VII. Материал, содержащийся только у Луки 4 страница

195 Как Г. Борнкамм, так и Г. Барт интерпретируют эту историю как свидетельство того, что во времена, когда создавалось Евангелие, община, в которую входил Матфей, считала

себя частью иудейского мира, ответственной за уплату храмовой подати (Tradition and Interpretation in Matthew, pp. 19 f, 90).

196 Некоторые ученые искали доказательства структурных форм источника Луки. См. обсуждение параллельных групп материала в Лк. 13.1-9 и 15.1-32 и их сравнение с

греческими риторическими формами Creia (Chreia), которые содержат сокращенное введение, две короткие притчи и третью притчу, объясняющую предыдущие: W. R. Farmer, N TS 8 (1962), pp. 301-316. Ср.: J. W. Wenham, "Synoptic Independence and the Origin of Luke's Travel Narrative", NTS 27(1981).

197 Этот список составлен на основе списка Винсента Тейлора: V. Taylor, The Gospels, pp.

32 f., однако Стритер относит к источнику L большее количество материала (Streeter, The Four Gospels, pp. 198). Полностью поддерживает Стритера другой автор: McNeile- Williams, INT, pp. 87 ff.

198 Иерусалим упоминается только в 13.22, 33 и 17.11, в то время как о передвижениях Иисуса Христа и его учеников говорится в наиболее общих словах.

199 Ср.: Н. Conzelmann, The Theology of St. Luke (1960), pp. 60 ff. Автор высказал мнение, что топография Луки недостоверна, поскольку географические элементы представлены у него с богословской целью.

200 Ср.: Во Reicke, in StEv p. 214. Он цитирует статью Шнейдера: J. Schneider, in Synoptische Studien fur A. Wikenhauser (1935), pp. 215 ff., для обоснования того, что из

подобных воззрений можно заключить, что глава 14 открывает новую часть повествования, отдельную от предыдущей.

201 Ср.: Во Reicke, op. cit., pp. 206-216.

202 Ср.: Т. W. Manson, The Sayings of Jesus, p. 28. Еще одно, менее правдоподобное объяснение типологической теории, было предложено Эвансом, который задался вопросом: существ уют ли параллели между центральным разделом у Луки и Втор. 1-26? Идея о том, что Лука представляет своеобразное христианское "Второзаконие", требует более убедительных доказательств, чем те, которые способен привести Эванс (С. F. Evans, "The Central Section of St. Luke's Gospel", in Studies in the Gospels, ed. D. E. Nineham, 1955, pp. 37-53). Он пытается установить соответствие в порядке изложения параллельного материала, однако большинство его параллелей натянуты.

203 Sources of the Synoptic Gospels, P, r. 40.

204 ШТ, р. 88.

205 Попытку показать, что повествование Луки было составлено на основе историй о детстве Иисуса, написанных Матфеем, см.: P. J. Thompson, StEv (1959), pp. 217-222, однако его аргументы представляются неубедительными. См. также подобную идею: J. Drury, Tradition and Design in Luke's Gospel (1976), pp. 122-125.

206 Ср.: С. С. Torrey, The Four Gospels, p. 266; A. H. McNeile, INT, p. 88.

207 Ср.: P. Vielhauer, ZTK 49 (1952), pp. 255 ff.; P. Winter, Nov. Test. I (1956), pp. 184-199. Ср. также: H. Sahlin, Der Messais und das Gottesvolk (1945), цит. по: Kummel, INT, p. 122. 208 Ср.: R. Laurentin, in Biblica 37 (1956), pp. 435 ff.; idem, 38 (1957), pp. 1 ff. Он наиболее детально рассматривает предмет в своей работе: Structure et Theologie de Luc I-P (1957) (англ, пер.: The Truth of Christmas. Beyond the Myths, 1982). В первой статье автор представляет полезный обзор аргументов в пользу существования древнееврейского источника (pp. 454-456).

209 Винтер рассматривает эти главы в нескольких статьях: NTS I (1955), pp. Ш ff; ZNTW 45 (1954), pp. 145-179; 46 (1955), pp. 261-263; 47 (1956), pp. 217-242; HTR 48 (1955) pp. 213

ff; BJRL 37 (1954), p. 328. Краткий анализ его позиции см.: R. M. Wilson, in StEv, pp. 242-

248. Винтер сопоставляет эти главы с документом о крещении, с репсорае и с назорейской переработкой. Основой документа о крещении автор считает произведение Псевдо- Филона Liber Antiquitatum Biblicarum (см.: Nov. Test. I (1956), pp. 186 ff).

210 Ср. критику теории переделки: R. M. Wilson, op. cit, p. 248. Ср. также: Р. Benoit, NTS 3

(1957), pp. 169-194.

211 Нокс предположил, что Лука пытался переработать свой источник и свести его к удовлетворительному греческому языку, однако оставил свою попытку (W. L. Knox, op. cit., p. 41).

212 См.: S. Ferris, The Hymns of Luke's Infancy Narratives (1985), pp. 31-62. Автор на основе

исследования источников пришел к выводу, что они были древнееврейского происхождения. Ср.: idem, "O n discerning Semitic Sources in Luke 1,2", GP П, pp. 201-237. 213 Ср.: A. Plummer, St. Luke (ICC, 1896), p. XXVI; C. A. Briggs, The Messiah of the Gospels (1895); F. Spitta, ZN TW 7 (1906), p. 294.

214 A. H. McNeile, op. cit., p. 89.

215 См. в работе: Moulton and Howard, Grammar of New Testament Greek, П, p. 483. Ср. также: N. Turner, NTS 2 (1956), pp. 100 ff.

216 Luke the Physician (1907), pp. 96-105, 190-218.

217 Ср. его статью в С. Н. Toy Studies, pp. 286 ff., цит. по: Howard, op. cit., p. 482.

218 Ср.: W. L. Knox., op. cit., p. 39.

219 Ср. со статьей: P. Benoit, NTS 3 (1957), pp. 169 ff. Возможно, как предполагает Вильсон, Лука использовал источник на древнееврейском языке, но он не мог ни испытывать сильного влияния Септуагинты: R. M. Wilson, op. cit., pp. 252-253.

220 Ср.: V. Taylor, The Gospels, p. 63.

221 Идею о том, что Лука для своих повествований приспособил и согласовал два

источника, см.: A. R. С. Leaney, NTS 8 (1962), pp. 158-166. Однако он не затрагивает вопроса об языках написания этих источников.

222 Так, см.: P. Benoit, op. cit.

223 См.: M. D. Goulder and M. L. Sanderson, JTS, n.s., 7 (1957), pp. 12 ff. См. также: J. Drury, Tradition and Design in Luke's Gospel (1981), pp. 46-65. Последний исследует метод мидраша, который применяет Лука, и считает это предположение достаточным объяснением повествования Лк. 1 и 2.

224 Существ уют различные исследования и точки зрения относительно повествований о

рождениях у Луки. См.: P. S. Minear, SLA, 1966, pp. 111-130. Автор верно отмечает, что необходимо тщательно исследовать единство этих повествований и Евангелия. В этом он противостоит мнению Ганса Концельмана о том, что их необходимо исключить из богословской интерпретации Евангелия. С поддержкой единства Евангелия выступил Татум: W. В. Tatum, NTS 13 (1967), pp. 184-195. Он трактует повествования как важнейшую часть истории спасения. Они знаменуют собой конец "эпохи Израиля" и начало "эпохи церкви". В этом случае семитская основа повествований становится решающей для их понимания.

См. также: H. H. Oliver, NTS 10 (1963), pp. 202-226. Автор рассматривает повествования о рождениях таким же образом, как Концельман трактует остальную часть Евангелия.

Оливер видит в этих повествованиях богословскую цель, которая состоит в том, чтобы показать преимущества новозаветных времен (периода Иисуса) над временами Израиля (представленными Иоанном Крестителем). По мнению Оливера повествования не нуждаются в фактографично-сти, они, скорее всего, призваны представить цель Луки. В этой статье содержится исчерпывающий обзор подходов и оценок повествований о Рождестве Луки.

См. также: S. Benko, JBL 86 (1967), pp. 263-275. Автор считает, что Лука использовал источник об Иоанне Крестителе. Он утверждает, что интерес Луки был сосредоточен на том, что должно было исполниться накануне боговоплощения. Другой автор: D. Jones (JTS, n.s., 19 (1968), pp. 19-50) обращает внимание на ветхозаветную основу Евангелия от Луки. Он считает, что гимны Луки имеют более глубокий смысл и значение, чем те, которые были обнаружены в Кумране. Он видит особенность всех трех гимнов Луки в том, что они демонстрируют не цитирование, а дух и стиль Ветхого Завета, все они в первую очередь касаются спасения как исполнения Писаний, а во вторую - личности Мессии. Ср. комментарии: J. du Pessis, in А. В. du Toit (ed.), Guide to the New Testament IV (1983), pp. 176-179.

225 Ср. обсуждение этой проблемы: E. Stauffer, Jesus and His Story (1960), pp. 27 ff. Здесь

развивается теория о том, что Квиринии был назначен наместником Востока и занимал эту должность с 12 г. до Р.Х. по 16 г. от Р.Х., с 6 г. от Р.Х. одновременно он занимал должность наместника Иудеи. К сожалению, автор не приводит конкретных данных в пользу своих утверждений, несмотря на то, что они могли бы разрешить многие трудности. Ср. также: А. N. Sherwin-White, Roman Society and Roman Law in the New Testament, 1963, pp. 161-171, который в своем исследовании личности Квириния утверждает точность датировки переписи 6 г. от Р.Х. Лукой, но считает, что Матфей ошибался. Другой исследователь: G. Ogg (ET 79 (1968), pp. 231-236) детально рассматривает проблему Квириния, однако не приходит к окончательным выводам.

226 Ср.: J. M. Creed, The Gospel according to St. Luke (1930), pp. 30-32. Ср. также

исследование с позиций критики форм: M. Dibelius, Jungfrauensohn und Krippenkind (1932).

227 Op. cit. p. 64. См.: Н. К. Luce, St. Luke, CGT, 1949, p. 84. Автор называет эти истории

"скорее высокохудожественной поэзией посвящения, чем сухой исторической прозой", однако это не предполагает их неисторичности. См.: G. Н. Box, ZNTW 6 (1905), pp. 80- 101, который выступает против мнения о том, что Лука (или Матфей) отражают языческое влияние. Полное обсуждение Лк. 1 и 2 см.: J. G. Machen, The Virgin Birth (1930). О непорочном зачатии см. также: D. Edwards, The Virgin Birth in History and Faith, 1941, который принимает точку зрения, сходную с идеей Махена, а также: Т. Boslooper, The Virgin Birth, 1962, который трактует повествование о Рождестве как мифологическое и выступает против буквальной исторической интерпретации. Однако ср: R. Е. Brown, The Virginal Conception and Bodily Resurrection of Jesus (1973); idem, The Birth of the Messiah (1977); M. Miguens, The Virgin Birth (1975).

228 Ср.: H. L. MacNeill, JBL 65 (1946), pp. 123-130. Нокс (W. L. Knox, Sources of the Synoptic Gospels, П, p. 41) частично разделяет эту идею.

229 Происхождение и размер секты Иоанна Крестителя неизвестны, однако представляется

маловероятным ее распространенность и многочисленность (см. прим. 123 к гл. 7).

230 Ср.: The Four Gospels, pp. 199 ff.

231 В. Тейлор (V. Taylor, Behind the Third Gospel, 1926, pp. 2 ff.) прослеживает развитие этой идеи в трудах Фейне, Б. Вейсса и И. Вейсса, Беркитта, Стентона, Хокинса, Бартлета, Сендея и Перри (Feine, Weiss (В. and J.), Burkitt, Stanton, Hawkins, Bartlet, Sanday and Perry).

232 ET 67 (1955), p. 15.

233 Ср.: ibid., p. 12.

234 Бультман полагал, что Лука использовал старую редакцию повествования о Страстях, которая легла также в основу Евангелия от Марка. Этот взгляд переносит проблему в

плоскость сопоставления различий между двумя повествованиями (ср.: R. Bultmann, The History of the Synoptic Tradition, pp. 262 ff.). Додд (С. H. Dodd, Historical Tradition in the Fourth Gospel (1963), p. 52) считает любую теорию о том, что Лука позаимствовал и отредактировал повествование о Страстях Марка, неправдоподобной, regards any theory that Luke is editing Mark's passion narrative as having no plausibility. См.: G. B. Caird, Saint Luke, Pel С 1963, p. 25, который с позиций теории Прото-Луки утверждает, что вербальное соответствие между Лукой и Марком в этих повествованиях составляет всего 20%, между тем как в остальных, заимствованных Лукой у Марка, - 53%.

235 Ср.: J. С. Hawkins, in Oxford Studies, pp. 80-84, который отмечает 12 редакторских исправлений в отрывке Лк. 22.14 - 24.11.

236 Относительно повествования о Страстях в Евангелии от Луки долго не утихали дискуссии, однако согласия по вопросу о взаимосвязи Луки и Марка достигнуто не было.

Ср. статью: S. J. Buse, NTS I (1954), pp. 29-41; 7 (1960), pp. 65-76. Ср. также: Р. Borgen, NTS 5 (1959), pp. 249 ff.; С. Е. Osty, Recherches de Science religieuse 39 (1951).

Предположение Бусе состоит в том, что Лука использовал некий источник с повествованием о Страстях, который был ему известен до того, как он познакомился с Евангелием от Марка, если бы это мнение было обоснованным, то оно подкрепило бы теорию Прото-Луки. Ср. также исследование: S. Temple, NTS 7 (1960), pp. 75-85. Еще раньше мнение о независимом источнике повествования о Страстях у Луки отстаивал Перри: А. М. Репу, ЕТ 46 (1935), pp. 256-260.

237 V. Taylor, ЕТ 67 (1955), р. 16.

238 Зеллин (G. Sellin, "{Composition, Quellen und Funktion des Lukanischen Reiseberichtes

(Lk. IX 51 - ХIХ 28)", Nov. Test, 20 (1978), pp. 100-135) утверждает, что этот раздел тесно связан с Евангелием от Марка и источником "Q", что свидетельствует против достоверности гипотезы Прото-Луки.

239 Ср.: G. В. Caird, op. cit, p. 26. Автор полагает, что представляется следующая альтернатива: предположить, что Лука был столь высокого мнения о Марке, что решил

фрагменты его повествования поместить отдельно, что он отвергает. Однако Кеерд не принимает во внимание вероятность того, что Лука мог чередовать по определенной

схеме материал Марка и другой материал. Ср. схему использования Лукой Марка: R. М. Grant, A Historical Introduction to the New Testament (1963), p. 136. Очевидно Кеерд не допускает подобной возможности.

В тех местах, где изречения удваиваются, и одно, как считается, позаимствовано у Марка, а другое - из другого источника (у Луки отмечено 11 подобных случаев), автор совмещает источники (ср.: Caird, op, cit., p. 24). Отклонения Луки от порядка изложения Марка подобным же образом объясняются совпадениями материала Марка и "Q" (Caird, op. cit., pp. 24-25).

240 Op. cit., p. 39.

241 Грант (R. M. Grant, op. cit., p. 118) считает теорию Прото-Луки не более убедительной,

чем любая другая теория, которая основывалась бы на анализе той части книги, которая не имеет отношения к заимствованиям.

242 См.: M. Goguel, HTR 26 (1933), р. 12. Автор утверждает, что Лука помещает свою

генеалогию между повествованиями о крещении и о искушении, потому что "предполагает, что он обнаружил отдельный фрагмент, а не часть целого повествования". Несмотря на это, Го-гель отрицает гипотезу Прото-Луки.

243 Гогель отрицает ценность этого подхода на том основании, что литературный анализ

Деяний Апостолов дает сомнительные результаты (см. раздел V главы 8 данной книги), а кроме того мы не можем проводить сравнения с Деяниями, так как не существ ует параллельных источников, как в случае с Евангелием (op. cit., pp. 8, 9 n.). См.: A. Q. Morton and G. H. С. Macgregor, The Structure of Luke and Acts, 1964. Авторы попытались с помощью статистических методов показать, что Евангелие от Луки и Деяния обладают сходной литературной структурой, которая в свою очередь предопределена тем, что они называют "физической структурой", то есть необходимостью разместить материал так, чтобы он совпадал с заранее определенным количеством папирусов. По их мнению это может послужить серьезной поддержкой теории Прото-Луки. Однако математические исследования неспособны обосновать эту теорию, хотя они могли бы пролить свет на метод Луки, в случае если была бы признана соответствующая этим методам теория.

244 Все эти соображения изложены в работе: Caird, op. cit, p. 26.

245 JTS 43 (1942), pp. 34-36; n.s., I (1950), pp. 56-60. Килпатрик полагает, что Лука

видоизменил материал Марка, с тем чтобы представить страдания Иисуса как судебную ошибку. Фицмайер (J. A. Fitzmyer, Luke I, p. 90) в своем комментарии цитирует почти столько же сторонников этой гипотезы, сколько и противников, хотя он сам отвергает ее из следующих соображений: 1. Родословие, к которому примыкают отрывки из Евангелия от Марка, происходит из источника L; 2. Пропуск отрывка Мк. 3.20-30 выглядит странным; 3. В тех местах, где материал удваивается, отрывок из Марка предшествует отрывку из источника Q; 4. Стихи Лк. 4.16-30 нельзя трактовать как вводный отрывок; 5. Попытки выделить словарь Луки от источника L неубедительны; 6. Предсказания о Страстях представляются дополнением источников Q и L к материалу Марка; 7.

Комментарии Монтефьоре (Montefiore) к повествованию о кораблекрушении говорят против теории Прото-Луки, хотя это для нее не существенно. См. также возражения против этой теории Кюммеля (Kummel, ЮТ, pp. 132-137).

246 ЕТ 67 (1955), р. 15.

247 В. Тейлор преуменьшает сложность проблемы, утверждая, что отрывок Лк. 22.1-13 (Марка) заменен подлинным введением к повествованиям о Страстях из Прото-Луки: V. Taylor, Behind the Third Gospel, pp. 177-181.

248 Гилмор утверждает, что Тейлор недооценил долю материала Марка в повествовании о

Страстях у Луки: S. M. Gilmour JBL 67 (1948), pp. 143-152. Ср. его аргументы против материала Прото-Луки в Евангелии от Луки (Ю, 1952), pp. 16-18. Гилмор полагает, что проблема "пробела" была бы устранена, если была бы отвергнута идея Прото-Луки (ЛЗЬ 67, р. 147). Ср. также по этой проблеме полемику Крида: J. M. Creed, St. Luke, p. Iviii.

Мнение о том, что Лука переписал повествование о Страстях у Марка см. статью Крида:

Creed, ET 46 (1934), pp. 101 ff., 378 С, а также ср. статью Барра: A. Barr, ET 55 (1944), pp. 227-231. Возражения Тейлора Криду см. в статье в ЕТ 46 (1934), pp. 236 ff.

249 Ср. исследование Рекопфа двух отрывков из Лк. 22: F. Rehkopf, Die lukanische

Sonderquelle (1950), а также изучение этой главы Шурманом: Н. Schurmann, Quellenkritische Untersuchung des lukanischen Abendmahlsberichtes (1953-7).

230 Op. cit., p. Iviii п. Банда (Bundy, Jesus and the First Three Gospels, pp. 328-329) считает, что этот отрывок Луки содержит "бесформенную массу материала".

251 Детальный анализ проведен Тейлором: V. Taylor, The Gospels, p. 41. Он может быть

представлен в виде следующего резюме:

Часть, открывающая служение: Лк. 3.1-4.30; 5.1-11; 6.12-8.3. Повествование о

"путешествии": 9.51-18.14. События в Иудее: 19.1-28, 37-44,47-48. Повествование о

Страстях: 22.14-24.

В результате анализа установлено, что первый раздел включает 170 стихов, раздел о "путешествии" - 334 стиха, а остальное повествование - 202 стиха.

252 Недостаточно четкая последовательность в материале повествования о "путешествии"

может объясняться отсутствием хронологических и географических сведений об этом в источниках Луки (ср.: Michaelis, Einleitung, p. 67). Если это предположение верно, то можно допустить, что Лука сам сгруппировал материал повествований о времени между галилейским и иудейским периодами служения Иисуса.

253 Loc. cit.

254 ЕТ 54 (1943), pp. 172-177.

255 Ср. его ответную статью на возражения Петри в ЕТ 54 (1943), pp. 219-222.

256 В основном это решение проблемы изложено в работе: Caird, Saint Luke, p. 24.

257 Ср.: V. Taylor, op. cit., p. 40.

258 Der Messias und das Gottesvolk (1945) and Studien zum dritten Kapitel des Lukasevangeliums (1949).

259 E. Schweizer, ThZ 4 (1949), pp. 469-471; 5 (1949), pp. 228-231. Общий анализ воззрений

Г. Залина и Э. Швейцера см.: Michaelis, Einleitung, pp. 71-74; W. Grundmann, Des Evangelium nach Lukas, p. 16.

260 Среди более современных ученых, обнаруживающих симпатии к гипотезе Прото-Луки,

можно выделить: J. А. Т. Robinson, Redating, pp. 107-117; G. B. Caird, Luke, pp. 23-27. Последний автор подчеркивает тот факт, что использование Лукой источников не позволяет говорить о его значительной редакторской свободе. Ср. примечания Эванса (О. Е. Evans) к изданию: V. Taylor, The Passion Narrative of St. Luke (1972). В нем приводятся мнения Шурмана и Рекоп фа. Шурман признает отдельное существование повествования о Страстях, заимствованное Лукой, но не рассматривает его как часть Прото-Луки.

Кюммель (Kummel, INT, pp. 132-135) считает эту гипотезу бесплодной.

Глава 6. Метод "Истории форм" и его развитие

В период после появления критики источников существовали различные мнения относительно терминов определения различных областей в развитии критических направлений изучения Писания. Некоторые ученые предпочитали говорить о критике преданий и иногда путали ее с критикой форм. Строго говоря, критика преданий довольно правильно определяет исследование долитературных источников, как устных, так и письменных, и изучение методов, при помощи которых евангелист использовал предания. Критика предания включает в себя критику источников, критику форм и критику редакций. Мы будем использовать различные термины в зависимости от поставленных целей¹.

 

I. ПРИЧИНЫ ВОЗНИКНОВЕНИЯ НАПРАВЛЕНИЯ "ИСТОРИИ ФОРМ"

Множество факторов привело к возникновению этого движения. Мы остановимся на главных из них.

 

1. Первым является слабость критики источников. Хотя метод "истории форм" является не альтернативным, а дополнительным к критике источников, он обязан своим возникновением основному недостатку в рассуждениях критики источников. Критика источников рассматривает себя как литературную дисциплину и поэтому ограничивается имеющимися документами. В случае Матфея и Луки основные гипотезы, как мы показали, касались использования Марка и "Q". Критика источников не могла выйти за рамки этих документов. Единственное, что она могла сделать, это предположить существование ранней формы Евангелия от Марка (Прото-Марка /Ur-Markus/), которая оказалась неубедительной, или множества вариантов "Q", что значительно ослабило саму гипотезу. Сторонники "истории форм" предложили изучать происхождение как Марка, так и "Q", что явилось более плодотворным исследованием. То, что критика источников не могла дать документальной теории происхождения Марка, позволило школе "истории форм" предположить методы, позволившие сохранить первоначальное предание.

 

Критика источников оставила незаполненным пробел в 20-30 лет от смерти Иисуса до появления письменных документов и поэтому было совершенно естественным попытаться заполнить его. И какими бы умозрительными ни были эти попытки, их надо было предпринять, что и привело к возникновению школы "истории форм". В каком-то смысле школа "истории форм" пошла по тому же пути, что и традиционная теория источников, хотя этот факт мало кем признается, так как методы и результаты их различны.

 

Сам тот факт, что наши исторические данные о первых тридцати годах христианской истории столь ограничены, говорит о том, что приверженцы метода "истории форм" неизбежно должны были в основном полагаться на догадки, хотя не все они понимали, что так поступают. И действительно, попытка классифицировать евангельский материал по литературным формам считалась сугубо научной и продолжением лучших традиций критики источников. Сколь велика была степень догадок, станет очевидным, когда мы будем рассматривать разные виды этой теории.

 

2. Второй причиной возникновения школы "истории форм" явилось сомнение в историчности описания Иисуса у Марка. Так, Вильгельм Вреде² считал, что структура Евангелия от Марка была построена самим автором в интересах того, что он назвал "мессианской тайной". По мнению Вреде Иисус открыл Свое Мессианство только после

Воскресения, а это значит, что сообщение Марка об исповедании Петра нельзя считать историческим, и автор Евангелия от Марка сам расположил раннее существовавшие отдельные части предания по своему усмотрению. Несмотря на то, что теория В. Вреде подверглась сильной критике³, она несомненно оказала сильное влияние на ранних сторонников метода "истории форм", которые обратили внимание на отдельные части предания и подвергли сомнению структуру евангельского повествования и, следовательно, придавали мало значения контексту повествований и изречений.

 

Близкой к этой теории была теория И. Вельгаузена⁴, который считал, что первоначальное предание было дополнено редакторским материалом с точки зрения христианского богословия того времени. Эта концепция дала толчок появлению теорий, которые приписывают оформление материала и даже его происхождение христианской общине (о чем мы будем говорить ниже).

 

К. Л. Шмидт⁵ изучил структуру Евангелия от Марка более подробно и пришел к выводу, что это Евангелие является хронологически и также географически ненадежным. По этой теории восстановить биографические данные жизни Иисуса Христа сейчас невозможно.

 

Такие возражения против историчности Евангелия от Марка привели к необходимости проанализировать данные, касающиеся достоверности материала Марка, что и сделали представители школы "истории форм". Тем не менее, некоторые предложенные теории фактически еще в большей степени поставили под сомнение историческую достоверность евангельских повествований в целом⁶.

 

3. Третьей причиной появления направления "истории форм" было желание модернизировать Евангелия. Предположение, что большая часть материала канонических Евангелий отражает концепции мира природы и людей I века, которые устарели для современного научного знания, привело к возникновению движения пересмотра Евангелия применительно для людей XX века. Это, естественно, сосредоточило вн имание на оригинальных литературных формах и заставило некоторых "историков форм" попытаться выяснить сущность Евангелия независимо от этих "форм" (например, повествования о чудесах). Иначе говоря, интерес к формам был главным образом связан с их переистолкованием и желанием представить материал, который можно было извлечь из них, в современном виде. Представителем этого направления был Карл Рудольф Бультман, который руководствовался своими философскими взглядами. Это привело к движению, известному как "демифологизация"⁷, которое пыталось толковать Евангелия, исключив из них все элементы, которые, как показал анализ форм, относятся к ситуации в Церкви I века. Неудивительно, что это движение привело к историческому скептицизму⁸. Однако неправильно было бы считать, что вся школа "истории форм" руководствовалась такими мотивами.

 

4. Четвертой причиной возникновения школы "истории форм" было желание поместить литературный материал Евангелий в их культурно-историческую ситуацию (Sitz im Leben). Этот исторический поиск был тесно связан с современной тенденцией придавать особое значение фон у Евангелий. Этот поиск вполне допустим и правомерен, но он содержал в себе скрытую лов ушку - тенденцию приписывать формирование материала практическим нуждам общины. Культурно-историческая ситуация, предполагаемая для отдельных частей предания, очень часто была чисто умозрительной. И этот фактор нельзя терять из виду при оценке возникновения и выводов школы "истории форм". Направления исследований, которые руководствовались научно обоснованными мотивами, стали развиваться в неисторическом направлении⁹.

Последняя тенденция связана с основным предположением школы "истории форм" о том, что культурно-историческую ситуацию (Sitz im Leben) надо искать в периоде после Пасхи, а не до нее. Такое предположение исключает всякую возможность неразрывности между этими двумя периодами и ведет к неизбежному акценту на Христе веры, а не на Иисусе истории. Но как утверждает Шурман¹⁰, исследования "истории форм" не могут и не должны ограничиваться ситуацией (Sitz im Leben) после Пасхи. Признание этого факта придает категории Sitz im Leben более твердую и надежную основу.

 

II. РАЗЛИЧНЫЕ ТИПЫ ТЕОРИИ

Прежде, чем перейти к критическому разбору школы "истории форм", мы кратко остановимся на основных ее теориях.

 

А. Теория миссионерской проповеди

Мартин Дибелиус" начал с предположения, что предания в ранней Церкви были обусловлены миссионерскими нуждами. Это значит, что он исходит из того, что он считает раннехристианским методом проповеди, и переходит к анализу текста Евангелий. По его мнению предания существовали прежде всего в проповедях, и самые ранние их формы были поэтому обусловлены керигматическими требованиями, которые впоследствии были дополнены более совершенными формами, обусловленными другими практическими целями.

 

1. Парадигмы

 

Это были краткие повествования, заканчивающиеся изречением, и часто имеющие целью показать важность этого изречения. Примером их являются исцеление расслабленного и эпизод с колосьями.

 

2. Новеллы или рассказы о чудесах

 

Это были повествования, имевшие целью показать, что Иисус был чудотворец. По мнению Дебилиуса они отличаются от первых тем, что не содержат изречения и носят более светский характер.

 

Кроме того, если парадигмами пользовались проповедники, то новеллы создав ались сказочниками. Примером их являются исцеление прокаженного и усмирение бури.

 

3. Изречения

 

Это собрания изречений, составленные с целью катехизации. Они отличались от изречений в парадигмах тем, что существовали отдельно от повествований.

 

4. Легенды

 

Это неудачное название, так как оно сразу же предполагает что-то неисторическое. По классификации же Дибелиуса они относятся к повествованиям, рассказывающим нечто необычное о святых людях. Например, повествования о рождении.