Виды неправильного воспитания

А. Е. Личко было подчеркнуто значение следующих видов непра­вильного воспитания.

Гипопротекция. В крайней форме проявляется безнадзорностью, чаще недостатком опеки и контроля, а главное, истинного интереса к делам, волнениям и увлечениям подростка. А. Е. Личко, описывая виды неправильного воспитания в 1970—1980-е годы, замечал, что «обычно в наши дни всеобщего материального достатка гипопротекция не ска­зывается на удовлетворении насущных нужд подростка, а проявляет-» ся только недостатком внимания, заботы, руководства» (Личко А. Е., с. 86). В последнее десятилетие гипопротекция простирается до без­надзорности и заброшенности детей.

Скрытая гипопротекция наблюдается тогда, когда контроль за по-ведением отличается крайним формализмом. Подросток обычно чув­ствует, что старшим не до него. Скрытая гипопротекция нередко соче­тается с описываемым далее скрытым эмоциональным отвержением. Обычно подросток научается обходить формальный контроль и живет своей жизнью.

Особенно неблагоприятна при акцентуациях по неустойчивому, гипертимному и конформному типам: такие подростки быстрее дру­гих оказываются в асоциальных компаниях и привыкают к праздному образу жизни.

Доминирующая гиперпротекция. Чрезмерная опека, мелочный кон­
троль за каждым шагом, система постоянных запретов и неусыпного
бдительного наблюдения за подростком. Гиперпротекция не дает воз-»
можность принимать когда-либо собственное решение, не приучает к
самостоятельности.

Автор отмечает различие действий такого вида воспитания на под­ростков с разной акцентуацией. Если у гипертимных подростков она

приводит к усилению реакции эмансипации, к бунту против родитель­ских запретов и даже к уходу в асоциальную компанию, то на подрост­ков с психастеничской, сенситивной и астеноневротической акценту­ацией доминирующая гиперпротекция оказывает иное действие — уси­ливает их астенические черты — несамостоятельность, неуверенность в себе, нерешительность, неумение постоять за себя.

Потворствующая гиперпротекция. Чрезмерное покровительство, стремление освободить ребенка от малейших трудностей и неприят­ных обязанностей. При этом родители восхищаются мнимыми та­лантами, преувеличивают действительные способности ребенка. По­творствующая гиперпротекция мешает выработке навыков к систе­матическому труду, упорства в достижении цели, умения постоять за себя. Для подростка создается кризисная ситуация: с одной сторо­ны, желание быть на виду, лидировать среди сверстников, а с дру­гой — полное неумение осуществлять лидерские функции, подчинять себе.

Такой стиль воспитания усиливает истероидную акцентуацию, спо­собствует появлению истероидных черт при лабильной и гипертим-ной, реже при шизоидной и эпилептоидной акцентуации. В последнем случае такой вид воспитания превращает подростков в семейных ти­ранов, способных избивать родителей.

Потворствующая гипопротекция. Как стиль воспитания впервые описан сотрудником Личко — А. А. Вдовиченко (1980) у делинквент-ных подростков. И это не случайно. При таком стиле воспитания не­достаток родительского надзора сочетается с некритичным отноше­нием к нарушениям поведения у подростка. Родители пренебрегают сигналами со стороны о его дурном поведении, негодуют по поводу общественных порицаний, стремятся оправдать его поступки, пере­ложить вину на других. Выгораживают своего ребенка, любыми сред­ствами стараются освободить от заслуженных наказаний. Подобное воспитание культивирует неустойчивые и истероидные черты. Неслу­чайно авторы, описывая вид воспитания по типу потворствующей ги-попротекции, говорят о делинквентном поведении, воспитательных учреждениях строгого дисциплинарного режима. Осуществлять огра­ничение их поведения приходится с помощью государственных орга­нов, поскольку семейное воспитание по данному типу оказывается не­состоятельным — выходцы из таких семей не признают авторитета взрослых, кроме грубой силы.

Личко описывает еще несколько видов воспитания, не являющих­ся частями единой классификации: это изложенное Е. С. Ивановым

(1980) воспитание в культе болезни, эмоциональное отвержение, условия жестоких взаимоотношений, повышенной моральной ответ­ственности, противоречивое воспитание и воспитание вне семьи. *

Эмоциональное отвержение. При этом типе воспитания ребенок или
подросток постоянно ощущает, что им тяготятся, что он — обуза для
родителей, что без него им было бы легче. Ситуация усугубляется, если
рядом есть кто-либо другой — брат или сестра, мачеха или отчим, кто
гораздо дороже и любимее (положение Золушки).                 -•>■

Скрытое эмоциональное отвержение состоит в том, что родители, сами себе не признаваясь в этом, тяготятся сыном или дочерью, хотя гонят от себя подобную мысль, возмущаются, если кто-либо укажет им на это. Родители могут даже внешне проявлять утрированные зна­ки внимания, однако ребенок чувствует недостаток искреннего эмо­ционального тепла.

Эмоциональное отвержение тяжело сказывается на лабильной, сен­ситивной и астеноневротической акцентуациях, усиливая черты этих ти­пов. При сочетании эмоционального отвержения с гипопротекцией ла­бильные подростки ищут эмоциональных контактов в уличных компа­ниях — в итоге на лабильное ядро могут наслоиться черты неустойчивости.

Условия жестоких взаимоотношений. Обычно сочетаются с эмоцио­нальным отвержением. Жестокое отношение может проявляться как открыто — расправами над ребенком, так и полным пренебрежением интересами ребенка, когда он вынужден рассчитывать только на себя, не надеясь на поддержку взрослых.

Жестокие отношения могут существовать в закрытых учебных за­ведениях (тирания вожаков), если работа воспитателей отличается формализмом.

Воспитание в условиях жестоких взаимоотношений способствует усилению черт эпилептоидной акцентуации и развитию этих же черт на основе конформной акцентуации.

Условия повышенной моральной ответственности. В этом случае ро­дители питают большие надежды в отношении будущего своего ребен­ка, нередко рассчитывая, что он воплотит в жизнь их собственные не­сбыточные мечты. В другом случае условия повышенной моральной ответственности создаются, когда на малолетнего подростка возлага­ются недетские заботы о благополучии младших и беспомощных чле­нов семьи (Сухарева Г. Е., 1959).

Личко отмечает, что большинство подростков обнаруживают до­статочную устойчивость к повышенным родительским ожиданиям или возложенных на них трудных обязанностей. Исключение составляет

психастеническая акцентуация, черты которой заостряются в услови­ях повышенной моральной ответственности, приводя к психопатичес­кому развитию или неврозу.

Противоречивое воспитание. В одной семье каждый из родителей, а тем более бабушки и дедушки могут придерживаться неодинаковых воспитательных стилей. Например, может быть эмоциональное отвер­жение со стороны родителей и потворствующая гиперпротекция со стороны бабушки.

Воспитание вне семьи. Личко отмечает, что само по себе воспита­ние вне семьи может быть полезным в подростковом возрасте, посколь­ку жизнь среди сверстников способствует развитию самостоятельнос­ти, выработке навыков социальной адаптации.

Отрицательными психогенными факторами являются, по мнению автора, недостатки в работе воспитательных учреждений: сочетание строгого режима, граничащего с гиперпротекцией, при формализме в его соблюдении, приводящей к реальной безнадзорности, влияний наиболее испорченных в нравственном отношении подростков, жес­токих взаимоотношений между воспитанниками, а также недостаток эмоционального тепла со стороны воспитателей.

А. И. Захаров отзывается отрицательно о замене матери «группой воспитывающих лиц» в яслях, детских садах и т. д. (в настоящее время нередко — нанятых частным образом лиц для обслуживания ребенка). По наблюдениям автора, это приводит к невротизации детей.

Жизнестойкость детей

Личко заключает, что воспитание в гармоничной семье, дополнен­ное и корригируемое общественным воспитанием, остается лучшим для становления личности, особенно в младшем и среднем подрост­ковом возрасте.

Крайг приводит в пример исследования, посвященные успешной социализации детей, детство которых проходило в крайне тяжелых условиях (бедность, жизнь в трущобах, войны и т. д.). К сожалению, авторы, занимавшиеся изучением становления «жизнестойкихдетей», смешивают в одно совершенно различные в психологическом и «со-циализационном» плане факторы — трудное детство из-за материаль­ных, бытовых лишений (пример, приводимый Крайг, — детство при длительной болезни отца, неграмотность матери, бедность из-за вы­сокой иждивенческой нагрузки родителей при семерых детях) и от-

клонения в семьях из-за личностных особенностей близких людей — алкоголизм родителей, жестокость взрослых: унижения, побои. Ещб Янош Корчак, наблюдая поведение детей в летнем лагере для бедных, отметил, что эти дети (и их семьи. — А. Т.) делятся на две группы — нормально воспитанных детей и детей-беспризорников, агрессивных и жестоких. По сути, бедность не является фатально негативным фак­тором, важна нравственная атмосфера в семье, человеческий потен­циал родителей (или опекунов).

Крайг отмечает, что наблюдения за сотнями жизнестойких детей,
подвергавшихся в детстве тяжелым жизненным испытаниям и доби­вающихся успеха в жизни, показали, что у них есть пять общих ка­честв:

1. Они социально компетентны и чувствуют себя непринужденно
как в обществе своих сверстников, так и среди взрослых. Последние
часто дают им такие характеристики: приветливы, умеют расположить!
к себе, стремятся учиться у старших.

2. Уверены в себе, трудности только подзадоривают их, непредвиденные ситуации их не смущают.          

3. Часто эти дети независимы. Они живут своим умом и хотя при­слушиваются к советам взрослых, но не попадают при этом под их вли­яние.

4. Они обычно устанавливают несколько устойчивых, придающих
им чувство защищенности контактов с другими людьми (Pines, 1984;
Rutter, 1984). Это могут быть отношения как со сверстниками, так и с
учителем, тетей, соседом.

5. Наконец, эти дети стремятся к достижениям. Они видят, что мо­
гут добиться многого и изменить те условия, которые их окружают.

В этом подходе наблюдается упор на активность самого ребенка («устанавливают», «уверены», «независимы»). Лишь в пункте 4 содер­жится намек на значительную роль заботящихся о них взрослых. Весь­ма вероятно, что жизнестойкие дети к тому же обладают природными данными, благоприятными при адаптации в любых условиях (напри­мер, сильным подвижным типом нервной системы, сангвиническим или флегматическим типом темперамента, гипертимным типом акцен­туации).

В России примером жизнестойких детей является целое поколение послевоенных подростков и молодых людей, многие из которых осиро­тели и практически все жили в сложных экономических и жилищный условиях. Люди, прошедшие в детском и подростковом возрасте через трудности (наличие мачехи, детство в военные годы, работа на заводе ot..

подросткового возраста), склонны подчеркивать свои заслуги в успеш­ной адаптации. Они говорят: «Все зависит от человека», имея в виду себя. Однако налицо влияние макроусловий (патриотического настроя в об­ществе, определенных идеалов, цельности идеологии, пропагандируе­мой средствами массовой информации «Все для фронта, все для побе­ды», организации жизни и учебы в вечерней школе, которая помогала успешной адаптации детей и вопреки сложным семейным условиям: сиротству, бедности). Наибольшее влияние на становление личности оказывали близкие люди (по терминологии Е. С. Кузьмина, «микросре­да»), так как все макровоздействия (идеологические, духовные, куль­турные) преломляются через микроусловия — ближайшее социальное окружение, обычно семью, значимых взрослых.

Эмми Вернер и ее коллеги провели исследование, длившееся более 30 лет, в котором приняли участие жизнестойкие дети, жившие на га­вайском острове Кауаи. Из 201 ребенка, отнесенного исследователя­ми к группе риска из-за тех неблагоприятных условий, которые скла­дывались у каждого из них дома, 72 с возрастом превратились в ком­петентных, отзывчивых людей, умеющих справляться с трудностями взрослой жизни. Среди факторов, способствовавших жизнестойкости этих детей, существенно выделялась поддержка со стороны семьи, учи­телей и других взрослых, бравших на себя функции родителей. Что особенно важно, в жизни этих детей был по крайней мере один чело­век, одаривавший их безусловной любовью (Werner, 1989a).

Наши наблюдения над детьми из неблагополучных семей в приюте (центре для несовершеннолетних) показывают, что:

во-первых, ребенку для успешного развития и чувства безопаснос­ти важно сознавать, что хотя бы один взрослый человек всегда предан ему (безусловная любовь котя бы одного взрослого);

во-вторых, для успешной социализации и дальнейшей социальной адаптации в жизни этот взрослый (социализатор) должен сам быть ус­пешно адаптированным. Например, любящая бабушка, впадающая в запои и находящаяся в конфликте с соседями и работодателем, не мо­жет быть агентом успешной социализации ребенка. То же можно ска­зать об отце, вышедшем из тюрьмы и «не вставшем на ноги», чья адап­тация в обществе затруднена (обычно жизнь связана с пьяными компаниями и дебошами). Проблематична также опека некоторых взрослых одиноких женщин, не достигших психологической зрелости (по Адлеру, в трех сферах — работе, дружбе и любви);

в-третьих, для успешной социализации ребенка у него должно быть позитивное отношение к родителям.

К сожалению, в современном российском обществе при воспита­нии детей все чаще эти условия отсутствуют:

а) встречаются дети, у которых нет ни одного любящего взрослого:
например, семья без отца, мать отвергла ребенка, старший брат сам
десоциализирован (алкоголизм, тюремное заключение);

б) у ребенка есть родственник, который его любит и беспокоится о
нем, но сам он социально дезадаптирован.

В обоих случаях социализация ребенка проходит с искажениями: безнадзорность, временами отсутствие элементарного ухода и пита­ния, перед его лицом неуспешная модель поведения — конфликты взрослых с соседями и между собой, нетрезвость родственников, от­сутствие отца или отец с крайне дезадаптированными формами пове­дения (в тюрьме, алкоголизм).