В судьбы столетий пронзает лучи. 4 страница

— Ты чего не хочешь?! — тихо удивилась Татьяна.

— Будешь? — так же тихо предложила ей я, найдя спасительный выход из создавшегося щекотливого положения.

— Давай. — Она подвинула порцию мороженого к себе, заметив: — Наверное тебе и впрямь плохо, коль отказалась от своего любимого лакомства.

Я лишь кивнула ей в ответ, сама удивляясь столь стойкому отрешению от мороженого, да ещё в таком невиданном и не пробованном мною виде. Но на тот момент моя особа испытывала такую непонятную революцию в своём организме, что иначе поступить просто не могла.

— А вы почему не отведаете яств? — посмеявшись на очередной анекдот коллектива, поинтересовался Ариман у Николая Андреевича. — Может желаете чего-то особого? Мой повар очень искусен в приготовлении пищи. Выполнит любой ваш заказ.

Николай Андреевич, до этого как-то вяло созерцавший на то, что официанты положили ему в тарелку, несколько оживился и вежливо ответил:

— О, не стоит беспокоиться. Всё действительно замечательно и аппетитно. Просто... гастрит у меня не вовремя разыгрался. Я себя знаю, в этот период мне лучше всего воздержаться от пищи.

— Так может быть вам дать таблетку? У меня есть очень хорошие таблетки. Боль моментально как рукой снимает.

— Благодарю за заботу. Но я буквально перед вашим приездом выпил свои. А при их употреблении смешивать с другими препаратами и какой-либо едой нежелательно. Ничего страшного, — с юмором добавил он, — постараюсь пережить такое изобилие.

— Да, Сэнсэй, довёл ты людей, — с улыбкой проговорил Ариман.

— И кто бы это говорил, — так же ответил ему Сэнсэй, и оба они рассмеялись от этой видимо понятной только им шутки.

Надо сказать, что сам Ариман, хоть и всячески изысканно расхваливал блюда, практически до них не дотрагивался. Очевидно, для него они представляли такой же интерес, как для нас наша привычная ежедневная еда. Вернее, отсутствие к ней интереса. Как мне показалось, больше всего в данный момент его внимание было приковано к Сэнсэю и его окружению.

Ариман много шутил, рассказывал какие-то смешные истории, которые с ним приключались, когда он путешествовал на своей яхте. Судя по его повествованию, он побывал довольно во многих местах земного шара. Отчего ребята просто заслушивались его историями. Ещё бы! Что мы знали о мире? По сути, всего лишь ограниченные фрагменты того, что преподносило нам телевидение. А тут живой свидетель, который побывал не просто за границей, а в разных странах, да ещё в обществе всемирно известных людей.

К сожалению, сначала я даже не пыталась запомнить, о чём говорил Ариман, увлечённая разбирательством того, что же со мной случилось. Ведь уже второй день мой организм проявлял несвойственные ему признаки «поломки». Да ещё и психотерапевт наш подозрительно жаловался на желудок. В конце концов, я списала всё на то, что, наверное, мы с Николаем Андреевичем вчера днём съели какой-то порченный на солнце продукт. Хотя, с другой стороны, явных признаков отравления не было. Окончательно запутавшись в своих «гаданиях на кофейной гуще», я решила просто отвлечься от этого бесполезного дела, а также от этого невесёлого внутреннего состояния, прислушавшись к тому, о чём с таким увлечением рассказывал Ариман.

—...На Мальдивах, конечно, есть красивые места, но скукотища там страшная. Если бы не все эти подводные развлечения в виде дайвинга. В дайвинге самое главное ведь что?

Ариман сделал паузу, созерцая нас с улыбкой.

— Красота подводного мира и его обитателей, — весело проговорил Стас.

— Нет. В дайвинге главное, чтобы количество погружений совпадало с количеством всплытий.

— А-а-а, ну это само собой разумеющееся, — согласился парень, смеясь вместе со всеми.

— Это, конечно, шутка, — продолжил Ариман. — А вообще и дайвинг со временем надоедает. Так как вскоре ты уже и те рифы все наперечёт знаешь, и практически всех мант, мурен, наполеонов и местных акул в «лицо» начинаешь узнавать.

— Как это в «лицо»? — не понял Руслан.

— Да, — махнул рукой Ариман. — Там же местные инструкторы дайвинга потихоньку этих рыб прикармливают, дабы туристов побольше привлечь. Рыбам, конечно, хорошо, охотиться не надо, пища можно сказать сама с неба падает, причём в одном и том же месте, в один и тот же час.

— Полная халява! — дополнил его слова Женька, разделывая следующего лангуста.

Коллектив вновь дружно рассмеялся.

— Смех смехом, а для местных жителей — это бизнес, — заметил Ариман.

— А где эти Мальдивы расположены? — никак не мог вникнуть в географию Руслан.

— В Индийском океане, в 640 километрах от Шри-Ланки.

— Понятно, — многозначительно проговорил парень, сделав вид, что и впрямь знал, где находится та Шри-Ланка.

— Дайвинг — это, конечно, здорово, — продолжал Ариман. — Раньше я с удовольствием увлекался экстремальными видами спорта: и альпинизмом, и дельтапланеризмом, и сёрфингом, и рафтингом...

— Рафтингом? А что это такое? — удивлённо изрёк Андрей.

— Это спуск на байдарках по горной реке. Представляете, бурлящий поток воды, ледяные брызги. И ты несёшься среди всего этого с огромной скоростью, еле успевая лавировать между валунами, с круглыми от страха глазами, впившимися в очередное препятствие-скалу. Аж дух захватывает! Здорово, конечно. Но мне это быстро надоело... Чего я только в своей жизни ни пробовал. И мотоспорт, и автоспорт. Это вообще как неизлечимая болезнь. Если кто по-настоящему попал под влияние этих видов спорта — всё, считай пропал. Оттуда уйти невозможно. Тебя всё время, точно наркомана, будет тянуть к скорости, к рёву моторов. Будешь постоянно этим грезить и наяву, и во сне, пока вновь не сядешь за руль и не почувствуешь этот незабываемый выброс адреналина в кровь... Впрочем, я и с этой своей «болезнью» быстро справился. Потом долгое время увлекался охотой. Сначала сафари в Африке, потом подводное «сафари» в Австралии...

— Мы тоже с Женей увлекаемся этим видом спорта, — похвастался Стас.

— Да, — поддакнул Женя. — Правда, у нас до Австралии дело ещё не дошло. Слишком уж отдалён этот пунктик земного шарика от нашего великого и могучего местопроживания. У нас тоже есть свои очень любопытные места, куда даже природа-мать не заглядывала. Там такая экзотика фауны, что куда там той Австралии с её пираньями.

Сидящий рядом Стас слегка толкнул его в бок и тихо заметил:

— Ты чего, Жека, пираньи живут в Амазонке, а Амазонка находится в Южной Америке.

— Тем более, зачем нам та Австралия, — громко заявил парень, — если там даже пираньи не водятся?! — А потом важно добавил: — И вообще, я считаю, что такие государства, как Австралия, они для того и существуют на карте, чтобы подчеркнуть размеры и ресурсы такой огромной области, как наша, в столь богатейшей и необъятной стране.

Все рассмеялись, а Ариман в шутку заметил:

— Вы случайно не страдаете национальной мегаломанией?

Женька вытаращил на него глаза и проговорил:

— Ничем я не страдаю. С национальностями у меня в порядке: их в моём роду целый список. И с миганием у меня всё о’кей: нервный тик отсутствует. Так что мою Манию он абсолютно не беспокоит, — и, усмехнувшись, уточнил: — по таким пустякам.

Ребята вновь покатились от хохота. А Стас сказал, подтрунив над своим другом:

— Наконец-то его мании нашлось достойное определение, — и когда все закончили смеяться, возобновил прерванную тему разговора: — Да, с подводной охотой у нас действительно не развернёшься. Так, балуемся на скромных местных речках, да иногда здесь, на море. Но прозрачность воды и тут отвратительная.

— Да разве это море, так, мутная лужица, — сочувственно проговорил Ариман и с заражающим вдохновением добавил: — Вот возле Австралии, вы себе не представляете, какая там прозрачность воды, какое там богатое разнообразие рыб.

— Ещё бы! — завистливо вздохнул Стас.

— А чего стоят большие барьерные рифы! Словом, великолепный природный мир. Самая настоящая охота с опасностями и приключениями! — Народ восхищённо смотрел на Аримана, пребывая в реальности его пленительного рассказа. —...Всё это, безусловно, интересно, если для тебя это впервые. Но со временем, честно говоря, и это надоедает. Так что увлечение подводной охотой у меня плавно перекочевало в рыбалку. Но рыбалка, это опять же так, для разнообразия отдыха. Кстати, насчёт рыбалки, — обратился Ариман к Сэнсэю. — Я последний раз рыбачил у финнов на Аландском архипелаге в Балтийском море. Мне понравилось. Со спиннингом на блесну где-то штук 30–40 брал за час, причём таких солидных. Вот это я понимаю, рыбалка так рыбалка. Правда, есть одно но... Ловишь много, а взять с собой можно только одну. Остальных пришлось отпустить обратно на волю, — с улыбкой сказал Ариман и рассмеялся вместе с Сэнсэем. — Ну что поделаешь, если у них там, на этих островах, исключительно спортивная рыбалка. А если с другой стороны посмотреть, молодцы местные аландцы. Хорошо придумали, ничего не скажешь. Голова у них работает как калькулятор, поэтому они и живут богато. Умеют экономить!

После небольшой паузы Ариман вновь продолжил свой рассказ:

— Да-а-а... В общем, отдыхать надо умеючи. Наихудший отдых — это ничегонеделание. Это не я сказал, это ещё в позапрошлом веке учёные выяснили, что нынче носят титул нейрофизиологов. Так устроена психика человека, что лучший для неё отдых — переключение активности с одного вида деятельности на другой. Если грамотно не спланируешь свой отдых — не будет ни новых сил, ни впечатлений, ни последующей эффективной работы. Правда, в последнее время мне больше нравится спокойный отдых, путешествия по миру.

— Да, я бы тоже не отказался от туристических поездок, — мечтательно проговорил Костик.

Ариман улыбнулся.

— Нет. Туризм — это шаблонно. Это, как правило, всё предсказуемо, коллективным галопом по одним и тем же местам с пронырами экскурсоводами. Куча однотипных фотоснимков на фоне одних и тех же достопримечательностей, причём ради единственной цели — похвастаться перед родными и друзьями, мол и я там бывал. Нет, мне больше нравится получать впечатления от посещения духовных, культурных центров цивилизации, обретать удовольствие от погружения в неизведанную жизнь, встречаться с интересными людьми. Вначале я просто много читал об этих местах, но когда побывал там сам... Оказывается, существует большая разница между тем, что ты читал или, к примеру, слышал от кого-то, — при этих словах Ариман слегка кивнул в сторону Сэнсэя, — про данное место или знаменитого человека. И совершенно другое дело, когда сам посещаешь эти места и беседуешь с людьми, имена которых на устах у всего мира. Ты не просто получаешь информацию, ты лично соприкасаешься с историей, с мощной энергетикой тех мест и людей. По-моему, это очень многое значит для личного духовного роста. Я посетил много духовных центров. И пришёл к выводу, что по факту практически каждая серьёзная религия держится на зёрнах настоящих знаний. Эти зёрна знаний, словно капли из разных ручейков. Но всё же источником этих вод является один родник.

Ариман сделал многозначительную паузу, чтобы коллектив смог оценить это выражение по достоинству и вникнуть в его суть. А затем продолжил:

— Я имел честь общаться со многими интересными людьми, фаворитами человечества сего времени. В том числе и мировыми духовными лидерами. Вот, к примеру, с Далай-ламой. Я вам говорю, это совершенно разные вещи: одно дело читать про него где-то в журналах или книгах и совершенно другое дело — лично провести с Далай-ламой несколько вечеров, когда можно поговорить с ним в непринуждённой обстановке, обсудить с ним интересующие темы. Или в Индии, к примеру, я имел возможность целую неделю общаться с самим Сатья Саи Бабой — этой легендарной личностью современного Востока. Для многих людей он же чуть ли не бог. Интересный человек, он хоть никогда и не читал книг, но свободно цитирует священные книги индуизма, Библию, Коран, а также некоторых философов древности и современности. Свободно читает мысли разных людей. Он может спокойно трансформировать один предмет в другой. Но больше всего мне понравилось, как он материализует предметы. Представляете, берёт так, проводит рукой по воздуху и появляется дымка. — При этих словах Ариман провёл рукой по воздуху. И тут совершенно неожиданно для нас в воздухе действительно появилась лёгкая бело-молочная дымка, словно след от дымящейся сигареты. Мы оторопели. Ариман же продолжал свой завораживающий рассказ. — А потом берёт и вынимает оттуда печенье.

И Ариман стал непостижимым для нас образом вытаскивать из дыма печенье, словно из какого-то невидимого кармана. Мы вообще застыли от удивления, боясь пошевелиться. Сначала я подумала, что это какой-то фокус, мол это печенье Ариман как-то незаметно для нас вытаскивал из манжета своей белой рубашки. Но когда Ариман извлёк из воздуха печенья на целую вазу, я вообще растерялась, где бы у него в рукаве разместилось столько сладостей?

— А как вы это делаете?! — выражая общий восторг, промолвил Руслан, глядя на второго живого «Сатью» горящими от любопытства глазами.

Ариман, довольный произведённым на нас эффектом, вытащил последнее печенье и, торжественно уложив его на самый верх горки, передал вазу по кругу. Ребята с изумлением стали пробовать, отмечая у печенья разный вкус: то лимонный, то абрикосовый, то персиковый. Ариман же, по ходу шествия вазы по рукам отвечал на вопрос Руслана.

— О, это очень сложно. Мне сам Саи Баба целую неделю втолковывал как это сделать. — Ариман усмехнулся и, пожав плечами, проговорил: — Хотя... Может быть, я настолько бездарный...

Он глянул на наш восхищённый коллектив. В это время ваза с печеньем дошла до Николая Андреевича. Видя как тот слегка сморщился, вероятно от боли в желудке, Ариман тут же сказал:

— Воздержавшимся от еды не предлагаю ввиду вашего самочувствия. — И лукаво глянув на Сэнсэя, добавил, словно в оправданье: — Всё-таки мучное изделие.

Сэнсэй улыбнулся, а Николай Андреевич с облегчением передал вазу дальше. Вообще-то я намеревалась попробовать это новоявленное сладкое «чудо». Но как только ваза с печеньем дошла до меня, в организме, к моему разочарованию, начались новые позывы приступа тошноты. Пришлось быстро передать её Татьяне, дабы не случилось ничего непредвиденного. Когда все желающие попробовали, Ариман продолжил свой рассказ:

— Так что, ребята, слушать слухи и видеть реальность — это две большие разницы. К примеру, вы поехали в Италию и просто с туристической группой посещаете на холме Монте-Ватикано доступные для всех места, в своих мыслях возводя до небес папу Римского. И другое дело, когда вы лично встречаетесь с ним за чашкой чая в его кабинете, в который имеют доступ далеко не все даже из его свиты, и задаёте ему свои вопросы, слушаете его святейшее мнение...

— С самим папой Римским?! — воодушевлённо проговорил Руслан, округлив глаза.

— Да, — просто ответил Ариман как само собой разумеющееся. И помолчав, добавил: — После разговора с ним понимаешь, что это действительно великий человек! Он отличается от остальных незаурядным талантом, харизмой. И ты уже не сомневаешься в том, что на нём в самом деле лежит печать благословения от самого апостола Петра. Это человек, который любит и уважает себя настолько, что заставляет любить и уважать себя других. Так что когда лично посещаешь такие места и встречаешься с людьми первой величины, на очень многие вещи начинаешь смотреть по-другому.

— Вот здорово, побывать в самом Ватикане! — вырвался возглас восхищения у Руслана. — И как там?

Ариман улыбнулся, глядя на сгорающего от любопытства парня.

— Замечательно, — усмехнулся он. — Ватикан — это одно из моих любимых мест посещения. Вы не представляете себе, какие там сосредоточены сокровища культуры и искусства. Чего только стоит собор Святого Петра (который, между прочим, причисляют к самым большим христианским храмам в мире) и его главное украшение — Пьета — скорбящая матерь Мария, оплакивающая потерю сына, и, конечно, бронзовая статуя Святого Петра. А Сикстинская Капелла?! Это же настоящий шедевр воплощения лучших работ мастеров эпохи Возрождения. Какая виртуозность, какой революционный для того времени антропоцентризм, смелость решения на фресках Микеланджело. А какие там апартаменты Борджа со Станцами Рафаэля. Всего не перечислишь. Ватикан богат на достопримечательности. Там много музеев, дворцовый комплекс. Есть на что посмотреть. Но это всего лишь малая, видимая часть того, что на самом деле хранится в Ватикане. А то, что сокрыто от всеобщего обозрения, поверьте мне, ребята, намного ценней и интересней.

А насколько красива площадь Святого Петра! Это действительно визитная карточка Ватикана. Представляете себе, огромный эллипс, окружённый по бокам колоннадами, на которых стоят 140 огромных статуй Святых, а также расположен герб папы Александра VII, который, собственно говоря, и явился инициатором создания этой площади. А в самом центре площади — обелиск в виде иглы.

— В виде иглы? — удивился Виктор. — А к чему он там?

Ариман ответил несколько неохотно.

— Да это связано с историей времён Калигулы, когда сам Калигула привёз египетский обелиск-«иглу» в Рим, Нерон же вначале установил её в своём цирке. А цирк его размещался как раз там, где сейчас стоит собор Святого Петра. И в 1586 году каменную «иглу» установили на том самом месте, где она и стоит по сей день на площади.

Ариман, видимо о чём-то задумавшись, увлёкся рассказом и сделал ударение на последних словах, чем воспользовался Николай Андреевич, тут же спросив его в наводящем вопросе:

— На каком месте?

Ариман встрепенулся, но только он хотел что-то сказать, как за него ответил Сэнсэй.

— На том месте был распят Пётр, причём вниз головой.

Говоря, Сэнсэй посмотрел при этих словах на Аримана.

— Это тот, который трижды отрёкся от Христа? — уточнил Виктор у Сэнсэя.

— Да.

Но если Сэнсэй ответил устало своё «да», то Ариман, тут же вновь взяв инициативу в разговоре, произнёс на слегка повышенной интонации.

— Да! Это тот самый Пётр, который всей своей последующей жизнью доказал преданность Христу и Его Учению. Это тот самый Пётр, который был великим святым, настоящим камнем веры, на коем и построена и до сих пор держится вся католическая церковь. Это тот самый Пётр, который является первым епископом римских христиан! — И сделав небольшую паузу, уже более спокойным тоном, однако не лишённым ноток восхищения, добавил: — Одним словом, Ватикан — это Ватикан! Сколько там бываю, не перестаю поражаться величию этого Вечного Города, величию этого государства. Между прочим, Ватикан — это самое маленькое государство в мире, площадью всего каких-то 0,44 квадратных километра и населением около тысячи человек.

— Всего тысячу? — удивился Андрей.

— Да, в основном священники и нунции...

— Кто? — переспросил Стас. — Нунции?

— Главы дипломатических миссий Ватикана, — пояснил Ариман.

— А-а-а, п...ослы, значит, — в шутку с заиканием проговорил Женька, словно растолковывая Стасу.

Ребята заулыбались. Ариман же позволил лишь снисходительно улыбнуться на его шутку и заметил:

— Эти послы одни из умнейших людей. Благодаря их непрестанной работе, да и всех, кто свято относится к Ватикану, это маленькое государство оказывает на мир влияние, которому может позавидовать любое огромное лидирующее государство.

— Нет, ну понятно, — проговорил вымученным голосом Николай Андреевич, которого, очевидно, не отпускала боль в желудке. — Ватикан же является международным центром католицизма. В нём находится резиденция самого папы Римского. — И улыбнувшись, спросил: — А вы, наверное, католик?

— Я? — удивился Ариман. — Нет. Я не принадлежу ни к одной религии мира. Но к папе Римскому я отношусь с огромным уважением. Да и вообще католицизм — это одна из моих любимейших религий. Вы себе не представляете, как много для мира сделала католическая церковь в своём прошлом! И не только в прошлом. Она и по сей день оказывает на мир существенное влияние. Католическая церковь располагает по всему миру огромной строго дисциплинированной армией духовенства, многочисленными монашескими орденами, миссионерскими обществами, к ней примыкают политические партии разных стран, различные общественные объединения, которые в целом обеспечивают её солидными доходами от верующих. Более того, Ватикан располагает капиталовложениями в крупных международных монополиях, в том числе в США, Великобритании, Швейцарии, Франции, Испании, латиноамериканских странах. А также является совладельцем целого ряда крупных концернов.Я уже не говорю, что Ватикан является крупным земельным собственником в Италии, Испании, Германии и других странах и получает от их аренды огромную прибыль. И сейчас влияние католической церкви активно распространяется на Восток. Я просто восхищаюсь их умным руководством, методами, которыми они овладевают миром.

В то время как коллектив внимательно его слушал, Ариман сделал многозначительную паузу, как-то торжественно посмотрев в сторону Сэнсэя, и вновь вернулся к начатой теме, обобщающе подчеркнув:

— Так что, ребята, когда ты что-то значишь в этом обществе, для тебя открываются все двери. Будь я простым работягой, разве я имел бы возможность быть принятым столь высокими особами? Нет, конечно. К сожалению, всё в этом мире решают деньги. Всё-таки прав был Филипп II — отец Александра Македонского, который сказал, что нет такой крепостной стены, через которую не смог бы переступить осёл, гружённый золотом. Деньги открывают возможности, и это правда, в том числе и возможности духовного совершенствования. Кто ты без денег? Да никто, в твою сторону никто и не посмотрит. Чтобы иметь здоровье — нужны деньги, чтобы иметь жильё и пропитание — нужны деньги. Даже чтобы иметь возможность приобщиться к духовным знаниям мира, нужны немалые деньги, чтобы самому везде побывать и всё увидеть. А для того чтобы иметь хоть какое-то представление об этом, всё равно нужно какое-то количество денег, хотя бы чтобы купить дешёвую книжку. — Ариман улыбнулся и произнёс: — К сожалению, бесплатно в нашем мире раздают только сыр в мышеловке.

Николай Андреевич пожал плечами и проговорил:

— Мне кажется, всё в человеке. Если у него голова на месте, он всегда сможет себе заработать.

— Правильно, — подчеркнул Ариман. — Но весь вопрос в том, сколько он сможет заработать?

— Ну как, — встрял в разговор Руслан, — на книжку точно хватит.

Ариман победоносно усмехнулся и заявил:

— Это вам сейчас хватит, потому что вы ещё молоды, семьёй не обзавелись. А как женитесь, появится семья, вот тогда вы поймёте настоящую ценность денег.

— Нетушки, — отпарировал Руслан. — Я помру холостым.

Ариман махнул рукой.

— Обычный молодёжный кураж. Просто вы ещё не встретили в своей жизни того человека, ради которого разом забудете все свои обещания холостяцкой жизни. Одинокий человек всегда стремится к семейным отношениям, так же как семейный человек — к одиночеству. Таковы реалии жизни

— Да, в некотором смысле вы правы, на всё нужны деньги, — печально проговорил Виктор, осматривая шатёр.

Стас, перехватив его взгляд, с усмешкой сказал.

— Нам так не жить, — и наигранно вздохнув, добавил: — Хотя и хочется.

— А кто вам мешает так жить? — возразил Ариман. — В вашей стране открыты сейчас большие возможности для заработка серьёзных денег. Грех было бы упускать такой шанс.

— Да, но как их заработать? — озадаченно проговорил Виктор.

— Есть много способов заработать большие деньги. Только мало кто о них знает, — интригующе подчеркнул Ариман.

Женька хмыкнул.

— Ну да, а кто знает, тот молчит. И не просто молчит, а от жадности молчит, чтобы конкуренцию себе не создавать.

При этих словах парень лукаво покосился на Аримана. Однако тот ответил по-философски, словно данное замечание его абсолютно не касалось.

— Если человек толковый — он рано или поздно, но поднимется. А если в нём нет предпринимательской жилки, то как ему ни объясняй, всё равно ничего путёвого у него не выйдет. Как там у Гаврилы Романовича Державина:

«Осёл останется ослом,

Хотя осыпь его звездами;

Где должно действовать умом,

Он только хлопает ушами».

Ариман произнёс это с таким выражением, что невольно заставил ребят рассмеяться на его шутку. Когда же смех утих, Ариман проговорил вполне серьёзно:

— Я владею огромными корпорациями. И они держатся и развиваются исключительно на умных, талантливых людях, которые в своё время уловили суть того, что я им советовал, поэтому они и достигли высот. Так что я, ребята, человек щедрый...

— Кто бы в этом сомневался, — с улыбкой тихо проговорил Сэнсэй.

—...Если хотите, могу поделиться с вами накопленным опытом, коль уж вам в жизни так повезло встретиться со мною, — предложил Ариман ребятам.

— Хотим! — с улыбкой тут же выразил «общее мнение» Виктор.

Ариман довольно откинулся в кресло и, уже весело глянув на Сэнсэя, ответил Виктору:

— Нет проблем. Мы поговорим с вами на эту тему, только чуть позже. А сейчас — мой фирменный десерт...

Надо отметить, что во время разговора помощники Велиара произвели на столе перемену блюд. Причём все прежние блюда выносились из шатра и передавались матросам. Те, в свою очередь передавали помощникам какие-то белые коробки. В процессе беседы на столе появился роскошный чайный сервиз с изумительной росписью, очевидно продолжением тематики столового сервиза, а также всевозможные мучные изделия, конфеты, фрукты. Так что когда Ариман закончил говорить, стол уже сиял в новом убранстве. Наша компания тяжко вздохнула, глядя на такое сладкое изобилие. Каждое кулинарное изделие было изящно оформлено, так что выглядело настоящим шедевром. Похоже народ глазами бы всё съел, но, как говорится, желудок уже не позволял. Так что на широкомасштабное снятие проб отважились лишь наши едоки-«тяжеловесы» — Виктор, Володя, Стас, Женя, Руслан. Остальные ограничились чашкой чая вприкуску с самым соблазнительно выглядящим на их взгляд пирожным.

Я же мысленно не переставала корить себя за то, что так не вовремя с моим организмом случилась эдакая «оказия». Передо мной стояли такие чудеса кондитерского искусства! А я даже к чашке чая не могла притронуться, так мне было внутри нехорошо.

Ариман глянул, как Андрей с вожделением потянулся к стоящей недалеко от него вазе с пирожными, и с улыбкой добродушного хозяина проговорил:

— Замечательный выбор, — подбодрил он парня. — Между прочим, это пирожное «Наполеон» сделано по старинным рецептам с добавлением коньяка, выдержка которого более 120 лет. Именно таким его подавали к императорским столам.

После такой рекламы желающих попробовать это пирожное, сделанное по старинным рецептам, заметно прибавилось.

— Ну как? — спросил он у Андрея, когда тот доедал пирожное.

— Очень вкусно!

— Они, наверное, и стоят баснословно дорого, — заметил Стас, глядя на аппетитные мучные изделия перед собой.

Ариман усмехнулся.

— Конечно! Не был бы я богат, разве я смог бы их попробовать?

Когда народ уже основательно вошёл во вкус дегустации, Ариман обратился к Сэнсэю, кивая на его нетронутую кружку чая.

— Сэнсэй, тебе понравится. Этот зелёный чай отличного качества.

— Я в этом не сомневаюсь, — согласился Сэнсэй. — Спасибо... Но, увы.

— Отказаться от такого чая, — с улыбкой покачал головой Ариман.

— Что поделаешь, силу воли вырабатываю.

— Да куда же тебе ещё?!

— Лишняя никогда не помешает, — усмехнулся Сэнсэй.

Они рассмеялись. Ответ Сэнсэя меня несколько приободрил. Всегда же хочется себя ассоциировать с сильной, волевой личностью.

— Везёт же некоторым, — со смешком проговорил Женя, глядя в сторону Сэнсэя. — А вот у меня сила есть. — Он демонстративно сжал кулак. — Воля есть. — Он набрал воздуха в грудь. Но тут же выдохнул, сдувшись как воздушный шарик, и промолвил: — А силы воли нет.

Под смех ребят парень сделал глоток чая и потянулся за пирожным «Наполеон». Облюбовав взглядом это аппетитное кондитерское изделие, он добавил:

— Да и денег тоже нету. Хорошо, что есть на свете добрые люди. — И обращаясь к пирожному, Женька проговорил. — А то я бы тебя так и не попробовал. Так что извини, Наполеон Бонапартыч...

И с этими словами он махом откусил чуть ли не полпирожного, чем в очередной раз рассмешил ребят.

— Да, — задумчиво проговорил Виктор. — Как ни крути, на всё нужны деньги.

— И кто их придумал, эти фантики? — пожал плечами Андрей, разворачивая приглянувшуюся ему очередную конфету.

— Китайцы, — беззаботно проговорил Ариман.

— Китайцы? — удивился парень.

— Да. Император Китая династии Тан в 650 году выпустил первые бумажные деньги «нао-цзао», достоинством в 10 000 юань-нао. Они были отпечатаны на высококачественной бумаге, легко транспортировались. И их всегда можно было поменять на медные деньги. Поэтому этот вид денег быстро обрёл популярность. Потом данную моду переняли персы, японцы, и так пошло гулять по миру.

— А до этого были медные деньги? — поинтересовался Костик.

— Разные: медные, серебряные, золотые. Одним словом, металлические, — ответил Ариман.

— А монеты кто изобрёл? — понесло в расспросах нашего Философа.

— Опять-таки китайцы. Первые монеты появились у них в XII веке до нашей эры. Они были литыми. А потом уже где-то через пять веков в древнегреческих колониях появились чеканные монеты.

— Надо же, какие китайцы умные, а я и не подозревал, — с сарказмом произнёс Женя и покосился на Велиара, который в это время, стоя чуть позади Аримана, с гордостью и надменностью посматривал на сидящих гостей.