Данный перевод выполнен специально для сайта www.jrward.ru. 17 страница

– Это не ее вина, – сказал он хрипло. – Я знаю это. Сам факт, что я хоть однажды допустил такую мысль… это чертовски мерзко. Так же плохо, как и то, что я не спас ее… словно я сам посадил ее в ту машину. Господи, верить, что ее поступки стали причиной? – Бутч сел. – У меня капитально клинит голову из-за этого… если у меня будет дочь, – он быстро перекрестился, – …и что-то произойдет с ней, и кто-то попытается обвинить ее из-за короткой юбки, или того, что она выпила один коктейль или даже семьдесят пять, или согласилась заняться с кем-то сексом, а потом передумала в процессе? Знаешь, что я сделаю с этим женоненавистником и говнюком?

– Убьешь его, сразу после того, как расправишься с преступником.

– Однозначно. Черт, да. – Он описал круг у своей головы. – Но потом включается старая пленка, и периодически она выбрасывает эту ужасную мысль… и я чувствую себя виноватым, до тошноты. На самом деле, сейчас я серьезно посматриваю на мусорную корзину, гадая, успею ли добежать вовремя.

Когда он отвел взгляд в сторону, она пожалела, что с ними не было Мэри. Наверное, именно поэтому люди обращаются к психотерапевтам… когда плотину прорывает, наверное лучше иметь под рукой квалифицированного специалиста.

– И, кстати, – добавил Бутч. – Я горжусь своей религией. Церковь не идеальна, но ведь и я не образец… и она принесла много хорошего в мою жизнь. Без веры, даже будучи с тобой, я был бы тенью от того, кем мог бы.

– Я тебя прекрасно понимаю, я чувствую тоже к своей вере.

Спустя долгое молчание Марисса взяла его руки в свои.

– Если я пойду в секс-клуб завтра, твое мнение обо мне испортиться?

– Боже, нет.

Она кивнула.

– И если когда-нибудь ты примешь это, если я сделаю тебе минет и доведу все до конца, ты будешь осуждать меня?

Он резко рассмеялся.

– Наверное, я буду еще больше боготворить тебя.

– Ты все еще считаешь, что я хорошая девочка?

– Знаешь… на самом деле, да. – Его голос казался облегченным. – Да, в смысле, я никогда раньше не задумывался об этом… но я сто процентов люблю тебя.

– Значит, в отношении меня ты способен не обращаться к прошлому опыту?

– Да.

– То есть, в голове всплывет мысль, ты обдумаешь ее и отложишь в сторону, да?

– Ну да. – Он выдохнул. – Да, так я и делаю.

– Значит… почему ты не можешь поступить так же со своей сестрой? Вспомни старую мысль, обдумай ее, принимая во внимание все, что ты знаешь о сестре, и обратись к внутренней вере в то, что вину нельзя накладывать на жертву, вне зависимости от того, что она носила или как себя вела… и я готова поспорить, ты отвергнешь мысль, что твоя сестра каким-то образом способствовала ужасному, непростительное преступлению против абсолютно невинной девушки, какой она являлась. Готова поспорить, что ты сам придешь к такому выводу, и, наверное, никогда не станешь снова поднимать эту болезненную тему.

Он моргнул раз. Еще.

– Забудь про минет, – сказал Бутч.

– Прости, что?

Бутч уставился на нее с такой преданностью, будто она положила весь мир к его ногам.

– Кажется, сейчас я влюбился в тебя еще сильнее. И я не знаю… как такое вообще возможно.

И да, его связующий запах вспыхнул в комнате, и его ореховые глаза были так полны чувств и восхищения, что у нее немного закружилась голова.

Взяв его лицо в свои руки, она поцеловала его.

– Это намного лучше, чем раньше.

– Чем раньше что?

– Если меня поставят на пьедестал, – она еще раз прижалась к его губам в поцелуе. – Я хочу быть там как твой идеальный партнер, а не потому, что ты считаешь меня идеальной, хорошей девочкой.

Ее хеллрен улыбнулся.

– Так и будет. И у тебя есть я.

Когда он поцеловал ее в ответ, Марисса подумала о «счастливых концах», и решила, что настоящая любовь не означала отсутствие проблем, и «вовеки веков» не подразумевает круиз-контроля. Все начинается с влечения, потому что ты открываешь свое сердце и душу… но это – что и без того не просто – всего лишь первый шаг на большом пути.

Нужно пройти еще много дорог на пути к большему принятию и более глубокому пониманию.

И там ты обретаешь счастье. Долго-и-счастливо требует серьезной работы, чтобы оставаться вместе, учиться и расти – вместе.

– Я люблю тебя, – сказал он, обвивая руки вокруг нее. – Боже, как я тебя люблю.

Немного отстраняясь, Марисса улыбнулась в ответ и пробежала пальцами по его лицу. Она хотела повторить эти священные слова, но, почему-то не смогла.

Поэтому она сказала единственное, что могло иметь для него значение.

– О, милый… вперед, Сокс!

Запрокинув голову, Бутч рассмеялся так громко, что затрещало стекло на двери. И улыбнувшись в ответ, Марисса подумала, да, «я люблю тебя» можно сказать разными словами, не правда ли?

 

Глава 36

 

Поразительно, как телевизор мог превратить любую комнату в достойное место для отдыха.

Не то, чтобы Крэйг смотрел повтор серии «Теории Большого Взрыва», который шел на экране. Тем не менее, он порадовался, когда доджен поставил ящик в углу комнаты, потому что если бы не забавная болтовня на заднем плане, он бы совершенно точно рехнулся, сидя в четырех стенах с Аксом и Пэрадайз.

Ему нужно было что-нибудь, что угодно, чтобы занять свои мысли и не думать о ней.

И, разумеется, держа в руках карточный веер, Крэйг даже не представлял, на что смотрит. Акс, с другой стороны, подобной проблемы не испытывал, в связи с чем после нескольких партий в кункен[74], Крэйг остался должен ублюдку пятьдесят баксов.

– Что ж, наверное, пора в кровать, – сказала сидевшая на диване Пэрадайз.

Да уж. Поразительно, как от определенной комбинации слов, сказанной конкретной женщиной, член вставал по стойке смирно.

Поэтому, да, Крэйг незаметно заерзал под столом, пока эрекция не перекрыла кровоснабжение бедренной артерии.

Пэрадайз, тем временем, выбралась из своего одеяла, и Крэйгу пришлось приложить титанические усилия, чтобы не посмотреть на нее. По крайне мере, не напрямую: краем глаза он отслеживал каждый ее шаг по кафельному полу к двери и детально рассмотрел, как Пэрадайз наклонилась над одним из трех круглых столов, поднимая свою сумку.

– Приятных снов, – пробормотал Акс, перекладывая карты.

Крэйг что-то пробурчал.

Когда дверь закрылась, он задумался, сколько стоит выждать, прежде чем он сможет…

– Можешь идти хоть сейчас, – произнес Акс с ухмылкой. – Я неплохо играю в солитер, а еще собирался посмотреть порно. Та же фигня, что и солитер, только веселее.

– Я не устал.

– Ага, я вижу. – Акс проглотил смешок. – Слушай, сделай одолжение, не унижай меня своим притворством. Учитывая, какое шоу ты устроил в тренажерном зале, насколько же тупым ты меня считаешь?

– Мы не встречаемся.

– Тогда ты идиот.

– Я здесь не для этого. – Несмотря на свои слова, Крэйг собрал колоду карт и положил их рубашкой вверх на кучу других. – Я должен тебе полтинник.

– Сорок пять. Но ты проиграл бы и эту раздачу.

– Возможно. Расплатиться сейчас?

– На тебе можно неплохо заработать.

Поднимаясь на ноги, Крэйг окинул взглядом пирсинги на лице и в ушах мужчины, и внезапно задумался, как много металла скрыто под его одеждой.

– Больно было? Делать дырки?

– Да, в этом весь смак. С пирсингами секс жестче.

– И тату?

– Ага.

– Ха. Надо же. А знаешь, ты оказался умнее, чем я полагал. И в карты лучше играешь.

– Ты решил, что я тупой, исходя из моей тяги к чернилам и металлу?

– Ну, что сказать, я вел весьма ограниченную жизнь.

Крэйг был у двери, когда Акс ответил:

– Я тоже считал тебя придурком.

Крэйг нахмурился и оглянулся через плечо:

– На каком основании?

– Ты – деревенщина, только с клыками. Решил, что в тебе нет ничего примечательного, за исключением твоих размеров… и, если честно, именно для таких кабанов, как ты, и собирают грузовики.

– А сейчас?

– Я все еще считаю тебя придурком. – Гот слегка улыбнулся. – Но, как оказалось, я ничего не имею против придурков. Выражаясь твоими словами: «ну надо же». Кроме того, наши отцы…

Мужчина не закончил фразу, чему Крэйг был весьма рад.

– Ага. В любом случае, хорошего дня.

– Повеселитесь, ребятки.

– Ничего у нас не будет.

– Слова, пустые слова.

Крэйг переступил порог и, оказавшись в коридоре, огляделся по сторонам. В учебном центре царила тишина, пресловутый горизонт был чист, и, тем не менее, Крэйг не сходил с места. Слева по коридору располагались пять одноместных комнат. Первая принадлежала ему. Следующая – Аксу. А комната Пэрадайз…

Что ж, Бог любит троицу, не так ли?

Но он не пошел прямиком к ней. И, хотя по части романтики Крэйг мог посоревноваться с булыжником, каким-то образом он оказался в душевой кабине, намывая тело так, будто готовился к личной встрече с Девой-Летописецей. Затем Крэйг побрился. Даже подошел к своему вещевому мешку, который принес прошлой ночью, и разложил одежду по всему полу.

Она была чистой. На этом достоинства заканчивались.

Синие джинсы. Дырявые.

Футболки. Целые.

Оранжевая бейсболка «Сиракуз».

Выругавшись, Крэйг остановился на паре форменных свободных штанов и футболке «Хэйнс». Он не стал обуваться и помолился, помолился, черт возьми, чтобы никто не засёк, как он крадется в комнату Пэрадайз.

За дверь. Снова взгляд направо и налево, удостоверяясь, что никого нет рядом. А затем, как Линда Гамильтон из второго «Терминатора», совершенно бесшумно побежал на цыпочках по бетонному полу. Добравшись до комнаты Пэрадайз, он тихо постучал.

– Входите, – ответила она высоким, слегка напряженным голосом.

Он не стал скромно заглядывать в комнату. Не-а. Всем телом протиснулся внутрь и закрыл за собой дверь.

– Я так рада, – посмеиваясь, сказала Пэрадайз. – Я боялась, что ты… неважно.

Свет был включен только в ванной комнате, и Пэрадайз оставила дверь приоткрытой. Девушка сидела в полумраке, на кровати, одетая в подпоясанный, короткий белый халат… и все.

Вау. Ноги. Много… икры, бедра…

Крэйг сглотнул слюну, выступившую от вожделения, и Пэрадайз спросила:

– Ты тоже принял душ?

Крэйг кивнул. Потому что, очевидно, забыл свой голос где-то в коридоре.

– Хочешь подойти?

Крэйг снова кивнул.

В следующее мгновение Крэйг уже стоял перед ней. А затем он опустился на колени. Положив дрожащие руки на ее ноги, он скользнул под полы халата.

Кожа Пэрадайз была такой же нежной, как он и помнил.

Наклонив голову, Крэйг провел губами по ее коленке.

О, на хрен всё. Ему следовало податься вперед, поцеловать ее, уложить на спину… довести руками до оргазма… а затем свалить отсюда к чертям собачьим.

Но вот этому точно не бывать.

Его ладони скользнули к внешней стороне ее бедер, а затем двинулись вверх, задирая халат. Наслаждаясь ее обнаженным телом, он видел, как задрожала Пэрадайз, сжимая руками простынь.

– Тебе страшно? – спросил он. Потому что должен был убедиться.

– Нет, – выдохнула она.

– Ты знаешь, что я собираюсь сейчас сделать с тобой?

– Нет…

Крэйг кивнул, не отрывая губ от коленки, лаская ее кожу.

– Разведи для меня ножки.

Ее дрожь лишь усилилась, и Пэрадайз подчинилась, демонстрируя совершенно скромные белые хлопковые трусики, от которых он едва не кончил.

А ее запах свел Крэйга с ума.

– Я не причиню тебе боли, – хрипло прошептал он.

– Знаю. Я верю тебе.

Крэйг неспешно перешел к внутренней стороне ее колена, вдыхая ее запах, скользя языком по ее ноге, пробегая клыками вверх-вниз.

– Положи руки мне на голову, – проговорил Крэйг. – Направляй меня. Ты знаешь, где хочешь меня видеть. Покажи мне.

Сначала ее прикосновение было осторожным, Пэрадайз слегка взъерошила его короткие волосы:

– Они такие мягкие, – прошептала она.

– Как и ты.

Он положил руки на ее бедра, сжимая бедренные косточки, наслаждаясь прикосновением кожи к коже. А в следующее мгновение его охватило сильнейшее желание оказаться сверху, сметавшее все мысли подчистую.

Но нет, этому не бывать.

Пэрадайз очень нежно привлекала его все ближе к себе, и Крэйг придерживался ее скорости, лаская ее языком, подготавливая к предстоящему. А затем он оказался у ее трусиков. Взглянув вверх, он не смог как следует рассмотреть Пэрадайз из-за халата, собравшегося на талии, поэтому Крэйг развязал пояс и развел полы в стороны. На ней был надет маленький, обтягивающий топ без лифчика, и соски были настолько напряжены, что отбрасывали тени даже при тусклом освещении.

Издав стон, Крэйг выдохнул и прижался губами к ее лону, втягивая в рот в хлопок, увлажняя ткань.

Пэрадайз вцепилась руками в его волосы… робкие прикосновения стали требовательными, и, значит, пришло время поменять позу. Он быстро вскочил с пола, убедившись, что усилием мысли запер дверь, а затем закинул ее ноги на кровать, разводя в стороны, и вернулся к тому, чем занимался, целуя ее, приподнимая колени выше и шире, чтобы доставить Пэрадайз наибольшее наслаждение.

Задыхалась. Пэрадайз задыхалась, прижимаясь к его лицу, руками притягивая ближе, она отдавалась с шокирующей и возбуждающей страстью. Зарычав, Крэйг сдвинул топ вверх и провел большими пальцами по ее восхитительным грудям, а когда Пэрадайз выгнулась на матрасе, пришло самое, мать его, время убрать трусики с дороги.

Но сначала, еще немного игры и поддразниваний.

Крэйг смотрел на нее, чувствуя, как воспоминания отпечатываются в его сознании, звуки и запахи, вздохи и стоны, ее исключительная красота.

Рай.

 

***

 

Происходящее превзошло все ее ожидания.

Цепляясь еще сильнее за его волосы, Пэрадайз скользила на волне высокооктанового удовольствия, которая уносила ее в небеса и одновременно роняла на землю. Поглаживание, трение, жар между ног… она никогда не испытывала ничего подобного, хотя, технически, все еще оставалась…

Не-а.

Яростным рывком Крэйг разорвал ее трусики сначала с одной, потом с другой стороны.

А потом ничто не мешало его языку и губам скользить по ее горячему лону.

Благодаря прошлой ночи, Пэрадайз знала, чего ожидать, поэтому, когда ее накрыл оргазм, она отдалась ощущениям, приветствуя фонтанирующее удовольствие, отрываясь от матраса, спихивая подушки на пол.

Вернувшись с небес на землю, она посмотрела на Крэйга, который расположился между ее ног.

– Возьми меня, – велела Пэрадайз. – Сделай это.

Схватив свой топ, она стянула его через голову, оставшись лежать совершенно обнаженной перед его огромным телом, великолепной эрекцией, еле сдерживаемой силой. Но Крэйг все еще колебался, хотя отражающийся на его лице голод превращал его в подобие демона.

– Крэйг… – Пэрадайз накрыла грудь руками и снова выгнулась дугой, огонь тут же опалил ее лоно, отчаяние и сладкое удушье возросли десятикратно.

А Крэйг просто сел на пятки, упираясь руками в бедра, и склонил голову.

– Крэйг?

– Нет… – простонал он. – Я не могу.

– Что…?

– Я не займусь с тобой сексом.

Погоди, что? – подумала Пэрадайз.

Когда Крэйг больше ничего не добавил, она приподнялась на локтях и прикрыла грудь своим топом.

– Почему нет?

– Этому… не бывать.

– Что не так? Что я сделала?

– О, черт, это… нет, ты слишком хороша, ты…

– Крэйг, завязывай с этим.

Хватит с нее, подумала Пэрадайз, потянувшись к нему. Скользнув ладонями вверх по его рукам, она почувствовала витые мышцы, по напряжению ощутила борьбу, которую он вел с собой.

– Сними ее, – произнесла Пэрадайз, дергая за низ его футболки.

Она ожидала, что Крэйг воспротивится ее просьбе. Но нет. Он расслабил руки, позволив Пэрадайз стянуть с него футболку, а потом… Боже, он был великолепен, его гладкая, лишенная волос кожа, мышцы под ней… а когда она провела руками, лаская его, Крэйг просто запрокинул голову, мышцы его шеи и плеч напряглись.

А затем он поразил ее.

– Возьми мою вену, – хрипло выдохнул он. – Раз я не могу взять тебя… возьми мою…

Также, как и с оральным сексом, все произошло чересчур быстро, клыки выступили из челюсти, Пэрадайз зацепилась взглядом за его яремную вену… она никогда не испытывала такого невероятного желания.

Зашипев, Пэрадайз устремилась вверх и укусила его, делая первые глубокие глотки, впиваясь в него ногтями с жадностью, которой Крэйг полностью покорился. Укладывая его на кровать, она оседлала его бедра, превращая его в жертву. Она глотала кровь, его вкус с ревом прокладывал свой путь к ее желудку, наполняя ее изнутри так, как не могли сделать до этого ни еда, ни отдых.

Пэрадайз смутно осознавала, как Крэйг вытянул руки и схватился за спинку кровати, прижимаясь к ней всем телом, он стонал, вколачиваясь в нее бедрами. Он кончил, а следом и Пэрадайз, все произошло слишком быстро, сверхъестественно, когда она ощутила эту твердую выпуклость именно там, где этого хотела.

Но когда Пэрадайз попыталась добраться до его эрекции, уже собралась снять его штаны, Крэйг сжал ее руки в железной хватке. Она возмутилась, сопротивляясь его силе, и мир снова перевернулся, и Пэрадайз снова оказалась на спине.

Кровь из места укуса стекала по его горлу и груди, но Крэйгу было все равно.

Его руки опустились к бедрам, и он высвободил свою плоть, рывком расстегнув ширинку.

Пэрадайз от удовольствия закатила глаза, но заставила себя сфокусироваться, потому что хотела видеть его.

Обхватив большой ладонью толстый ствол, Крэйг начал поглаживать себя. Он не следил за своими движениями; его взгляд был прикован к ее глазам. И, несмотря на пожар между ними, было что-то отстранённое в его глазах.

Крэйг не возьмет ее, поняла Пэрадайз.

Однако ее замешательство и разочарование пришлось задвинуть подальше, когда Крэйг, выгнувшись дугой, излился на ее лоно.

Может, он и не собирался делать ее своей.

Но Крэйг пометил ее собой.

Широко разведя ноги, Пэрадайз полностью раскрылась, позволяя ему покрыть всю ее плоть, лаская кожу горячей струей.

Может она и осталась девственницей… но Пэрадайз всем своим сердцем знала, что эту битву ему не выиграть.

Может не сегодня, но совсем скоро, Крэйг уступит и займется с ней любовью.

Пэрадайз ждала этого мгновения с нетерпением.

 

Глава 37

 

Через две ночи у Бутча наконец-то появилась возможнось сводить свою шеллан в секс-клуб.

Ну да, ни в одном кошмарном сне он не мог представить подобное свидание.

Ожидая Мариссу в фойе особняка, Бутч расхаживал взад-вперед, чувствуя себя так, будто собирается на Хэллоуин в идиотском прикиде. С черной кожей проблем не было; к черной майке тоже нет претензий. Вот остальное тряпье…

Что за хрень он на себя напялил?

Он раскрыл длинное пальто из черной кожи, меха и шелка. Оно оказалось огромным, и, тем не менее, немного не доставало до пола, поскольку Бутч надел обувь на платформе, став даже выше Рофа.

«Нью Роксы»?

Бутч одолжил ботинки у Акса, и они застегивались на пряжки от носков до самых коленей. А еще весили пятьдесят фунтов[75], но оказались на удивление устойчивыми и удобными.

Добавьте ко всему маску. Передняя ее сторона была сделана из металла и пластика, и когда Бутч надел ее и подогнал по размеру головы, она закрыла все его лицо жутким серо-бело-черным изображением черепа, двигавшегося, когда он открывал рот.

Ага, сегодня в Poke’n’Play[76] состоится маскарад, и он должен слиться с толпой.

Достав телефон, Бутч посмотрел на время. Марисса должна прийти из Ямы, где собиралась вместе с девушками, а затем они вместе отправятся в клуб, Акс же прибудет из учебного центра, отдельно от них.

Громко вышагивая по мозаичному яблоневому дереву, он поражался тому, что сумел свыкнуться с необходимостью взять Мариссу в мир порока и разврата. После того разговора, в нем словно открылась какая-то дверь, некий болезненный мышечный спазм из внутренней проводки распутался, облегчая тем самым дыхание.

Бутча бесила та грязь, в которую они вляпались. Хотя новые горизонты оказались весьма приятными.

И, как по команде, Бутч учуял запах своей половинки на верхней площадке лестницы. Обернувшись, он поднял взгляд и…

Опуп отер онллнр ерек…

Вот какой эффект она производила.

Его прекрасная принцесса в дизайнерской одежде исчезла. На ее месте появилась… эротичная секс-бомба, одетая в черный латекс, начиная с высоченных шпилек и до самой головы. Единственное, что выдавало ее личность? Длинный белокурый хвост, высвобожденный через отверстие на макушке комбинезона, укрывавшего и тело, и лицо.

А еще ее маска.

Она была похожа на противогаз с круглыми черными дисками для глаз и носа и загубником, не оставляла ни дюйма открытой кожи, опечатывая все лицо. Сделанная из черного стекла и глянцевого серого металла, маска представляла собой пусть и уродливое, но творение чистого искусства.

Пока Марисса спускалась по лестнице, его член встал по стойке смирно так быстро, что пришлось посмотреть вниз, чтобы убедиться, что гребаный орган не прорвал ширинку на штанах.

Ее тело… абсолютно, чертовски сводило с ума, свет омывал покачивающиеся изгибы ее грудей, отбрасывая тени вокруг талии, обтянутой тканью, подчеркивая ее бедра.

Наконец оказавшись перед ним, Марисса медленно повернулась кругом, и, срань Господня, от ее дыхания, пропущенного сквозь маску, яйца мгновенно сжались. Ну, и еще при виде ее задницы. Господь Всемогущий, ее…

– Ну и что ты думаешь?

Голос был искаженным, чужим; он прошел через звуковой фильтр, приобретая металлические нотки.

– Дтрпк црпкп преу.

– Что? – произнес этот электронный голос.

– Он сказал, что ты охренееееееееееееенно потряяяяяяяссссссссссссная, – совсем рядом раздался мужской голос.

Бутч резко оглянулся и уставился на Лэсситера, который вышел из бильярдной комнаты и сейчас стоял, прислонившись к арке. Наставив на придурка указательный палец, словно пистолет, он рявкнул:

– Тащи свою жалкую задницу обратно в чертову комнату, пока я не вырезал тебе глаза и не задушил твоим же языком.

Падший ангел вскинул ладони вверх, отворачиваясь:

– Ладно-ладно. Ухожу. Вот он я, возвращаюсь назад и держу язык за зубами, не высказывая мнение о ее внешнем виде.

Ублюдок был бы более убедительным, если бы, оказавшись вне досягаемости, не издал смачный свист.

– Я прикончу его к чертям, клянусь.

– Пожалуйста, не нужно.

Сфокусировавшись, Бутч лишь встряхнул головой:

– О, Боже, ты выглядишь… вау, я вспомнил английский. Прогресс.

Притянув к себе Мариссу, он скользнул руками по ее телу, чувствуя гладкий, слегка липкий материал. Застонав, Бутч отклонился в сторону и спустил ладони на затянутые в латекс бедра и задницу, сжав ее ягодицы и направившись ниже, к промежности.

– Я не переживу эту ночь, – простонал Бутч. – Черт, я едва в состоянии ходить.

Ее негромкий сексуальный смешок, искаженный благодаря динамику, едва не сшиб его с ног.

Срань. Господня.

 

***

 

– Подружилась с кем-нибудь из класса?

Когда ее отец озвучил свой вопрос, Пэрадайз откинулась на спинку мягкого кресла в его кабинете. Подобрав под себя ступни в носках, она задумалась, как лучше ответить… и при этом молилась, чтобы он, сосредоточившись на документах на своем столе, не взглянул на нее и не заметил ее румянец.

М-да, и как же ответить на этот вопрос, – думала Пэрадайз.

Последние два дня они с Крэйгом утром висели на телефоне часами, говорили и… делали кое-что еще. Поэтому да, в некотором роде они подружились, и Пэрадайз планировала снова увидеться с ним, и сегодняшней ночью, и в течение завтрашнего дня.

Именно для этого и состоялась ее небольшая импровизированная встреча с отцом.

Если в ближайшее время она снова не окажется с Крэйгом наедине, то сойдет с ума. Секс по телефону – штука замечательная, пока не попробуешь настоящий.

Или почти настоящий.

– Пэрадайз? Ты в порядке?

Встряхнувшись, она устроила целое шоу, поднявшись с кресла и подойдя к живому, потрескивающему пламени в камине. Холодный циклон, накрывший их днем ранее, проникал за стены Тюдоровского особняка, по всему дому задували сквозняки – так всегда бывало вплоть до мая с его весенним теплом.

Поэтому, воспользовавшись прекрасной возможностью отвернуться от отца, Пэрадайз взяла кочергу и поворошила поленья.

– О, да, я познакомилась с замечательными людьми и в восторге от занятий.

А также и от подглядываний за Крэйгом.

– Я узнаю столько нового.

– Например?

Ну, если она промурлыкает в телефонную трубку и расскажет Крэйгу, что именно она забыла надеть, он гарантированно…

Когда оранжевые искры упали на тлеющий пепел, Пэрадайз быстренько свернула ход своих мыслей:

– Отец, рукопашный бой – это целая наука. Раньше я никогда не смотрела бои ММА[77] и не изучала единоборства. Братья обучают нас разнообразным направлениям, и у каждого из них есть свои достоинства и недостатки. Я часто тренируюсь в спаррингах с Пэйтоном и другим парнем, Крэйгом.

Вернув кочергу на латунную подставку, Пэрадайз обернулась и подошла к своему креслу:

– У меня очень хорошо получается…

Заметив, что в процессе перекладывания одного из документов в стопку ее отец замер, Пэрадайз замолчала, вексель, выписка со счета или что-то в этом духе повис в воздухе вместе с его рукой.

На лице Абалона застыло такое выражение, словно кто-то сказал ему, что его дом собираются снести бульдозером.

– Папа… – произнесла Пэрадайз. – Я по-настоящему счастлива. Я действительно… Я познаю себя, чего хочу, на что способна.

Он взглянул на документ, будто не понимал, что перед ним и зачем это ему. Затем он, по всей видимости, заставил себя встряхнуться.

Прочистив горло, Абалон спросил:

– И какие выводы ты делаешь?

Ну, самый главный вывод – она, похоже, влюбилась в Крэйга. Но такое признание заставит отца окаменеть, поэтому Пэрадайз следовало хранить молчание, к тому же она еще не сказала Крэйгу о своих чувствах, а ему полагалось узнать первым.

Влюбилась. Такое значимое событие и в то же время такое простое.

И поспешное. Но Пэрадайз слышала, что со связыванием так и бывает.

– Ну, я хочу приносить пользу нашей расы, – ответила она.

– И как именно?

– Отец, не обязательно сражаться на войне.

– Учитывая, что ты только и говоришь о том, как ты хороша в этом… – Он потер виски. – Кажется, мне следовало ожидать этого.

– Ожидать чего?

– Что ты передумаешь. Только я пока не разобрался в своих чувствах относительно этого.

– Я не передумала.

Боже, она и сама слышала ложь в своих словах: Пэрадайз не знала, какое будущее ее ждет, кем именно она станет по окончании учебной программы, сколько бы времени это ни заняло, но на старую дорожку она уже точно не вернется.

Она не вернется к тем ночам, когда ей приходилось, как приличной девушке, сидеть в этом доме либо в любом другом, ожидая, пока ее пригласят в чей-нибудь социальный круг. И да, она не меняла своего решения не выходить замуж, если только за Крэйга.

– Жаль, что твоей мамэн нет с нами.

– Мне тоже. – Но, без сомнения, по иным причинам. Пэрадайз пригодился бы ее совет. – Я скучаю по ней.

– Ты знаешь, что мы по-настоящему любили друг друга? Мы были обещаны друг другу своими семьями, но… мы действительно полюбили. Она была всем для меня.

Боже… черт побери, подумала Пэрадайз. Его тонкий намек на Пэйтона не столько достиг своей цели, сколько воткнул кол ей в сердце, потому что ее не проведешь. Его реплика, несмотря на правдивость и важность, несомненно, была озвучена в надежде, что она благосклоннее посмотрит на традиционную помолвку со своим другом.

Пэрадайз уже некоторое время подозревала, что отец ожидает от нее именно этого. Ему нравился Пэйтон, он одобрял кровную линию мужчины, и знал, что они дружат. Лучшего положения дел, по мнению главы аристократического рода, и быть не могло.

Что он подумает о Крэйге, если когда-нибудь познакомится с ним?

Крэйг из семьи синих воротничков[78], выражаясь человеческим жаргоном. Заметит ли ее отец силу характера и душевные качества за отсутствием внешней роскоши?

– Я могу принять практически все, – решительно произнес ее отец. – Я могу смириться с любым путем, который ты изберешь, но до известной степени. В одном я не поступлюсь: ты должна найти любовь всей своей жизни, какую нашли мы с твоей мамэн. Это не обсуждается.

Понимай как: ты должна найти мужчину своего класса, который обеспечит тебе достойное существование.

– Ох, отец, – печально выдохнула Пэрадайз.

– Прости, но таков уж я.

– Я знаю.

Когда дедушкины часы в фойе пробили восемь раз, Пэрадайз отмахнулась от гнетущей атмосферы, окутывающую комнату, и поднялась на ноги.

– Мне пора. – Она поправила одежду, выбранную для сегодняшнего вечера. – Я встречаюсь с одноклассниками, а завтрашний день мы посвятим работе над проектом, поэтому я вернусь только ночью, после занятий. И да, с нами будут наставники.

Взглянув на отца с другого конца идеально оформленной комнаты, Пэрадайз по-настоящему осознала атмосферу наследных денег и почестей, не приобретенных за монету, но накопленных ее семьей на протяжении сотен лет богатства.