С какого момента переходит право собственности на акции (доли участия), входящие в состав принятого наследства?

1. Вот как отвечают на этот вопрос арбитражные суды.

1) "По общему правилу (ст. 1110, 1113, 1114, 1152, 1176 ГК) при наследовании имущество умершего (наследство, наследственное имущество) переходит к другим лицам в порядке универсального правопреемства в день смерти гражданина, наследники, к которым перешли акции акционерного общества, автоматически становятся участниками - акционерами (открытого или закрытого) акционерного общества. - У акционера возникает вещное право - право собственности на приобретенную акцию. В соответствии со ст. 128 ГК акция относится к имуществу и в этом качестве входит в наследственную массу. Акция является ценной бумагой, предоставляющей ее владельцу определенные права в отношении акционерного общества, являющегося эмитентом данной акции. Наследник, получивший акцию в порядке правопреемства, становится не только собственником данной ценной бумаги, но и приобретает статус акционера общества, который предполагает наличие у него определенных прав в отношении этого общества. -...Право собственности на ценные бумаги и другое имущество наследодателя становятся принадлежащим наследникам не в силу свидетельства о праве наследования, а в силу наследственного правопреемства. -...Правообразующее (правопрекращающее и правоизменяющее) значение имеет наследование как основание правопреемства..." (см. постановление ФАС ЗСО от 05.06.2007 N Ф04-3363/2007(34622-А46-16)).

2) "...Право собственности истца как наследника... на его имущество, в том числе на принадлежавшие умершему акции Общества, возникло в силу открытия наследства... В силу положений ГК получение свидетельства о наследстве является правом, а не обязанностью наследника, и данный документ, не обладая правообразующим характером, относится к числу правоподтверждающих. - Следовательно, вне зависимости от времени получения свидетельства о наследстве на акции, на момент совершения оспариваемой сделки (17.10.2005) Фролова В.В. являлась акционером Общества в силу прямого указания закона как правопреемник умершего акционера, права которого на акции Общества подтверждены данными реестра акционеров Общества" (см. постановление ФАС СЗО от 19.12.2007 N А13-2308/2007).

3) "В соответствии со ст. 1110 ГК при наследовании имущество умершего переходит к другим наследникам в порядке универсального правопреемства, то есть в неизменном виде как единое целое и в один и тот же момент, если из правил гражданского законодательства не следует иное. Доля в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью относится к числу имущественных прав, принадлежащих наследодателю, и входит в состав его наследства без каких-либо ограничений. Поскольку Тютюнников О. С. признан умершим в судебном порядке, днем открытия его наследства является день смерти, указанный в решении суда об объявлении гражданина умершим, т.е. 28.01.2004 (ст. 1114 Кодекса). В силу ст. 1152, 1153 Кодекса для приобретения наследства наследник должен его принять. Признается, пока не доказано иное, что наследник принял наследство, если он совершил действия, свидетельствующие о фактическом принятии наследства, в том числе вступил во владение или в управление наследственным имуществом. Из материалов дела видно, что наследники умершего до проведения общего собрания от 28.07.2005 обращались к директору общества... с заявлением о проведении общего собрания, но их требования не рассматривались обществом....Из решения Константиновского районного суда Ростовской области, искового заявления, показаний свидетелей видно, что дети Тютюнникова О. С. проживали совместно с ним по одному адресу, следовательно, вступили в фактическое владение имуществом умершего, приняв наследство с 28.01.2004. Поскольку наследство принимается как единое целое, наследники приобрели право на долю умершего в уставном капитале общества и все права, вытекающие из обладания долей, в том числе права на участие в управлении делами общества.

Вывод суда апелляционной инстанции о том, что переход доли умершего к его наследникам осуществлен автоматически с 24.08.2005, не соответствует положениям ст. 1152 Кодекса о том, что принятое наследство признается принадлежащим наследнику со дня открытия наследства независимо от времени его фактического принятия, а также независимо от момента государственной регистрации права наследника на наследственное имущество, когда такое право подлежит государственной регистрации" (см. постановление ФАС СКО от 02.05.2007 N Ф08-2218/2007).

4) "По общему правилу (ст. 1110, 1113, 1114, 1152, 1176 ГК), при наследовании имущество умершего (наследство, наследственное имущество) переходит к другим лицам в порядке универсального правопреемства в день смерти гражданина. Наследники становятся участниками тех правоотношений, в которых участвовал наследодатель, то есть наследники, к которым перешла доля общества, становятся участниками общества (в случае дачи согласия других участников общества, если дача согласия предусмотрена уставом). Никакого специального акта о принятии наследника в число участников общества не требуется" (см. постановление ФАС УО от 05.09.2007 N Ф09-7171/07-С4).

2. Итак, день открытия в последующем принятого наследства - вот момент приобретения акций (долей) и прав акционера (участника). Таковым днем является либо день смерти наследодателя (ст. 1113 ГК), либо (при объявлении его умершим) день, определяемый по правилам п. 1 ст. 1114 ГК. Можно сказать, что акт принятия наследства имеет ретроспективную (обратную) силу - распространяет свое действие на все время, прошедшее со дня открытия наследства, независимо от того, когда этот акт был совершен: согласно п. 4 ст. 1152 ГК "принятое наследство признается принадлежащим наследнику со дня открытия наследства независимо от времени его фактического принятия...". Кроме того, для акта принятия наследства характерен также и перспективный эффект: согласно п. 4 ст. 1152 ГК "принятое наследство признается принадлежащим наследнику со дня открытия наследства... независимо от момента государственной регистрации права наследника на наследственное имущество, когда такое право подлежит государственной регистрации". Иными словами, основанием приобретения прав и обязанностей в порядке наследования является сложный юридический состав, завершаемый таким фактом, как принятие наследства; государственная регистрация права приобретает лишь подтверждающее (доказательственное), но не правообразующее значение.

Обращает на себя внимание тот факт, что в п. 4 ст. 1152 ГК говорится не просто про регистрацию как таковую (регистрацию вообще), но именно про государственную регистрацию. Отражение изменений в составе участников ООО в данных Государственного реестра юридических лиц, происшедших из-за перехода долей участия по наследству, и, уж тем более, отражение факта перехода по наследству акций в реестре акционеров, не имеют никакого отношения к институту государственной регистрации прав на имущество. Суды, однако, как видно из воспроизведенных выше актов, этим обстоятельством не смущаются, признавая права участия в хозяйственных обществах перешедшими к принявшим наследство наследникам независимо от отражения этого обстоятельства в учредительных документах или данных Государственного реестра юридических лиц, а также в реестре акционеров. Видимо, суды рассуждают так: если акт принятия наследства приоритетен даже перед актом государственной регистрации, то об остальных регистрационных актах нечего и говорить. Думается, что в принципе это рассуждение является правильным: законодательство связывает с регистрационными актами не столько возникновение субъективных прав, сколько придание им свойства публичной достоверности при их осуществлении. Наследники акционера, которых не уведомили, скажем, о созыве общего собрания, вряд ли смогут оспорить принятые без их участия решения, если ко времени возникновения обязанности рассылки уведомлений они не были включены в реестр акционеров; общество же, доказав, что направило уведомление лицу, указанному в реестре, не должно ничего терять, ибо оно добросовестно положилось на сведения, обладающие свойством публичной достоверности.

К сожалению, арбитражные суды не всегда последовательны в жизненной реализации этих принципов; к рассмотрению возникающих в этой связи проблем мы теперь и планируем приступить (см. следующий вопрос).

Каковы последствия неучастия в общем собрании акционеров (участников) наследников акционера (участника), ко времени проведения общего собрания еще не принявших наследство и (или) не включенных в реестр акционеров (число участников)?

1. Исходя из того ответа, который дают суды на предыдущий вопрос, можно легко предсказать их позицию и по настоящему вопросу: коль скоро временем приобретения наследства, в том числе прав участия в делах и капиталах хозяйственных обществ, считается день открытия наследства (день смерти наследодателя), независимо от времени фактического принятия наследства и уж тем более независимо от времени оформления приобретенных таким образом прав, то ясно, что решения общих собраний акционеров (участников хозяйственных обществ), принятые без участия наследников акционера*(896), должны считаться принятыми с нарушением закона (незаконными). Другой вопрос, что количество акций (голосов), принадлежащих наследникам акционера (участника), далеко не всегда таково, что осуществление удостоверяемых ими прав способно повлиять на решение собрания. Именно этот последний фактор и должен учитываться судами при определении судьбы решений, принятых без участия наследников акционера, впоследствии принявших наследство и ставших акционерами во всех смыслах этого слова.

Оценивая решения, принимаемые простым большинством голосов, суд должен выяснить, не принадлежал ли умершему акционеру контрольный пакет акций. Естественно, во всех случаях таким пакетом будет 50% + 1 акция*(897), но в отдельных ситуациях (например, при высокой степени распыленности акционерного капитала) его размер может быть и меньшим. Так, например, ФАС ЗСО (постановление от 07.06.2007 N Ф04-3291/2007(34535-А46-11), оценивая решения общего собрания акционеров, вынесенное в то время, когда наследники, подлежащие призванию к наследству, наследства еще не приняли, указал следующее: "Поскольку акции, которые принадлежали умершему акционеру, входят в число размещенных голосующих, то непринятие их во внимание при определении наличия кворума прямо противоречит нормам Федерального закона "Об акционерных обществах". Если умерший акционер обладал количеством голосов, которые могли повлиять на кворум и решение собрания (в рассматриваемом случае 50%), то до тех пор, пока его наследники не получат свидетельство о праве на наследство и не будут включены на основании этого в реестр акционеров, решения очередного или внеочередного общего собрания, на которых не присутствовал управляющий, назначенный нотариусом, могут быть оспорены наследниками по правилам, предусмотренным п. 7 ст. 49 Федерального закона "Об акционерных обществах"*(898).

В тех случаях, когда предметом спора является решение, принимаемое квалифицированным большинством, достаточно, чтобы наследникам акционера принадлежало такое количество голосов, которое позволяло бы исключить (парализовать) принятие этого решения, - так называемый блокирующий пакет. Судебных актов по такого рода спорам нам не встретилось, но, несомненно, они были бы именно такими.

Если же предметом оценки является решение собрания по вопросу, требующему единогласного мнения всех участников хозяйственного общества, то само собою понятно, что препятствовать постановлению такого решения могло бы любое число голосов; размер доли участника, не принимавшего участия в собрании, в этом случае уже не имеет никакого значения. Именно такую позицию занял ФАС СКО (постановление от 02.05.2007 N Ф08-2218/2007): "Уставом общества (п. 20.1, 20.2) предусмотрено, что образование исполнительных органов общества и досрочное прекращение их полномочий принимается всеми участниками общества единогласно. Из п. 1 ст. 43 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" следует, что решение общего собрания участников общества, принятое с нарушением требований названного Закона, иных правовых актов РФ, устава общества и нарушающее права и законные интересы участника общества, может быть признано судом недействительным по заявлению участника общества, не принимавшего участия в голосовании или голосовавшего против оспариваемого решения. - Как установлено судами, истцы о проведении собрания от 28.07.2005 не извещались, участия в нем не принимали, доказательств обратного ответчик не представил. Таким образом, собрание было неправомочно решать вышеназванные вопросы, поэтому суд апелляционной инстанции пришел к правомерному выводу о принятии решения с существенными нарушениями требований закона и положений устава общества".

2. Единственный встретившийся нам случай отступления от описанной практики представляет собой постановление ФАС ДО от 11.04.2006 N Ф03-А73/06-1/993. В принципе, согласившись с тем, что наследник приобретает права, составляющие наследственную массу, с момента открытия наследства (независимо от времени его фактического принятия и оформления), суд, однако, посчитал необходимым перенести центр тяжести своего внимания на другую сторону вопроса: "Из содержания ст. 1152, 1153 ГК следует, что принятие наследства путем обращения в нотариальную контору с письменным заявлением, то есть в форме, предусмотренной данными нормами права, является односторонней сделкой, последствия которой наступают независимо от времени его фактического принятия, а также независимо от момента государственной регистрации наследственных прав наследника. - Одним из значимых для разрешения рассматриваемого иска юридических последствий спорной односторонней сделки является и переход к истице обязанностей умершего участника общества - обязанность уведомлять ответчика о своем местонахождении и осуществлять по своему усмотрению права и обязанности участника общества (ст. 9 ГК). - Неисполнение Краснодедовой О.В. данной обязанности лишило ООО "Вира" возможности ее уведомить о времени и месте общих собраний участников, и данное обстоятельство не оспаривается. - По этим же основаниям (из-за отсутствия вины общества) кассационная жалоба является неправомерной и в части несоблюдения ответчиком требований пункта 10.11 устава о необходимости принятия единогласных решений по вопросам, касающимся внесения изменений в учредительные документы общества. - Из-за отсутствия вины ответчика в проведении оспариваемых собраний без участия Краснодедовой О.В. отклоняются ее доводы о несоблюдении ответчиком кворумов общих собраний".

Подробный комментарий данного постановления занял бы слишком много места - настолько фундаментален затронутый им (по всей вероятности, невольно) пласт юридических проблем. Можно сказать, что суд создал институт, подобный вине кредитора (встречной вине) в обязательственном праве; ничего подобного право корпоративное на самом деле не предусматривает. Обращение к законодательству об ООО позволяет установить, что хозяйственное общество не отвечает перед своим участником за убытки, происшедшие у того из-за несвоевременного оповещения общества о перемене своего местонахождения, - но не более! Никакой зависимости между причиной, по которой участник ООО не был уведомлен о созыве общего собрания, и действительностью (законностью) решения, принятого в отсутствие такого участника на собрании, из законодательства не прослеживается, а потому использованная судом мотивировка для отказа в иске о признании недействительным подобного решения не выдерживает, конечно, никакой критики.

Вместе с тем обращение суда к вопросу о юридическом значении бездействия участника хозяйственного общества заслуживает внимания вот с какой точки зрения. Если участник в течение сколько-нибудь длительного времени (одного года, а то и нескольких лет подряд) ни разу не вспомнил об обществе, в котором он участвует, - не поинтересовался его делами, не уведомил об изменении своего местонахождения, своих паспортных данных или, скажем, банковских реквизитов, не посетил одного или нескольких собраний и т.п. - сам собою напрашивается вопрос: а так ли уж такому "участнику" необходимо (ценно и интересно) его "участие"? Участие выражается в корпоративных правах; субъективные же права ни за кем не признаются просто так - всякое субъективное право призвано служить юридическим средством удовлетворения законного интереса субъекта - его носителя. Пассивное поведение носителя субъективного права весьма красноречиво свидетельствует о том, что это право ему не очень-то и нужно. Разумеется, субъекта, не осуществляющего своего права, нельзя этого права лишить; но стоит ли такое право, в случае его нарушения, защищать? Не уверены, что этот вопрос должен иметь положительный ответ: коль скоро право в его осуществлении неинтересно даже самому его обладателю, почему оно должно быть интересно государству? С какой стати привлекать государственную судебную систему (а в перспективе - и органы исполнительной власти) для защиты такого права, которое, по сути, ничему не служит?

Думается, что претензии участника хозяйственного общества к решениям общих собраний, принятых в его отсутствие, должны оцениваться не только с точки зрения возможности влияния этого участника на решение собрания, но и через призму предыдущего поведения участника в отношении общества. Если таковое свидетельствует о полном безразличии (равнодушии) участника к делам общества, есть основания расценивать его последующие претензии не иначе как злоупотребление правом (ст. 10 ГК) - деяние, совершение которого может стать основанием для отказа в судебной защите данного права.