Повелитель Валериан
Утро началось с нервотрепки: Соль не хотела надевать новое пальто - а на улице ударил мороз и выпал первый снег, и незнакомая с холодами девочка рисковала остаться дома до весны, о чем я ее и предупредил. Но когда Рон рассказал о том, какие снежные баталии он устраивал в детстве с друзьями, у нее пропали все сомнения в том, что без свежего воздуха и теплой одежды не обойтись. Орли молчал, но его глаза уже загорелись предвкушением битвы. Гард снисходительно, с высоты своих лет, усмехнулся, рассеяно попрощался и вышел. Не нравится мне его молчание, парень о чем-то думает в последнее время, как бы не влип в очередную историю, которых за эти пару месяцев было уже несколько. Но поцелуй жены смыл неприятные мысли, и я с легким сердцем отправился порталом в свой кабинет.
Первый урок я вел у первокурсников, и мои попытки донести до их сознания, что для боевого мага правильно построить защитный щит иногда важнее умения швыряться огнем, были прерваны стуком в дверь. Улыбчивый секретарь ректора сообщил, что Юлий хочет меня видеть и, желательно, немедленно.
Шагая следом за секретарем, я придумал тысячу и одно наказание для Гарда, в полной уверенности, что меня вызвали из-за его шалостей, но все оказалось не так.
- Прошу! Господин ректор вас ждет.
Я вошел в распахнутую предупредительным секретарем дверь в кабинет Юлия.
- Доброе утро, Ри. Проходи, присаживайся. Нарим, завари нам кофе, будь так любезен.
- Здравствуй. Ну, что еще мой сынуля натворил?
С легкой руки Соль вся троица теперь называет меня папой. Рон ржет, и их поддерживает. Одна Линн восприняла спокойно обращение "мама", и паршивец Рон этим пользуется и тоже ее так называет.
- Ты имеешь в виду Гарда? Он пока мне не попадался. Тут другое дело. Ты когда последний раз был в столовой?
Я задумался. Вчера не был точно, до этого... неделю, как минимум. Нет никакого желания есть то, чем кормят в столовой, когда дома ждет изысканный ужин, приготовленный руками любимой.
- Дней десять. А что случилось?
- Главный повар ушел на заслуженный отдых, и уже второй день там творится нечто невообразимое....
- Можешь не продолжать - я уже все понял. Через час я дам тебе ответ: захочет Линн этим заниматься - я препятствовать не стану.
Конечно же, Линн согласилась. Сидеть дома с ее общительным характером - смерти подобно, и я это прекрасно знал.
- А-а-а-а! Я больше не могу!
- Нет, ты это съешь!
- Пощадите! Спасите!! Буль! Нет! Буль-буль! А-а-а!
Столовая сегодня пустовала - едва уловив противный запах тухлого непонятно чего, студенты разворачивались и покидали помещение, предпочитая быть голодными, но живыми, а не сытыми, но мертвыми. Остались только или самые стойкие, или самые бедные - те, у кого просто не было другого выхода.
Нам, преподавателям, тоже деваться некуда. Негласный закон Академии звучит так: все равны, и единственной поблажкой нам, учителям, был отдельный стол. Но тут я еще могу поспорить, кому поблажка! Вряд ли у бедного студента улучшится аппетит, если с ним за одним столом будет сидеть преподаватель, которому завтра принимать у него экзамен. Так что мы все, числом двенадцать, во главе с ректором, моим старым другом Юлием, грустили над тарелками, в которых плескалась бурда под названием: тушеная капуста с сосисками. Я даже не стал делать вид, что ем - это не может быть съедобно. Оглядевшись вокруг, заметил подобную реакцию и у остальных. Уже собирался встать и вылить месиво в чан для объедков, когда из кухни раздался душераздирающий крик:
- А-а-ы-ы! Больно! Пустите меня!
- Ты для кого это приготовил? Для свиней? Ты считаешь, что эту бурду можно есть? Вот и ешь! - звонкий голос Розалинды пронесся через полупустой зал и заставил студентов замереть и прислушаться.
- Я больше не могу! Это уже третья тарелка! Помилуйте, госпожа главный повар!
В мертвой тишине раздался металлический клац, и визг несчастного перешел в хрип.
- Зарезали... - шепнул кто-то, и тишина стала просто оглушающей. Ректор напрягся, но я положил ему руку на плечо и подмигнул, ожидая дальнейших действий моей драгоценной супруги. И она не обманула: раздались быстрые шаги, дверь в кухню распахнулась, с грохотом впечатываясь в стену. Вздрогнув, все посмотрели туда, где в облаке осыпавшейся после удара штукатурки появилась Розалинда, держа за ухо невысокого толстенького человека. Того самого, который еще вчера считался поваром, и с гордым видом выдавал еду. С головы до ног он был залит капустой - такой же, как и в наших тарелках. Источая невыносимый запах, он, ведомый твердой рукой Линн, успел сделать два шага до того, как она его отпустила и, двумя руками приподняв подол платья, врезала по его заду ногой в остроносой туфельке. Толстяк растянулся на полу, разбрызгивая капусту во все стороны, и проехался по липкому полу к нашему столу.
Юлий вскочил, придерживая мантию, когда несчастная жертва столовских интриг попыталась встать, цепляясь за его стул. Ректор отошел на шаг в сторону, щелкнул пальцами и капуста испарилась не только с головы сидящего на полу неудачника, но и из всех тарелок. Вместе с ней пропал ужасный запах, и все вздохнули с облегчением.
- Вот ваш бывший повар! Я его увольняю! - Линн дважды ударила ладонью об ладонь, оттряхивая пыль с рук, и посмотрела на столпившихся вокруг нашего стола студентов. - А вы чего вылупились? Добавки хотите?
Развернувшись на месте, она строевым шагом промаршировала обратно на кухню. Поварята брызнули врассыпную с ее пути. Двери хлопнули еще раз, задребезжали и... сорвались с петель, поставив последнюю точку.
В зале раздались сначала несмелые смешки, но постепенно набирая силу, они переросли в хохот, от которого зашаталась люстра под потолком.
На смех в окне раздачи появилось веселое лицо Линн:
- Эй, в кого капуста не влезла - подходите по одному, я сосиски сварила!
Возле стойки мгновенно выросла очередь. Студенты, толкая и отпихивая друг друга, рвались к месту кормления.
- Что она делает, что она делает! Месячный запас скормить этим оглоедам за один раз! Я не могу на это смотреть - мое сердце обливается кровью! - скулил бывший повар, сидя на полу.
- А тебе и не придется! Вон отсюда! И чтоб ноги твоей здесь больше не было! - разъярился ректор, с презрением глядя на него. - Мясо ему жалко! А детей нет, не жалко? Ублюдок! Пошел вон!
Догадавшись, что сейчас его будут бить, толстяк стрелой вылетел из столовой под улюлюканье студентов.
- Юлий, успокойся. - Я положил ему руку на плечо и слегка сжал. - Линн тут быстро наведет порядок.
Дивный аромат достиг уже середины зала, где на возвышении в одну ступеньку стоял наш стол. Я с трудом удержался на месте - мне так захотелось сосисок, что рот сразу наполнился слюной, и я сглотнул. Два поваренка притащили огромную кастрюлю, где в кипятке плавали, источая божественный аромат, чесночные сосиски, слегка прокопченные, в тонюсенькой рыжей кожице, которые поставлял в столовую Академии известный на весь город мясник Дорминор - да, это были они! Я их узнал!
И не выдержал - встал, шепнул остальным: "Ждите меня с добычей!" и прошел на кухню.
Я подкрался поближе к жене и на миг залюбовался ловкими движениями ее рук. Казалось, что сосиски сами попарно вылетают из кастрюли и приземляются в тарелки учеников.
- Кому не хватит сосисок - достанется жареная колбаса. Голодных сегодня не будет! - крикнула Линн переживающим студентам, стоящим в конце очереди. Слух о том, что на обед дают сосиски, магическим образом - не иначе - долетел до тех, кто почувствовал запах горелой капусты и до столовой не дошел. Теперь они вернулись, и очередь к окну раздачи увеличилась вдвое.
Я нашел большую миску, и отлевитировал в нее ровно двадцать четыре штуки, по две на каждого из преподавателей.
- У-у-у! - недовольно заныла очередь, наблюдая за моими манипуляциями. - Так не честно!
Линн заметила меня и улыбнулась. Я же молча протянул руку к блюду с нарезанным хлебом, взял почти целую буханку, положил поверх сосисок и сунул в карман мантии банку с горчицей. Очередь возроптала:
- Господин декан? А вам не многовато будет?
- Нет, в самый раз!
- Может, вам помочь?
- Спасибо, я как-нибудь сам.
- Мастер Валериан! Оставьте нам хоть по одной!
Я обвел взглядом студентов и облизал палец, на который попала капля жира.
- Не могу, дети мои! Я должен их съесть - ради вашего же блага! Ибо нет ничего страшнее для студентов, чем голодный преподаватель!
Через полчаса раздался звонок, и столовая опустела. У меня не было больше уроков, и я остался дожидаться Линн, сидя за столом. Уставшая, но довольная, она вышла из кухни, на ходу отдавая последние указания своим подчиненным.
- Домой? - Я обнял ее за талию, поцеловал и незаметно снял усталость. - Ты пахнешь восхитительно. Сосисками.... Так бы и съел! Довольна?
- Угу. Ри? Почини двери, пожалуйста, а то неудобно - в первый же день я разнесла столовую. Но каков мерзавец! Он эти сосиски в шкаф спрятал! Пусть скажет спасибо, что я его не прибила на месте!
Я дал ей выпустить пар и сказал:
- Не переживай ты так. Люди разные, но хороших больше, уж поверь старому дракону.
Она кивнула, соглашаясь.
- Слушай, а почему Гарда не было в столовой? Он что, сюда не ходит?
- Должен был быть. Ладно, дома разберемся. А ты так в колпаке и пойдешь?
- Ой, - засмеялась она. - Я сейчас! - И, перепрыгнув через лежащие на полу двери, убежала на кухню.
Я запустил восстанавливающее заклинание, и дверь вернулась на место.
Дом нас встретил подозрительной тишиной. Приятный запах лимонного масла, которым горничные натирают мебель, стойко ассоциировался у меня с понятием дома. Я в который раз подивился умению моей любимой создавать уют там, где она находится, и ласково погладил лежащие на сгибе моего локтя пальцы. Я твердо уверен: где бы мы не оказались в будущем, любое жилище станет нашим домом, просто потому, что она рядом со мной.
Из малой гостиной слышался мерный стук напольных часов. Упрямо отсчитывая мгновения нашей жизни, они отмечали каждый час глухими ударами, звук которых разносился по всему особняку. Это подарок внука на новоселье. Дима нас посетил только однажды: наследный принц не может распоряжаться собой: все свободное от учебы время он проводит во дворце. Шон поступает правильно, заставляя Дмитрия принимать участие во всех делах королевства. Я по нему скучаю, но ничего не могу поделать.
Линн встала на цыпочки, чмокнула меня холодными от мороза губами в щеку и захлопнула дверь, нарушая тишину. На стук из кухни вышел наш дворецкий, распространяя запах выпечки. С тех пор, как мы въехали сюда, он слегка округлился, и чопорный аскетичного вида старик превратился в доброго дядюшку.
- Добрый день, Арисид! Дети уже дома?
- Почти, господин декан, - с поклоном ответил он и протянул руки, чтобы принять у моей супруги теплую шубку.
Я размотал шарф, передал ему вместе со шляпой и поинтересовался:
- Как прикажешь это понимать?
- Младшие во дворе, у них гости: госпожа Аги и ее отец. А господин Гард у себя, и, осмелюсь заметить, сильно не в духе.
Мы с женой переглянулись: нечто подобное уже было, и последствия нам не понравились. Неужели Гард опять подрался?
Тем временем Арисид исчез в гардеробной, и мы направились к лестнице, ведущей на второй этаж.
- Ри, ты должен с ним поговорить, как мужчина с мужчиной. Ему сложно: только представь - ты появляешься на свет сразу семнадцатилетним! Атер поступил нечестно. Я все понимаю: и ваш спор, и его нежелание тебе уступить, но по отношению к детям это слишком жестоко - лишить их детства!
- Сомневаюсь, что Первый имел понятие о том, что такое детство, и с чем его едят. Хорошо, я поговорю с Гардом, не переживай. А ты не хочешь пойти со мной?
- Нет, я буду только мешать. Ты только не перегни палку. Прости, я ляпнула, не подумав, - скороговоркой добавила она, заметив, что я остановился на две ступени ниже, и спустилась ко мне. - Но иногда мне кажется, что ты все еще пытаешься что-то доказать Атеру, забывая, что они - это уже не он.
- Неужели это так заметно? - в который раз подивился я проницательности Розалинды. Несмотря на то, что со дня нашей свадьбы прошло всего полгода, никто не понимает меня лучше нее.
Прекрасно зная, что целоваться на лестнице небезопасно, я не смог удержаться, и в тот момент, когда наши губы соприкоснулись, прижал ее к себе и взлетел. Мы медленно дрейфовали над ступеньками, мысли плавились, и я с трудом остановился, осторожно приземляясь на площадку второго этажа. Еще миг, и я бы плюнул на все и вся, и утащил ее в спальню.
- У тебя усы колючие, - улыбнулась Линн и провела рукой по верхней губе.
Но усы не помешали ей поцеловать меня еще раз, куснуть за губу и только тогда отодвинуться. Где-то внизу хлопнула дверь, возвращая нас в действительность.
Я подошел к спальне Гарда и постучал. Его комната была первой, спальня Орли следующая по коридору, а потом комната Сольвэ: она находилась прямо напротив наших апартаментов.
На стук долго никто не отвечал. Линн замерла у нашей двери и напряженно прислушивалась. Ее губы беззвучно шепнули: "ну что?", и я пожал плечами. Тишина. Наконец, послышались шаги, Гард открыл дверь и отошел назад, пропуская меня. И пошатнулся. Я успел его поймать - руки кольнуло чужой болью. Не спрашивая ни о чем, потом, все потом, я помог ему дойти до кровати и приступил к осмотру.
Синяков было много, пару царапин на лице я залечил сразу. На животе синячище размером с дыню - ногами его били, что ли?
- Где еще болит?
- Рука. Левая. Сломали, кажется. Гады! - последнее слово Гард выплюнул с ненавистью.
Я прощупал - перелома нет, но есть вывих. Обезболил слегка и дернул. С громким щелчком сустав встал на место. Гард зашипел, не в силах сдерживаться.
- Спокойно, уже все позади. С кем дрался?
Гард молчит, уставившись в потолок.
- Надеюсь, они остались живы? - реакции никакой, для семнадцатилетнего характер у нашего мальчика железный. Кидаю пробный камень:
- Она того стоила?
- Да, - и он наконец-то улыбается.
Ну, слава богам, разобрались!
- Мне придется наложить повязку. Постарайся не нагружать руку. А еще я хотел с тобой поговорить....
Наш разговор занял полчаса. Парень то краснел, то бледнел, но все, что я сказал, он выслушал, почти не перебивая. Я с облегчением вздохнул и направился к выходу. Удивился тому, что чувствую себя, как выжатый лимон - и для себя твердо решил, что с Орли на эту тему говорить не буду - попрошу Рона.
- Спасибо, - услышал я уже в дверях.
- Не за что!
- Ну как? - Линн успела принять душ, и от нее пахло яблочным мылом.
Я сделал глубокий вдох и прислонился спиной к двери.
- Влюбился наш мальчик и подрался за честь прекрасной дамы. Но жить будет. Хотя синяков на нем....
- Ой, а в кого?
- Ха. Так он нам и скажет, в кого. Придется самим выяснять. Димку попрошу. Кстати, а Рон не появлялся?
- Не знаю, надо у Арисида спросить. Приводи себя в порядок - а я пока детей домой загоню. Жду тебя внизу.
Когда Гард вошел в столовую, Линн подскочила к нему, взяла за руку и что-то шепнула на ухо. Я не расслышал - был занят приятной беседой с Ником. Мне нравился этот молчаливый бывший солдат. История их знакомства с матерью Ларселя все еще была тайной, но я и не настаивал на его откровенности. Пусть все остается, как есть. С доброй улыбкой Ник смотрел на детей. Мокрых, румяных и счастливых, их с трудом удалось загнать домой. Только когда стемнело, они поддались на уговоры. Их заставили переодеться в сухую одежду и привели в столовую буквально минуту назад. Они еще не успокоились, и до сих пор восторженно рассказывали, кто, кого и как подбил.
Наконец, все сели за стол. Мне пришлось прикрикнуть, только тогда разговоры стихли. Гард молча ковырялся в тарелке, ну да - он же страдает от первой любви, а от нее всегда пропадает аппетит.
- Гард, - я привлек его внимание. - Рон ничего не говорил вчера на тренировке о своих планах?
- Нет, он обещал погонять меня сегодня. А что, он не приходил?
- Пока нет.
Мы приступили к десерту. Крохотные корзиночки с воздушным карамельным кремом, украшенные цукатами и свежей клубникой, стараниями детей со скоростью ветра исчезали с огромного блюда. Именно этот момент выбрал мой старший сын, чтобы войти в столовую.
- Добрый день. Прошу меня простить за опоздание.
Рон поцеловал в щеку Линн, обошел стол, чтобы обменяться рукопожатием со мной, Ником и Гардом. Потрепал по волосам Орли и Сольвэ и поднес к губам тонкую перемазанную кремом ручку Аги. Затем он взял одно пирожное, съел стоя и посмотрел на меня.
- Дела задержали, и, к сожалению, я должен вас покинуть. Отец, можно тебя на пару слов?
Нас проводили недоуменными взглядами. Пока мы поднимались в мой кабинет, сын молчал. Он не стал ничего говорить и тогда, когда я закрыл дверь. Я зажег настольный светильник, и тонкий язычок пламени, разгораясь, преломился на сотню огоньков в хрустальном плафоне.
- Что случилось? - не выдержал я.
- Дарий заходил. Есть две новости - хорошая и плохая. Начну с хорошей: семейный сабантуй намечается. Приглашены мы все, включая детей. Альвир с женой уже прибыли. Ждут Серона и Влада.
- Линн обрадуется. Диму ты сам возьмешь?
- Да, я только что был у него.
Рон прошел к бару, налил нам выпить. Сделал глоток и опять замолчал.
- Говори, - подтолкнул его я, предпочитая не томиться ожиданием, а услышать, наконец, что могло до такой степени расстроить Рона.
- Ларс умер, - тихо произнес, наконец, сын, и я вздрогнул, настолько жуткой была эта новость. - Альдинир сумел сохранить его душу. Так что надежда есть.
В кабинете стало так тихо, что можно было услышать, как шуршат снежинки по стеклу.
- Прости, отец, что расстроил тебя. И еще раз прости за то, что я должен тебя покинуть - у меня есть дело, нетерпящее отлагательств.
Я поднял взгляд на него, но Рон отвернулся, и я понял, что в это дело меня посвящать не собираются. Ну вот, еще один Гард на мою голову!
Мы попрощались, и сын ушел порталом туда, где мела метель. До того, как прокол закрылся, ковер успел покрыться тонким слоем снега. Я налил себе еще и сел в кресло.
Я решил пока ничего не говорить ни Линн, ни семье Ларселя. Если есть надежда, лучше не торопиться. Мой отец слов на ветер не бросает.
Глава 26
Подопытный кролик
Ларсель
Сознание включилось внезапно. Белый свет, неяркий, но со всех сторон...каких сторон? Мне стало смешно - я плыл, слегка покачиваясь на волнах, от равномерного движения укачивало, и думать было лениво. Боль, разрывавшая тело на части и туманившая сознание, пропала, словно и не вонзался мне в спину болт, выпушенный рукой недобитого пирата. Как ни странно, я четко осознавал и помнил все, что предшествовало моему появлению здесь. Помнил, как спрыгнул с дракона на парус, как пробивался к борту, Алину, капитана, вкус бренди, и боль... кроме самого главного: как я сюда попал? Умер, что ли?
Темноте я бы не так удивился, как бесконечному мутному свету, где нет ни низа, ни верха, и нет возможности вырваться. Я прислушался к себе: паники не было, и мысли лились плавно, не кидаясь судорожно из стороны в сторону. Надо было самому добить тех уродов, что остались лежать на мостике.... Алина! Боги, а если бы он попал в неё!
Я стал биться, пытаясь сбежать из светового плена, но мне ощутимо стукнули по мозгам, и я опять отключился.
Потом раздался голос, который скороговоркой произнес длинную фразу на незнакомом мне язык, после чего что-то щелкнуло, и я увидел всю свою жизнь от смерти до рождения: воспоминания мелькали со скоростью ураганного ветра. Боевой хлыст, на смертоносном конце которого находились основные вехи моей жизни, со всей дури хлестал по сознанию, заставляя корчиться от заново переживаемых эмоций. Я дошел до самого конца, и наступил момент истины: резкая вспышка света, и все покатилось назад. Рождение.... Воспоминания о прошлом в обеих реальностях неслись параллельно, и я уже смиренно ждал, когда перестанет мельтешить перед глазами. Только не было у меня глаз - иначе я бы закрыл их, и не было ушей, которые можно заткнуть, чтобы не слышать и не видеть. Меня заставили вытерпеть все до конца, и я с радостью встретил очередное беспамятство.
Меня разбудили звуки: кто-то негромко переговаривался недалеко от меня. И я обрадовался темноте - такой родной темноте, той самой, в которой мы прячемся, опуская ресницы. Она не бывает сплошной, наполненная красноватыми бликами, она не пугает, а успокаивает - ведь ресницы можно в любой момент поднять?
К моему удивлению, слова незнакомого мне ранее языка оказались понятыми. Я приоткрыл глаза и прислушался. Одним из говоривших оказался Альдинир, а второго я не узнал.
- Ты уже решил вопрос с Советом по поводу сыновей? - спросил наш бог.
- Да, они пошли нам навстречу, учитывая все обстоятельства, это было неожиданно приятно. Правда, без поддержки Фарли и Серона нам бы пришлось туго: слишком невероятным им показалось наше внезапное появление. Но, потратив два месяца на обсуждения, они смилостивились. Пришлось пожертвовать формулой временных перемещений - на нее наложили запрет, посчитав опасной. Но я не сильно переживаю по этому поводу, главное, что мы вернулись. Сероний с тобой связывался? - голос невидимого мне собеседника Альдинира показался знакомым, но я никак не мог вспомнить, где я его слышал?
- Да, он прибудет завтра, и мы все узнаем, так сказать, из первых рук. Пост Главы Совета уже почти у него в руках.
- Не сомневаюсь. Тальма немного переживает перед разлукой с детьми...
- Она скоро поймет, что это жизненная необходимость. Вся Вселенная теперь к их услугам, не дело держать мальчиков возле юбки. У меня есть идея - хочешь, продам недорого?
- Давай! Хотя, знаю я твое "недорого"... - засмеялся собеседник демиурга.
- Сделай, как я - видишь, с каким умилением Таль смотрит на малышей?
- Неплохая мысль. Тот, что с крестиком на лбу - это Риан?
- Хм...нет, кажется, это Валий, Риан - тот, что с кружочком. Все время путаюсь! Нет, все-таки, Риан.
- А почему вы их так обозначили?
- А, это мы с Лизой в крестики-нолики играли, ну и... я выиграл.
От громкого смеха затрясся воздух в помещении, где я находился. Спутник Альдинира, все еще смеясь, проговорил:
- Дин, хорошо, что вы в карты не играли!
Движимый банальным любопытством, я открыл глаза полностью и попытался повернуть голову в их сторону. Мое шевеление заметили, и подошли. Но увидеть мне удалось только Альдинира. Потому что повернуть голову я не сумел: теперь я знаю, что чувствует муха, попавшая в варенье. Вроде мышцы напрягаю, а не с места!
Альдинир снял маску из мягкого белого вещества, которая закрывала мой рот и нос тонким слоем, при этом позволяя свободно дышать. От нее отходил отросток прозрачной трубки, и демиург вытащил ее из моего рта. Я почувствовал легкую тошноту, но неприятные ощущения пропали, как только процедура закончилась. Мне раскрыли пальцами веки, и в глаз ударил яркий луч света, болью отзываясь где-то в затылке. Один, потом второй.
- Тут порядок. Открой рот и скажи "А-а-а-а!"
Он что, издевается? Я хотел уже выругаться, когда он надавил мне на горло, и хриплый крик все-таки вырвался из моего рта. Сразу после этого меня плавно опустили на кровать. Оказалось, что до этого я висел в воздухе над ней, аналогия с вареньем была почти правильной - и теперь его убрали. Мои бедра прикрыли простыней - и оставили в покое. Что-то говорило мне, что ненадолго, так что я воспользовался передышкой и осмотрелся.
Кровать стояла посреди просторного помещения. Основной цвет - белый. Пол, выложенный плитами, стены, в которых не было видно дверей, и вместо крыши - силовой купол. Я и так уже догадался, что нахожусь в Верете, во дворце Властелина. Через купол проникал яркий солнечный свет, но, проходя через него, он рассеивался, и многократно отражаясь, освещал каждый угол комнаты размером с бальный зал во дворце короля Шона. На моих глазах глупая птица попыталась пролететь сквозь купол, но ее отбросило. И, кувыркаясь, она упала вниз, на перила. Помотав головой, птица пришла в себя и улетела.
Собеседник демиурга повернулся и... я, наверное, слишком широко открыл глаза, потому что он засмеялся и встал с другой стороны моей кровати. Высокий золотоволосый эльф с глазами, в которых вспыхивали и гасли лиловые искры, был немного похож на Альдинира.
- Ну, здравствуй. Тебя зовут Ларсель?
Я кивнул.
- А я Альвир.
Сердце пропустило удар - я смотрел в глаза нашему создателю и не мог в это поверить.
- Аль, не пугай его - а то Алина тебе такое устроит, век не забудешь. А ты, герой, лежи, - добавил он, заметив мою попытку сесть. - Я с тобой еще не закончил.
Следующие полчаса меня кололи иглами, щупали, стучали металлическим молоточком по коленям, заставляли следить глазами за блестящим предметом и подносить палец к носу. Вид у меня был самый что ни на есть дурацкий. Под конец мне выдали одежду и показали, где находится туалет.
Братья-демиурги, посмеиваясь, пошли к выходу.
- Видишь, все получилось, как я и планировал, - сказал Альдинир.
- Я и не сомневался в твоих способностях, а у меня опыт уже был. Помнится, я нечто подобное проделал с Ференом.
- Это тот тайл, что прилетел с тобой? Так что же ты молчал? Я бы хотел его изучить.... Некоторые твои идеи мне пришлись по вкусу.
- Дин, не слишком ли ты увлекся? Ферен - мой друг, а не подопытный кролик из твоей лаборатории! - возмутился Альвир.
- Ха-ха! Аль, подкалывать тебя - одно удовольствие.
Они вышли, и я остался один. Сел, потер руками лицо, пытаясь окончательно прийти в себя и понять, что же со мной произошло. Я в Верете, меня вылечили. Непонятно только, как долго я здесь нахожусь? Очевидно, немало, если свежая рана на спине никак не ощущается. Что-то было не так, и я не мог поймать ускользающую мысль. Ладно, потом разберусь, а пока - надо привести себя в порядок. Я отбросил простыню и встал. Неожиданно закружилась голова, и мне пришлось схватиться за спинку кровати, чтобы не упасть. Постоял с закрытыми глазами, привыкая к вертикальному положению, и протянул руку к лежащей на стуле одежде. То, что я увидел, заставило меня разжать пальцы. Одежда упала на пол, а я едва не свалился от шока. Медленно повернул обе кисти ладонями вверх и замер: ни мозолей, ни татуировок на ладонях не было.
Подхватив одежду, я пошел в купальню, хотелось проверить еще одну догадку. Почти незаметная дверь открылась сама, стоило мне приблизиться к ней на расстояние в пять локтей. Там я нашел то, что искал: в высоком зеркале отразилось обнаженное тело эльфа. Это был я - и одновременно, не я. Волосы, глаза, лицо принадлежали мне, но так я выглядел лет в пятьдесят. Хотя мы стареем очень медленно, всегда можно отличить мальчишку вроде Керто от трехсотлетнего тайла, а я теперь выглядел моложе нашего принца. Кроме того, исчезли абсолютно все шрамы - а их было немало. Не надо быть гением, чтобы понять - мне подарили новое тело, а для этого мне нужно было, как минимум, умереть.
Живот скрутило судорогой, перед глазами поплыло, и я упал на колени. Едва успел подползти к краю каменной ванны, чтобы не загадить пол, и открыть краны, когда меня стало тошнить. Выворачивало долго, какой-то слизью, которой в желудке оказалось неожиданно много, но сразу после этого стало легче. Я вытер рот рукой и сел, прислонившись виском к холодному камню стены. Это помогло, несмотря на то, что я дрожал всем телом, в голове прояснилось. Не знаю, как долго я так просидел: полчаса или час, но наконец, я заставил себя встать. Ванная уже очистилась, вероятно, заклинание висит постоянно, и следов моей слабости уже не осталось.
Потом я долго отмокал в теплой воде, чувствуя, как постепенно расслабляются мышцы и сквозь поры кожи вливается энергия. Прикрыв глаза, я смог переключиться на внутреннее зрение, и увидел, как переплетаются в воде вокруг меня синие нити силы. Мне казалось, что мой резерв уже давно должен был наполниться, но я все еще продолжал впитывать магию, сам не понимая, каким образом. Новое тело - новые возможности? Интересно, чем еще одарили меня братья-демиурги? Плохое настроение незаметно прошло, подозреваю, что вызвано оно было именно энергетическим голодом.
Я почистил зубы, прожевал и выплюнул несколько листочков охиры, и стал одеваться. Белая рубашка и светло-серые брюки оказались впору. Мысленно прикинул, что Альдиниру они явно малы, значил ли это, что шкаф Рона опять подвергся набегу? Очень может быть. В похожую рубашку была одета Алина. Мне сразу захотелось увидеть ее. Только сейчас я понял, как мне ее не хватает!
Я стоял возле самого края, почти упираясь лбом в купол, который не вредил мне, а только мягко пружинил, отталкивая. По нему бежали радужные блики, сквозь которые было хорошо видно летящих в небе драконов. Их было много - несколько сотен. Некоторые пролетали совсем близко, и я замирал каждый раз, думая, что они могут задеть купол и повредить себе крылья. Но нет - они ловко избегали столкновения. Потом до меня дошло, что выгнутый купол, как линза, приближает изображение, и успокоился.
Засмотревшись на игру драконов в небе, я погрузился в размышления о том, что же будет со мной дальше, и едва не пропустил момент, когда дверь за моей спиной открылась и вошла Алина. Я не успел повернуться, как она оказалась за моей спиной, обхватила меня руками, всхлипнула и тут же шмыгнула носом.
Я резко развернулся и прижал ее к себе. Нежность затопила меня, и некоторое время мы просто стояли, даря ее друг другу. Алина шмыгнула носом и отстранилась. В скромном платье цвета осенних листьев, с распущенными волосами она казалась совсем юной. На похудевшем лице заплаканные глаза... я поцеловал припухшие веки.
- Ну что ты плачешь, все уже хорошо.
- Неделю! Всю эту чертовски долгую неделю ты висел здесь - над этой кроватью! - Она ткнула меня в грудь кулачком. - Мертвый, понимаешь! А отец с дядей колдовали над тобой и не пускали меня сюда.
- Успокойся! - я поймал ее кулак, которым она ударяла по моей груди в такт словам.
- Как мы сюда попали? - спросил я, когда она немного успокоилась.
- О, это было несложно! Когда ты упал, я сожгла того пирата, что тебя подстрелил, и активировала амулет возвращения. Он всегда со мной. Да! Вот один для тебя.
Алина повесила мне на шею стеклянный шарик с синей искрой внутри на тонкой золотой цепочке.
- Разобьешь и окажешься здесь. Это папа делал, у нас у всех такие. На всякий случай.
- Спасибо, хотя я не горю желанием вторично попасть в руки к этим демиургам.
- Нет, Аль, ты только посмотри - еще вчера был труп трупом, а сегодня уже целуется! Эй, между прочим, это моя дочь, и разрешения ее целовать я пока не давал. - Два брата появились посреди зала.
- Зато теперь невооруженным глазом видно, что все функции его нового тела работают нормально. Согласись, что это существенно облегчило твою работу. - Творцы засмеялись и подошли к нам.
Предупредив о том, что через два часа обед, а после они желают со мной поговорить, демиурги исчезли, как и появились - внезапно. А мы с Алиной... мы поняли друг друга без слов, и, проскользнув через портал, упали на кровать в ее спальне.
Лениво потянувшись, я снял руку любимой со своей груди, повернулся и поцеловал кончик ее носа:
- Просыпайся, милая. Наше время истекло - пора вставать.
- Не хочу... Ларс, давай не пойдем,... нет, нельзя.... Прекрати щекотаться! - она чихнула, когда прядь ее волос в моей руке прикоснулась к верхней губе. Я одернул руку.
- Я тоже не хочу вставать, но надо. Твой отец нас ждет, а с ним лучше не сориться.
- Ладно, тогда ты лежи - а я мыться. Жди! - Она чмокнула меня в губы и исчезла. Я повалялся еще пару минут, понял, что уже не могу больше откладывать неизбежную встречу с демиургами и встал. В распахнутое окно врывался свежий ветер - второй месяц осени подходил к концу, и уже чувствительно похолодало даже здесь, в Верете, хотя мне говорили, что зимой в Драконьем крае редко идет снег, и вода в озерах никогда не замерзает. Отгороженный от сезонных ветров высокими горами город крылатых даже сейчас утопает в зелени. Ну, разве что цветов нет.
Прохладный ветер - то, что надо разгоряченному телу. Я отбросил штору и обомлел: прямо за порогом вместо каменных плит террасы, которые я точно видел здесь в свой прошлый визит, плескалась вода. Прозрачные стены из силовых экранов надежно удерживали ее в прямоугольном контейнере, только по краям оставались невысокие каменные перила, ширина которых вполне позволяла на них сидеть. Вся терраса превратилась в бассейн! Недолго думая, я, как был, голышом, нырнул в воду. Удивительно плавать там, где обычно летают птицы....
- О, ты уже оценил, с какой фантазией отец готовится к приезду Серона? Его жена Уна и дочь Эська - русалки, и без воды начинают скучать. Как водичка, теплая?
- Замечательная! - отплевываясь, я подтянулся и вылез из воды. - Русалки? Те самые, из сказок? С рыбьими хвостами?
- Ну да! - засмеялась Алина. - Уна тебе понравится - она такая... необыкновенная. А Эська - смешная. Хотя ей уже исполнилось семнадцать. Я ее не видела несколько лет. Выросла, наверное. Ладно, у нас нет времени - одевайся и идем. Папа не любит ждать.
Оставляя мокрые следы на полу, я прошел через всю спальню в ванную одеваться. Нервы опять натянулись до предела - пуговицы никак не попадут в петли - та же история, что и в больничном павильоне. Но как я могу сказать Алине, что до животной дрожи боюсь ее отца? Многолетнюю веру не сломить одним днем - мне еще долго и мучительно предстоит привыкать не только к моему новому статусу, но и к тем сюрпризам, которые, преподнесет новое тело. Я уже чувствую себя иначе - запас магии возрос в несколько десятков раз по сравнению с резервом старого меня. Во дворце Властелина от разлитой силы, казалось, дрожит воздух, и плывут стены, как миражи в пустыне на самом юге Иллинадора. Раньше я этого не замечал - может это один из подарков братьев-демиургов? Что следующее? Вот это меня и пугает.... Переход на внутреннее зрение мне тоже дался без проблем. Застегивая последнюю самую упрямую пуговицу, я потренировался на Алине - и изумился настолько, что напрочь позабыл все свои страхи - гибкая густо-синяя сапфировая статуэтка, плавно перемещаясь по комнате, оставляла за собой светящийся шлейф чистой магии. Она светилось собственным светом, словно внутри сияла свеча. Интересно было бы посмотреть на демиургов....
Необыкновенное зрелище приворожило настолько, что я не сразу услышал, что она говорит:
- Ну что, ты готов?
Я потряс головой, избавляясь от наваждения, и перешел на нормальное зрение.
- Да.
Отбрасывая все еще влажные волосы за спину, поймал любопытный взгляд Алины:
- Они отросли, да? Это воздействие силы. Мне так больше нравится, не стриги их.
Она бросила последний взгляд в зеркало, поправляя прическу, смешно надула губы, и, поймав мой мечтательный взгляд, смутилась и поспешила открыть портал. Шаг - и мы в столовой.
Стол ломился от яств, хотя гостей было немного. Шеренга слуг в белых ливреях выстроилась возле стены в ожидании сигнала Властелина, который в этот момент нежно улыбался своей соседке по столу. Безумно красивая эльфийка сидела между ним и Альвиром. Неужели это Тальма - чье ожерелье я видел и даже держал в руках? Душа наполнилась благоговейным трепетом.... Но долго любоваться ею мне не дали - хозяйка подлетела и взяла нас под руки:
- Алина, деточка, наконец-то вы пришли. Ларсель, я так рада вас видеть в здравии. Мне кажется, или вы немного похудели? Ах, не отвечайте, я все понимаю. Но это не проблема, у нас прекрасный повар! С тех пор, как мой сын украл у меня Линн...
- Мама, что ты такое говоришь?
- А что - правду! Он женился на лучшем поваре, который у нас был за последнюю тысячу лет! И теперь сам лакомится ее пирожными. Только не говорите, что я неправа! Нет, они любят друг друга, и как мать, я желаю им только счастья. Хоть такого повара, как Линн, найти не так уж легко, но мне повезло - Ларус, которого она подготовила себе на замену, великолепно справляется.
Продолжая говорить, она подвела нас к столу.
- Знакомьтесь - это Ларсель, молодой человек нашей девочки.
Алина закатила глаза.
- Ну что я опять не так сказала? - возмутилась богиня, и легонько пихнула дочку в бок локтем. - Не мешай мне! Ларсель, познакомься - Дарий - его ты уже знаешь. - Я пожал протянутую руку. - Ферен. - Тайл из изначального мира встал и тоже протянул мне руку. Мы обменялись мысленными приветствиями, ничуть не удивив при этом собравшихся за столом демиургов. На нас просто не обратили внимания. Он вернулся на свое место, а меня уже тащили вокруг стола:
- С Альвиром ты уже знаком. - Мы кивнули друг другу. - А это Тальма - его супруга и моя лучшая подруга.
Нежные пальцы прекраснейшей опустились на мою ладонь, и я осмелился коснуться их губами. Лиза не дала мне ни на миг задержаться - как только я разогнулся, потянула меня дальше.
- А это наши мальчики - Риан и Валий. Можешь говорить громко - когда они сыты, их даже из пушки не разбудишь! Но экспериментировать не надо! - тут же пресекла она попытку своего мужа что-то сказать. - Дин, мне не нравится ход твоих мыслей! Это же дети!
Чтобы предотвратить небольшой семейный скандал, я отвлек Лизу простым вопросом:
- А того, что с крестиком, как зовут?
- Это Рианчик! Правда, он прелесть? Хочешь подержать?
- Вот видишь - я был прав! - довольно громко шепнул Альдинир брату. - А ты сомневался.
- Хм, может быть, немного позже? - крошки меня скорее напугали - я никогда не держал на руках младенцев.
Меня спасло журчание в желудке, настолько громкое, что за столом засмеялись.
- Ой, прости, мой мальчик. Присаживайся к столу.
Как только я занял свое место рядом с Алиной, Альдинир махнул рукой, и слуги приступили к работе.
Первый же глоток вина показался мне нектаром. Органы чувств радовали остротой восприятия, и я смаковал каждый кусочек. Оказалось, что я голоден, как зверь - с трудом справляясь с желанием съесть все, что стоит на столе, я заставил себя есть медленно и аккуратно. Из всего многообразия блюд выбрал густой суп и обжаренные в сухарях овощи, отказавшись от острых закусок. Сидящая рядом Алина непринужденно поддерживала разговор со своими родными; я не вмешивался, отвечая односложно только на прямые вопросы, но понял, что послезавтра состоится празднование в честь малышей - поприветствовать новорожденных демиургов слетятся родственники и друзья. И еще, по ехидной улыбке Альдинира, понял, что мне не отвертеться от участия в качестве одной из достопримечательностей. Мне предстоит отбиваться от братьев Алины, прибытие которых ожидается завтра.
После обеда женщины вышли на террасу полюбоваться закатом, прихватив с собой только что проснувшихся малышей, и, проходя в кабинет Альдинира следом за ним, я услышал, как они засюсюкали над ними.
Дарий извинился, сославшись на неотложное дело, и вместе с Ференом исчез, оставив меня на съедение хищникам.
Попав впервые в кабинет демиурга, я поразился совершенно домашней обстановке. Стол - неотъемлемая деталь кабинета, обнаружился в самом углу, под ним стояло два короба высотой по колено, из которых доносился низкий гул. Легкое кресло из странного блестящего металла было задвинуто под столешницу. Я никогда не видел ничего подобного, но спросить не решился. Сверху стояла картина в черной раме - залитое солнцем поле подсолнухов, и мне показалось, что она светится изнутри. Зачем она нужна на столе? Я даже не пытался понять - меня больше заинтересовала стена над диваном, завешенная оружием. Кроме мечей, кинжалов и арбалетов, которые я с удовольствием включил бы в свой арсенал, там были совершенно невообразимой формы смертельные игрушки. Меч с крючком на конце, кольца с торчащими в разные стороны остро заточенными лезвиями в пядь длиной, рукоятки которых были обмотаны кожей - это из более менее знакомого, остальное я даже не смог классифицировать. Но больше всего меня поразило окно: вместо привычного вида на сказочный город драконов, в нем, сменяя друг друга, появлялись картины - деревенские пейзажи, городские сценки, лица людей, дроу и эльфов. На одной из них я узнал знакомого виночерпия из Керсова. Кстати, не мешало бы к нему наведаться....
- Гм, гм.
Я закрыл рот и повернулся к привлекшему мое внимание демиургу. Только теперь обнаружив, что стою вплотную к дивному окну.
- Нравиться? Это мое хобби. Но у тебя еще будет время полюбоваться на фотографии - так называются эти застывшие моменты жизни.
Он жестом пригласил меня присаживаться на один из диванов, где уже с комфортом устроился Альвир. Наш творец снял мягкие туфли и, подложив под бок подушку, которых на диване валялось больше десятка, полулежал с бокалом в руке. Я отодвинул одну из подушек и спугнул смешного зверька, рыжая шерсть которого почти полностью сливалась с обивкой. Кошка? Здесь? Она попыталась ударить меня лапой, но я быстро поймал ее за шкирку и положил себе на колени.
- Ты с Дусей осторожно - она зверь подлый, может и поцарапать.
Я разжал руки, кошка с возмущенным воплем спрыгнула на ковер и начала вылизываться. Демиург протянул мне бокал, и сел напротив.
- Я хотел объяснить тебе некоторые моменты. В одном ты совершенно прав - ты умер, но я успел удержать твое сознание. Такое понятие, как слияние, тебе знакомо?
Я согласно кивнул головой.
- Но мое представление о слиянии может отличаться от того, как оно происходит в реальности.
- Ну, не страшно, еще узнаешь. Не хочу сейчас вдаваться в технические подробности, потом у Алины спросишь. Все, что тебе надо знать - это то, что я считал матрицу твоего тела, немного его усовершенствовал и воссоздал заново. Аль мне помог - кто, как не он, лучше всех знает из чего сделаны эльфы. Думаю, ты уже догадался сам.
- Да, это мне понятно.
- Вот и хорошо. Возиться с тобой больше не хочу - как управлять тем, что ты получил, тебе может рассказать Алина, зря я, что ли, ее учил? А еще лучше - Валериан. Завтра он прибудет, и я доведу до его сведенья посетившую меня чудную идею....
- Не сомневаюсь, Ри будет просто счастлив! - засмеялся Альвир, но его брат только отмахнулся.
- Он сам нарвался. Кстати, из Атера получились замечательные детишки. А моя Академия сейчас лучшее для них место, и тебе тоже, Ларсель, не помешает прослушать курс магии на его факультете. Твое новое тело еще подарит тебе несколько сюрпризов, и я хочу, чтобы ты был к этому готов. Только не торопись - времени у тебя теперь много.
Надежда получить подробные объяснения незаметно угасла, но я не расстроился. Меня поразила фраза Альдинира об Академии. Значит ли это, что демиург ее основал и продолжает контролировать? Повелитель не просто так там работает. И Рон, и его кузен Фил... сколько еще драконов живет в Керсове? Очень интересный вопрос. Но пока я просто кивнул в ответ на вопросительный взгляд Дина, и вдруг вспомнил, что хотел посмотреть на него внутренним зрением.
Бум! Резкая вспышка ударила по сознанию сильной болью, и я едва сдержал крик. Дин уже был возле меня.
- Идиот! Я же сказал - не торопись! - от подзатыльника моя голова дернулась и, пошатнувшись, я едва не свалился на пол. Но головная боль исчезла.
- Полегчало? Никогда не смотри на нас так - мозги сожжешь! Тебе еще рано это делать! Дома мы не используем щиты!
- Могли бы и предупредить, - буркнул я себе под нос.
- Откуда я мог знать, что ты с этого начнешь?
- Ну... - я посмотрел ему в глаза и улыбнулся. - Вы же бог, творец. Должны были предвидеть.
Ошарашенное выражение лица демиурга явилось для меня лучшей наградой за унижение.
- Ха-ха-ха! Дин! А ведь он тебя уел! - рассмеялся Альвир, расплескивая вино из бокала.
