах достаточно подробно уже останавливались на ленинской критике философских ошибок Плеханова. Сейчас лишь напомним ещё раз, что Ленин, критикуя Плеханова, подчёркивал непонимание Плехановым того, что диалектика есть теория познания марксизма, его вульгарную трактовку законов диалектики как суммы примеров. Ленин отмечал, что Плеханов непоследовательно критикует кантианство, сам делает ряд уступок агностицизму, что он ведёт борьбу с махизмом больше с вульгарно-материалистических позиций, чем с диалектико-материалистических. Ошибки у Плеханова, как уже известно, имеются и по таким вопросам, как переоценка философии Фейербаха, неправильная характеристика процесса философского развития Маркса, переоценка и неправильная характеристика роли географической среды в развитии производительных сил, неправильное фейербахианское понимание проблемы единства субъекта и объекта, наличие элементов отрыва логического от исторического в вопросах истории философии. Наличие подобных ошибочных взглядов указывает на необходимость критической работы над произведениями Плеханова, пользующимися — и по праву — большой популярностью среди широких кругов пролетариата СССР и зарубежных стран. Необходимо очистить ценное в работах Плеханова от всего немарксистского, оппортунистического, тем более, что в настоящее время эти ошибки (или подобные им) используются социал-фашистами, а в условиях СССР механисты и меньшевиствующие идеалисты эти идеи выдают за последнее слово философии марксизма.
Вопрос о роли Ленина и Плеханова в развитии философии не случайно привлекает внимание партии и работников философского участка теоретического фронта. В связи с разработкой ленинского этапа в философии с особенной силой выявились глубина философских ошибок Плеханова, связь их с меньшевистской позицией Плеханова в революционном движении. Борьба с механистической и меньшевистско-идеалистической ревизией марксизма воочию показала, что ошибки и органические пороки, имеющиеся в работах Плеханова, используются ими для ревизии важнейших проблем философии марксизма. Механисты, как указывалось, с упорством, достойным лучшего применения, продолжают ещё и сейчас отстаивать, и развивать далее ошибочные взгляды Плеханова, идущие по линии кантианского агностицизма. На философском участке теоретического фронта группа Деборина также не только не считала нужным критиковать ошибки и методологические срывы Плеханова в вопросах философии, но проводила линию беспринципной апологетики всего написанного Плехановым по философским проблемам, пытаясь затушевать его ошибки.
Вопреки точной, блестящей характеристике т. Сталиным роли Ленина в развитии философии меньшевиствующие идеалисты выступили со своей теорией о Плеханове как теоретике, дополнившем Ленина-практика. В своей брошюре «Ленин как мыслитель» Деборин писал: «Оба эти мыслителя (Плеханов и Ленин. — Авт.) в известном смысле дополняют друг друга... Плеханов прежде всего теоретик, Ленин же прежде всего практик, политик, вождь»...[489] Таким образом Плеханов, лидер российского меньшевизма, преобразился по воле Деборина в теоретического наставника Ленина.
Характерно, что эту совершенно ложную, немарксистскую теорию меньшевиствующие идеалисты всё же до самого последнего времени стремились отстоять при помощи различных софизмов. Деборин в предисловия к IX «Ленинскому сборнику» пытался подвести историческую основу под эту свою насквозь ложную концепцию. «Между Плехановым и Лениным, — пишет Деборин, — существует различие, отражающее особенности исторических фаз в развитии революционного движения и классовой борьбы пролетариата»[490]. Эта теория Деборина представляет собою не что иное, как попытку ослабить необходимость критики ошибок Плеханова, уменьшить значение этих ошибок и затушевать их связь с меньшевистской линией Плеханова в революционном движении. Несомненно, что Плеханов как марксист выступил на арену политической борьбы несколькими годами раньше Ленина, и первые его работы имели огромное значение для пропаганды марксизма. Но все важнейшие ленинские основные теоретические работы относятся к тому же периоду, в который вышли в свет и произведения Плеханова-марксиста. Более того, ленинские «Друзья народа» написаны были несколько раньше даже «Монистического взгляда» Плеханова. Политическая деятельность Плеханова и Ленина в основном протекала в период империалистической стадии развития капитализма. Методологические срывы в философских работах Плеханова и его ошибки в трактовке многих проблем философии связаны с его оппортунистической, меньшевистской, либеральной позицией в революционном движении. Ещё в 1903 г. Ленин подчёркивал в письме к Горькому, что «Плеханов вредит этой (марксистской. — Авт.) философии, связывая тут борьбу с фракционной борьбой, но ведь теперешнего Плеханова ни один русский социал-демократ не должен смешивать со старым Плехановым»[491].
Ленин и Плеханов не представители разных эпох, а выразители идеологии различных общественных классов. Плеханов, вписавший блестящие страницы в историю революционного движения вообще и пролетариата в частности, в первые десятилетия своей деятельности, с начала 1900‑х годов всё больше и больше становится выразителем мелкобуржуазной идеологии в рабочем движении и в период войны целиком становится на буржуазные позиции. Этой меньшевистской линией в революционном движении объясняются причины теоретических ошибок и в его специфически философских произведениях. Попытка Деборина рассматривать Ленина и Плеханова как людей разных периодов (эпох) в развитии революционного движения является не чем иным, как средством умалить, затушевать те крупнейшие принципиальные методологические ошибки Плеханова, которые неоднократно критиковал Ленин, вскрывая их классовую и логическую подоплёку.
Характерно, что эту слишком грубо сформулированную Дебориным установку меньшевиствующих идеалистов под огнём развернувшейся критики попытался «исправить» другой видный представитель этой группы — Карев. В статье в «ПЗМ» он пишет, что «Плеханов и Ленин в этом отношении представляли не различные эпохи в рабочем движении, а различные струи в нем, в марксизме, различную глубину его понимания»[492]. Карев, верный своей меньшевистско-идеалистической методологии, игнорирует ту простую для марксиста истину, что объяснить различие между Плехановым, крупнейшим из теоретиков II Интернационала, и Лениным глубиной понимания — это значит ничего не объяснить. Различие в глубине понимания само нуждается в классовом объяснении. Как бы ни был лично, например, талантлив какой-нибудь идеолог буржуазии в настоящее время, в эпоху загнивания капитализма, его творческая деятельность, его способность проникновения в закономерности развития «скованы» его классовой природой, консерватизмом представляемого им класса. Неспособность буржуазии глядеть в будущее определяет, суживает границы и уменьшает глубину понимания её теоретиками явлений общественного развития. Идеологи сходящих с исторической арены классов, несмотря на все их таланты, не в состоянии давать подлинно глубоких научных обобщений и открытий. Эта истина марксизма подтверждена всей историей развития науки и философии. По мере того как Плеханов всёопределённее и откровеннее становился на позиции меньшевизма, глубина «понимания» им проблем философии марксизма уменьшалась. Он всё основательнее и чаще сбивался с диалектико-материалистических позиций марксизма на позиции вульгарного материализма и кантианства и в период войны дошёл до открытой проповеди учения Канта об общечеловеческих законах права и нравственности.
Меньшевиствующие идеалисты игнорируют ту простую истину, что ни о каком существовании «различных струй» в марксизме нельзя говорить, не изменяя существу учения Маркса — Ленина. Только с позиций меньшевизма можно характеризовать ошибки Плеханова и непонимание им по ряду важнейших вопросовсущества материалистической диалектики некоей «струёй», находящейся «в пределах» марксизма. Это значит солидаризироваться с социал-фашистской характеристикой марксизма как конгломерата различных течений, струй и уклонов в трактовке вопросов теории. На этот путь и встали меньшевиствующие идеалисты, желая во что бы то ни стало отстоять свою типично ревизионистскую установку.
Меньшевиствующие идеалисты целиком игнорировали ленинскую критику теоретических ошибок Плеханова.
В этом вопросе ревизионистские группы в СССР, механисты и меньшевиствующие идеалисты во многом сходились. По крайней мере меньшевиствующие идеалисты, сами извращая и не понимая теории отражения Ленина, не могли вести борьбы с механистической ревизией марксистско-ленинской теории отражения. Вопреки Ленину они характеризовали вопросы критики теории иероглифов как не заслуживающие внимания. «Есть такая теория иероглифов, — говорил Деборин вовремя дискуссии, — которая давно умерла, никого не интересует, которая Лениным окончательно раскритикована». В этом тезисе Деборина не только выражено непонимание той опасности, которую представляет собой махистская и кантианская ревизия на современном этапе, особенно в условиях кризиса капитализма, но и стремление отвлечь внимание критики от кантианской струи, имеющей место в работах группы самого Деборина. В таких статьях Деборина, как «Диалектика у Канта», в работах Асмусаи т. п. агностицизм Канта затушёвывается, его философия под их пером становится для настоящего времени чуть ли не диалектической и революционной философией. Смыкание по этой линии с социал-фашистскими взглядами в значительной степени объясняет солидарность меньшевиствующих идеалистов с неокантианской ревизией политической экономии Маркса, проводившейся меньшевиком-вредителем Рубиным.
