Большинство исследователей процесса развития средств массовой коммуникации сходятся на мысли, что телевидение, а ещё в большей степени компьютер, интернет — символы ХХI века. Это уже не дополнение, не сопровождение жизни, они сама жизнь — мировоззрение, мироощущение человека ХХ–ХХI веков. Когда в одно время десятки миллионов людей смотрят по телевизору фильм, они живут одними и теми же настроениями, чувствами. "Потребитель" (именно таково совокупное название массового зрителя, слушателя, читателя, пользователя) теряет себя как личность, растворяется в том, что немецкий психолог Карл Юнг называл "спасением от изоляции, восстановлением в целостности путём идентификации с группой". С помощью participation mistique (мистическая сопричастность) обществом управляют путем бессознательной идентификации. По определению К.Юнга все как будто вплетаются в невидимую сеть взаимного бессознательного родства, если это состояние усиливается, то человек чувствует, как его буквально подхватывает волна идентификации с другими. Мы чувствуем себя сопричастными всему миру. Во время мистерий, богослужений, паломнических странствий к святым местам, крестного хода, пасхальной заутрени люди забывают себя, живут единым порывом, едиными чувствами и настроениями. Единение, создание "духовного родства" — именно такова сила воздействия СМИ на людей.
По утверждению К.Юнга, групповой опыт предполагает более низкий уровень сознания по сравнению с индивидуальным, а общие эмоции, общая психика, проявляющаяся в группе, ниже уровня индивидуальной психики. Если это очень большая группа людей, коллективная психика будет подобна скорее психике животного. Юнг как глубоко верующий человек, имел в виду не религиозную идентификацию, а особенности присутствия большого количества людей, что обнаруживает большую внушающую силу. Достаточно, чтобы что-либо, например какое-нибудь предложение, было поддержано большой массой людей, и мы тоже с ним полностью соглашаемся, даже если оно аморально, так как толпе человек не чувствует ответственности.
Опасны не сами СМИ — величайшее достижение науки и техники, сблизившее страны и народы, давшее возможность миллионам людей приобщиться к высшим достижениям современной культуры. Опасность в том, что глобализация мира сопровождается нивелировкой духовных ценностей в обществе. СМИ посягают не на свободу совести, а на саму совесть; не на права личности, а на саму личность. Мы уже не замечаем, что телевидение, а ещё более компьютер, интернет становятся единственными "заполнителями" духовных потребностей общества, фетишем для тысяч "компьютерных мальчиков".
СМИ не только использовали религиозные методы воздействия на "массы" — они вторглись "на территорию" религии, заполонили то духовное пространство, которое веками занимала религия. "Духовная пища" массовой культуры не потеснила религию — она во многом подменила религию, присвоила её права. В ситуации прошлого духовные запросы удовлетворяла религия; эстетические потребности — церковь, её обряды и праздники, и собственное художественное творчество, то, что мы называем народным искусством. Профессиональное искусство и наука, равно как и политика, и вопросы общественной жизни, мировой истории, философской мысли, были доступны лишь тончайшему слою состоятельных и образованных людей. Сегодня они доступны всем - массовая информация стала синонимом массовой культуры, её главнейшим, если не единственным, проводником, воплощением на практике идеи глобализации мира. Одинаковые во всех концах света вкусы, мода, повлияли на то, что теперь нельзя отличить, из какой они страны, — сериалы, мультфильмы, викторины, шоу. Всё больше людей во всех концах света легко расстаются со своей страной, ощущают себя "людьми мира" — без труда находят себя везде, где есть применение их знаниям, где на них "есть спрос". Наука, техника, туризм, торговля, спорт — все эти сферы жизни современного человечества теряют национальную окраску, приобретают общечеловеческий характер.
Размышляя над проявлениями культурной политики в духовной жизни общества, ректор Эдинбургского университета Малкольм Маггаридж в статье "Либералистское стремление к смерти" (1971) дал общий прогноз развития. В современном духовном состоянии общества автор увидел полную и окончательную победу воинствующего безбожия. Если прежние цивилизации были разрушены извне, под напором варварских орд, наша цивилизация сама придумала себе конец — она растворится в умах своей интеллектуальной элиты. Идея эволюционистов заключается в том, что человечество совершенствуется благодаря науке и технике, но технический прогресс не принес решения всех проблем, а во многом их обострил. Провозглашенные либеральные ценности вошли в противоречие со многими конфессиями. Образовался некий морально-этический вакуум, когда общество лишили духовного содержания, а общее стремление Маггаридж определяет как "великое либералистское стремление к смерти". Духовная пустота или "стремление к смерти", есть следствие убеждения, поразившего отнюдь не одну "либеральную элиту", но и каждого "среднего" человека цивилизованных стран: Бога нет, ни в мироздании, ни во мне. Тогда всё в обществе — хаос и случайность и сам индивид не более чем мошка, закинутая на какое-то мгновение в этот безумный мир. Что остаётся, как не получить у отпущенного мне мгновения всё, что оно способно дать, какую-то крупицу счастья? В отчаянной погоне за физическим и духовным благополучием, которое должно сопутствовать счастью, возникают трагедии. Возрастает потребление наркотиков, увеличивается количество суицидов (причем в наиболее благополучных странах). В целом прекратилась борьба за то, чтобы выделить смысл и порядок из путаницы и хаоса, даже литература стала полнейшей бессвязностью и в результате постепенно исчезает. Подобный пессимистический прогноз развития духовного состояния общества отличает крайний радикализм, отчасти он оправдывается, отчасти нет.
В российском обществе широко обсуждается тезис: «культурно-духовные традиции - основа русской государственности», в котором присутствует проблема сочетания духовной жизни, культуры и политики. Термин «политическая культура» предполагает, что политика может быть частью культуры и духовной традиции нации. Не надо доказывать, что налицо разрыв – политическая доктрина, лежавшая в основе государства, в ХХ веке не раз принципиально менялась. Этому изменению сопутствовали также масштабные духовные и культурные процессы.
Необходимо констатировать, что в сфере культурного строительства определенная преемственность сохранилась в советское время и сегодня остается неизменной, даже в условиях явной деградации среднего культурного уровня. Истоки этого находим в прошлом истории нашей страны, когда наука не имела возможности преподнести образованным слоям информацию о том, откуда и как развивалось государственное строительство России, каковы культурные основы этого строительства. «Слово о полку Игореве», исторические исследования Н.М.Карамзина, начало древнерусской археологии, становление исторической антропологии – все это стало фундаментом формирования духовных основ становления общества.
Сегодня мы не видим реального обращения к ценностям прошлого, которые для нас совершенно понятны и очевидны в духовной культуре, но считаются устаревшими в области государственного строительства. В основном государственная власть отчуждает себя от государственно-строительной традиции: она не правит, а «просто работает»; она не формирует большой стиль государственного управления, а лишь исполняет обязанности «чиновника, нанятого на срок». Публичное соотнесение своей деятельности не с государственной традицией, а с фиктивными принципами либеральной доктрины прав человека становится нормой современной жизни. Официальные круги нашей страны в культурной и духовной жизни ориентируются на доктрину мультикультурализма, которая имеет влияние на Западе и предполагает отсутствие культурного синтеза. То, что называют культурой, на самом деле оказывается разнородной смесью разнообразных культурных стилей, конгломератом маргинальности при отсутствии общезначимого культурного стержня. С одной стороны, в обществе распространяется представление о том, что русская духовная культура создана разными народами, которые проживали на нашей исторической территории. С другой стороны, русский народ сформировался исторически из близкородственных славянских племен и создал свою неповторимую культуру, в которой разнородные «влияния» замечаются лишь исследователями, но не ощущаются носителями русской культуры.
Возрождение традиционной духовной культуры может способствовать формированию грамотной культурной политики. Но здесь мы сталкиваемся с определенным противоречием. Еще в работе М.Вебера «Протестантская этика и дух капитализма» выведена основная мысль о том, что экономическая и хозяйственная деятельность опирается на мировоззрение и религиозные верования человека. Те законы рыночной экономики, которые введены в действие сейчас, противоречат христианскому мировоззрению, в котором безвозмездный дар – основа человеческих отношений. Поэтому мы наблюдаем конфликт между нашей духовной традицией и актуальным государственным строительством. Именно поэтому происходят массовые нарушения прав граждан со стороны правоохранительных органов, которые теперь все больше превращаются в репрессивный аппарат бюрократии, а не в защитника суверенитета нации.
Особую миссию в формировании социальных технологий управления духовными процессами выполняют в обществе деятели культуры, науки, образования. Внесение в политическую среду традиций русской духовной культуры – возможность сохранить наше государство от возможного и вполне реального разрушения, поскольку оно живет только ежедневными усилиями каждого гражданина. Обеспечить перспективу развития общества может возвращение в нашу жизнь традиционных духовно-нравственных ценностей, всех элементов культуры, распространяемых, в том числе, и на государственные институты.
Определение духовного состояния нашего общества как нечувствительного к острым социальным проблемам предлагает отечественный исследователь Даниил Дондурей. Из наиболее опасных моментов современной культурной политики он выделяет следующие:
- интенсивно внедряемые в духовную жизнь идеи, связанные с реабилитацией прошлого. Осуществляется это через героев фильмов, книг, сериалов, многие из которых являются нашими предками, но не современниками. Внимание общества отвлекается на события «давно минувших дней»; коллизии сегодняшнего дня остаются за кадром. То есть современность, актуальность остается невостребованной. С одной стороны это государственная политика, с другой, сами деятели культуры не решаются открыто и честно сказать о наболевших проблемах;
- главный герой часто становится антигероем (бандитом, убийцей, игроком), что снимает главное табу, характерное для всех типов обществ – убивать нельзя;
- примитивное понимание интересов массового потребителя. Главным критерием при принятии решений о ценности того или иного события становится величина рейтинга. При этом считается, что только ориентация на усредненные духовные запросы способна сделать любое событие коммерчески выгодным и значимым. Между тем, социологи давно говорят, что потребности общества во многом формируют предложение, а не наоборот.
В качестве альтернативы исследователи предлагают кооперировать интересы социальных, культурных, духовных, политических институтов для выработки механизмов эффективного развития всех сфер общества с учетом приватизации культурного и духовного наследия, финансирования экспериментов, независимой экспертизы результатов.
