Ш. Эквивалентность и адекватность перевода

 

1. Проблема переводимости

2. Эквивалентность в трактовке А.Д. Швейцера

3. Эквивалентность и адекватность

4. Единица перевода

 

Ключевые термины: переводимость, эквивалентность, адекватность, инвариант, единица перевода, единица переводческого процесса, уровни эквивалентности

 

1. Переводимость – это принципиальная возможность перевести текст. Проблема переводимости обсуждается с глубокой древности. На обиходном уровне переводчики объявляют некоторые тексты непереводимыми, например, долгое время считалась непереводимой проза Лескова, Гоголя и других национально своеобразных писателей. Сторонниками принципиальной непереводимости выступали В. Гумбольдт, Л.Вайсгербер, которые утверждали, что каждый язык отражает уникальную картину мира, определяющую его восприятие на этом языке. Одним из важнейших постулатов В.Гумбольдта было представление о языке как форме отражения народного духа, который уникален и не имеет соответствий. Крайнее выражение этот взгляд нашел в теории лингвистической относительности Сэпира -Уорфа, согласно которой именно язык формирует мир, хотя в действительности язык есть лишь отражение человеком объективного мира.

На русской почве идеи Гумбольдта были подхвачены А.А.Потебней (1835-1890), который подчеркивал, что языки принципиально асимметричны. Это проявляется в лексико-грамматических и эмоционально-стилистических структурах, которые могут быть выражены посредством отдельных слов или их сочетаний. Слово одного языка не совпадает со словом другого, поэтому он считал, что полноценный перевод невозможен.

Одновременно существует теория  всепереводимости или абсолютной переводимости. Она основывается на взглядах философов эпохи Просвещения - Декарта, Лейбница, Вольфа, которые утверждали, что все языки – лишь вариации некоего общего универсального языка и для перевода важна лишь общность понятий. Эту концепцию поддерживают и взгляды американского ученого Н.Хомского, автора генеративной грамматики и теории универсалий.

      Оба этих подхода лишены динамичности и недостаточно полно отражают картину взаимопереводимости языков. Каждый язык – гибкое, сложное многослойное явление, он, как и каждая культура, подвержен постоянным изменениям. Переводимость некоторых структур зависит от того, есть ли в данный момент коммуникативная связь между данными культурами, существует ли необходимость в переводе данного явления.

        Концепция непереводимости строится на представлении о тождестве языка и мышления, что в корне неверно. Логический строй мысли один и тот же для всех людей, он вытекает из природы человеческого познания. Основные трудности, с которыми сталкивается переводчик, связаны с особенностями языков и способов их использования для наименования объектов и описания ситуаций. Это 1. специфичность семантики языковых единиц; 2. несовпадение картин мира, создаваемых языками, 3. различия в самой реальности, описываемой в переводимых текстах: 1. рус. читать *текст, лекцию, нотацию)- to read (text) deliver a lecture on.., to read Philosophy (изучать,) палец – toe, finger, dog – собака, пес; 3. север-юг.Условия жизни определяют оценку явления, для африканца, например, в России всегда холодно, времена года различаются только по цвету - белая \зеленая зима.

 Принцип непереводимости поддерживают реальные трудности перевода, случаи невозможности воспроизвести смысловую и художественную роль и форму какой-либо детали, преувеличение значимости отдельного элемента в передаче смысла целого, например, перевод метафор, каламбуров, аллюзий, подтекста. Действительно непереводимы отступления от нормы языка – жаргон, диалект, трудны значащие имена.

     Однако большинство теоретиков и практиков перевода говорят о возможности принципиальной переводимости. Благодаря сходству мышления людей независимо от их национальности, универсальности категорий мышления, перевод возможен, хотя при этом переводчик вынужден идти на некоторые существенные потери в переводе по сравнению с оригиналом. В целом языки на всех уровнях сопоставимы, что позволяет осуществлять компенсаторные замены. Коллер сформулировал принцип относительной переводимости: «Если в каждом языке все то, что подразумевается, может быть выражено, то в принципе, то, что выражено на одном языке, можно перевести на другой». 

       Возможность перевода убедительно доказана практикой, достижениями переводчиков. При компенсации непереводимый элемент заменяется другим, равным по воздействию, там, где это возможно. Н.Демурова  в переводе «Алисы в стране чудес» сохраняет прием, использованный автором, но осуществляет замену образов - I won / t have pepper in my kitchen at all. It’s always pepper that makes people hot-tempered, and vinegar that makes then sour, and chamomile that makes them bitter – от перца перечат, от горчицы огорча - ются, от уксуса – куксятся.

      Таким образом, с некоторыми ограничениями принципа переводимости следует согласиться, однако необходим учет сложного целого: то, что невозможно в отношении отдельного элемента, возможно в отношении целого.

II. Перевод должен быть полноправной заменой оригинала, поэтому рецепторы считают его полностью тождественным исходному тексту. Однако сравнение оригинала и перевода показывает, что полного тождества между ними нет. Отношение между содержанием оригинала и перевода обозначается термином эквивалентность. Она рассматривается как главное условие и признак существования перевода, и многие исследователи включают понятие эквивалентности в само определение перевода. Ср. Дж.Кэтфорд: «Перевод – замена текстового материала на одном языке эквивалентным текстовым материалом на другом языке». Иногда понятие эквивалентность приобретает оценочный характер (эквивалентный = хороший перевод).

      Опираясь на понятие инварианта, то есть общей части сравниваемых величин,  А.Д.Швейцер представляет эквивалентность как иерархию, в которой низшие уровни подчинены высшему. Высшим является прагматический уровень, который включает такие важные факторы, как коммуникативная интенция (что хотел выразить автор), коммуникативный эффект (достигнутое воздействие), установка на адресата (учет особенностей адресата при переводе). Он выделяет 3 уровня – прагматический, семантический, синтаксический. Модель Швейцера строится на основе учета двух взаимосвязанных признаков – 1. характера трансформации, которой подвергается исходное высказывание при переводе и 2. характера сохраняемого инварианта и трех видов семантических отношений: синтактики (отношение знак: знак), семантики (знак: референт), прагматики (знак: человек).

    Третий, синтаксический уровень является низшим: The sun disappeared behind the cloud – Солнце скрылось за тучей. Перевод представляет собой замену одних знаков другими с сохранением синтаксического инварианта.

    Второй, семантический уровень распадается на два подуровня: компонентный и референциальный. На компонентном подуровне в процессе перевода сохраняется компонентная (семная) структура высказывания, хотя набор формальных синтаксических средств, используемых для их обозначения, будет иным, чем в оригинале. Фраза на языке перевода будет трансформом исходной фразы (используется пассивизация, номинализация и др.): Your wife is an excellent cook – Твоя / ваша жена отлично готовит. They are queuing for theatre tickets – Они стоят в очереди за билетами в театр. Если на компонентном уровне сохраняется набор сем, то на референциальном в этой системе происходят определенные сдвиги. Этот тип эквивалентности основан на свойстве языков использовать различные, хотя и соотнесенные друг с другом семантические признаки для порождения семантически эквивалентных высказываний: My watch has stopped – У меня стоят часы. It ’ s just a stone ’ s throw – Это совсем близко \ рукой подать. Перевод на референциальном подуровне требует сложных лексико-грамматических преобразований, связанных с метафорой, метонимией, то есть смыслового развития.

     Первый,  прагматический уровень занимает высшее место в иерархии. Характерная черта данной иерархии то, что каждый уровень эквивалентности предполагает наличие эквивалентности на более высоких уровнях, а обратная зависимость не существует. Трансформации на прагматическом уровне (добавления, опущения, перефразирование) не сводятся к единой модели.

     Выбор уровня эквивалентности определяется соотношением языковых и внеязыковых факторов. Отступление от иерархии уровней эквивалентности приводит к нарушениям переводческой нормы, которые называют буквальным и вольным переводом. Л.С. Бархударов считает, что буквальный перевод осуществляется на более низком уровне эквивалентности, чем требуется. Название книги американской теннисистки Алтен Гибсон “ I always wanted to be somebody ” – (буквально ) я всегда хотела кем-то стать требует преобразования -  я всегда хотела добиться известности. Вольный перевод сближается с буквальным искажением коммуникативного эффекта оригинала. Если буквальный перевод недотрансформирован, то вольный - перетрансформирован. (К.Чуковский о переводе И. Введенского: Если у Диккенса сказано «Она заплакала», у переводчика «Слезы полились из прелестных глаз малютки»)

      Ш. Термины эквивалентность и адекватность издавна используются в теории перевода, иногда в них вкладывается разное содержание, иногда они трактуются как синонимы.

       Понятие эквивалентности неразрывно связано с понятием инварианта. Эквивалентность текстов А и Б предполагает сохранение определенного инварианта. Наиболее общим и важным инвариантным признаком является соответствие коммуникативной интенции оригинала коммуникативному эффекту перевода. Эквивалентность – это соотношение между первичным и вторичным текстами (первичный – оригинал, вторичный – перевод). При этом полная эквивалентность, охватывающая все уровни, - скорее идеал. Она существует, но в простых текстах, в несложных коммуникативных условиях. Когда отношения эквивалентности охватывают лишь один из уровней, например, прагматический, говорят о частичной эквивалентности.  Например, прозаический перевод поэзии. Он эквивалентен по референциальной функции, но не художественно-эстетической.

      Адекватность – обеспечение прагматических задач перевода на максимально возможном уровне эквивалентности, оценка действий переводчика в данных коммуникативных условиях.

      И эквивалентность, и адекватность носят нормативно-оценочный характер. Однако требование адекватности имеет не максимальный, а оптимальный характер. Адекватность опирается на реальную практику перевода, когда исчерпывающая передача всего коммуникативно-функционального содержания невозможна. Решение, принимаемое переводчиком, является компромиссом. Эквивалентность ориентирована на результат перевода,  на степень соответствия конечного текста исходному, адекватность связана с условиями протекания акта перевода, с выбором стратегии, наиболее полно отвечающей коммуникативной ситуации. Перевод может быть адекватен, когда нет эквивалентности ни на одном из уровней. Например, в переводе мюзикла «Моя прекрасная леди» Элиза повторяет фразу «The rain in Spain falls mainly on the plain ” чтобы избавиться от недостатков произношения: в лондонском диалекте кокни, на котором она говорит, дифтонг [ei] регулярно заменяется на [ai]. Сохраняя функцию, переводчик использует известную скороговорку   «Карл украл у Клары кораллы». Такой перевод неэквивалентен, но вполне адекватен. Однако отступление от эквивалентности должно диктоваться объективной необходимостью, а не произволом переводчика.

       К случаям адекватного перевода при отсутствии полной эквивалентности относится перевод поэзии и текстов песен, прагматически мотивированные добавления и купюры. Допускается вольный перевод названий художественных произведений и фильмов: «Двенадцать стульев» – Diamonds to sit on. «Дачники» – Summer people, Die-Hard – «Крепкий орешек»

      Таким образом, будучи нормативно-оценочными категориями, эквивалентность и адекватность различаются, т.к. эквивалентность ориентирована на перевод как результат, а адекватность – на перевод как процесс.

 IV. Проблема единицы перевода – одна из самых сложных в теории перевода. Наиболее распространенной ошибкой начинающих переводчиков является стремление переводить пословно, т.е. членить текст на составляющие его слова, вместо речевых единиц, подлежащих переводу, механически подставлять языковые, а в разных языках состав речевых единиц может не совпадать: I fear I may be getting fat.- Боюсь, я стала поправляться. She gave way to her tears. - Она расплакалась.

       Существуют разные точки зрения относительно того, что считать единицей перевода. Некоторые исследователи вообще отрицают ее существование. Неясно также, из чего исходить при выделении единицы перевода: из языка оригинала или перевода, из элементов языковой формы или содержания.

     Л.С. Бархударов  определяет ее  как «единицу в исходном тексте, которой может быть подыскано соответствие в тексте перевода, но составные части которой по отдельности не имеют соответствий в тексте перевода». Иными словами, хотя сама единица имеет сложную структуру, ее части непереводимы. На практике в качестве единицы перевода может выступать единица любого уровня языковой иерархии: фонема (графема), морфема, слово, словосочетание, предложение, текст. Главным условием правильности выделения единицы перевода является выявление текстовой функции исходной единицы.

      Мельчайшая единица языка фонема не имеет собственного значения, выступая лишь как разграничитель смысла. Она становится единицей перевода при передаче имен собственных, реалий: Churchill –Черчилль, lady - леди, speaker - спикер. При транслитерации единицей перевода становится графема – буква или буквосочетание: Lovelace - ловелас, Isaak - Исаак. Имя героини романа С.Батлера Erehwon – Nowhere передано как Эдгин - Нигде.

    Перевод на уровне морфем также встречается нечасто, т.к. морфемная структура слов в разных языках редко совпадает: one - sided - ness – одно-сторон-ность, work - aholic – трудо-голик.

     Чаще единицей перевода бывает слово, при этом мы исходим из ИЯ, в переводе одному слову ИЯ может соответствовать несколько слов ПЯ и на-оборот: to succeed – добиваться успеха, hit - and - run - водитель, сбивший пешехода и скрывшийся с места аварии, it is getting cold – холодает. Следует помнить, что значение слова в большой степени обусловлено контекстом, для выявления семантической структуры высказывания необходим компонентный анализ: Она живет в Москве – She lives in Moscow. Она живет в «Лотосе» - She is staying in the Lotus hotel. She lives in the Lotus hotel. Жить – в населенном пункте, в определенном месте постоянно; to live – жить постоянно, to stay – жить временно.

      Наиболее ярким примером перевода на уровне словосочетания являются идиомы и устойчивые сочетания. Их значения не являются суммой значений составляющих их слов, и пословный перевод невозможен: to dine with duke Humphrey – остаться без обеда, to come to the wrong shop – обратиться не по адресу. Единицей перевода может быть и свободное словосочетание: to come late – опоздать, Take your seat, please – садитесь.

      Иногда переводческое соответствие может быть установлено только на уровне предложения, например,  перевод пословиц: In for a penny, in for a pound – Снявши голову, по волосам не плачут. Так же переводятся клише – сигнальные знаки, формулы вежливости, дорожные указатели, заголовки и др.: Keep off the grass! – По газонам не ходить! No trespass!- Посторонним вход воспрещен! Slow, men at work – тихий ход, дорожные работы.

     Перевод на уровне текста редко встречается в прозе, но обычен в поэзии. Предложение не всегда составляет самостоятельную единицу текста, оно может входить в состав сверхфразового единства: “ And then there ’ s the Butterfly ”, Alice went on. – “ Crawling at your feet, said the Gnat. You may observe a Bread-and-butter-fly. Its wings are thin slices of bread and butter, its body is a crust, and its head is a lump of sugar” – А вот, к примеру, у нас есть бабочка», сказала Алиса. – А - а – протянул комар. Взгляни на тот куст! Там на ветке сидит… Знаешь кто? Бао-бабочка! Она вся деревянная, а усики у нее зеленые и нежные, как молодые побеги». Как указывает Демурова, у Кэрролла используются двучлены с наложением компонентов. Она сохраняет схему, заменяя ее компоненты. Изменения в переводе позволяют сохранить остроумную игру названиями разных насекомых.

     В.Н.Комиссаров разграничивает единицу перевода – минимальную единицу текста оригинала, которая переводится как единое целое, т.е. ей можно найти соответствия в языке перевода, но нельзя найти эквиваленты ее компонентов, и единицу переводческого процесса – минимальный отрезок текста оригинала, выступающий в качестве отдельной порции перевода, закончив который,  переводчик приступает к следующему. Единица перевода  особенно важна при устном переводе. При передаче диалогической речи переводятся, как правило, небольшие по объему высказывания. При переводе монологической  речи длина переводимого отрезка колеблется от 2 до 7 минут звучания. В своих мемуарах Берч, переводчик Черчилля, приводит пример, когда премьер-министр говорил без остановки 30 минут, и его нельзя было остановить для перевода.