Сновидения древних египтян

Древние египтяне понимали, что во сне глаза остаются открытыми. Их термин для обозначения сновидений, рсвт, происходит от однокоренного слова со значением «быть бодрствующим». Иероглифы, обозначавшие понятие rswt, сменились знаком, известным как грамматический детерминатив[2]и изображавшим открытый глаз.

Египтяне верили, что во сне с нами разговаривают боги. Библейская история об Иосифе и фараоне напоминает нам о том, что они уделяли пристальное внимание полученным во сне посланиям о возможных предстоящих событиях. Египтяне практиковали культ сновидений для получения наставлений и исцеления в храмах и святых местах. Они понимали, что, когда человек вспоминает свои сны и работает с ними, он развивает память, получает доступ к знаниям, которыми владел до своего появления на свет в текущем воплощении, а также устанавливает связь с опытом, полученным в течение своих предыдущих жизней.

Кроме того, египтяне разработали специальную практику осознанных сновидений. Обученные сновидцы – прорицатели, ясновидящие и телепаты давали советы по поводу государственных вопросов и военной стратегии и обеспечивали внутреннюю связь между многочисленными храмами и административными центрами.

Они обладали способностью превращаться в других существ, путешествовать через время и пространство в образе птиц и животных. Мы можем убедиться в этом, рассматривая изображения жреца‑ сем (или сетм) – мастера астральных путешествий, особенно путешествий в загробный мир. Его рисовали одетым в шкуру леопарда и юбку фараона из шкуры быка, проводящим ритуал по установлению связи между мирами, а также читающим заклинания для превращения в птицу, которые записаны в папирусе Ани, больше известном как египетская Книга мертвых. Мы можем предположить, что происхождение териоморфных богов Египта – имеющих голову барана, сокола, коровы или крокодила – связано с примитивными представлениями африканского шаманизма.

С помощью осознанных сновидений древние египетские «постоянные пассажиры» изучали дороги, ведущие в загробный мир и многомерную вселенную. Они узнали, что настоящая инициация и трансформация происходят в некой таинственной реальности, куда люди могут отправиться во время сна, покинув свое тело.

По‑видимому, во времена Раннего царства истинный правитель Египта, известный как «повелитель двух миров», должен был обладать способностью путешествовать между мирами. В раннем варианте проведения праздника Хеб‑сед, который устраивался в честь тридцатилетия фараона, правитель должен был выйти из своего физического тела и победить смерть, чтобы доказать, что он достоин занимать трон. Под руководством помощника в астральных путешествиях и стража загробного мира Анубиса фараон спускался в Подземный мир. Ему следовало переступить порог смерти, «прикоснуться к четырем сторонам света», стать Осирисом (умирающим и возрождающимся богом) и вернуться в новом облачении – другом духовном теле и одеянии. Создание дворцовых гробниц и текстов египетских пирамид было обусловлено не только необходимостью проведения погребальных церемоний. Недавние исследования доказали, что египтяне уже при жизни путешествовали в загробный мир не только с целью получения непосредственных знаний о жизни после смерти, но и для того, чтобы вступить в священный союз с богами, обрести их силу и овладеть духовной и сексуальной мощью, позволяющей устанавливать связь между мирами [12].

Сновидцы Древнего Египта верили, что путешествие во сне может привести человека к звездам – а именно на Сириус, «землю дождей», которую египетские жрецы считали средоточием высшего разума, местом посмертного пребывания высокоразвитых душ и родиной высших существ, проявлявших участие к судьбе человечества [13].

Если мы обратимся к древним источникам этих воззрений, нам придется заняться расшифровкой обрывочных текстов, собиравшихся в течение многих веков набожными писцами, которые часто произвольно соединяли догматы из разных традиций и образы соперничающих между собой пантеонов. Уоллис Бадж жаловался, что «египтяне, вероятно, никогда не отказывались от однажды воспринятой ими системы верований» [14]. Мы с удивлением взираем на египетские книги с картинками, где изображены путешествия души, продолжающей свое существование после гибели физического тела, и те испытания, через которые она проходит после смерти, включая многочисленные трансформации энергии. Становится ясно, что для того чтобы выявить источник этих представлений и понять принципы составления этих карт, нужно попытаться проникнуть в глубины таинственных миров.

Во времена Древней Греции – век Клеопатры – процветали школы сновидений в храмах Сераписа, синкретического божества, объединяющего в себе качества Гадеса, Осириса и Аписа, священного быка. Начиная со II века до н. э. появляются папирусы, представляющие собой дневники сновидений Птолемея, который много лет провел в катоше, или святом месте, в храме Сераписа в Мемфисе. Птолемей был сыном македонских поселенцев, но в отличие от древних египтян он отправился в храм после того, как увидел сон, в котором ему явился бог. По‑видимому, в течение долгих лет он постоянно оставался сновидцем, и сны способствовали не только его духовному развитию, но и поддержанию благополучия его семьи и успеху в важных делах за стенами храма [15].

У нас есть запись сновидения, датированная тем же периодом; она свидетельствует о хорошей военной смекалке людей тех времен. В 168 году до н. э., когда шла война между преемниками Александра, жрец по имени Гор добился встречи с командующим конницей фараона и рассказал генералу о том, что он видел сон, в котором богиня Изида шла по морской глади в сопровождении бога письменности и Луны Тота. Когда боги поравнялись с египетским портовым городом Александрией, Изида воскликнула: «Александрия защищена от врага». Генерал скептически отнесся к этой информации. По его мнению, Александрии грозила неминуемая опасность от надвигающейся армии Антиоха IV Епифания. Однако к концу месяца Антиох покинул Египет, не напав на Александрию. После этого генерал отправил жреца с рекомендательным письмом для личного доклада царю Филометру; Гор был объявлен опытным сновидцем [16].

В этот поздний период египетские жрецы, специализировавшиеся на сновидениях, назывались «мудрецами Магической библиотеки».

Египтологи очень осторожно относятся к обсуждению практики сновидений в Древнем Египте. Это вполне понятно, если учесть кричащие заявления ряда оккультных сект, претендующих на то, чтобы считаться наследниками древних мистических традиций, ритуалы и уровни посвящения которых изображены на двадцати двух Старших Арканах Таро. Мы будем придерживаться нейтральной позиции между осторожными египтологами и фантазирующими приверженцами церемониальной магии.

Тот, кто пишет, будучи движимым подлинным воображением, может доставить нас туда, куда нет доступа историческим хроникам, – в Магическую библиотеку. На мой взгляд, наиболее увлекательными и, как это ни парадоксально, наиболее надежными опубликованными работами по изучению египетской практики сновидений являются три книги, которые считаются произведениями художественной литературы. Две из них были написаны давно; третья представляет собой роман, который был весьма популярен в 1930‑е годы, но теперь ждет своего часа, чтобы быть заново открытым современным поколением. Апулей (который практически наверняка был посвящен в элевсинские мистерии) создал комический роман «Золотой осел, или Метаморфозы Луция». В этом произведении Изида откровенно разговаривает с людьми в их снах, путешественники встречаются друг с другом в пространстве сновидений, а сновидцы получают информацию о предстоящих событиях еще до того, как они происходят. В другом древнем сказании, «Роман об Александре Великом», автор, известный ученым под псевдонимом Каллистен, описывает способности египетского правителя‑мага Нектанебо, который мог принимать участие в сражении, находясь далеко от места битвы, и посещал других людей в их снах (увы, так было не всегда, а лишь в случаях крайней необходимости).

Книга Джоан Грант «Крылатый фараон» (впервые опубликованная в 1938 году) переносит нас в эпоху первой династии и рассказывает о том, как сновидческой практике обучали дочь фараона, которая становится соуправителем Египта. В своих мемуарах Грант пишет, что идея создания данной книги пришла к ней из «далеких воспоминаний» о возможной прошлой жизни. После недолгого визита в Египет она познакомилась с коллекцией египетских скарабеев в Лондоне. Взяв в руки самый древний экземпляр, она увидела яркие образы той страны и эпохи, из которой пришла, а затем начала разговаривать, как Секеета, дочь фараона, о которой и была написана затем книга [17].

В данном случае мы имеем дело с фантастическим повествованием, сюжет которого выходит за рамки художественного или документального произведения. Лучшим определением этого жанра является мифисторема, греческий вариант названия собраний стихотворений Георгоса Сефериса. Это слово может быть переведено как «мифическая история», но (как и Сеферис) я предпочитаю называть мифисторией то, что могло или не могло бы произойти, но всегда существует [18].

Самым увлекательным эпизодом мифистории Джоан Грант является описание школы сновидений, которая находится в храме Анубиса. В детстве Секеета получает от своей матери в подарок маленькую статуэтку Анубиса – в образе черной охотничьей собаки – и небольшой раскрашенный домик, в котором он мог бы жить. Мать говорит ей, что Анубис дарит сновидения маленьким детям. Став немного старше, Секеета знакомится со своим учителем по практике сновидений, жрецом Анубиса. Обучение дочери фараона начинается в пространстве сновидений, когда он показывает ей раскрытый цветок лотоса и говорит, что, подобно тому как лотос раскрывает свои лепестки навстречу солнцу, она должна научиться раскрывать врата воспоминаний своей души, чтобы впустить туда свет. После того как эта сцена повторяется в реальном мире на следующий день, Секеета вспоминает свой сон, и это становится подтверждением того, что она готова к обучению.

Во сне она учится находить пропавшие предметы, заглядывать в будущее, видеть вещи на расстоянии и понимать скрытую суть происходящих событий. Когда у нее возникают подозрения в отношении иноземного правителя, прибывшего с визитом ко двору ее отца, она предпринимает во сне путешествие в его страну – перелетев туда, словно птица, – и возвращается обратно с очень подробной и волнующей информацией, которую сообщает фараону, своему отцу.

В возрасте двенадцати лет Секеета становится постоянной ученицей в школе сновидений, поселившись в храме Анубиса. Она спит на кровати с вырезанными на спинке и ножках изображениями головы Анубиса. У изголовья всегда находится восковая табличка, на которой девочка записывает свои сновидения. Каждое утро она идет к жрецу Анубиса и рассказывает ему обо всем, что записала. Иногда ей в своем сновидении приходится выполнять его задания – например, принести ему определенный цветок, перо птицы или цветную бусину. С помощью таких упражнений Секеета тренирует и оттачивает свою память.

После трех лет обучения дочь фараона переходит на более высокий уровень тренировок. Во время каждого полнолуния она спит в абсолютной темноте в комнате, которая находится под магической защитой. Она выполняет множество поручений, посещает отдаленные места, принося утешение и исцеление людям, находящимся по обе стороны от смерти. Секеета подробно рассказывает о своих странствиях учителю, который подтверждает ее переживания, добавляя новые детали и порой ставя перед ней дополнительные задачи. Часто в своих путешествиях во сне девушка встречается с умершими людьми, которые не понимают, что с ними случилось. Она замечает человека, убитого в винной лавке на острове Крит, который отказывается верить в то, что умер. Ее учитель советует ей вновь встретиться с этим умершим человеком, помочь ему осознать свое состояние и указать ему верный путь в загробную жизнь.

Тем, кто прочел эту книгу Джоан Грант, гораздо легче понять тесную связь между сновидением и смертью, а также причину, по которой Анубис так подходит на роль покровителя путешествий во сне. Любому школьнику известно, что Анубиса чаще всего изображают в виде человека с головой шакала или черного пса, что он является стражем загробного мира, охраняющим могилы и мумий и сопровождающим души умерших в зал Осириса. Однако в действительности роль Анубиса гораздо важнее. Будучи психопомпом, или проводником душ, он становится покровителем всех, кто пускается во внетелесные путешествия, кто оказывается вне своего тела по причине смерти или в сновидении под руководством или в отсутствие учителя. (Именно поэтому Анубиса призывают охранять тех, кто покинул свое тело из‑за травмы или анестезии.)

По мере своего обучения в школе сновидений Секеета все чаще начинает выступать в роли психопомпа. Одной из наиболее трогательных сцен в книге является эпизод, в котором она помогает печальной вдове, убитой горем из‑за того, что ее муж и сын утонули. Секеета сообщает женщине о возможности встречи с теми, кого она любит, во сне. Женщина отвечает, что не видит снов. Секеета мягко настаивает на том, что ей все же следует быть готовой к установлению связи со своими близкими во сне. На следующую ночь Секеета покидает свое тело – здесь идет речь об осознанном сновидении, – чтобы помочь этой женщине вновь увидеть своего мужа и сына. Она проникает в пространство сновидений этой женщины и видит ее рыдающей над мертвыми телами ее родных в момент, когда она пережила эту трагедию. С помощью силы сфокусированного намерения Секеета окутывает вдову светом и приподнимает «завесу тумана», которая не позволяла ей увидеть своего мужа и сына в том мире, где они теперь находятся. За этим следует воссоединение любящих друг друга людей, и Секеета отводит их в прекрасный парк, где они могут замечательно проводить время вместе [19].

Этот эпизод великолепно иллюстрирует, в чем заключается работа сострадательного психопомпа. Хотя маловероятно, что эта мысль получит широкое одобрение в кругах представителей академической египтологии, нам кажется вполне убедительным, что искусные сновидцы Древнего Египта умели осуществлять подобные действия.