III. Назначение и место происхождения 4 страница

 

2. Некоторые арамейские выражения, сохраненные в тексте, переводятся на греческий язык. Необходимость перевода, очевидно, говорит о том, что в противном случае читатели Марка их не поняли бы²⁷, что исключает арамейскоязычных читателей.

 

3. Если автор принадлежал к той же группе, что и его читатели, как это часто полагают, то многие латинизмы²⁸ в Евангелии могут указывать на языческую среду, хотя и не обязательно, так как в нем есть и некоторые свидетельства в пользу семитской среды. Если же читатели находились в другом месте, то эти данные теряют свою силу.

 

4. Утверждается, что автор не знал Палестины, так как он говорит о Далмануфе (8.10), о который нигде больше не упоминается. Но аргумент этот мало убедителен, так как нельзя исключить, что название этого места подлинное, несмотря на то, что оно нигде больше н а сохранилось. А также, согласно этой теории, упоминание страны Гадаринской, доходящей до Галилейского моря (5.1), описание Вифсаиды как селения (8.26), путанные сведения о семье Иродиады (6.17), предположение, что появление Иисуса перед первосвященником было судом, и ссылка на возможность жены разойтись с мужем, что было нарушением еврейского закона (10.12), - все это говорит о не палестинском происхождении Евангелия, и поэтому некоторые ученые считают, что автор не знал Палестины²⁹.

 

Однако отсутствие точных сведений о стране Гадаринской, а также то, что имеющиеся данные не противоречат довольно туманному ее описанию у Марка, не исключает возможности, что Марк знал эту область. Описание Марком Вифсаиды можно считать технически верным, ибо в этой области было несколько "городов" в греческом понимании этого термина³⁰. Возможно, что Марк и перепутал сведения относительно Иродиады.

Согласно Луке, она была женой Филиппа, что противоречит свидетельству Иосифа Флавия, если не считать, что было два Филиппа, тетрарха Филиппа, мужа Соломин, и

Ирода Филиппа, первого мужа Иродиады³¹. Но эта путаница, если ее признать, отнюдь не является достаточным доказательством, что Марк не знал Палестины. Свидетельства Иосифа Флавия показывают, что в семье Ирода были интриги и смешанные браки, подробности которых едва ли были известны всем жителям Палестины.

 

Туманное описание у Марка сцены суда является все же истинным и подтверждается некоторыми данными, которые говорят, что он был прав³². Что касается возможности жены разойтись с мужем, то Иосиф Флавий ясно говорит, что поступки Саломии и Иродиады рассматривались как нарушение еврейского закона³³. В Мк. 10.12 дается изречение Иисуса о прелюбодеянии, а не об обычае, позволяющем жене разводиться с мужем.

 

Приведенные выше данные показывают, что автор писал не для палестинской среды, но они также и не говорят о том, что он сам не знал Палестины³⁴. Для выяснения вопроса, кому предназначалось это Евангелие, нужны другие данные. Но здесь надо также напомнить, что то, что касается автора, не обязательно должно касаться его первых читателей.

 

Существ ует обширное предание в пользу того, что Марк писал в Рим для римских читателей:

 

1. Папий (см. прим. данной главы)³⁵ утверждает, что Марк был переводчиком Петра, а так как по преданию Петр был замучен в Риме, то это значит, что Марк также провел там некоторое время.

 

2. Это уточняется в прологе "Против Маркиона"³⁶, где говорится, что Марк писал в Италию после смерти Петра.

 

3. Ириней³⁷ также говорит, что Марк писал после смерти Петра и Павла в Риме. Климент Александрийский³⁸ утверждает, что Марк писал, когда Петр еще проповедовал в Риме. Хотя эти предания о датировке Евангелия противоречивы, но они совпадают по части места написания Евангелия.

 

4. Ссылка на Марка в 1 Пет. 5.13 предполагает, что Марк был связан с Римом, если "Вавилон " понимать в этом метафорическом смысле (о чем мы будем говорить ниже) и отождествлять Марка в Первом послании Петра с автором Евангелия.

 

5. Самым ранним свидетельством использования этого Евангелия мы находим в Первом послании Климента и "Пастыре Ерма". Очевидно, оба автора знали это Евангелие, они оба были связаны с Римом³⁹.

 

6. Ссылка на страдания и гонения у Марка (8.34-38; 10.38-39; 13.9-13) считаются намеками на гонения при Нероне и поэтому приводятся как свидетельство связи автора с римской церковью⁴⁰. Но здесь надо заметить, что ссылки на гонения очень обычны, и их нельзя связывать именно со временем Нерона.

 

Можно было бы считать оправданным мнение, что Евангелие от Марка было написано в Риме для римских читателей. Фактически только Иоанн Златоуст⁴¹ говорит, что оно было написано в Египте, но это маловероятно, учитывая отсутствие подтверждающих данных и авторитетное предание в пользу Рима. Некоторые предполагают Антиохию⁴², но аргументы в ее пользу недостаточно сильны. Мнение это основывается, главным образом, на связи Петра с Антиохией. Латинизмы в антиохийском контексте вполне вероятны⁴³; и

считается, что Матфей и Лука могли найти Евангелие от Марка скорее всего в Антиохии, а не в Риме⁴⁴. Но это предположение не нашло достаточно сильной поддержки. Также большого значения нельзя придавать латинизмам, хотя некоторые считают, что они указывают на римских читателей⁴⁵. Тем не менее, их прекрасно могли понимать и в других городах империи⁴⁶. При отсутствии убедительных аргументов против Рима предание в его пользу, с его внутренними и внешними подтверждающими свидетельствами, скорее всего правильно.

 

Несмотря на обширн ую аргументацию и обстоятельную дискуссию, приведенную выше, идея о галилейском происхождении Евангелия от Марка продолжает развиваться, во многом благодаря работам Марксена⁴⁷.

IV. СТРУКТУРА

А. Схема повествования

Мы уже показали, что целью Марка не было написать хронологическую биографию Иисуса. И поэтому встает вопрос, каким принципом он руководствовался в построении своего Евангелия. Некоторые представители школы "истории форм" скептически относятся к этой проблеме, считая, что никакой структуры в Евангелии вообще нет. Такой подход, несомненно, является логичным если признавать деление Евангелия на различн ые "формы", если принимать, что автор был не более чем редактором множества разрозненных частей. Но Евангелие не создает впечатления нагромождения не связанных между собой разделов, так как несмотря на то, что связующие звенья часто почти неразличимы, все развитие событий предстает достаточно ясно. После введения повествование переходит к описанию галилейского служения (1.14-6.13), затем следует описание служения Иисуса за пределами Галилеи (6.14-8.26), путешествия в Иерусалим (8.27-10.52) и последнего служения, заканчивающегося смертью и Воскресением Иисуса (11.1-16). Такое расположение материала можно назвать синоптической схемой, так как все синоптические Евангелия построены по этому образцу. Исходя из этого, нет достаточных оснований отрицать, что такой схемы не было в устном предании.

 

Чарльз Гарольд Додд⁴⁸ считает, что Евангелие от Матфея совпадает с образцом, который мы находим в Деяниях, особенно в проповеди Петра в доме Корнилия (Деян. 10.37). Из этого он делает вывод, что христианская керигма /перво-апостольская проповедь/ имела какую-то определенную схему. И считается, что рассматриваемая схематическая структура шире, чем обобщение благовестия в Деян. 10. Но тем не менее она представляет собой не более, чем схему, а это значит, что большая часть материала существовала либо сама по себе, либо отдельными группами, которые затем были введены в общую схему Евангелия. В подтверждение своей гипотезы Ч. Г. Додд утверждает, что если выделить связующие обобщения благовестия в Евангелии от Марка и присоединить их одно к другому, то они составляли бы одно непрерывное повествование. И в этом случае, если даже самые ранние сообщения об Иисусе представляли собой какую-то определенную схему, которая существовала отдельно и имела самостоятельное хождение, видимо, подобная схема все же основывалась на подлинных исторических фактах. Но это отнюдь не означает, что Марк должен был сохранить точный порядок этой схемы в каждой детали своего повествования⁴⁹.

 

Многие ученые подвергли критике основное положение теории Додда о схематической структуре Евангелия от Марка. Главный противник этой теории Д. Е. Найнгем⁵⁰, которого можно считать представителем школы "истории форм", утверждает, что материал Марка состоял из разрозненных частей, и он в пользу этого приводит следующие арг ументы:

1. Он утверждает, что предполагаемая схема столь коротка, что не могла вместить в себя весь материал Марка.

 

2. Он полагает, что некоторые части предания не содержали в себе указания на время или место, что позволяло с уверенностью поместить их вне схемы.

 

3. Некоторые материалы, например, касающиеся темы Страстей Господних, могли включать изречения Иисуса, высказанные по разным поводам и собранные не в одну тематическую группу в Евангелии.

 

4. Сравнение с "речами" в Деяниях ничего не дает, так как Лука не внес бы обобщения того материала, который он уже использовал в своем Евангелии (этот аргумент предполагает, что Лука сам написал "речи" в Деяниях).

 

5. Бессмысленно было бы говорить о жизни и поклонении Церкви в повествовании о служении, если бы Церковь не интересовали такого рода вещи.

 

6. Там, где нет тематической связи между стоящими рядом частями предания, должна быть связь историческая.

 

Найнгем выдвигает два возражения:

 

1. Отдельные части предания могли быть помещены в контексте, к которому они не относились, потому что другого места для них не было, либо они были присоединены к какой-то другой части предания;

 

2. Предполагаемое отсутствие тематического расположения материала могло быть связано с отсутствием единой концепции.

 

Другой критик теории Додда Е. Гюттгеманс⁵¹ приводит следующие аргументы:

 

1. Именно описание жизни Иисуса у Луки определяется апостольской керигмой.

 

2. С лингвистической точки зрения "речи" у Луки указывают на то, что он сам их составил. В этом Гюттгеманс согласен с Генхеном и другими учеными.

 

3. Как и Найнгем, он отвергает идею схемы, потому что Марк не ссылается и не упоминает керигму.

 

4. Он считает, что существовало несколько керигм, а не одна. Поэтому он отвергает идею нормативной апостольской керигмы.

 

Эти возражения против обоснованности какой-либо исторической схемы предания очень различаются по своей вескости, но рассмотреть их представляется важным. Они будут особенно полезны тем, кто признает, что предание существовало отдельными частями.

Так как Найнгем начинает с возражения против идеи схематической структуры, его критика понятна. Тем не менее, если согласиться с этой критикой, то оказывается, что аргументы против нее сильнее, чем в ее пользу. Но разве нет третьей возможности? Если повествование о Страстях со хранилось в определенной исторической последовательности, то не был ли использован этот же принцип и в других повествованиях? Найнгем предвидит этот аргумент, но отвергает его на том основании, что материал о Страстях отличается от другого материала, он почти одинаков во всех четырех Евангелиях и в нем

нет таких же связанных повествований, которые мы находим в других местах. Но эти аргументы говорят о возможности сохранения исторической последовательности, как и об интересе Церкви к такой последовательности. Поэтому у нас нет основания считать, что этого интереса не было только потому, что такая последовательность считалась неважной для жизни и поклонения Церкви. Не могла ли форма повествования о Страстях предполагать какую-то последовательность и в остальном материале? И не способствовали ли катехизические наставления такому развитию? Так как одна треть материала Марка представляет собой повествование о смерти и Воскресении, не позволяет ли это думать, что более ранний материал существовал в такой же связной форме⁵²? Последовательность могла иметь значение постольку, поскольку она отвечала основной цели, т. е. могла объяснить повествование о смерти и Воскресении ⁵³. Трудно себе представить, чтобы у Марка не было цели поместить описанные события в определенном хронологическом порядке, так как в Евангелии много указаний на время и место⁵⁴.

 

Допуская возможность связной структуры Евангелия от Марка, мы считаем, что основной целью Марка было написать последовательное повествование. Мы уже рассмотрели разные гипотезы его цели. Но, очевидно, более естественным будет считать, что Марк не расположил свой материал в совершенно произвольном порядке, какую бы особую цель он ни преследовал.

 

Б. Типологическая структура

Теория, которая видит в Евангелии сокровенный смысл, отрицает идею исторического описания. Согласно этой теории писатель является скорее поэтом, а не историком. Он соединяет свои повествования по циклическому образцу и придает особое значение стихам. Главный сторонник этой теории Фаррер⁵⁵ хотя и признает, что его методология неприемлема для современной научной критики, утверждает, что тем не менее она может быть правильной. Такого рода теория была отвергнута на том основании, что она теряет связь с исторической реальностью⁵⁶ и что эзотерический подход к текстам исключает историческое их исследование, а это неприемлемо для богословия⁵⁷.

 

В. Календарная структура

В разделе о цели Евангелия мы уже говорили о теории Каррингтона, согласно которой целью Марка было написать книгу, которая могла бы быть использована н аряду с еврейскими богослужебными книгами⁵⁸. Пытаясь доказать, что Евангелие от Марка преследовало эту цель, Каррингтон ссылается на шестьдесят два раздела Ватиканского Кодекса и сорок восемь разделов в Александрийском Кодексе. А так как повествование о Страстях охватывает четырнадцать разделов, он видит в этом математическое подтверждение своей теории. Он также обращается к тому, что называет триадными группами, но тогда он вынужден допустить натяжку данных, чтобы получить такую структуру Евангелия. Единственно, что можно сказать в пользу его теории, это то, что она привлекает внимание к связи между общиной верующих и передачей Евангелия, но нельзя сказать, что это дает основу для понимания структуры Евангелия от Марка.

 

Поскольку трудно себе представить, что еврейские богослужебные книги предназначались более чем на три года чтений и могли бы объяснить структуру Евангелия от Марка, то была предложена другая теория⁵⁹, которая ограничивает их назначение одним праздником. Эта теория видит в пасхальной практике изложения истории Исхода подходящую схему для всего Евангелия от Марка. Но это не устраняет проблемы, что

Марк, видимо писал для языческих читателей, которые едва ли знали еврейскую аггаду (haggadah).

 

Г. Литературная структура

Не все защитники метода "истории форм" считают, что Марк работал с совершенно не связанными между собой частями предания⁶⁰. В. Тейлор⁶¹, например, считает, что Марк использовал "комплексы", состоящие из маленьких групп повествований или изречений, которые были связаны между собой и которые он получил в такой форме, и соединил эти комплексы простыми связующими звеньями⁶². Предлагается три основных комплекса: созданный писателем, но основанный на существовавшем предании, основанный на личном свидетельстве (очевидно Петра) и содержавший тематическое расположение изречений и повествований об Иисусе. В свете этой теории Марк предстает скорее как составитель, нежели автор.

 

Д. Теологическая структура

Возникновение направления "истории редакций", согласно которому роль автора совершенно иная, чем чисто редакторская функция, позволило многим авторам считать, что метод, который Марк применил для построения своего Евангелия, ничего не имел общего с его богословской целью. Развитие этой теории началось с В. Вреде и его книги о мессианской тайне⁶³, в которой он пытается показать, что Марк построил свою книгу так, чтобы объяснить, почему Иисус, Которого Церковь признала Мессией, Сам об этом не говорил. Многочисленные повеления хранить об этом молчание рассматривались как реальный ключ к пониманию Евангелия от Марка. О значении теории Вреде для школы "истории форм" мы будем говорить ниже, здесь же необходимо отметить, что его теория была подвергнута критике, и что форма, в которой он ее излагает, не объясняет структуры Евангелия от Марка⁶⁴.

 

Многие другие исследования структуры Евангелия от Марка основывались на предположении, что Марк руководствовался своей собственной христологией. Хотя нельзя полностью отрицать эту возможность, все же нет основания полагать, что Марк создал богословскую схему, ничем не связанную ни с какой исторической реальностью. Основная трудность, которую вызывает метод "истории редакций", заключается в выяснении, что Марк написал сам и что он взял из материала, с которым работал. Если считать, что богословие Марка нашло отражение в выборе структуры его Евангелия, то нельзя забывать, что единственным источником такого свидетельства является само Евангелие, а в этом есть реальная опасность замкнутого круга.

 

V. АВТОРСТВО

А. Внешние свидетельства

Раннехристианские свидетельства о том, что Марк был автором Евангелия, столь убедительны, что нам остается только напомнить их. Палий, Ириней, Мураториев канон, Климент Александрийский, Ориген, Иероним - все они говорят об авторстве Марка. Более того, все они связывают Марка с Петром в написании Евангелия. Некоторые современные критики оспаривают оба эти традиционные утверждения на том основании, что свидетельство Палия ненадежно и все другие внешние свидетельства можно отвергнуть, потому что они были позаимствованы у него⁶⁵. Другие критики обосновывают свои возражения тем, что предание спутало Иоанна Марка с автором Евангелия. Сначала мы остановимся на последнем возражении.

Б. Удостоверение личности Марка

Является ли Марк Евангелия Марком Деяний? Главные возражения против этого отождествления основываются на не палестинской основе Евангелия, которое поэтому не могло быть написано жителем Иерусалима, а также на отсутствии каких-либо удостоверений авторства до Иеронима. Но мы уже говорили, что предполагаемые ссылки на палестинский фон могли быть связаны с отсутствием данных и различием между Галилеей и Иерусалимом. В таком случае аргумент этот теряет силу. Аргумент же из предания основан на молчаливом признании того, что Марк был Иоанном Марком⁶⁶. "Иоанн Марк" три раза упоминается в Новом Завете (Деян. 12.12,25; 15,37), а "Марк" несколько раз (Деян. 15.39; Кол. 4.10; 2 Тим. 4.11; Филим. 23; 1 Петр. 5.13). В послании к Колоссянам о нем говорится как о племяннике Варнавы, что несомненно отождествляет его с Иоанном Марком Деяний. Вполне вероятно, что его мать была состоятельной женщиной, так как согласно Деян. 12, ее дом считался местом собрания членов первой Церкви (ср. 12.12).

 

Марк сопровождал Павла и Варнаву в первом миссионерском путешествии, хотя и вызвал недовольство Павла, так как оставил их, когда дело еще не было закончено. Несмотря на то, что это привело к разногласию между Павлом и Варнавой, примирение позже должно было произойти, так как он был с Павлом, когда писались Послания к Колоссянам и к Филимону (Кол. 4.10; Филим. 23)⁶⁷. А еще позже он был вместе с Петром (1 Петр. 5.13), и эта связь с Петром и Павлом является его самой важной характеристикой. Только сторонники тюбингенской концепции противоречий между Петром и Павлом будут считать невозможной тесную связь между ним и обоими апостолами. И можно обосновано утверждать, что все, что мы знаем о Марке из Нового Завета, позволяет нам считать его автором Евангелия. Во всяком случае ничто из внутренних свидетельств не противоречит этому.

 

В. Связь с Петром

В развитии теории двух источников тот факт, что Петр мог иметь отношение к написанию Евангелия от Марка, был основным фактором в подтверждение этой теории. Если Евангелие от Марка было источником для других авторов синоптических Евангелий, то оно должно было бы считаться достоверным, а связь его с Петром была бы в этом отношении бесценным фактором⁶⁸. С возникновением методов "истории форм" и "истории редакций" какой-либо связи между Петром и автором Евангелия почти не придавалось никакого значения. Если считать, что Евангелие состоит из отдельных частей предания, собранных в одно целое общиной, то было бы невозможным допустить какую- либо связь с Петром. И именно поэтому большинство ученых не придают никакого значения внешним свидетельством.

 

Но свидетельством Палия нельзя так легко пренебречь. Его утверждение сохранилось у Евсевия⁶⁹, в котором он говорит следующее: "Марк действительно, так как он был переводчиком (ermhnevtes /hermeneutes/) Петра, записал все точно, как запомнил, но не по порядку (ov mentoi taxei /ou mentoi taxei/), то, что сказал и сделал Господь. Ибо он никогда не слышал, что сказал Господь, ни следовал за Ним, но после того, как я сказал,

/слышал и ходил с/ Петром, который приспособил Его /Христа/ поучения к нуждам /своих слушателей/, а не составил впоследствии как бы повествование из изречений Господа (kvriakon logion /cyriacon logion/). Марк, записывая события, как он их запомнил, ни в чем не ошибся; ибо он был очень осторожен в одном - не опустить ничего из того, что он услышал, или чего-либо не исказить". Из этого мы можем сделать следующие выводы:

1. Папий явно указывает на то, что проповедь Петра стала основным источником свидетельства Марка.

 

2. Связь между Марком и Петром должна определяться значением слова ermhnevtes

/hermeneutes/ (переводчик). Так как оно могло предполагать как письменного, так и устного переводчика, большинство ученых считает, что в данном контексте оно должно означать первое⁷⁰.

 

3. Трудно с уверенностью сказать, об отсутствии какого "порядка" (ov mentoi taxei /ou mentoi taxei/) говорит Папий, но обычно полагают, что это хронологический порядок⁷¹.

 

4. По-видимому, это утверждение является своего рода апологией Евангелия от Марка⁷², которое, очевидно, не очень высоко ценилось, потому что Марк не считался столь авторитетным как апостольский источник⁷³.

 

Большинство ученых утверждают, что Папий считает Марка автором Евангелия. Но было высказано предположение, что он мог ссылаться на источник "Q", как собрание катехизических наставлений Петра⁷⁴. Однако, это чересчур искусственное понимание слов Папия, и во всяком случае подобное толкование исключается последующими патриотическими писателями.

 

В современных библейских исследованиях существ уют некоторые расхождения во взглядах между теми, кто полностью отвергает значимость и ценность свидетельства Папия, придавая решающее значение преданию общины в проблеме источника информации и передачи этой информации от событий к их описанию, что исключает влияние очевидцев⁷⁵, и теми, кто не признает, что весь материал исходит от Петра, и придает некоторое значение раннехристианскому преданию. Это как раз тот случай, когда можно сказать, что предание не отвергается, хотя и подвергается сомнению.

 

VI. ДАТИРОВКА

Евангелие от Марка является единственным из синоптических Евангелий, дату которого можно обсуждать независимо от синоптической проблемы; по крайней мере, если согласиться с мнением о том, что оно написано раньше других Евангелий. Если же, с другой стороны, правилен традиционный взгляд, согласно которому Марк заимствовал свой материал у Матфея, то датировка Евангелия от Марка несомненно будет зависеть от датировки Евангелия от Матфея. Поэтому целесообразно рассмотреть все имеющиеся данные, независимо от связи Евангелия от Марка с другими Евангелиями. Прежде всего мы остановимся на внешних доказательствах.

 

А. Внешние данные

Мы уже говорили, что древнее предание противоречиво; согласно одному преданию, Марк написал Евангелие после смерти Петра, согласно же другому - при жизни Петра (соответственно у Иринея⁷⁶ и Климента Александрийского⁷⁷). Так как оба эти предания относятся к раннему и почти одному и тому же периоду, нельзя с уверенностью говорить о датировке Евангелия от Марка. Была предпринята попытка доказать, что Ириней не противоречит Клименту, так как он не дает хронологических сведений о происхождении Евангелия от Марка, но просто говорит, что Марк писал, когда Петр проповедовал⁷⁸. Хотя такое толкование слов Иринея и допустимо, его нельзя считать единственно правильным, и по мнению многих ученых Ириней хотел сказать, что Марк писал после смерти Петра. В таком случае необходимо выбрать между его свидетельством и свидетельством Климента.

Многие ученые предпочитают Иринея Клименту, но здесь надо отметить, что Ириней перед этим сказал, что Матфей писал Евангелие, когда Петр и Павел еще проповедовали, т.е. до Марка. Общепринятая критика признает одно утверждение Иринея и отрицает другое. А это говорит о том, что подобная оценка свидетельства может быть пристрастной и неправильной.

 

Встает вопрос, действительно ли слова Иринея предполагают смерть Петра. Он употребляет слово exodus, что могло означать "уход". Это подтверждается замечанием в прологе "Против Маркиона" к Марку⁷⁹, что Марк писал post excessionem Петра, что может означать либо после смерти, либо после ухода Петра из Рима, и тогда встает вопрос о дате этого события. Некоторые данные позволяют считать, что Петр был в Риме во время царствования императора Клавдия. Это предположение основывается на замечании Иустина⁸⁰ о том, что в то время в Риме был Симон волхв. Этот факт, вместе с легендой о встрече Симона с Петром в Риме, подтвержденной Ипполитом⁸¹, считается достаточно убедительным аргументом в пользу того, что Петр был в Риме в 42 г. по Р.Х.⁸².

 

Если это предание правильно, то Ириней по-видимому, хотел сказать, что Марк писал после ухода Петра из Рима во время царствования Клавдия. А это предполагает более раннюю датировку Евангелия от Марка, чем в случае, если считать, что Евангелие написано после смерти Петра⁸³. Другая гипотеза предполагает, что Марк начал писать свое Евангелие до смерти Петра и закончил после нее⁸⁴.

 

Б. Внутренние свидетельства

Ключевым из внутренних свидетельств является ссылка в Мк. 13.14 на "мерзость запустения,... стоящую, где не должно". Это считается указанием на Иерусалимский храм. Но касается ли это осады и разрушения Иерусалима в 70 году? Обычно это предположение признается правильным, и, следовательно, Марк должен был писать в период непосредственно перед разрушением города, или, по крайней мере, достаточно близкий к этому событию, чтобы можно было с уверенностью предсказать оскверн ение храма. Но такое толкование совершенно исключает возможность считать эти слова пророческим изречением Иисуса.

 

Мы можем подвергнуть глубокому сомнению теорию, согласно которой Евангелие от Марка предполагает пророчество, построенное на прошедших событиях, потому что слова Марка предполагают бегство христиан в Иудейские горы, тогда как предание говорит, что сначала они бежали в Пеллу, которая находилась в долине на восточном берегу реки Иордан⁸⁵.

 

Некоторые ученые выдвинули гипотезу, что первым свидетельством надо считать попытку Калигулы водрузить свою статую в храме в 40 г. после Р.Х., которая не была осуществлена из-за убийства императора⁸⁶. Была также предложена гипотеза, что Марк написал свое Евангелие сразу же после этого события⁸⁷. Но эта теория не получила поддержки.

 

Важно решить, мог ли Иисус предсказать надвигающуюся опасность. Если признать, что Иисус Сам предсказал это событие, то Мк. 13.14 не облегчает разрешение хронологической проблемы. Фраза, описывающая это событие, настолько туманна и, в о всяком случае, является прямым заимствованием из книги Пророка Даниила, что ее можно даже считать указанием на время до того, как это событие фактически произошло. Никто не станет отрицать способности Иисуса предсказать, что политическая ситуация достигнет своего апогея⁸⁸, и* храм будет осквернен. Предположение же, что слова эти

могут быть истолкованы как указание на пришествие Антихриста⁸⁹, ничем не помогают разрешению проблемы датировки.

 

Другим внутренним свидетельством является ссылка в Евангелии на гонения и интерес автора к свободе от закона язычников⁹⁰. Но ни одно, ни другое почти ничего не дает для разрешения проблемы датировки, так как они сли шком общие, чтобы их можно было связать с каким-то определенным периодом. Например, когда в Мк. 13.8 говорится о землетрясениях и голоде, как о "начале" страданий, то едва ли можно думать, что это указывает на начало осады. Отрывок Мк. 13.10, где повелевается проповедовать Евангелие всем народам, также нельзя считать указанием на начало осады. Более того, едва ли можно считать этот отрывок указанием на 60-70 гг. по Р.Х.⁹¹ как на наиболее раннюю дату Евангелия, так как проповедь язычникам входила в планы Господа для Его Церкви на все века.