выявляется посредством опровержения.
Таким образом, мы можем сказать, что наука на-
чинается с проблем и затем продолжает развиваться
от них к конкурирующим теориям, которые оценивают-
ся критически. Особенно значима оценка их правдопо-
27 См. мою статью «Теорема об истинном содержании» в [14].
485
добия. Это требует для них серьезных критических
проверок и потому предполагает высокую степень их
проверяемости, которая зависит от содержания теорий
и тем самым может быть оценена a priori.
В большинстве своем и в самых интересных случаях
теория терпит неудачу, и, таким образом, возникают
новые проблемы. А достигнутый прогресс может быть
оценен интеллектуальным интервалом между первона-
чальной проблемой и новой проблемой, которая возни-
кает из крушения теории.
Этот цикл может быть снова описан посредством
нашей неоднократно используемой схемы:
Ρ ί —+ΤΤ— >..— >Р 2,
то есть проблема Ρ ι — пробная теория — устранение
ошибок посредством оценки — проблема ΡΖ.
Оценка всегда является критической, и ее цель есть
открытие и устранение ошибок. Рост знания — и про-
цесс учения — не является повторяющимся или куму-
лятивным процессом, он есть процесс устранения оши-
бок. Это есть дарвиновский отбор, а не ламарковское
обучение.
В этом состоит краткое описание эпистемологии с
объективной точки зрения: она есть метод (или логика),
цель которого — рост объективного знания. Хотя данное
описание характеризует рост третьего мира, оно, од-
нако, может быть интерпретировано как описание био-
логической эволюции. Животные и даже растения по-
стоянно решают проблемы. И решают они свои про-
блемы посредством метода конкурирующих предвари-
тельных пробных решений и устранений ошибок.
Пробные решения, которые животные и растения
включают в свою анатомию и свое поведение, являются
биологическими аналогиями теорий и наоборот: теория
соответствует эндосоматическим органам и их способу
функционирования (как соответствуют многие экзосома-.
тические продукты, такие, как медовые соты, и особен-
но экзосоматические инструменты, такие, как паутина
пауков). Так же как и теории, органы и их функции
являются временными приспособлениями к миру, в ко-
тором мы живем. И так же как теории или инструмен-
ты, новые органы и их функции, а также новые виды
поведения оказывают свое влияние на первый мир, ко-
торый они, возможно, помогают изменить. (Новое проб-
486
ное решение — теория, орган, новый вид поведения —
может открыть новую возможную экологическую нишу
и таким образом превратить возможную нишу в факти-
ческую.) Новое поведение или новые органы могут так-
же привести к появлению новых проблем. И таким пу-
тем они влияют на дальнейший ход эволюции, включая
возникновение новых биологических ценностей.
Все это справедливо также и для органов чувств.
Прежде всего они содержат теоретически подобные
ожидания. Органы чувств, такие, как глаз, подготовле-
ны реагировать на определенные отобранные события
из окружающей среды, на такие события, которые они
«ожидают», и только на эти события. Подобно теориям
(и нредрассудкам), они в целом будут слепы к другим
событиям: к таким, которых они не понимают, которые
они не могут интерпретировать (потому что эти собы-
тия не соответствуют какой-либо специфической про-
блеме, решаемой организмом) (см. [36, с. 163]).
Классическая эпистемология, рассматривающая на-
ши чувственные восприятия как «данные», как «фак-
ты», из которых должны быть сконструированы наши
теории посредством некоторого процесса индукции, мо-
жет быть определена как додарвиновская. Она неспо-
собна учитывать то, что так называемые данные на са-
мом деле являются приспособительными реакциями и
тем самым интерпретациями, включающими теории и
предрассудки и, подобно теориям, пропитанными гипо-
тетическими ожиданиями, то, что не может быть чисто-
го восприятия, чистых данных, точно так же, как не
может быть чистого языка наблюдения, так как все
языки пропитаны теориями и мифами. Точно так же,
как наши глаза слепы к непредвиденному или неожи-
данному, так и наши языки неспособны описать это
(хотя наши языки могут расти подобно нашим органам
чувствкак эндосоматически, так и экзосоматически).
Это рассуждение о том, что теория или ожидания
встроены в наши органы чувств, показывает, что эпи-
стемология индукции терпит неудачу даже прежде, чем
она делает свой первый шаг. Она не может начинать-
ся с чувственных данных или восприятий и строить
наши теории на них, так как не существует таких ве-
Щей, как чувственные данные или восприятия, которые
не построены на теориях (или ожиданиях, то есть био-
логических предшественниках лингвистически сформу-
487
лированных теорий). Таким образом, «факты» не яв-
ляются основой теорий, а также их гарантией: они не
более надежны, чем какие-либо из наших теорий или
«предрассудков», но даже менее надежны, если вообще
можно говорить об этом (ради аргументации мы до-
пускаем, что чувственные данные существуют и не яв-
ляются изобретениями философов). Органы чувств
включают в себя эквивалент примитивных и некрити-
чески принятых теорий, которые менее широко прове-
рены, чем научные теории. Более того, не существует
языка для описания данных, свободного от теорий, по-
тому что мифы (то есть примитивные теории) возни-
кают вместе с языком. Не существует живых объектов
(ни животных, ни растений) без проблем и их пробных
решений, которые эквивалентны теориям, хотя вполне
может существовать жизнь без чувственных данных
или так казаться (по крайней мере у растений).
Таким образом, жизнь развивается подобно науч-
ному исследованию — от старых проблем к открытию
новых и неожиданных проблем. И этот процесс — про-
цесс изобретения и отбора-—содержит в себе рацио-
нальную теорию эмерджентности. Ступенями этой эмер-
джентности, приводящей к новому уровню развития,
являются прежде всего новые проблемы (Pz), создаю-
щиеся посредством устранения ошибок (ЕЕ), предва-
рительного, пробного теоретического решения (ТТ)
старой проблемы (/Ί).
9. Научное исследование, гуманизм
и самотрансцендентальность
Наш подход может оказаться важным для гумани-
ста, потому что предлагается новый путь рассмотре-
ния отношений между нами ·— субъектами — и объектом
наших усилий — растущим объективным знанием, ра-
стущим третьим миром.
Старый субъективный подход к интерпретации зна-
ния как отношения между субъективным духом и по-
знаваемым объектом — отношения, названного Расселом
«убеждением, верой» или «суждением», берет эти вещи,
которые я рассматриваю просто как объективное зна-
ние, в качестве высказываний или выражений менталь-
ных состояний (или как соответствующего поведения).
Этот подход может быть описан как эпистемологиче-
488
ский экспрессионизм, потому что он очень близок к
экспрессионистской теории искусства. Эта теория рас-
сматривает продукт человеческой деятельности как вы-
ражение внутреннего состояния человека: акцент все-
цело делается на причинном отношении >и на приня-
том, но переоцениваемом факте, что мир объективного
знания, подобно миру рисования и музыки, создан че- ловеком.
Этот взгляд должен быть заменен совершенно дру-
гим взглядом. Конечно, необходимо признать, что тре-
тий мир, мир объективного знания (или, выражаясь
более общо, мир объективного духа), создан челове-
ком. Однако следует подчеркнуть, что этот третий мир
существует в значительной степени автономно, что он
порождает свои собственные проблемы, особенно те,
которые связаны с методами роста, и что его воздей-
ствие на любого из нас, даже на самых оригинальных
творческих мыслителей, в значительной степени пре-
восходит воздействие, которое любой из нас может ока-
зать на него.
Однако было бы ошибкой остановиться на этом.
Полную автономию и анонимность третьего мира я не
рассматриваю самым важным моментом. Так же я от-
ношусь и к общепринятому взгляду, имеющему боль-
шое значение и утверждающему, что мы почти всем
всегда обязаны нашим предшественникам и традиции,
которую они создали; в особенности мы обязаны тре-
тьему миру нашей рациональностью, то есть нашим
субъективным умом, практикой критического и само-
критического способов мышления и соответствующими
диспозициями. Я полагаю, что важнее всего этого вы-
ступает отношение между нами и результатом нашей
работы и то, что может быть получено для нас из
этого отношения.
— Экспрессионист считает, что все, что он может сде-
лать, — это позволить своему таланту, своей одарен-
ности выразить себя в своем произведении. Результат
будет или хорошим, илиплохим в соответствии с ум-
^* ственным или физиологическим состоянием работаю- '.. Щего.
В противоположность этому я полагаю, что все за-
висит от взаимного обмена между нами и нашими тво-
I рениями, от продуктов, которые мы вкладываем в тре-
L, тий мир, и от постоянной обратной связи, которая мо-
489
жет быть усилена сознательной самокритикой. В отно-
шении жизни, эволюции и духовного роста можно
утверждать, что здесь существует невероятная вещь:
этот метод «дать — взять», взаимного обмена, это взаи-
модействие между нашими действиями и их результата-
ми позволяет нам постоянно превосходить себя, свои та-
ланты, свою одаренность.
Эта самотрансцендентальность является самым по-
разительным и важным фактом всей нашей жизни и
всей эволюции, в особенности человеческой эволюции.
На своих дочеловеческих стадиях она, конечно, ме-
нее очевидна и потому может быть действительно при-
нята за нечто, подобное самовыражению. Но на чело-
веческом уровне самотрансцендентальность может быть
не замечена лишь сознательно. С нашими теориями про-
исходит то же, что и с нашими детьми: они имеют
склонность становиться в значительной степени неза-
висимыми от своих родителей. С нашими теориями
может случиться то же, что и с нашими детьми: мы
можем приобрести от них большее количество знания,
чем первоначально вложили в них.
Процесс учения, роста субъективного знания всег-
да в основных чертах один и тот же. Он состоит в кри-
тике, обладающей творческим воображением. Именно
так мы переходим границы нашего пространственного
и временного окружения, пытаясь думать об обстоя-
тельствах за пределами нашего опыта: посредством
критики универсальности, или структурной необходи-
мости, того, что для нас может казаться (или того, что
философы могут описать) как «данное» или как «при-
вычка»; пытаясь найти, сконструировать, изобрести но-
вые ситуации, то есть проверочные ситуации, критиче-
ские ситуации, и стремясь определить место, обнару-
жить и подвергнуть сомнению наши предрассудки и
закоренелые допущения.
Вот каким образом мы поднимаем себя за волосы
из трясины нашего незнания, вот как мы бросаем ве-
ревку в воздух и затем карабкаемся по ней, если
имеется возможность получить точку опоры на любой
маленькой веточке, какой бы она ни была ненадежной.
Наши усилия отличаются от усилий животного или
амебы лишь тем, что наша веревка может зацепиться
в третьем мире критических дискуссий — мире языка,
объективного знания. Это позволяет нам отбросить не-
490
Вт
которые из наших конкурирующих гипотез. Так, если
мы удачливы, мы можем пережить некоторые из наших
ошибочных теорий (а большинство из них являются
ошибочными), в то время как амеба погибает со своей
теорией, со своими убеждениями и своими привычками.
Рассматриваемая в этом свете жизнь есть решение
проблем и открытие — открытие новых фактов, новых
возможностей путем опробования возможностей, пред-
ставляемых в нашем воображении. На человеческом
уровне это опробование производится почти всеце-
ло в третьем мире путем попыток изобразить более
или менее успешно в теориях этого третьего мира наш
первый мир и, возможно, наш второй мир, путем стрем-
ления приблизиться к истине — к более полной, более
совершенной, более интересной, логически более стро-
гой и более релевантной, релевантной нашим про-
блемам.
То, что может быть названо вторым миром — ми-
ром мышления, — становится все больше и больше на
человеческом уровне звеном между первым и третьим
мирами: все наши действия в первом мире подвергают-
ся влиянию со стороны нашего понимания третьего ми-
ра с позиций второго мира. Вот почему невозможно по-
знать человеческое мышление и человеческое «я» без
познания третьего мира («объективного мышления» или
«духа»), и вот почему невозможно интерпретировать
ни третий мир как простое выражение второго, ни вто-
рой мир как простое отражение третьего.
Существует три смысла глагола «to learn», которые
недостаточно различались эрудированными теоретика-
ми: «открывать, обнаруживать», «подражать, копиро-
вать», «делать привычным». Все три смысла могут быть
рассмотрены как формы исследования, открытия и дей-
ствуют с применением метода проб и ошибок, который
содержит элемент случайности (не слишком существен-
ный и обычно в значительной степени переоценивае-
мый). Значение «делать привычным» этого глагола со-
держит минимум исследования,но оно подготавливает
к действиям для дальнейшего открытия; его, очевид-
но, без конца повторяющийся характер вводит в за-
блуждение.
Во всех этих различных способах учения, приобрете-
ния или производства знания наличествует дарвинов-
ский, а не ламарковский метод: отбор, а не обучение
491
посредством повторения. (Однако мы должны учиты-
вать то, что ламаркизм есть своего рода подобие дар-
винизма и что результаты отбора часто выглядят так,
будто они были продуктами ламарковского приспособ-
ления, обучения посредством повторения: дарвинизм,
можно сказать, симулирует ламаркизм.) Однако от-
бор— обоюдоострый меч: не только окружение выби-
рает и изменяет нас, мы также отбираем и изменяем
окружение, главным образом посредством открытия
новой экологической ниши. На человеческом уровне
мы делаем это посредством сотрудничества со всем
новым объективным миром-—третьим миром, миром
объективного гипотетического знания, которое вклю-
чает объективные новые гипотетические цели и ценно-
сти. Мы не формируем или «обучаем» этот мир путем
выражения в нем состояния нашего ума, да и он не
обучает нас. Мы сами и третий мир растем через
взаимную борьбу и отбор. По-видимому, это справед-
ливо на уровне фермента и гена: генетический код, как
предполагается, действует посредством отбора и отбра-
сывания, а не посредством обучения или распоряжения,
наставления. По-видимому, это еще более справедливо
на всех уровнях, вплоть до искусственного и критиче-
ского языка наших теорий.
С целью более полного объяснения следует сказать,
что органические системы могут рассматриваться как
объективные продукты или результаты пробного пове-
дения, которое было «свободно», то есть неопределен-
но, внутри некоторой области или круга, ограниченно-
го или окруженного пределами своей внутренней ситуа-
ции (особенно своей генетической конституцией) и своей
внешней ситуации (окружением). Не успех, а неудача
приводит затем путем естественного отбора к сравни-
тельному закреплению успешного способа реагирова-
ния. Можно предположить, что генетический код руко-
водит синтезом протеина тем же самым методом: пу-
тем предохранения или устранения определенных по-
тенциальных химических синтезов, а не путем прямой
стимуляции или руководства. Это сделало бы понят-
ным возникновение генетического кода посредством от-
бора. В результате устранения ошибок он превращал
бы свои очевидные распоряжения в запрещения. Одна-
ко, подобно некоторой теории, генетический код был
бы не только результатом отбора, но и действовал бы
492
также посредством отбора, запрещения или предотвра-
щения. Конечно, это только предположение, но, как я
думаю, привлекательное предположение.
Литература
1. A r i s t o t l e. Metaphysics (русск. перевод: А р и с т о т е л ь.
Метафизика. — Соч. в четырех томах, т. I. М., «Мысль», 1975).
2. A r i s t o t l e. De Anima (русск. перевод: А р и с т о т е л ь.
О душе. — Соч. в четырех томах, т. I. M., «Мысль», 1975).
3. B e r k e l e y G. Three Dialogues Between Hylas and Phi'onous.—
In: Works, v. II. London, 1949 (русск. перевод: Б е р к л и Дж.
Соч., «Мысль», 1978).
4. B o l z a n o В. Wissenschaftslehre. 1837.
5. B r o u w e r L. E. J. Inaugural Lecture, 14 October 1912.—
«Bulletin American Mathematical Society», 1914, v. 20, p. 81—96.
6. B r o u w e r L. E. J. Zur Begrundung der intuitionistischcn Mathematik.—
«Mathematische Annalen», Berlin, 1924, Bd. 93, S. 244—
257.
7. B r o u w e r L. E. J. Mathematik, Wissenschaft und Sprache. —
«Monatshefte fur Mathematik und Physik», 1929, Bd. 36, S. 353—364.
8. B r o u w e r L. E. J. Consciousness, Philosophy and Mathematics.
— «Proceedings of the Tenth International Congress of Philosophy
», 1949, v. 1.
9. B r o u w e r L. E. J. On Order in the Continuum and the Relation
of Truth to Non-Contradictority. — «Koninkl. Nedre Acad. Wctensch,
Proc. Sect. Sei.», 1901, v. 54.
10. B u h l e r K. Sprachtheorie, Jena, Fischer, 1934.
11. B u n g e M. (cd.). Quantum Theory and Reality. Berlin, Sprin ger,
1967.
12. D e s c a r t e s R. Discourse de la methode. 1637 (русск. пере-
вод: Д е к а р т Р. Рассуждения о методе. М., 1953).
13. Duc a s se С. J. Propositions, Opinions, Sentences and
Facts. — «The Journal of Philosophy», 1940, v. 37, p. 701—711.
14. F e y e r a b e n d P. and M a x w e l l G. (eds.). Mind, Matter
and Method. Essays in Philosophy and Science in Honor of Herbert
Feigl, 1966.
15. F r e g e G. Ueber Sinn und Bedeutung. — «Zeitschrift f u r Philosophie
und philosophische Kritik», 1892, Bd. 100, S. 215—50 (русск.
перевод: Ф р е г е Г. Смысл и денотат. — В: «Семиотика и информа-
тика», вып. 8, М., 1977).
16. F r e g e G. Review of Husserl (1891). — «Zeitschrift fur Philosophie
und philosophische Kritik», 1894, Bd. 103, S. 313—332.
17. F r e g e G. Der Gedanke. — «Beitrage zur Philosophie des
•deutschen Idealismus», Bd. I. Erfurt. Stenger. 1918.
18. G o m b r i c h E. H. Moment and Movement in Art. — «Journal
of the Warburg and Court Institute». London, 1964, v. 27.
19. G o m p e r z H. Weltanschauungslehre, Bd. II/I. Jena. E. Die-
Kerens. 1908.
20. G o m p e r z H. Ober Sinn und Sinngebilde, Verstehen und
Erkennen, 1929.
21. H a y e k F. A. The Constitution of Liberty. London, Hutchin son.
1960.
493
22. H a y e k F. A. Studies in Philosophy, Politics and Economics.,
Chicago, Univ. of Chicago Press, 1967.
23. H e g e l G. W. F. Engzyklopadie der philosophischen Wissenschaften.
1830. (русск. перевод: Г е г е л ь Г. В. Ф. Энциклопедия фи-
лософских наук, т. 3. М., «Мысль», 1977).
24. H e i n e m a n n F. Plotin. Leipzig, Meiner, 1921.
25. H e n r y P. Plotinus' Place in the History of Thought. — In:
Plotinus. The Enneads. Transi. S. MacKenna. London, Faber. 1956.
26. H e y t i n g A. After thirty years. — In: Logic, Methodology
and Philosophy of Science (eds. E. N a g e l, P. S u p p e s and A. T a r -
s k i). Stanford, Stanford Univ. Press. 1962 (русск. перевод: Рей-
т и н г А. Тридцать лет спустя. — В: «Математическая логика и ее
применения». М., «Мир», 1965).
27. H e y t i n g A. Intuitionism. Amsterdam, North-Holland Publ.
Co. 1956. (русск. перевод: Р е й т и н г А. Интуиционизм. М., «Мир»,
1956).
28. H e у t i n g A. Informal rigour and intuitionism. — In: [34].
29. H u s s e r l E. Philosophie der Arithmetik. Leipzig. 1891.
30. H u s s e r l E. Logische Untersuchungen, Bd. I. Halle, Niemeyerv
1913 (русск. перевод: Г у с с е р л ь Э. Логические исследования.
Спб., 1900).
31. K a n t I. Kritik der reinen Vernunft, 1781 (русск. перевод:
К а н т И. Критика чистого разума.—Соч. в шести томах, т. 3. М.,
«Мысль», 1964).
32. К l e e n e S. С. and V e s 1 е у R. The Foundations of Intuitionistic
Mathematics. Amsterdam. North-Holland Publ. Co., 1965 (русск.
перевод: К л и н и С., В е с л и Р. Основания интуиционистской мате-
матики, М., «Наука», 1978·).
33. L a k a t o s I. Proofs and Refutations. — The British Journal for
the Philosophy of Science, 1963—1964, v. 14 (русск. перевод: Л а к а -
т о с И. Доказательства и опровержения. М., «Наука», 1967).
34. L a k a t o s I. (ed.). Problems in the Philosophy of Mathematics.
Amsterdam. North-Holland, 1967.
35. L a k a t o s I. (ed.). The Problems of the Inductive Logic. Amsterdam,
North-Holland, 1968.
36. L a k a t o s I. and M u s g r a v e A. (eds.). Problems in the
Philosophy of Science. Amsterdam, North-Holland, 1968.
37. M y h i 11 T. Remarks on Continuity and the Thinking Subject.
— In [34].
38. P l a t o. Phaedo (русск. перевод: П л а т о н. Федон. — Соч.
в трех томах, т. 2. М., «Мысль», 1970).
39. P l o t i n u s. Enneades. Bromen. 1883—1884.
40. P o p p e r K- R. The Logic of Scientific Discovery. London.
Hutchinson, 1959.
41. P o p p e r K. R. The Poverty of Historicism. London. Routledge
& Kegan Paul, 1960.
42. P o p p e r K. R. The Open Society and its Enemies. London,
Routlege & Kegan Paul, 1945.
43. P o p p e r K. R. Some Comments on Truth and the Growtfi
of Knowledge. — In: Logic, Methodology and Philosophy of Science
(eds. E. N a g e l, P. S u p p e s and А. Та г s k i). Stanford, Stanford
Univ. Press. 1962.
44. P o p p e r K. R. Conjectures and Refutations. London,. Routledge
& Kegan Paul, 1963.
494
45. P o p p e r K. R. Of Clouds and Clocks. — In: P o p p e r K.
Objective Knowledge. An Evolutionary Approach. Oxford, Oxford University
Press, 1979.
46. P o p p e г К. R. Quantum Mechanics Without «The Observer
». — In: [11].
47 P o p p e r K. R. On the Theory of the Objective Mind.— In:
Akten 'des XIV Internationalen Kongress fur Philosophie, v. I, Wien,
Verlag Herder, 1968.
48. P o p p e r K. R. A Pluralist Approach to the Philosophy of
History. — In: Roads to Freedom. Essays in Honour of Friedrich A. von
Hayek. 1969.
49. P o p p e r K. R. Eine objektive Theorie des historischen Verstehens.
— «Schweizer Monatshefte», 1970, v. 50, p. 207 f f.
50 R u s s e 11 B. On the Nature of Truth. — In: Aristotelian Soc.
Proc. 1906—1907, v. 7, p. 28—49.
51. R u s s e l l B. Philosophical Essays. New York, Simon and
.Schuster. 1966. rcol 52. R u s s e l l B. Introduction to Wittgensteins Tractatus [56].
53. R u s s e l l B. My Philosophical Development. London. Allen &
Unwin, 1959.
54. W a t k i n s J. W. N. Hobbes's System of Ideas. London, Hutchinson
Univ. Press. 1965.
65. W h o r f B. L. Language, Thought and Reality. New " когк,
London, Chapman & Hall. 1956.
56. W i t t g e n s t e i n L. Tractatus Logico-Philosophicus. London.
Routlege & Kegan Paul, 1921 (русск. перевод: В и т г е н ш т е й н Л
Логикофилософский трактат. М., 1957).
ГЛАВА 6. ОБ ОБЛАКАХ И ЧАСАХ*
(Подход к проблеме рациональности
и человеческой свободы)
I
Моему предшественнику, выступившему год назад
с первой лекцией на чтениях памяти Артура Холли
Комптона, повезло больше, чем мне. Он был лично
знаком с Комптоном, мне же не довелось с ним встре-
титься 1.
Но я слышал о Комптоне уже в 1919—1920 годах,
когда был еще студентом, и, конечно, же, после 1925 го-
да, когда знаменитым экспериментом Комптона и
Саймона ([16], см. также [&; 9]) была опровергнута
