Становление отечественной школы изучения социологии духовной жизни.

ГЛАВА 3

Теоретические источники развития социологического подхода к анализу духовной жизни в отечественных исследованиях

1. Становление отечественной школы изучения социологии духовной жизни

2. Основные тенденции исследования процессов духовной жизни во второй половине ХХ — начале ХХI века

3. Соотношение понятий «дух», «душа», «духовность» в трудах отечественных ученых ХIХ—ХХ веков

Становление отечественной школы изучения социологии духовной жизни.

Как указывают в своей работе «Социология в России» В. Ядов и Л. Коган начало исследований в области социологии духовной жизни в России было положено в середине и второй половине XIX века [54]. Особенностью этих процессов стало повышенное внимание к культуре и социальной роли религии. Соответствующие исследования развернулись в рамках философии культуры в работах славянофилов А. Хомякова, Ю. Самарина и других, были затем продолжены Н. Данилевским и целой плеядой религиозных философов и социологов «серебряного века». При значительном различии социальных позиций школ и направлений становящейся российской социологии для всех них в центре находилось изучение творческого влияния культуры на духовную жизнь общества. Разные общественные группировки сходились на мысли, что просвещение народа, подъем его культуры вызовут изменение всех социальных отношений и институтов страны. Цель всех народов, по мнению К. Кавелина, была одна: безусловное признание достоинства человека и всестороннее его развитие. Личность является необходимым условием духовного развития народа, а искусство идет впереди общего движения народа, указывая ему цель. Не случайно отечественные исследователи культуры и духовной жизни всегда ставили в центр внимания публику, народ, причем публика существовала для них в трех аспектах: потребитель культуры, цель воздействия культуры, судья и ценитель ее творений.

После революции 1917 года в течение 20-х гг. появляется множество школ и направлений в теоретической социологии, но лишь немногие из них специально обращались к проблематике духовной жизни общества. Прежде всего, это представители господствовавшего тогда ортодоксального марксизма — Л. Троцкий, Н. Бухарин, М. Покровский и их многочисленные последователи. Позиция этих авторов господствовала в обществознании: в 1921 г. выходит книга «Исторический материализм» Н. Бухарина, в 1924 г. – «Исторический материализм» М.Покровского, в 1927 г. – «Курс теории исторического материализма» И. Разумовского. Позже, в 30-е годы, все они были отлучены от марксизма и объявлены его «врагами».

Социология духовной жизни в этот период сводилась к проблеме «соотношения базиса и надстройки», понимаемой часто крайне односторонне. «Надстрочные явления», куда включались все феномены духовной жизни, механически определялись состоянием экономики. При этом отрицалась всякая (даже относительная) самостоятельность сознания, а тем более его роль в общественной жизни. Монополия на обладание методом «исторического материализма» в сфере культуры и духовной жизни была организационно присвоена РАППом (Российская ассоциация пролетарских поэтов) и другими центрами «пролетарского искусства». От «ортодоксальных» марксистов требовалось не только признание зависимости перемен в духовной жизни общества непосредственно от изменений в экономике. Требовался безупречно «классовый» подход к любым явлениям культуры и отрицание с этих позиций всей предшествующей культуры как классово «чуждой интересам пролетариата».

Социологизм как методологический принцип постепенно проник и в «психологические направления» исследований духовной жизни. Они охватывали широкий спектр явлений культуры — педагогику, психологию, право, мораль, искусство и были тесно связаны с эмпирическими исследованиями. Эти направления способствовали также ознакомлению российских социологов с новыми течениями в западной социологии. В книге по истории психоанализа в России А. Эткинд убедительно показал серьезный вклад психоанализа в развитие разных сторон российской культуры. Однако это направление социологии было истолковано в своих, нужных для власти целях. Так, А. Луначарский надеялся, что психологический аспект исследований духовной жизни «осветит перед нами самый важный... процесс производства нового человека параллельно с производством нового оборудования, которое идет по хозяйственной линии». В таком русле развивались и взгляды известного психолога П. Блонского, который говорил о «новой науке» — «человеководстве», родственной зоопсихологии.

После 1922 года исследования в области социологии духовной жизни были приостановлены и возобновлены с 60-х годов ХХ века. На общем фоне выделилась свердловская (екатеринбургская) школа исследователей в области социологии культуры. Происходил постепенный переход от изучения отдельных видов культуры (кино – 1968 г.; телевидение – 1973 г.), к попыткам комплексного анализа взаимодействия каналов приобщения к культуре разных слоев населения, прежде всего рабочих. В результате этих поисков под редакцией Л. Когана были изданы книга «Духовный мир советского рабочего» и методологическая работа «Культурная деятельность». Такое комплексное изучение духовной жизни групп характерно и для других уральских социологов.

Весомый вклад в изучение духовной жизни внесли социологи ряда союзных республик. В Армении группой Э. Маркаряна на материале народной армянской культуры была прослежена связь этносоциологии и социологии культуры. Мировое признание получили исследования по культурологии Ю. Лотмана (Тарту), имевшие несомненное значение как для социологии культуры, так и для социологии духовной жизни. Академия наук Эстонии вела систематическое изучение духовной культуры населения (К. Какх, Э. Ранник).

К концу 60-х — началу 70-х годов на смену этому подходу приходит « личностный»: в центре внимания исследователя оказывается реальная личность, ее духовные потребности и интересы, ее деятельность в сфере производства, распространения и применения культуры. Являясь главным и решающим, этот подход совмещается с институциональным. В этих исследованиях было доказано, что в культурном развитии уникальную и универсальную роль выполняют «медиаторы духовного роста» [21]. Каждый индивид вводится в «духовную мастерскую» человечества посредством Знака, Слова, Символа, Мифа (А.Ф. Лосев). Таким образом, посредническая функция культуры осуществляется в процессе интериоризации духовного опыта человечества в духовный мир каждой человеческой личности.