Passata la prima sorpresa, Giuseppe Corte andò in furore (прошло первое удивление, Джузеппе Корте пришел в ярость); gridò che truffavano ignobilmente, che non voleva sentir parlare di altri traslochi in basso, che se ne sarebbe tornato a casa, che i diritti erano diritti e che l'amministrazione dell'ospedale non poteva trascurare così apertamente le diagnosi dei sanitari (кричал, что его подло обманывали, что слышать не хотел о других переездах ниже, что он возвращается домой, что права были права и что администрация клиники не могла пренебрегать так нагло диагнозами врачей).
Mentre egli ancora gridava arrivт trafelato il medico per tranquillizzarlo (пока он все еще кричал пришел запыхавшийся врач чтобы успокоить его). Consigliò al Corte di calmarsi se non avesse voluto veder salire la febbre, gli spiegò che era successo un malinteso, almeno parziale (посоветовал Корте успокоиться, если не хочет чтобы поднялась температура, ему объяснил, что случилось несправедливое недоразумение). Ammise ancora una volta che Giuseppe Corte sarebbe stato al suo giusto posto se lo avessero messo al settimo piano (еще раз признал, что Джузеппе Корте был бы на своем месте если его положили на седьмой этаж), ma aggiunse di avere sul suo caso un concetto leggermente diverso, se pure personalissimo (но добавил, что имеет по его случаю несколько иное мнение, хотя сугубо личное). In fondo la sua malattia poteva, in un certo senso s'intende, essere anche considerata di sesto grado, data l'ampiezza delle manifestazioni morbose (По-сути, его болезнь в какой-то мере могла быть причислена к шестой степени, учитывая обширность поражения). Lui stesso però non riusciva a spiegarsi come il Corte fosse stato catalogato nella metа inferiore del sesto piano (он сам хотя не смог объяснить, как Корте был занесен в список нижней половины шестого этажа). Probabilmente il segretario della direzione, che proprio quella mattina gli aveva telefonato chiedendo l'esatta posizione clinica di Giuseppe Corte, si era sbagliato nel trascrivere (Возможно, секретарь дирекции, как раз этим утром звонивший ему, спрашивая точное положение больничное Джузеппе Корте, ошибся в записи). O meglio la direzione aveva di proposito leggermente "peggiorato" il suo giudizio, essendo egli ritenuto un medico esperto ma troppo indulgente (Или возможно руководство намеренно немного «ухудшило» его диагноз, так как его считают врачом опытным, но излишне снисходительным).
Il dottore infine consigliava il Corte di non inquietarsi, di subire senza proteste il trasferimento (врач в итоге посоветовал Корте не беспокоиться и переехать без всяких протестов); quello che contava era la malattia, non il posto in cui veniva collocato un malato (то что считалось была болезнь а не место где собирались разместить пациента).
Per quanto si riferiva alla cura, - aggiunse ancora il sanitario - Giuseppe Corte non avrebbe poi avuto da rammaricarsi (Что же касается лечения – добавил еще врач – Джузеппе Корте не следовало бы жаловаться); il medico del piano di sotto aveva certo piu esperienza (доктор нижнего этажа имел, несомненно, больше опыта); era quasi dogmatico che l'abilitа dei dottori andasse crescendo, almeno a giudizio della direzione, man mano che si scendeva (было почти догмой что способности врачей росли, по крайней мере, с точки зрения руководства, спускаясь вниз). La camera era altrettanto comoda ed elegante (Палата была в той же степени комфортной и элегантной). La vista ugualmente spaziosa: solo dal terzo piano in giщ la visuale era tolta dagli alberi della cinta (Вид столь же обширный: лишь с третьего этажа и ниже панорама скрывалась за деревьями ограды).
Giuseppe Corte, in preda alla febbre serale, ascoltava ascoltava le meticolose giustificazioni del dottore con una progressiva stanchezza (Джузеппе Корте, под воздействием вечерней лихорадки слушал и слушал щепетильные объяснения врача с нарастающей усталостью). Alla fine si accorse che gli mancavano la forza e soprattutto la voglia di reagire ancora all'ingiusto trasloco (В итоге он заметил, что ему не хватало сил и особенно желания реагировать еще на несправедливое перемещение). E si lasciò portare al piano di sotto (И позволил перевести себя на этаж ниже).
L'unica, benchè povera, consolazione di Giuseppe Corte, una volta che si trovò al quinto piano (Единственным но убогим утешением Джузеппе Корте с тех пор как был на пятом этаже), fu di sapere che per giudizio concorde di medici, di infermieri e ammalati, egli era in quel reparto il meno grave di tutti (было знание о том, что мнение общее всех врачей, медсестер и пациентов, было что он был в отделении самым легким больным из всех). Nell'ambito di quel piano insomma egli poteva considerarsi di gran lunga il più fortunato (в пределах этого этажа наконец он мог считать себя самым везучим). Ma d'altra parte lo tormentava il pensiero che oramai ben due barriere si frapponevano fra lui e il mondo della gente normale (Но с другой стороны его мучила мысль что два барьера отделяли его от мира нормальных людей).
Procedendo la primavera, l'aria intanto si faceva più tiepida, ma Giuseppe Corte non amava piщ come nei primi giorni affacciarsi alla finestra (Наступала весна, воздух становился более теплым, но Джузеппе Корте не любил больше как в первые дни смотреть из окна); benchй un simile timore fosse una pura sciocchezza, egli si sentiva rimescolare tutto da uno strano brivido alla vista delle finestre del primo piano, sempre nella maggioranza chiuse, che si erano fatte assai più vicine (хотя подобный страх был сущим вздором, он чувствовал себя взволнованным от странной дрожи, глядя на окна первого этажа как всегда в большинстве закрытые, которые уже были более близкими).
Il suo male appariva stazionario (Его состояние казалось неизменным). Dopo tre giorni di permanenza al quinto piano, si manifestт anzi sulla gamba destra un'espulsione cutanea che non accennò a riassorbirsi nei giorni successivi (После трех дней пребывания на пятом этаже, появилась на его правой ноге какая-то экзема, которая так и не проходила в последующие дни). Era un'affezione - gli disse il medico - assolutamente indipendente dal male principale; un disturbo che poteva capitare alla persona più sana del mondo (Эта экзема, по словам доктора, абсолютно не связана с основной болезнью; недуг, который мог произойти с даже самым здоровым человеком в мире). Ci sarebbe voluta, per eliminarlo in pochi giorni, una intensa cura di raggi digamma (Нужны для того чтобы устранить экзему за несколько дней интенсивное лечение гамма-излучением).
“E non si possono avere qui i raggi digamma?” chiese Giuseppe Corte (и невозможно иметь здесь гамма лучи? - спросил Джузеппе Корте).
“Certamente” rispose compiaciuto il medico “il nostro ospedale dispone di tutto. (конечно можно, - ответил довольно врач –наша клиника располагает всем). C'è un solo inconveniente...” (существует одно неудобство…)
“Che cosa?” fece il Corte con un vago presentimento (Какое? спросил Корте со смутным предчувствием).
“Inconveniente per modo di dire” si corresse il dottore, “volevo dire che l'installazione per i raggi si trova soltanto al quarto piano e io vi sconsiglierei di fare tre volte al giorno un simile tragitto.”(неудобство так сказать - ответил врач – хотел сказать, что лучевой аппарат находится только на четвертом этаже, а я бы вам не рекомендовал делать три раза в день одинаковый путь).
“E allora niente?”(тогда ничего?)
“Allora sarebbe meglio che fino a che l'espulsione non sia passata aveste la compiacenza di scendere al quarto.” (было бы лучше до того как пройдет экзема переместиться вниз, на четвертый)
“Basta!” urlò allora Giuseppe Corte. “Ne ho giа abbastanza di scendere! Dovessi crepare, al quarto non ci vado!”(Довольно! – закричал тогда Джузеппе Корте – уже достаточно спускался! Пусть сдохну, а на четвертый этаж не пойду!)
“Come credete” fece conciliante l'altro per non irritarlo, “ma quale medico curante, badate che vi proibisco di andar da basso tre volte al giorno.” (Как хотите, – уступил другой, чтобы его не раздражать – но как лечащий врач, заметьте, я запрещаю вам спускаться вниз три раза в день)
Il brutto fu che l'eczema, invece di attenuarsi andт lentamente ampliandosi (печальным было то, что экзема, вместо того чтобы пройти, стала медленно увеличиваться). Giuseppe Corte non riusciva a trovare requie e continuava a rivoltarsi nel letto (Джузеппе Корте не cмог найти покоя и продолжал ворочаться в постели). Durт cosi, rabbioso, per tre giorni, fino a che dovette cedere (продолжалось так неистово три дня, после которых сдался). Spontaneamente pregт il medico di fargli fare la cura dei raggi e di essere trasferito perciò al piano inferiore (добровольно попросил врача провести ему лечения лучами и о переводе его на этаж ниже).
Quaggiщ il Corte notò, con inconfessato piacere, di rappresentare un'eccezione (Там внизу, Корте заметил со скрытой радостью, что представлял исключение). Gli altri ammalati del reparto erano decisamente in condizioni molto serie e non potevano lasciare neppure per un minuto il letto (Другие больные отделения были неоспоримо в состоянии очень серьезном, и не могли оставить ни на минуту постель). Egli invece poteva prendersi il lusso di raggiungere a piedi, dalla sua stanza, la sala dei raggi, fra i complimenti e la meraviglia delle stesse infermiere (Он же мог позволить себе роскошь дойти от своей палаты до лучевого кабинета, через комплименты и восхищение всех медсестер).
Al nuovo medico, egli precisò con insistenza la sua posizione specialissima (новому врачу он подчеркивал настоятельно свое положение особое). Un ammalato che in fondo aveva diritto al settimo piano veniva a trovarsi al quarto (Пациент, который на самом деле имел право на седьмой этаж спустился на четвертый). Appena l'espulsione fosse passata, egli intendeva ritornare di sopra (Как только его недуг пройдет, он собирался вернуться наверх). Non avrebbe assolutamente ammesso alcuna nuova scusa (не допустит абсолютно никаких новых отговорок). Lui, che sarebbe potuto trovarsi legittimamente ancora al settimo (Он который мог бы находиться законно еще на седьмом).
“Al settimo, al settimo!” esclamò sorridendo il medico che finiva proprio allora di visitarlo (На седьмой! На седьмой! –восклицал, смеясь врач, который закончил только осмотр его). “Sempre esagerati voi ammalati! (всегда преувеличиваете вы, больные) Sono il primo io a dire che potete essere contento del vostro stato (Это первый я говорю что можете радоваться своему состоянию); a quanto vedo dalla tabella clinica, grandi peggioramenti non ci sono stati (насколько вижу из больничной сводки, значительных ухудшений не было). Ma da questo a parlare di settimo piano - scusatemi la brutale sinceritа - c'è una certa differenza! (Но чтобы говорить о седьмом этаже – извините за грубую откровенность – уж это совершенная разница) Voi siete uno dei casi meno preoccupanti, ne convengo, ma siete pur sempre un ammalato!”(вы есть наименее тяжелый случай, соглашусь, но вы все равно больной)
“E allora, allora” fece Giuseppe Corte accendendosi tutto nel volto “voi a che piano mi mettereste?” (Но тогда, тогда, - спросил Джузеппе Корте запылав весь – вы на какой этаж меня отправили бы?)
“Oh Dio, non è facile dire, non vi ho fatto che una breve visita, per poter pronunciarmi dovrei seguirvi per almeno una settimana.”(о Боже, не так легко сказать, вам не сделал лишь предварительный осмотр, чтобы утверждать должен наблюдать вас не менее недели)
“Va bene” insistette Corte “ma pressapoco saprete.” (Ладно, настаивал Корте, но примерно знаете)
Il medico per tranquillizzarlo, fece finta di concentrarsi un momento in meditazione (врач чтобы успокоить его притворился будто концентрировался на момент в мыслях); poi annuò con il capo a se stesso e lentamente disse (затем, кивая головой самому себе, медленно сказал): “Oh Dio! proprio per accontentarvi, ecco, potremmo in fondo mettervi al sesto! (О, боже! Только чтобы угодить вам вот, могли бы на самом деле переместить вас на шестой!) Si si,” aggiunse come per persuadere se stesso. “Il sesto potrebbe andar bene.” (Да, да, – добавил как бы убеждая самого себя – шестой был бы хорошо)
Il dottore credeva di far lieto il malato (Врач думал, что угодит пациенту). Invece sul volto di Giuseppe Corte si diffondeva lo sgomento (Однако по лицу Джузеппе Корте растеклось ошеломление): ora si accorgeva che i medici l'avevano ingannato (сейчас заметил, что врачи вводили его в заблуждение); ecco qui questo nuovo sanitario, evidentemente più abile e più onesto, che in cuor suo - era evidente - lo assegnava, non al settimo, ma al sesto piano, e forse al quinto inferiore! (вот этот новый доктор, несомненно, более опытный и честный, в сердце своем – было очевидным – приписывал его не к седьмому, а к шестому этажу, и может к пятому нижнему) Quella sera la febbre fu alta (В тот вечер температура повысилась).
La permanenza al quarto piano segnò per Giuseppe Corte il periodo più tranquillo dopo l'entrata all'ospedale (пребывание на четвертом этаже, было для Джузеппе Корте периодом самым спокойным после поступления в клинику). Il medico era persona simpaticissima, premurosa e cordiale (Врач был человеком очень милым, заботливым и сердечным); si tratteneva spesso anche per delle ore intere a chiacchierare degli argomenti più vari (задерживался часто часами в клинике, чтобы поболтать на самые различные темы). E anche Giuseppe Corte discorreva volentieri, cercando argomenti che riguardassero la sua solita vita d'avvocato e d'uomo di mondo (и тоже Джузеппе Корте поддерживал беседы с удовольствием, рассуждая на темы, касающиеся его ординарной жизни адвоката и светского человека). Cercava di persuadersi di appartenere ancora al consorzio degli uomini sani, di essere ancora legato al mondo degli affari, di interessarsi dei fatti pubblici (пытался убедить себя в том, что принадлежит еще к обществу людей здоровых, что связан еще с деловым миром, что интересуется общественными событиям). Cercava, senza riuscirvi (Пытался, но безуспешно). Invariabilmente il discorso finiva sempre per cadere sulla malattia (Неизменно разговоры заканчивались на его болезни).
Il desiderio di un miglioramento qualsiasi era divenuto intanto per lui un'ossessione (Мечта об улучшении так превратилась для него в навязчивую идею). Purtroppo i raggi digamma se erano riusciti ad arrestare il diffondersi dell'espulsione cutanea, non erano bastati ad eliminarla (К несчастью, гамма лучи, помогли приостановить распространение кожной болезни, не были достаточными, чтобы вылечить ее). Ogni giorno Giuseppe Corte ne parlava lungamente col medico e si sforzava di mostrarsi forte, anzi ironico, senza riuscirvi (Каждый день Джузеппе Корте о ней беседовал долго с врачом, и старался выглядеть сильным и даже ироничным безрезультатно).
“Ditemi, dottore” chiese un giorno “come va il processo distruttivo delle mie cellule?” (Расскажите мне доктор, спросил однажды, как протекает деструктивный процесс моих клеток)
“Oh, ma che brutte parole!” lo rimproverт scherzosamente il dottore (ох, ну какие ужасные слова! – его упрекнул шутя врач). “Dove mai le avete imparate? (где только их выучили?) Non sta bene, non sta bene, soprattutto per un malato! (не хорошо, не хорошо особенно для больного) Mai più voglio sentire da voi discorsi simili.” (никогда больше не хочу слышать от вас подобных разговоров)
“Va bene” obiettò il Corte “ma cosм non mi avete risposto.” (Ладно, - подчинился Корте – но так вы мне не ответили)
“Oh, vi rispondo subito” fece il dottore cortese (Ох, вам отвечу сейчас – сказал врач вежливо). “Il processo distruttivo delle cellule, per ripetere la vostra orribile espressione, è, nel vostro caso, minimo, assolutamente minimo (деструктивный процесс клеток говоря вашими же ужасными словами, в вашем незначительном случае абсолютно незначителен). Ma sarei tentato di definirlo ostinato.” (Но позволил бы себе назвать его неизменным)
“Ostinato, cronico vuoi dire?” (Неизменным, значит хроническим)
“Non fatemi dire quello che non ho detto (Не заставляйте меня говорить то, чего я не имел в виду).“Io voglio dire soltanto ostinato. Del resto sono cosi la maggioranza dei casi (Я хотел сказать только неизменным. Впрочем, есть такие большинство случаев). Affezioni anche lievissime spesso hanno bisogno di cure energiche e lunghe.” (болезни даже легчайшие обычно необходимо лечить динамично и долго)
“Ma ditemi, dottore, quando potrò sperare in un miglioramento?” (Но скажите мне, доктор, когда смогу надеется на улучшение)
“Quando? Le predizioni in questi casi sono piuttosto difficili... (Когда? Прогнозы в таких случаях особенно сложны) Ma sentite” aggiunse dopo una pausa meditativa “vedo che avete una vera e propria smania di guarire...(Но, послушайте, - добавил после созерцательной паузы – смотрю у вас просто мания выздороветь) se non temessi di farvi arrabbiare, vi darei un consiglio...”(не боясь разозлить вас, знаете, вам бы дал совет)
“Ma dite, dite pure, dottore...”(скажите, скажите же, доктор)
“Ebbene, vi pongo la questione in termini molto chiari (Что ж ладно, вам сформулирую идею в простых словах.). Se io, colpito da questo male in forma anche tenuissima, capitassi in questo sanatorio, che è forse il migliore che esista, mi farei assegnare spontaneamente, e fin dal primo giorno, fin dal primo giorno, capite? a uno dei piani più bassi (Если бы я, пораженный этой болезнью даже в самой легкой форме, попал бы в эту клинику, которая, скорее всего, является самой лучшей из всех существующих, я бы размещался добровольно, с самого первого дня, с самого первого, понимаете? на одном из самых нижних этажей). Mi farei mettere addirittura al...” (Я бы располагался прямо на)
“Al primo?” suggerò con uno sforzato sorriso il Corte (На первом? – перебил с натянутой улыбкой Корте).
“Oh no! al primo no!” rispose ironico il medico “questo poi no! Ma al terzo o anche al secondo di certo (О нет! не на первом! – иронично ответил врач, - ну уж нет! Но на третьем или даже на втором это точно). Nei piani inferiori la cura è fatta molto meglio, vi garantisco, gli impianti sono più completi e potenti, il personale и più abile (На нижних этажах лечат намного лучше, вам гарантирую, оборудование более полное и мощное, а медперсонал более опытный). Voi sapete poi chi è l'anima di questo ospedale?” (Вы знаете кто стержень этой клиники?)
“Non è il professore Dati?” (не профессор Дати?)
“Giа, il professore Dati (Именно, профессор Дати). E lui l'inventore della cura che qui si pratica, lui il progettista dell'intero impianto (именно он автор лечения, которое здесь практикуется). Ebbene, lui, il maestro, sta, per cosi dire, fra il primo e il secondo piano (именно он глава, так сказать, первого и второго этажей). Di lа irraggia la sua forza direttiva (Оттуда следуют его руководящие указания). Ma, ve lo garantisco io, il suo influsso non arriva oltre al terzo piano (Но вам гарантирую я, его авторитет не распространяется выше третьего этажа); più in lа si direbbe che gli stessi suoi ordini si sminuzzino, perdano di consistenza, deviino (выше можно сказать, его указания мельчают, теряют свою значимость, не исполняются); il cuore dell'ospedale è in basso e in basso bisogna stare per avere le cure migliori.” (сердце клиники – внизу, и только внизу нужно быть чтобы получить лучшее лечение)
“Ma insomma” fece Giuseppe Corte con voce tremante “allora mi consigliate...” (В общем, – произнес Джузеппе Корте дрожащим голосом – вы советуете мне)
“Aggiungete una cosa” continuò imperterrito il dottore “aggiungete che nel vostro caso particolare ci sarebbe da badare anche all'espulsione (Добавлю вот еще что, – невозмутимо продолжал доктор –добавлю что в вашем особом случае необходимо придавать значение даже экземе). Una cosa di nessuna importanza, ne convengo, ma piuttosto noiosa, che a lungo andare potrebbe deprimere il "morale" (вещь незначительная, соглашусь,но раздражающая которая своей продолжительностью может подавить «моральный дух»); e voi sapete quanto sia importante per la guarigione la serenitа di spirito (а вы и сами знаете как важно присутствие духа для выздоровления). Le applicazioni di raggi che io vi ho fatte sono riuscite solo a metа fruttuose (Лечение лучами, которое я вам провел, оказалось лишь частично плодотворным). Il perchè? Puт darsi che sia un puro caso, ma puт darsi anche che i raggi non siano abbastanza intensi (Причина? Может быть это просто случайность, а может быть лучи не достаточно интенсивны). Ebbene, al terzo piano le macchine dei raggi sono molto più potenti (Что ж, на третьем этаже лучевые аппараты более мощные). Le probabilitа di guarire l'eczema sarebbero molto maggiori (вероятность вылечить экзему кажется намного выше). Poi, vedete? una volta avviata la guarigione, il passo più difficile è fatto (Да и потом, с наступлением улучшения преодолен самый сложный шаг). Quando si comincia a risalire, è poi difficile tornare ancora indietro (когда ты начинаешь подниматься потом сложно возвращаться вниз). Quando vi sentirete davvero meglio, allora nulla vi impedirа di risalire qui da noi o anche più in su, secondo i vostri "meriti", anche al quinto, al sesto, persino al settimo oso dire...” (когда вы почувствуйте себя на самом деле лучше, ничего не помешает вам подняться сюда, к нам и даже выше, по вашим «заслугам», на пятый, шестой и даже, на седьмой осмелюсь сказать)
“E credete che questo potrа accelerare la cura?” (думаете, что это ускорит лечение?)
“Ma non ci può essere dubbio! (не может быть малейшего сомнения)Vi ho giа detto che cosa farei io nei vostri panni.”(уже сказал вам, что бы я сделал на вашем месте)
Discorsi di questo genere il dottore ne faceva ogni giorno (Беседы такого рода с Джузеппе Корте врач проводил каждый день). Venne infine il momento in cui il malato, stanco di patire per l'eczema, nonostante l'istintiva riluttanza a scendere nel regno dei casi sempre più gravi, decise di seguire il consiglio e si trasferò al piano di sotto (наконец, настал момент, когда больной, уставший от страданий из-за экземы, несмотря на инстинктивный отказ спускаться в царство более тяжелых случаев, решил прислушаться к совету врача и перейти на этаж ниже).
Notт subito al terzo piano che nel reparto regnava una speciale gaiezza, sia nel medico, sia nelle infermiere, sebbene laggiu fossero in cura ammalati molto preoccupanti (сразу заметил на третьем этаже, что в отделении царила особая радость, она была среди врачей, среди медсестер, хотя здесь лежали больные, внушавшие серьезное опасение). Rilevò anzi che di giorno in giorno questa gaiezza andava aumentando: incuriosito, dopo che ebbe preso un po' di confidenza con l'infermiera, domandт come mai in quel piano fossero tutti cosi allegri (оказалось, что эта радость нарастала с каждым днем: из любопытства, и после более близкого знакомства с медсестрой, спросил, отчего все такие веселые).
“Ah, non lo sapete?” rispose l'infermiera “fra tre giorni andiamo in vacanza.” (Ах, так вы не знаете? ответила медсестра, через три дня мы уходим в отпуск)
“Come: andiamo in vacanza?”(Как это уходим в отпуск)
“Ma si. Per quindici giorni, il terzo piano si chiude e il personale se ne va a spasso. Il riposo tocca a turno ai vari piani.”(Ну да, на пятнадцать дней, третий этаж закрывается, а медперсонал отправляется отдыхать. У нас все этажи отдыхают по очереди)
“E i malati? come fate?” (А пациенты? Как делаете?)
“Siccome ce n'è relativamente pochi, di due piani se ne fa uno solo.” (Поскольку их не так много, из двух этажей делают один)
“Come? riunite gli ammalati del terzo e del quarto?” (Как это? объединяете больных четвертого и третьего?)
“No, no” corresse l'infermiera “del terzo e del secondo. Quelli che sono qui dovranno discendere da basso.”(нет, нет, – поправила медсестра, – третьего и второго. Те которые здесь должны спуститься на второй)
“Discendere al secondo?” fece Giuseppe Corte, pallido come un morto. “Io dovrei cosi scendere al secondo?” (спуститься на второй? – произнес Джузеппе Корте, бледный как мертвец, – я должен значит перейти на второй?)
“Ma certo. E che cosa c'è di strano? Quando torniamo, fra quindici giorni, ritornerete in questa stanza. Non mi pare che ci sia da spaventarsi.”(Ну конечно. А что здесь странного? когда мы вернемся через пятнадцать дней, переедете в эту палату. Мне кажется, здесь нечего бояться)
Invece Giuseppe Corte - misterioso istinto lo avvertiva - fu invaso dalla paura (Но Джузеппе Корте –таинственный инстинкт предупреждал его – был охвачен страхом). Ma visto che non poteva impedire al personale di andare in vacanza, convinto che la nuova cura di raggi gli facesse bene (l'eczema si era quasi completamente riassorbito) non osт opporsi al nuovo trasferimento (И видя, что не мог удержать медперсонал от ухода на каникулы, убежденный что новое лечение лучами помогало ему – экзема почти что прошла – он не осмелился препятствовать новому переезду). Pretese però, nonostante i motteggi delle infermiere, che sulla porta della sua nuova stanza fosse attaccato un cartello con su scritto (потребовал однако, несмотря на насмешки медсестер, чтобы на дверь его новой палаты приклеили табличку с надписью):
"Giuseppe Corte, del terzo piano, di passaggio" («Джузеппе Корте, с третьего этажа, временно»). Ciò non trovava precedenti nella storia del sanatorio, ma i medici non si opposero, pensando che in un temperamento nervoso quale il Corte anche piccole contrarietа potessero provocare una scossa (такое еще не случалось за всю историю клиники, однако врачи этому не препятствовали, полагая, что с таким нервным характером, как у Корте, даже небольшая помеха могла привести к серьезному потрясению).
Si trattava in fondo di aspettare quindici giorni, ne uno di più, ne uno di meno (Оставалось переждать пятнадцать дней, и ни днем позже, ни днем раньше). Giuseppe Corte si mise a contarli con aviditа ostinata, restando per ore intere immobile sul letto, gli occhi fissi sui mobili, che al secondo piano non erano più cosi moderni e gai come nei reparti superiori, ma assumevano dimensioni più grandi e linee più solenni e severe (Джузеппе Корте принялся считать дни с настойчивой жадностью, лежа часами недвижимым в постели, упорно глядел на мебель, которая на втором этаже не была такой современной и приятной, как на верхних этажах, она была массивнее и имела более солидные и грубые линии). E di tanto in tanto aguzzava le orecchie poichè gli pareva di udire al piano di sotto, il piano dei moribondi, il reparto dei "condannati", vaghi rantoli di agonie (Время от времени прислушивался, так как ему казалось будто с нижнего этажа, этажа обреченных, отделения «приговоренных» доносились смутные предсмертные хрипы)
Tutto questo naturalmente contribuiva a intristirlo (все это несомненно способствовало его унынию). E la minore serenitа sembrava fomentare la malattia, la febbre tendeva ad aumentare, la debolezza si faceva più fonda (Отсутствие спокойствия, казалось, помогает болезни, жар усиливался, а общая слабость становилась более продолжительной.). Dalla finestra - si era ormai in piena estate e i vetri si tenevano quasi sempre aperti - non si scorgevano più i tetti e neppure le case della cittа, ma soltanto la muraglia verde degli alberi che circondavano l'ospedale (Из окна – теперь уже был самый разгар лета и окна оставались почти всегда открытыми – уже не было видно крыш, и уж тем более домов города, а только лишь зеленую стену из деревьев, окружающих клинику).
Dopo sette giorni, un pomeriggio verso le due, entrarono improvvisamente il capo-infermiere e tre infermieri, che spingevano un lettuccio a rotelle (Через семь дней, в обед около двух вошли неожиданно старший фельдшер и три санитара, которые катили носилки). “Siamo pronti per il trasloco?” domandò in tono di bonaria celia il capo-infermiere (Мы готовы к переезду? – спросил старший фельдшер шутливым голосом).
“Che trasloco?” domandт con voce stentata Giuseppe Corte “che altri scherzi sono questi? Non tornano fra sette giorni quelli del terzo piano?” (Какому переезду? –спросил измученным голосом Джузеппе Корте – что это еще за шутки? Разве не возвращаюсь через семь дней на третий этаж?)
“Che terzo piano?” disse il capo-infermiere come se non capisse “io ho avuto l'ordine di condurvi al primo, guardate qua” e fece vedere un modulo stampato per il passaggio al piano inferiore firmato nientemeno che dallo stesso professore Dati (Какой третий этаж? – спросил фельдшер, как будто не понимая – мне было приказано перевезти вас на первый, вот посмотрите, - и он показал бланк, напечатанный для перемещения на нижний этаж и подписанный ни кем-нибудь, а самим профессором Дати).
Il terrore, la rabbia infernale di Giuseppe Corte esplosero in lunghe grida che riecheggiarono per tutto il reparto (Ужас, дьявольское бешенство Джузеппе Корте вырвались долгим и гневным криком, который раздался на все отделение).
“Adagio, adagio per caritа” supplicarono gli infermieri “ci sono dei malati che non stanno bene!” Ma ci voleva altro per calmarlo (Тише, тише ради Бога, – умоляли санитары, – здесь есть пациенты которым плохо! Но нужно было другое чтобы успокоить его).
