Что подарить богу на день рождения? 5 страница

Из тени показалась рука высохшей мумии: желтые обтянутые кожей пальцы пытались нащупать опору, но не нашли, и из каминного чрева выпал древний эльф. Такой старый, что я отшатнулся: мне не приходилось видеть ничего более ужасающего, и стало стыдно своей реакции. Дарий не растерялся, схватил мою куртку и накрыл обнаженное тело.

- Помоги.

Предварительно посланный мной порыв воздуха сдул со стола пыль и какие-то мелочи. Я еле сдержался, чтобы не чихнуть. Дар покачал головой и исправил мою ошибку, запустив слабое, но действенное заклинание. Воздух очистился и, заодно, пропал неприятный запах. По периметру комнаты замерцал защитный экран. Надеюсь, дядя знает, что делает. Вдвоем мы перенесли эльфа на стол. Я содрогнулся - на свету мумифицированный полутруп выглядел еще хуже. Эльфы до самой старости остаются прекрасными, а тут.... То, что лежало на столе, скорее было похоже на скелет. Дар почувствовал мою растерянность, взял меня за плечи и встряхнул:

- Возьми себя в руки! Мы выберемся. Я попробую перекачать ему силу, маленькими порциями. Ты только следи за процессом, и если заметишь, что энергия не усваивается, останови меня. Давай перевернем его на живот.

В глазах старика мелькнул страх, когда мы его поворачивали. Переборов себя, я прикоснулся к его щеке. Кожа, сухая, как пергамент, оказалась теплой, и от жалости к эльфу защемило в груди. Я постарался успокоить его, и, кажется, мне это удалось.

- Готов?

У меня хватило сил на то, чтобы кивнуть, и Дарий обошел вокруг стола и сосредоточился.

Одну руку Дар положил старику на шею, а вторую на поясницу. Начали! Синее пламя вырвалось из ладоней творца и окутало лежащее на столе тело. Тщательно контролируемая демиургом сила проникла в тело - я следил за процессом, переключив зрение на другой уровень. Энергия поступала толчками, пульсация стала ощутимой - старик вздрагивал после каждой порции, но я видел, что она усваивается без остатка.

- Рон, тут должна быть вода. Необходимо его напоить - так процесс пойдет быстрее.

Я пошел к стене, из которой торчал обломок керамической трубы. Вода собиралась в покосившийся каменный умывальник, рядом стояла чашка. Несмотря на толстый слой грязи, она оказалась целой. Я зачерпнул пахнущую тухлым воду и понес к столу. Дар провел рукой над ней, и жидкость очистилась. Первый глоток эльф делал целую минуту - пересохшее горло забыло, как глотать. Но потом - то ли сработала влитая Дарием сила, то ли старик сам вспомнил, как это делать - дело пошло, и я еще пять раз наведывался к умывальнику, пока в нем совсем ничего не осталось.

- Достаточно, - сказал Дар и убрал руки.

Прямо на наших глазах кожа начала расправляться, и теперь перед нами лежал просто старый эльф - часть энергии пошла на восстановление физического тела. Он все еще был невероятно худым и изможденным, но его дыхание перестало быть таким хриплым, и старик закашлялся, пытаясь что-то сказать.

- Не нужно вам было сюда приходить. Это бесполезно.... Все уходит, жизнь уходит, остается только тлен... Кто вы, мальчики? Я вас знаю? - пробормотал эльф и сам себе ответил. - Нет, я вас не знаю.

- Вы помните, как вас зовут? - спросил я.

- Аль, она звала меня Аль... - он прикрыл глаза, вспоминая.

- Кто - она?

- Тальма. У нее были самые прекрасные волосы на свете....

Дар закатил глаза и покачал головой. Старик тем временем продолжал говорить:

- Я закрыл дыру, но энергии совсем не осталось. Столько усилий - и все напрасно.

Это бесполезно - она продолжает высасывать из меня силу - по каплям... Мальчики, сколько лет прошло? - вдруг встрепенулся эльф, вернее, демиург этого мира - Альвир, старший брат моего деда.

- У меня должен был родиться сын, но он погиб вместе с Тальмой.... Так кто вы?

- Это не столь важно, - ответил Дарий. - Вы помните, как оказались здесь?

Но ему никто не ответил - старик спал. Дар положил ему на плечо руки и влил еще порцию силы. На Альвира уже можно было смотреть без содрогания. Дарий сел на пол и погрузился в размышления. Он что-то пробубнил себе под нос, а потом вытащил дневник из моей торбы и стал писать на чистых листах в самом конце.

От нечего делать я обошел комнату по периметру. В ней не было окон, вероятно, изначально это помещение находилось в подвале, выполняя функцию то ли секретной лаборатории, то ли кабинета. А вот дверь была - и к моему удивлению, она легко распахнулась и в проем посыпалась земля. Моя самая страшная догадка подтвердилась - мы замурованы глубоко под землей вместе с полусумасшедшим демиургом. Настроение упало еще ниже.

- Дар, а как мы здесь оказались? - мне пришлось повторить вопрос, потому что дядя, полностью погрузившись в расчеты, не услышал меня.

- Когда ты отключился, я успел тебя догнать и провести слияние, а потом полетел на зов. Слабый, почти неуловимый, он привел меня сюда.

- А лоб ты когда разбил? - не унимался я.

- Это я заработал, когда ты очнулся и стал вырываться. Я упал и стукнулся об угол стола. Ладно, Рон, не мешай мне, покопайся лучше в моей сумке - там должны быть пирожки.

Запасливый Дар упаковал не только пирожки. Стол был занят нашим вновь обретенным родственником, так что я разложил еду на кресле, постелив остатки моей рубашки вместо скатерти. Пирожки с капустой, два варенных яйца, к удивлению, переживших перелет с минимальными потерями, и кусок розовой ветчины. Бутылка с вином мне попалась последней. Стаканы... ну, мы же не на пикник собирались! Из горлышка выпьем. Дар пришел на запах, я только собирался достать нож, как он легким движением руки достал просто из воздуха ножик, больше похожий на короткий меч, и положил его рядом с собой.

- Сколько мы уже здесь? - спросил он и откусил пирожок.

- Часов пять-шесть. С учетом того времени, что я находился без сознания - часов восемь. - Чувство времени меня еще никогда не подводило. У каждого демиурга оно есть, но не у всех такое точное, как у меня. Родственники знали об этом свойстве моего организма, и постоянно использовали меня вместо часов.

- Тогда мы успеваем.

Я замер с пирожком в зубах, вопросительно глядя на дядю, но он уже на меня не обращал внимания, с ловкостью фокусника нарезая ветчину на тонкие пласты. Половину завернул обратно в бумагу, а оставшееся поделил на троих, бросив взгляд на спящего эльфа. Полчаса мы жевали, запивая вином. Дарий не забыл налить немного в чашку и поставить возле мяса.

Убирая остатки еды в свою сумку, Дар вытащил из нее запасную рубашку, кинул мне, и для эльфа нашел штаны. Правда, я с трудом представляю себе, как они будут на старике держаться. Но выход нашелся - своим маленьким ножиком дядя лихо расправился с моей сумкой, отрезал от нее ручку - толстую веревку, и продел ее в петли для ремня.

Время тянулось медленно, спотыкаясь и падая в такт капели из разбитой трубы. Дарий отказался мне что-либо объяснять, аргументируя это тем, что я сам все пойму в процессе. Через некоторое время Дар разбудил и накормил Альвира.

Силы восстановить здесь невозможно, мы оба уже израсходовали прилично, и продолжали терять дальше. Но дядя почему-то тянул время.

- Рон, попробуй заснуть. Четыре часа у нас еще есть.

Сон пришел сразу, и мне даже что-то приснилось. Не знаю, дергал ли я ногой во сне, как собака, но повизгивал точно, потому, что проснулся от смеха Дария.

Больше заснуть мне не удалось. Ледяной камень, казалось, проморозил мои кости насквозь. Дар хотел потратить немного энергии на обогрев, но я ему не разрешил. Ведь неизвестно, сколько ему понадобится на перенос не только его самого, но и нас двоих.

Он собирался выбраться отсюда на рассвете. Почему? Не знаю. Но думаю, что это связано с прилетом на планету деда и отца. Они предпримут попытку закрыть прокол, и к этому моменту нас здесь быть уже не должно. А вот почему мы не могли уйти раньше? Дарий отмалчивался и, наконец, сказал, что так показали расчеты, которые он провел вместе с Владом. Пришлось согласиться.

Дарий не показывал вида, но по взглядам, которые он кидал на меня время от времени, я знал, что переживает. Ведь я для Дара как сын, которого у него нет.

Через час проснулся Альвир, мы позавтракали и Дар, осмотрев старика, заметил, что процесс восстановления протекает нормально.

- Пора! - сказал он через десять минут, когда мы уже стояли на свободном от мебели месте. Эльф фактически висел на мне - он едва мог стоять на ногах. Слияние прошло мгновенно, и мы исчезли, потерявшись во времени и пространстве.

На другом конце материка в густую траву приземлились три путешественника. Совсем рядом, за проселочной дорогой, гигантские деревья в два обхвата толщиной гордо несли свои пышные кроны. Распустив во все стороны руки-ветви, они ловили южный ветер. Я таких никогда еще не видел.

Аккуратно уложив безвольное тело демиурга на траву, я проверил свой запас магии, и остался доволен. Во-первых, он был полон почти на половину, а во-вторых, мы приземлились возле природного источника, и я надеялся полностью восстановиться за час-полтора. Хуже пришлось Дарию, его запас находился на нуле. Переход потребовал всех его сил, и сейчас он был скорее человеком, чем демиургом. Ровно три минуты я наслаждался покоем и тишиной, до того момента, когда случайно брошенный взгляд на Альвира привел меня в замешательство. Тело демиурга стало прозрачным, и скоро блеклый в лучах солнца клочок тумана рванул ввысь. Я повернулся сказать об этом дяде, и на моих глазах в грудь Дара вонзилась стрела с белым оперением.

Я успел его поймать до того, как он коснулся земли. Высокая трава спрятала нас от чужих глаз. Защитный экран куполом накрыл меня и Дария. Дальше я действовал, как во сне: обломал стрелу, порвал рубашку, очистил заклинанием нож и сделал разрез впритык к торчащей из тела Дара стреле. Он вздрогнул и потерял сознание от боли, но мне это было на руку. Наконечник вышел легко, а я уже останавливал пузырящуюся в месте разреза кровь, вливал энергию и прижимал рукой края раны, сращивая ткани и сосуды. Я знал, что должен успеть до того, как нас найдут те, кто стрелял в моего дядю.

Надеюсь, что на стреле не было яда. Я спешил - уже шуршала трава под легкими шагами. За миг до того, как они показались в поле моего зрения, я уже знал, кого увижу.

Пятерка затянутых в серое тайлов в полном вооружении грамотно окружила нас, лишая возможности бежать. Впрочем, после лечения Дара, сил даже на самый недалекий портал у меня не осталось. Экран я уже убрал.

Я медленно поднял руки вверх и сразу почувствовал укол в шею. Последняя мысль надеждой стучала в висках: "Пусть это будет снотворное" - и я отключился.

Везет нам с дядей в последнее время на мрачные и сырые подвалы!

Сухость во рту и головокружение - все-таки, снотворное. Мой голос превратился в шепот:

- Дар? - он обнаружился прямо напротив меня, на узком и жестком лежаке. Похоже, кто-то его перевязал, пока я отсыпался. Значит, сразу нас убивать не собираются.

На этот раз обстановка была богаче, спать на полу не придется, а в стене на уровне моей груди находилось окно, оформленное по обычаям любой темницы: зарешеченное и узкое настолько, что в него я смогу просунуть разве что одну ногу, и то голую. За окном горел закат, я высунул руку и пригнул загораживающую обзор траву. Похоже, что это задний двор какого-то замка. Вон крепостная стена, ворота закрыты, и два тайла скучают на посту. Девушка-дроу снимает белье с веревки, напевая песенку о веселом художнике, который вырезал неприличные картинки. Язык похож, очень похож на наш, я имею в виду, дроу, но словно устаревший. Главное, понять не сложно, и это хорошо. Девушка заметила, что я ее рассматриваю, и, смутившись, убежала вместе с корзиной.

Тайлы обыскали нас, и у меня пропали не только ножи, но и медальон, который я не снимал со дня маминой смерти. Гады, уж портрет им точно не к чему. Сумка, в которой лежал дневник и остатки ветчины, им тоже приглянулась.

Пока я любовался видом из окна, Дарий проснулся и попытался сесть. Движение вызвало приступ мучительного кашля, он выхаркивал на пол сгустки крови из пробитого стрелой легкого. Я делился энергией и помогал, как мог. К моей радости, за время моего сна почти восстановился запас сил.

Наконец, ему стало легче, и он сел прямо, тяжело дыша. Говорить он не спешил, да и не нужно. Я просто сидел возле него, давая понять, что он не один, что я рядом. Рана уже почти затянулась, только твердая корка осталась на месте разреза, но я знал, что внутренние повреждения так быстро не заживут. Даже с нашей великолепной регенерацией нужно больше, чем несколько часов, особенно в том состоянии, в котором находился Дар. Я укрыл его плечи найденным на матрасе одеялом и спросил:

- Не хочешь лечь?

- Нет, так легче, - он упрямо мотнул головой. - Рон, а ведь у нас получилось.

- Кажется, да. По крайней мере, тайлов в количестве пяти штук я уже видел.

- Значит, я сумел. А что с Альвиром?

- Испарился и улетел. Черт, не знаю я, что с ним. Пропал. - Я действительно не понял, что произошло с демиургом, которого мы так старались привести в чувства.

- Все правильно, так и должно быть - два Альвира не могут существовать одновременно. Осталось получить последнее подтверждение тому, что...- тут он замолчал и показал мне глазами на дверь.

Послышались шаги, и в нашу темницу вошли двое тайлов и один дроу с подносом. Темноволосый поставил на пол тарелки с супом и еще однумиску с чем-то, мне незнакомым. Хлеб, чтобы не запачкать, он протянул мне. Я поймал дроу за рукав:

- Скажи, какой сегодня день?

- Восемнадцатое айка.

- А год?

Он удивленно посмотрел на меня и попытался вырваться, но я держал крепко.

- Тысяча двести шестнадцатый, - ответил слуга и вылетел за дверь, когда я его отпустил. Тайлы испарились, закрыв за собой дверь.

- Ха-ха, - засмеялся, захрипел Дарий и опять стал кашлять.

После супа ему стало легче, и он со счастливой улыбкой откинулся назад, на стену:

- Мы успели. Рон, добро пожаловать в прошлое!

Глава 11

Алонафт

Повелитель Валериан

Мы уже собрались покинуть гостеприимный водный мир, когда из наспех открытого портала выпала Эська и с криком: "Подождите! Подарки забыли!", кинулась к нам.

- О, забыл! Спасибо, Эська! - племянница повисла у меня на шее.

- И тебе спасибо, дядя Ри. Если бы не ты.... - она шмыгнула носом и вытерла его об мое плечо. Я улыбнулся, но промолчал. - Прилетай еще, хорошо? Мы будем тебя ждать.

Ее молодой человек, тьфу, русал, переминался с ноги на ногу в двух шагах от нас, я отпустил Эську и протянул ему руку. Мы обменялись рукопожатием, забывая обиды и прощая ошибки. Мне не о чем с тобой спорить, мальчик, не держи на меня зла. Серон сразу же отправил детей обратно во дворец - находиться здесь скоро станет небезопасно.

Мы стояли на скале, со всех сторон окруженной водой, тут даже трава не росла, только бурые водоросли украшали голые камни там, куда долетали брызги, но в качестве стартовой площадки она подходила идеально. Прощальные слова были сказаны раньше: еще во дворце Уна расцеловала меня и своего свекра, пожелала нам доброго пути, и только после этого мы перенеслись сюда. Сумка с подарками оказалась тяжелой, интересно, что девочка сюда положила?

Время пришло: отец взял нас за руки, и через минуту бьющиеся о скалу волны озарила вспышка слияния.

- Серон?

- Да.

- А та русалка была ничего...

- Та, что сидела у тебя на коленях, тоже, мягко говоря, выделялась из общей массы.

Отец засмеялся:

- Да, с такими якорями даже удивительно, как она плавает. Они должны тянуть ее ко дну.

- Вода все выдержит. Они же не железные? Впрочем, - добавил Серон после паузы, - тебе лучше знать - не я же их щупал?

- Это просто из исследовательского интереса. Как ученого, меня очень привлекают подобные аномалии.

- Смотри, как бы мама не посчитала их неподходящими для изучения объектами.

- Не люблю, когда дети вмешиваются в мою личную жизнь! Можно подумать, я с ней спал. Так, помечтал только....

Мы с братом мысленно расхохотались. Так, иногда подкалывая отца, снисходительно позволяющего нам это делать, мы преодолели расстояние от водного мира Серония до планеты Альвира.

Сгусток энергии, содержащий наши сознания, приближался к станции, совершающей очередной виток вокруг пока незнакомого мне мира. Постепенно уменьшая скорость, мы полетели параллельным курсом. С первого взгляда стало понятно, что создателем алонафта был хозяин водного мира: со стороны спутник напоминал гигантскую рыбу, лениво машущую крыльями в верхних слоях атмосферы. Для алонафта здесь самое лучшее место обитания - несмотря на то, что воздух разряжен, его достаточно для дыхания. Матовая чернота кожи - а это была именно кожа, Серон подтвердил мое предположение - впитывала без остатка энергию светила, вокруг которого вращалась планета.

С легким шипением мы проникли вовнутрь и разделились. Серон зябко поежился: на станции царил холод. Привыкший к теплому климату брат прижал руку к кожаной стене живого спутника:

- Что ты делаешь? - поинтересовался отец.

- Бужу алонафта, он сейчас в спячке.

-А как насчет тепла?

- Будет, скоро будет.

Я посмотрел по сторонам. Мы стояли в коридоре, по обе стороны которого находились круглые двери. Каюты? Серон прикоснулся к центру одной из них, и мышечная ткань резко сократилось, открывая проход. Под кожей, внешне похожей на змеиную, перекатывались бугры мускулов. Как только мы вошли в каюту, клапан с еле слышным шуршанием захлопнулся, оставляя меня с ощущением, что мы попали в желудок чудовища, и вот-вот начнет поступать желудочный сок. Пол мягко пружинил под ногами.

Обстановка комнаты меня порадовала, разогнав мрачные мысли. Я поставил сумку с подарками на пол, и решил, что на несколько ночей меня это помещение вполне устроит. Сложенные в углу одеяла напомнили мне о том, что мы здесь не первые, а табуретка на гнутых ножках, с сидением из ткани в красно-белую полоску меня окончательно развеселила. Интересно, это Серон ее сюда притащил или кто другой? Я себе представил процесс слияния с табуреткой, и не удержался от смеха. Пришлось рассказать родственникам о причине моего внезапного веселья.

- Это не я! - сквозь смех проговорил Серон. - Это наблюдатели Совета постарались. Они тащат сюда столько мусора, что я не успеваю его утилизировать.

Отец занял соседнюю каюту, Серон - свою собственную, напротив моей. Там тоже мусора хватало. Еще три остались свободными.

В рубке, расположенной в голове рыбы, царил полумрак. Глаза-иллюминаторы алонафта, каждое размером с колесо от телеги, прикрывали веки. Спутник уже начал просыпаться. По стенам поползли светящиеся полосы, от которых ощутимо веяло теплом. Постепенно все они переехали на потолок и там остались - в рубке сразу стало светло. Серон подошел к овальному выступу в центре, пульт управления вздрогнул под его пальцами, просыпаясь, и я догадался, что это - мозг алонафта. Не прислушиваясь к командам, которые мысленно отдавал Серон, я попросил только открыть окна. Кожистые веки вздрогнули и поползли вверх, пропуская яркий солнечный свет. Я приник к иллюминатору и... ничего не увидел. Мы летели над зоной сплошной облачности, укрывающей планету плотной пеленой. Только кое-где, в разрывах, можно было разглядеть клочки темно серого океана. Смотреть в окно стало неинтересно, и, заметив, что Серон освободился, и теперь стоит возле второго глаза, обратился к нему с вопросом:

- Чем алонафт питается, только энергией?

- И да, и нет. Всем. Он может преобразовать любое вещество в энергию. Все, что попадает к нему в желудок, становится пищей.

- Надеюсь, что мы сейчас не в желудке? - мои опасения вернулись и расцвели буйным цветом.

- Нет, - фыркнул и улыбнулся брат. - Алонафт - довольно сложная конструкция, я голову сломал, пока придумал. Но они недолговечны, каждые пятьдесят лет приходится менять. Пока один работает, другой подрастает на моей ферме.

- В твоем мире? - что-то я не заметил там летающих мальков алонафта.

- Нет, Совет выделил специальный полигон для моих экспериментов. Если хочешь, я дам тебе информацию.

- Спасибо. Только давай пока здесь разберемся, а там посмотрим.

Отец уже давно устроился в одном из шести кресел, полукругом расставленных вокруг стола. Присмотревшись, я понял, что это части тела алонафта, выращенные специально для нашего удобства. Папа прикрыл глаза, расслабился, и тут его кресло поплыло - появились и стали расти подлокотники, спинка удлинилась и образовала удобный валик под шеей, а под ногами возник нарост, который превратился в мягкий пуфик. Отец, удовлетворенно кивнул и положил на него ноги в ботинках - сапог он принципиально не признавал, а вот ботинки со шнурками любил. Алонафт сделал все, чтобы не расстроить капризного, привыкшего к комфорту демиурга.

Серон привлек мое внимание.

- Я считаю, что нам стоит дождаться наблюдателей от Совета, прежде чем мы начнем рассматривать слепки памяти алонафта, сделанные им за последние три месяца.

- Ты главный - вот и командуй. А пока их нет, я бы не отказался перекусить. Надеюсь, морить нас голодом ты не собираешься? - лениво проговорил отец, не открывая глаз.

Всегда поражался его способности устраиваться с комфортом и в любой ситуации находить время поесть. Отсутствием аппетита он никогда не страдал. Серон задумался на минуту, вспоминая, что есть вкусного в кладовой - это я поймал его мысль, и мы вместе отправились на поиски сьестного. Пока мы складывали продукты на неизвестно как оказавшееся здесь большое блюдо, и выбирали бутылку вина, алонафт ощутимо вздрогнул. Я чудом не уронил то, что держал в руках - мне повезло, что клапан-вход за моей спиной закрылся и мягко спружинил, когда я на него упал. Серон замер, прислушиваясь.

- Первый прибыл, - улыбнулся брат. - Идем быстрее - я хочу, чтобы ты увидел Атера во всей красе. Только не рекомендую в его присутствии снимать щиты с сознания. Он - один из самых сильных менталистов во вселенной.

На полу в рубке лежал коричневый блин, похожий на ковер, под которым кто-то спрятался и шевелился. По центру яркого пятна находилась выпуклость мне по колено высотой. Серон спокойно обошел его, и я последовал за ним. Водрузив еду на стол, повернулся и стал ждать, что же будет дальше.

На поверхности блина появились желтые пятна, хаотично разбросанные по всей площади, они постепенно упорядочили свое движение и образовали спиральный узор. Одновременно с этим выпуклость стала расти, вытягиваться вверх, вбирая в себя "блин", сквозь складки которого медленно проявлялись очертания человеческой фигуры. Желто-коричневая спираль никуда ни делась - она опоясывала демиурга с головы до ног - да, теперь от кляксы протоплазмы на полу уже ничего ни осталось. Демиург продолжал изменять свое тело, в угоду нам, принимая непривычный для него облик. Подозреваю, что в своем мире он так и лежит мягким ковриком.

Краски потеряли яркость, и теперь перед нами стоял, несомненно, мужчина. Мускулы то наливались, то сдувались, поиск идеальной формы продолжался. Лицо, напоминающее комок глины, плыло, первыми появились отверстия, и только потом вырос нос. Тонкие губы улыбнулись и стали двигаться, словно проверяя границы дозволенного - рот широко открылся, потом губы вытянулись в трубочку и, наконец, успокоились. Открылись глаза, вертикальный зрачок занял свое место на фоне коричневой радужки.

Я на секунду оторвался от зрелища, чтобы глянуть на реакцию отца. А он умудрился приказать алонафту развернуть кресло на сто восемьдесят градусов и теперь, со стаканом вина в одной руке, и бутербродом - в другой, скептически смотрел на пришельца.

- Не-а... - лениво пробормотал он и покачал головой, когда нос нашего гостя превысил разумные пределы.

Волосы демиурга пробились и сразу отросли до пояса. А впереди появились гениталии, они росли, росли.... Мы с Сероном уже не могли больше сдерживаться и засмеялись, а папа даже нагнулся вперед, так его заинтересовал процесс. Наш смех помог, консультант посмотрел вниз, и те шары, которые он отрастил, резко уменьшились.

Перед нами теперь стоял желто-коричневый в полосочку красавец, полностью обнаженный. Голос пришельца, низкий и хриплый, прозвучал неожиданно:

- Приветствую вас! Прошу простить мое опоздание. Альдинир, рад тебя видеть.

Отец встал и, все еще улыбаясь, протянул руку консультанту.

- Здравствуй, учитель! Тебя понизили, или ты добровольно сюда прилетел? Не ожидал встретить тебя здесь. Хотя, помня о твоем любопытстве.... - договорить ему не дали - пришелец притянул его к себе и крепко обнял.

- Здравствуй, мой мальчик! Я не мог оставаться в стороне, когда решается судьба моего воспитанника.

- Хорошо, что ты здесь. Вот только... - проговорил папа, выбираясь из объятий своего учителя. - Оденься, что ли.

- Я плохо получился? Что-то забыл прилепить? - гость осмотрел себя.

- Нет, скорее наоборот - слегка перестарался, - усмехнулся отец.

Ого, так это - живая легенда, Первый - старше его нет. Я слышал, что он бросил руководить Советом еще десять тысяч лет назад, и с тех пор не появлялся, а теперь оказывается, он воспитал отца и его старшего брата. И я по-другому посмотрел на только что прибывшего демиурга. Серон, заметив восторг на моем лице, раздулся от гордости и шепнул:

- Это я его нашел и пригласил.

Тем временем в руке у Первого появилась хламида цвета темного шоколада, и она скрыла от наших глаз полосато-мускулистое великолепие. Вот и хорошо, а то в глазах уже рябило.

- Я так давно не становился человекоподобным, что немного подзабыл, как это делается.

- Нормально. Бывает. А кто еще должен прибыть, ты в курсе?

- Фарлина, разбавит и... хм... наше мужское общество. А это кто?

Первый подошел ко мне и, протянув руку, представился:

- Атер.

- Валериан, сын Альдинира. Пока младший.

Вблизи я смог разглядеть великого демиурга подробно. Шестипалая рука оказалась неожиданно горячей, кожа - плотной и шершавой, и глаза без белков, в которых пульсировала тонкая вертикальная линия зрачка, то расширяясь до овала, то сжимаясь в еле видимую паутинку. Но больше всего меня поразили волосы: то, что я сначала принял за косички, на самом деле оказалось тонкими кожаными ремешками.

- Очень приятно познакомится! Дин! - не отрывая взгляда от моего лица, обратился Атер к отцу. - Лиза опять вынашивает потомство?

- Фу, как некрасиво. Атер, это называется - беременность. Запомни, пожалуйста, что не все размножаются почкованием, как ты. Некоторые еще и получают удовольствие от этого процесса.

- Это как? - удивился демиург. - Я, кажется, совсем отстал от жизни в своем мире. Решено, жди меня в гости. - Он задумался и посмотрел в потолок, что-то высчитывая. - Через пять условных декад у меня окно в программе. Прилечу к вам в отпуск на неопреденное...

Договорить ему не удалось, прибыл последний член нашей команды. В рубку впорхнула девушка и сразу повисла на шее моего брата. Внешность у нее была самая обычная... для жителя каменного века. Короткий ежик светлых волос, бронзовый загар и одеяние из мягкой кожи. Много обнаженного тела - руки, часть живота и ноги от середины бедра. Правда, юбка была немного длиннее за счет висящих треугольных кусков кожи, но более скромным от этого туалет красавицы не стал. Перетянутые веревочками крест-накрест чулки по колено и тапочки, покрытые пылью - ничего так, все в одном стиле.

- Всем привет! - бодро проговорила она, продолжая держать моего брата за руку. - Серончик, я там кое-что захватила с собой, ты мне поможешь распаковать? А это твой отец, да? Фарлина, - представилась она, протягивая отцу руку для поцелуя.

- А это мой брат. Ри, подойди, я вас познакомлю. - Серон потащил ее в моем направлении.

Легкая ручка с обгрызенными ногтями утонула в моей ладони, а глаза, светлые до невозможности, оценили мою внешность. Серон спас меня как раз в тот момент, когда я уже хотел закричать, что недавно женился. Он обнял ее одной рукой за талию и прошептал в ушко:

- Так что ты хотела, чтобы я сделал?

- О, сущий пустяк! - и она утащила Серона в коридор.

Отец о чем-то тихо разговаривал с Первым, Серон все еще помогал Фарлине, а я, от нечего делать, занял место у окна. Каникулы в водном мире суматохой событий и дел заткнули дыру, из которой упорно лезла тоска. Образ Линн с надутыми от обиды губами, и ее имя, постоянно, что бы я ни делал, звучит во мне. Я скучал по ее губам, по ее рукам и ее улыбке. Минута покоя, бездумный взгляд сквозь прозрачный зрачок алонафта - и мои мысли опять вернулись к ней.

Пока я предавался тоске, вид из иллюминатора изменился: алонафт подлетал к зарождающемуся тропическому урагану. Облачность под крылом спутника взорвалась, стремительно закручиваясь в спираль. Впереди показался глаз тайфуна. Ветер усилился, алонафта ощутимо тянуло в сторону. Я положил руки на подлокотники кресла, мысленно обратился к животному и неожиданно получил ответ. Вопросительные интонации, любопытство собаки, тыкающей мокрым носом в ладонь. Теплое урчание окутало меня дружелюбием. Он нас любит. Он скучал - лететь одному так тоскливо, он не хочет опять остаться один, без хозяина. Образ Серона пробился сквозь щенячий восторг, и я почувствовал радость алонафта и благодарность за то, что мы пришли к нему. Я прикрыл глаза и погладил подлокотник. А он и в самом деле, как собака - видимо, ему понравилась ласка, и, когда я перестал, он толкнул меня в руку - гладь, не останавливайся. Я спросил: не опасен ли ему сильный ветер? И он взмыл легко и плавно, меня не сильно вдавило в кресло, и я проводил глазами уходящий назад тайфун.