Внешние признаки рукописных источников Древней Руси 3 страница

Первые старопечатные мотивы в рукописных книгах появились в виде черно-белых клейм, которые стали вписывать в нововизан­тийские заставки, концовки, инициалы. Сюжеты этих клейм черпа­лись из «Большого прописного алфавита», созданного в 80-х гг. XV в. гравером из Вестфалии Израэлем ван Мекенемом, хорошо из­вестным в России. Русские книжники не просто копировали буквы и украшения алфавита Мекенема, а весьма остроумно использовали их детали, создав оригинальные композиции нового стиля. Этому стилю были свойственны растительные мотивы (сочетания листь­ев, трав, плодов), заполнявшие все поле заставки, концовки и каркаса инициалов. Оригинальным в этом стиле было использование

страстной штриховки, придававшей черно-белому орнаменту объемность формы. Печатная книга вобрала в себя все лучшее, что было создано в художественном облике рукописной книги. В основу старопечатного шрифта лег полуустав с его четкой графикой букв. Рукописный старопечатный орнамент перешел в художественные украше­ния печатной книги, получив на ее страницах дальнейшее развитие и завершение в черно-белом варианте.

С середины XVI в. наблюдается обратный процесс влияния печатной книги на рукописную, который выразился в появлении в рукописях первых печатных заставок, скопированных из «Апосто­ла» Ивана Федорова.

Со второй половины XVII в. рукописи стали украшаться орнамен­том барокко. Появление нового стиля связано с развитием в XVII в. тенденции к обмирщению культуры, одним из выражений которой явилось стремление к узорочному оформлению декора культовых ар­хитектурных сооружений, предметов прикладного искусства, книг. Книжный орнамент барокко строился на сочетании растительных мо­тивов и геометрических форм (эллипсов, спиралей). Этот стиль как бы соединился со старопечатным стилем, вобрав в себя его раститель­ные мотивы (пышные листья, цветы, плоды), которые получили реа­листическое и рельефное изображение. Орнамент барокко отличает­ся пышностью раскраски с использованием киновари, белой, черной и золотой красок. В конце века из орнамента барокко развивается более упрощенный так называемый поморский стиль, получивший распро­странение в рукописной книге старообрядцев. Этот стиль характери­зовался наличием золотого фона, на котором давались изображения белых или разноцветных трав вычурной изогнутой формы.

Миниатюра. Миниатюра XV—XVII вв. испытала на себе тен­денции, развиваемые в живописи А. Рублевым, Дионисием, Симо­ном Ушаковым. Источников, украшенных миниатюрами, в рассмат­риваемый период сохранилось достаточно много. Среди них необ­ходимо выделить Лицевой летописный свод XVI в., содержащий более 16 тыс. миниатюр.

Для датировки миниатюр важны наблюдения над их компози­цией, наполнением деталями, особенностями красок. В миниатю­рах XV — первой половины XVI в. изображение природных и архи­тектурных деталей давалось более стилизованно и абстрактно, чем в последующий период. Раскраска миниатюр этого периода от­личалась многообразием оттенков. Золото использовалось преиму­щественно для покрытия фона и нимбов святых.

Со второй половины XVI в. изображение архитектурных форм стало более реальным и направленным на отражение конкретных сооружений. Миниатюра XVII в. часто бывает перегруженной мно­жеством фигур и деталей. В ее цветовой гамме доминируют крас­ный, зеленый, желтый цвета. Золото используется в роскошных рукописях. Наполнение миниатюр бытовыми деталями (изображени­ем одежды, орудий труда) облегчает их датировку путем установле­ния соответствия изображаемых на них предметов с предметами, употребляемыми в быту в момент написания миниатюр. Одновре­менно миниатюры являются ценным историческим источником, по­зволяющим уточнить наше представление об оружии, архитектуре, бытовых предметах того или иного периода. Возможность опозна­ния на некоторых миниатюрах архитектурных построек, а также эле­ментов географической среды расширяет информацию о месте на­писания книг, а также об их писцах и художниках.

Вязь. В XVI—XVII вв. продолжается распространение вязи, ко­торая в XVII в. используется даже в документах делового характе­ра: писцовых, переписных книгах. В XV—XVI вв. в связи с создани­ем местных «школ» вязи в ряде городов (Новгороде, Пскове, Москве) наблюдается ее стилевое разнообразие, которое служит показа­телем места написания источника. К середине XVII в. происходит унификация приемов вязи, выработка ее единого стиля.

Вязь получила распространение и в так называемых книжных знаках — экслибрисах, показывающих имя владельца книг. Наибо­лее ранние находки экслибрисов относятся к концу XV — началу XVI в. Они обнаружены в знаменитой библиотеке Соловецкого монастыря. Основателем книжного знака там стал игумен Досифей. Он нашел остроумный вид экслибриса: из первой буквы слова, обо­значающей его звание «священноинок», он сделал круг - «оправу», куда вязью вписал свое звание и имя в родительном падеже: «Священноинока Досифея». Наблюдения за книжными знаками могут оказать помощь в определении места написания книги, установле­нии ее заказчика или владельца, а также и возможного автора.

Датирующий показатель вязи в XVI в. составил 4 и 8. В XVII в. датирующий показатель вязи вырос до 10 и 12. Буквы вязи стали высокими, вязь читается с трудом.

Тайнопись. Использование тайнописи в условиях единого Рус­ского государства диктовалась нуждами зашифровки документов, но­сящих политический и дипломатический характер. В XVI—XVII вв. происходило совершенствование и дальнейшее развитие ранее суще­ствовавших систем тайнописи: системы «чуждых письмен», системы замены знаков кирилловского алфавита, «литореи», а также счетной (цифровой) системы. Рядом с «простой литореей» в XVI—XVII вв. получила распространение «литорея мудрая». В этой системе при со­хранении алфавитного порядка согласных букв верхнего ряда (как и в «простой литорее») согласные нижнего ряда ставились не в алфавитной, а в условно принятой шифровальщиком последовательности.

Иногда замене подлежали и гласные буквы. Видом тайнописи стал акростих, т.е. стихотворение, начальные буквы каждой строки кото­рого скрывали зашифрованные надписи. Своеобразной тайнописью XVII в. становится вязь, высокие показатели которой делают ее прак­тически трудночитаемой. В источниках XVII в. можно встретить тай­нопись с нарочито усложненным шифром, ключ к которому можно подобрать, используя не одну, а несколько систем тайнописи. Приме­ром может служить тайнопись князей Барятинских.

Чернила. Чернила имели оттенки от темно-коричневого до свет­ло-бурого. Чернила черного цвета (с примесью сажи) придавали до­кументам несколько неряшливый вид и в практике встречались реже. От XVII в. сохранилось много рецептов приготовления чернил. В ос­нове этих рецептов лежала реакция между железистыми и дубильны­ми веществами. В XVII в. для убыстрения приготовления чернил вместо железных предметов (ломаных ржавых гвоздей, подков и т. д.) стали использовать медный купорос. Для просушки чернил пользовались чистым речным песком, которым присыпались написанные тексты.

Переплет. Книги состояли из сшитых между собой тетрадей. Доски и переплет книг обтягивались кожей, бархатом, атласом и кам­кой. С конца XVII в. стали употреблять и более дешевый бумаж­ный переплет. В XVII в. кожаный переплет стал украшаться золо­тым тиснением. В XVI—XVII вв. корешок книг имел поперечные выпуклые валики, внутри которых прятались нитяные узлы пере­плета. Срез листов книг раскрашивался красками или золотился. До середины XVII в. обрез рукописных книг совпадал с досками пе­реплета. затем в целях сохранения краев страниц переплет стал вы­двигаться над обрезом. Роскошные книги имели позолоченные ок­лады, украшенные драгоценными камнями и жемчугом.

Переплеты делопроизводственных книг были проще. Они дела­лись из досок, обтягивались грубым холстом или кожей. Иногда в XVII в. приказные книги вкладывались в сумки-футляры. Внешне сумка напоминала портфель. Сумку связывали посредством тесем­ки или ремешка-завязки.

Формат рукописей. Подавляющая часть источников XV-XVII вв. написана на бумаге. Источники дошли до нас в виде книг, свитков, тетрадей, отдельных листов. В условиях распространения бумаги как основного материала для письма особую важность при­обретают наблюдения за форматом бумажных рукописей.

Листы бумаги не имели стандартных размеров. Их величина за­висела от размеров форм — противней, в которые выливалась бу­мажная масса. Поэтому в источниках формат рукописей не выра­жался в каких-либо конкретных единицах измерения, а определял­ся в зависимости от того, сколько раз целый лист бумаги переги­бался и разрезался перед употреблением. Термину «дестный» лист, или лист «в десть», соответствовал целый лист бумаги, перегнутый пополам и переплетенный в месте сгиба. При формате «в полдесть» лист дважды перегибался и один раз разрезался на две части и т. д.

Формат рукописей можно определить по расположению фили­грани. Поскольку филигрань находилась в правой стороне целого листа, при перегибе листа пополам она оказывалась посредине од­ной из его половинок. Такое положение филиграни свидетельству­ет о том, что рукопись написана в формат «десть». При вторичном перегибе листа и его разрезе на четыре части две половинки части филиграни оказывались у корешка книги и показывали на формат «в полдесть», или в четверку. Для рукописей, имеющих формат «в восьмушку», листы разрезались на восемь частей. Четверть водя­ного знака находилась у корешка книги, вверху или внизу страницы.

Формат книги определялся ее назначением. Книги, предна­значавшиеся для чтения в полутемной церкви, писались на листах «в десть». Размер в восьмую долю листа мог применяться для так называемых «путных» рукописей, предназначенных для чтения в дороге. По числу листов книги также были разными — от несколь­ких десятков до тысячи.

В приказном делопроизводстве в центре и на местах были распро­странены две формы фиксации документов — книга и столбец. Систе­ма записи документов в книге отвечала потребностям в постоянных справках. В делопроизводстве известны книги: писцовые, переписные, дозорные, таможенные. Делопроизводственные книги, так же как и книги светского и духовного содержания, имели поля, нумерацию стра­ниц. Их формат соответствовал перегибу и разрезу листов бумаги.

Для формата, называемого столбцом, бумагу нарезали полоса­ми, ширина которых была намного меньше их длины. На столбцах писались документы так называемого «столбцового» делопроизвод­ства: грамоты, указы, отписки, памяти, наказы, росписи, расспросные и пыточные речи и т. д.

По мере заполнения бумажные полосы склеивались между со­бой, образуя длинные свитки. Место склейки полос называлось «сставом». Столбцовое и книжное приказное делопроизводство име­ет ряд особенностей, на которые следует обращать внимание. На­пример. на оборотной стороне столбцов имелись «пометы» — до­полнительные записи, содержащие сведения об адресе лиц и учреждении, которым предназначался документ, имя человека, доста­вившего этот документ, дату его отправки и получения. Особенно важны пометы на документах, рассматриваемых Боярской думой или самим царем, содержащих информацию о вершении дел.

Для предохранения документов от хищения и подлогов на них ставились «скрепы» (подписи) дьяков или подьячих «с приписью», т.е. подьячих, имеющих право подписи документов. Подпись раз­бивалась на слоги. Например: «ди-акъ Гри-го-рей Про-то-по-повъ». В столбцах она ставилась в месте «сстава», на оборотной стороне листов с таким расчетом, чтобы верхняя и нижняя части каждого слога подписи были на обоих склеенных листах. В делопроизводст­венных книгах подпись дьяка или же подьячего «с приписью», раз­битая на слоги, помещалась на поле лицевой стороны каждого лис­та. Незаполненные листы книг отмечались словами «лист порозжей», т. е. пустой, и также имели дьячыо подпись.

Наблюдения за «сставами», «скрепами», «пометами» докумен­тов чрезвычайно важны для выводов о месте, времени, авторстве. Наличие подписи дьяка на обороте или на полях, а также подписей свидетелей, упомянутых в тексте, разные почерки свидетелей гово­рят о подлинности документов.

Для разлиновки листов применялась рамка (карамса) с натяну­тыми нитями, или «жилами». Рамка накладывалась на лист и по ее нитям костяным шильцем, которое не оставляло цветного следа, на­давливались строки. Разлиновывались, как правило, листы книг. На­давливание линий позволяло заполнять лицевую и оборотную сто­роны листа книги с одинаковой равномерностью расположения строчек. Формат бумаги в столбец разлиновывался крайне редко.

Краткие выводы. В XV—XVII вв. главным материалом для письма становится бумага. Она употребляется как в деловом пись­ме, так и для написания книг. В делопроизводстве бумаге сопутст­вует скоропись, заменившая полуустав. Полуустав, вытесненный из деловых бумаг, стал книжным письмом. Пергамен использовался в исключительных случаях: для написания торжественных царских грамот, редко книг. Для датировки рукописей этого периода ис­ключительно важное значение имеют наблюдения за водяными зна­ками, начерками букв, книжным орнаментом, форматом.

ВНЕШНИЕ ПРИЗНАКИ РУКОПИСЕЙ XVIII И XIX вв.

На содержание и структуру деловых бумаг XVIII и XIX вв. большое влияние оказала новая форма делопроизводства, основные принципы которой сложились при Петре I.

В связи с реформой системы центрального управления и заме­ной приказов коллегиями в 1720 г. был издан «Генеральный регла­мент». Он установил порядок канцелярского делопроизводства, об­щий для всех коллегий. Согласно «Генеральному регламенту» в центральных государственных учреждениях устанавливался канце­лярский штат, состоящий из секретарей, нотариусов, актуариусов, канцеляристов, копиистов, регистраторов, переводчиков. Коллеж­ский секретарь отвечал за правильность делопроизводства и под­готовку дел к докладу. Специалистом по составлению протоколов заседания коллегии был нотариус. Актуариус ведал хранением кол­лежских документов. Копиисты размножали документы. Строго рег­ламентированное коллежское делопроизводство усложнилось по сравнению с приказным. В коллегиях велась тщательная регистра­ция входящих и исходящих бумаг, делались подшивки их копий и черновиков, появились новые разновидности документов, носящих иностранные названия: рапорт, регламент, манифест и т. д.

Правилам составления различных бумаг уделялось большое вни­мание. После «Генерального регламента» они нашли соответствую­щую разработку в указе «О должности Сената» (1722 г.), в «Учреж­дении для управления губерний» (1775 г.) и др.

Очень важным условием для сохранности документов было соз­дание в первой четверти XVIII в. архивов. Архив — специальное учреждение для хранения старых документов, отделенное от канце­лярий как места составления документов. Указом 1724 г. был обра­зован Генеральный архив Старых государственных дел, сосредо­точивший материалы Посольского приказа. Сформировались архи­вы Военной коллегии, Сената и Синода, а в 1780 и 1782 г. — Госу­дарственные архивы Старых дел в Петербурге и Москве. В 1811 г. создаются архивы министерств и их департаментов. В 1852 г. круп­ным архивом становится Московский архив Министерства юсти­ции, объединивший фонды архивов Разрядного, Вотчинного и Старых дел. В дальнейшем этот архив стал основой Российского го­сударственного архива древних актов.

В XVIII—XIX вв. расширяется и еще больше детализируется круг документов, обслуживающих нужды монархии, развивающейся про­мышленности, внутренней и внешней торговли.

Введение гражданского шрифта внесло коренные изменения в развитие русского книгопечатания. Расширилась тематика и воз­росли темпы книгопечатания. Однако рукописная книга стала вы­ходить из употребления только со второй половины XVIII в. Причина этого заключалась в наличии пробелов в тематике книго­печатания, в дороговизне книжных изданий. В XIX в. практика пе­реписки книг от руки сохранилась как одно из средств распространения нелегальной литературы. Например, известны рукописные экземпляры «Путешествия из Петербурга в Москву» А.Н.Радищева.

Наряду с деловыми бумагами и рукописными книгами в качест­ве объекта палеографического изучения возрастает роль источни­ков, составивших рукописное наследие выдающихся политических и государственных деятелей, а также деятелей культуры и искусства.

Материал для письма. В ХУШ-Х1Х вв. материалом для письма была бумага. В начале XVIII в. употреблялась преимущест­венно иностранная бумага. С организацией и развитием в первой четверти XVIII в. отечественного бумажного производства потреб­ность в писчем материале все больше стала удовлетворяться за его счет. При этом не исключалась возможность использования и им­портной бумаги. В XVIII в. это была преимущественно француз­ская и голландская бумага. Среди филиграней голландской бумаги наиболее распространенными были «герб Амстердама», «шут», знак «рго Ра1па» («за Родину»), изображающий аллегорическую сценку.

Филиграни бумаги отечественного производства часто имели изображения гербов: государственного герба Российской империи в виде двуглавого орла, гербов городов, в которых находились бу­мажные фабрики. Например, на бумаге ярославских фабрикантов давалось изображение ярославского герба — медведя с протазаном. Чтобы отличить бумагу разных ярославских фабрик, на ней дава­лись, помимо ярославского герба, литеры, изображающие началь­ные буквы названия мануфактуры или инициалы ее владельца. На­пример, литеры 1760 г. «ЯМСЯФ» следует расшифровывать как «Ярославская мануфактура Саввы Яковлева фабриканта», литеры 1789 г. «ЯМВСЯ» — как «Ярославская мануфактура внуков Саввы Яковлева». Такие же особенности были характерны и для бумаги, выпускаемой в других городах.

Отличительной чертой русских филиграней XVIII—XIX вв. от западных является более частое указание на русских филигранях года отлива бумаги.

Датирующим признаком бумаги стало гербовое клеймо, которое появилось после издания в 1699 г. указа об обязательном написа­нии актов на гербовой бумаге. Клеймо в виде российского герба (от­сюда и происхождение названия бумаги — гербовая) ставилось в правом верхнем углу листа бумаги. Оно отличалось размером: мень­шее, среднее, большое. В соответствии с величиной клейма бумага различалась по стоимости.

В основе датировки бумаги с гербовым клеймом лежит принцип соответствия разных форм клейма определенному отрезку време­ни. Причем показателем датировки являются две крайние даты, связанные с появлением и заменой клейма. Например, клеймо об­разца 1724 г. соответствовало периоду 1724—1726 гг., клеймо образ­ца 1727 г. — периоду с 1727 по 1764 г.

Дополнительным датирующим признаком бумаги с клеймом мо­жет быть водяной знак. С 1723 г. гербовую бумагу стали делать с филигранью, изображавшей государственный герб. Усложнение этой филиграни добавлением в 60-х гг. указания года изготовления бумаги, а с 70-х гг. — стоимости бумаги оказывает помощь в уточне­нии (сужении) датировки клейменой бумаги в данный период. Гер­бовой бумагой широко пользовались и в XIX в.

Датировать бумагу помогает и фабричный знак слепого тисне­ния - штемпель. Самый ранний штемпель на бумаге отечественно­го производства С.А.Клепиков относит к 1828 г. Значение штемпе­ля как способа датировки бумаги особенно увеличивается в 1840— 1880 гг., когда из-за стремления фабрикантов удешевить производ­ство бумаги филиграни стали встречаться реже.

Форма штемпеля отличалась разнообразием: овальная, прямо­угольная, со срезанными углами, круглая, фигурная, гнутая, в виде гербового щита или вписанного в овал круга. В связи с разнообра­зием форм штемпелей их размеры не могли быть стандартными. Штемпель в виде круга имел в диаметре 12—19 мм, овальная форма штемпеля могла составить в длину от 13 до 24 мм, прямоугольная форма со срезанными углами — 13—17 мм. В начале XIX в. в среде дворянства и купечества стало модным писать письма на почтовой бумаге, выполненной по личному заказу. В этом случае штемпели могли изображаться в виде сложных монограмм или начальных ли­тер заказчиков.

Поскольку штемпель был средством товарной маркировки бу­мажного производства, в нем указывались название фирмы и стои­мость бумаги. Изменение имени владельца предприятия приводи­ло к изменению информативного содержания штемпеля. Основы­ваясь на этом, можно датировать штемпель, а вместе с ним и бумагу. Датировка штемпеля будет более точной, если она сопоставляется с датировкой филиграни. Штемпель и филиграни удержались на почтовой и писчей бумаге вплоть до первой четверти XX в. Спра­вочный материал, помогающий их датировать, содержится в рабо­тах С.А.Клепикова.

С конца XVIII в. бумагу стали подкрашивать преимущественно в синие тона. Плотные сорта синеватой бумаги датируются концом XVIII — началом XIX в. Бумага более густого синего цвета харак­терна для второй четверти XIX в.

С введением во втором десятилетии XIX в. машинного способа производства бумага стала более гладкой, плотной, могла иметь штампованные водяные знаки и машинный обрез. Во второй поло­вине XIX в. Россия приступила к производству бумаги из тряпья с примесью механической древесной массы и целлюлозы. Качество бумаги зависело от состава бумажной массы. Бумага, изготовлен­ная из чистого льняного тряпья, имела высокую прочность, плот­ность, эластичность, хорошую звучность. Применение хлопчатобу­мажного тряпья делало бумагу рыхлой и поэтому малозвучной. Включение в состав бумажной массы примеси целлюлозы улучша­ло внешний вид бумаги, но снижало ее прочность. Механическая I древесная масса ускоряла пожелтение бумаги, увеличивала ее ше­роховатость и ломкость.

В конце XIX — начале XX в. писчая бумага подразделялась на несколько сортов, обозначенных особой нумерацией, помещаемой на штемпеле. Под первым номером выпускалась бумага высшего сор­та, сделанная из тряпичного сырья. По мере увеличения примесей к тряпью и ухудшения качества бумаги номера понижались от второ­го до девятого.

Производственная практика выдвигала определенные требова­ния к качеству бумаги в соответствии с ее назначением. Например, с 1904 г. военные ведомства стали использовать для документов вечного хранения бумагу под первым номером, для документов, под­' Клепиков С.А. Филиграни и штемпели на бумаге русского и иностранно­го производства XVII- XX вв. - М.. 1959; Клепиков С.Л. Штемпели на бумаге русского и иностранного производства XIX- XX вв. (Дополнение к таблице, опубликованной в 1959 г.) // Археографический ежегодник за 1966 год. — М., 1968.

лежащих хранению 15 лет и более, — бумагу под вторым номером. На бумаге под четвертым номером в военных ведомствах писались документы, не требующие хранения.

В годы гражданской и Великой Отечественной войны бумажная промышленность испытала большие трудности. Ухудшение качест­ва бумаги может служить важным палеографическим признаком, помогающим в датировке источников военных лет.

Графика письма. Графика скорописи XVIII в. испытала на се­бе влияние нескольких факторов. Главнейшим из них было введе­ние гражданского шрифта. До 1708 г. книги печатались церковно­славянским шрифтом, изобретенным еще в XVI в. первопечатни­ком Иваном Федоровым. В основе этого шрифта лежал рукопис­ный полуустав с замысловатым начерком букв, с написанными под титлом сокращенными словами, с буквами греческого алфавита ти­па «кси», «пси», «ижица».

Гражданский шрифт был более простым. Некоторые буквы — дубли, обозначавшие цифры, были из него выброшены. Форма ли­тер (букв) гражданского алфавита была упрощена. Существует мнениее, что первооснову гражданского шрифта составило скорописное письмо начала XVI II в., переработанное на основе латинской антик­вы — шрифта.

Новая азбука вызвала к жизни и новую, ориентированную на нее скоропись. Кроме введения гражданского шрифта, графике которого стали подражать в рукописях, на скоропись XVIII в. оказало влия­ние коренное изменение делопроизводства, выработка приемов осо­бого «писарского почерка». В XVI—XVII вв. развитие делопроиз­водства в городах находилось в руках подьячих, в сельской местно­сти — церковных дьячков. Систематического обучения не было. При Петре I под контроль государственных органов было поставлено на­писание деловых бумаг. Будущих канцелярских служащих стали обучать порядку делопроизводства, стандартному рукописному письму, началам грамматики и арифметики.

Громадное влияние на графику второй половины XVIII в. оказа­ло издание в 1755 г. «Российской грамматики» М.В. Ломоносова. Создание в 1780-х гг. общеобразовательных школ (главных и малых народных училищ) вызвало к жизни издание пособий по чистопи­санию. В 1787 г. вышло «Руководство к чистописанию для юноше­ства в народных училищах». В 1789 г. появилась «Азбука россий­ского чистописания, расположенная на французский манер».

Развитие скорописи XVIII в. традиционно принято делить на два этапа: скоропись первой половины XVIII в., которая характеризо­валась многообразием начерков, и скоропись второй половины XVIII в., отличающаяся стандартизацией графики. Однако скоро­пись первой четверти XVIII в. значительно отличается от скорописи не только конца столетия, но и второй четверти XVIII в. Основываясь на этих наблюдениях, А.Т.Николаева предложила выделить в развитии скорописи XVIII в. три этапа: скоропись первой четверти. скоропись второй четверти, скоропись второй половины XVIII в. (примерно со времени выхода в свет «Российской грамматики» М.В. Ломоносова).

Скоропись первой четверти XVIII в. характеризовалась сочета­нием ярко выраженных рукописных традиций XVII в. с элемента­ми графики XVIII в. Традиции предшествующего периода, более заметные в провинциальных учреждениях, сказались в использова­нии старых орфографических приемов, начерках отдельных букв, в манере написания взметов и выносных букв, в беспорядочном ис­пользовании заглавных букв и знаков препинания.

Элементы нового были видны прежде всего в отходе от разма­шистого написания отдельных букв к их четкому написанию, как бы подражающему графике гражданского шрифта.

Скоропись второй четверти XVIII в. обнаруживала уже меньшее влияние традиций XVII в. В ней ярче проявились элементы нового, чем старого. Она характеризовалась уменьшением размашистости начерков, сокращением разновидностей выносных букв, из числа которых в первую очередь стали исчезать «б», «к», «л», «р». Во вто­рой четверти XVIII в. продолжала развиваться тенденция к уменьшению вариантных особенностей букв и к упрощению их начерков. Частым стало использование лигатур, в основе написания которых лежала более упрощенная графика двух рядом стоящих букв. Для второй половины XVIII в. характерны упрощение графики, стан­дартизация и приближение к современному написанию подавляю­щего большинства строчных букв: а, б, д, е, з, к, л, м, р, т, у, ф, х, ы, ь, ю, я. Одновременно с этим продолжало сохраняться графическое разнообразие букв: в, ж, с, ч, ъ. Буквы «в», «к», «и» могли сохранять графику XVII в.

Резко сократилось число выносных букв. Их начертания уп­ростились и приблизились к начертанию строчных букв. В конце XVIII в. выносные буквы почти вышли из употребления. Разнооб­разятся варианты скорописных лигатур. Письмо развивается в сто­рону связного написания букв в слове. Слова в строке пишутся раз­дельно.

Из знаков препинания использовались точка, запятая, двоеточие. Правильность их расстановки зависела от образованности писца.

Стандартизация букв и манеры письма приводит к тому, что к концу XVIII— началу XIX в. в скорописи вырабатываются два типа письма: более замедленное, квадратное — академическое письмо и ускоренное, округлое — канцелярское. Последнему были свойствен­ны двунажимность и небольшой наклон. В конце XVIII—XIX в. в круглом канцелярском письме выделились три почерковые осо­бенности, получившие в обиходе свои названия: 1) «немецкий» почерк, характеризовавшийся прямотой, остроконечностью и эле­ментами готической декоративности букв; 2) «английский» почерк, отличающийся ровным, круглым, связным написанием всех букв в слове; 3) «французский» почерк, одной из разновидностей которого был «ронд» — круглый почерк. Его своеобразие выработалось в про­цессе использования пера «рондо», имеющего закругленный конец.

Датировка скорописных текстов второй половины XVIII— XIX в. в значительной степени исходит из наблюдений над знаками препинания, орфографией и другими грамматическими особенно­стями текстов. Например, после выхода в свет «Российской грам­матики» М.В. Ломоносова в скорописных текстах стали соблюдать­ся правила расстановки знаков препинания и раздельного написа­ния предлогов с именами существительными и прилагательными. Такое же значение для наблюдения над появлением новых грамматических особенностей рукописей имеет появление «Практической русской грамматики» Н.И.Греча и «Русской грамматики» А.Х.Востокова.

Следует учитывать и те изменения, которые происходили в ал­фавите. Например, после введения гражданского шрифта в 1708 г. из скорописи стали постепенно исчезать юсы, йотованные буквы, а также греческие буквы «кси», «пси», «омега». Во второй четверти XVIII в. в алфавит вошли «Э оборотное», «И краткое». В 1918 г. из алфавита были исключены «I десятеричное», «фита», «ять», «ижи­ца» и твердый знак после твердой согласной в конце слова.

При работе с историческими источниками XVIII—XX вв. воз­растает значение палеографических наблюдений над авторскими текстами. Методические приемы установления авторства и подлин­ности рукописей, сохранившихся полностью или в отрывках, требуют изучения индивидуальных особенностей отдельных почерков и знания приемов их сравнения.

Анализ почерка требует проведения наблюдения над: 1) сте­пенью автоматизма письма, т.е. над его выработанностью; 2) графи­кой каждой буквы, манерой написания лигатур, переноса слов; 3) степенью сжатости и размахом написания букв, их высотой и ши­риной; 4) углом наклона букв, нажимом пера.