Зарождение феодального землевладения и виды земельной собственности.

1. Основные этапы формирования древнерусского государства и их специфика. (По Б.А. Рыбакову на основе ПВЛ). Словно нам нынешним исследователям Б.А. Рыбаков писал: « Второе примечание, которое следует сделать, приступая к рассмотрению ранней государственности Руси, касается уже не географии, а хронологии. Средневековые летописцы непозволительно сжали весь процесс рождения государства до одного-двух десятилетий, пытаясь уместить тысячелетие создания предпосылок (о чем они и понятия не имели) в срок жизни одного героя -- создателя державы. В этом сказывался и древний метод мифологического мышления, и средневековая привычка заменять целое его частью, его символом: в рисунках город подменялся изображением одной башни, а целое войско -- одним всадником. Государство подменялось одним князем. Сжатие исторического времени сказалось в том, что основание Киева, которое (как мы установили теперь), следует относить к концу V или к первой половине VI века нашей эры, некоторые летописцы ошибочно поместили под 854 годом, сделав Кия современником Рюрика и сплющив до нуля отрезок времени в 300--350 лет. Подобная ошибка равнозначна тому, как если бы мы представляли себе Маяковского современником Ивана Грозного». Из русских историков XI--XII веков Нестор был ближе всех к исторической истине в обрисовке ранних фаз жизни государства Руси, но его труд дошел до нас сильно искаженным его современниками именно в этой вводной части.

Первый протогосударственный VI – VIII в. (на основании уцелевших фрагментов"Повести временных лет" Нестора, подкрепленных, как мы видели, многочисленными материалами V--VII веков и ретроспективно источниками XII века)

Характеризуется:

1) складыванием мощного союза славянских племен в Среднем Поднепровье в VI веке нашей эры, союза, принявшего имя одного из объединившихся племен -- народа РОС или РУС, известного в VI веке за рубежами славянского мира в качестве "народа богатырей". 2) Возникновение города Киев по Рыбакову VI в.По мнению Рыбакова, Основание Киева в земле полян-руси сопоставлено другим летописцем с основанием Рима, Антиохии и Александрии, а глава русско-полянского союза славянских племен, великий князь киевский, приравнен к Ромулу и Александру Македонскому. Киев, державший ключ от днепровскоймагистрали и укрытый от степных набегов всей шириной лесостепной полосы ("ибяше около града лес и бор велик"), стал естественным центром процессаинтеграции восточнославянских племенных союзов, процесса возникновения такихсоциально-политических величин, которые уже выходили за рамки самой развитойпервобытности.3 ) А так же формированием крупных племенных объединений на Севере в IХ в. район с. Ладоги и Новгорода. 4) Продвижение восточных славян на север объединение их с финно-угорскими племенами. ( Почему движение шло с юга на север, гл. аргумент образование центральных кн. Муромского, Н. Новгородского возникло позже Киева и Новгорода.) Второй этап VIII – IХ вв. 1) превращение приднепровского союза лесостепных славянских племен в "суперсоюз", включивший в свои границы несколько десятков отдельных мелких славянскихплемен (неуловимых для нас), объединенных в четыре крупных союза. Чтопредставлял собою союз племен в IX веке, мы можем видеть на примере вятичей:здесь самостоятельно, изнутри рождались отношения господства и подчинения,создавалась иерархия власти, устанавливалась такая форма взимания дани, какполюдье, сопряженная с внешней торговлей, происходило накопление сокровищ.Примерно такими же были и другие союзы славянских племен, имевших "своикняжения". Процесс классообразования, шедший в каждом из племенных союзов,опережался процессом дальнейшей интефации, когда под властью единого князяоказывалось уже не "княжение", объединявшее около десятка первичных племен,а несколько таких союзов -- княжений. Появлявшееся новое грандиозноеобъединение было в прямом, математическом, смысле на порядок выше каждогоотдельного союза племен вроде вятичей. Приблизительно в VIII -- начале IX века наступил тот второй этапразвития Киевской Руси, который характеризуется подчинением ряда племенныхсоюзов власти Руси, власти киевского князя. В состав Руси вошли не все союзы восточнославянских племен; еще были независимы южные уличи и тиверцы,хорваты в Прикарпатье, вятичи, радимичи и могущественные кривичи. В то же время, объединенная территория была весьма обширна, она охватывала всю исторически значимую лесостепь и широкую полосу лесных земель, идущую от Киева на север к Западной Двине и Ильменю. По площади (но не по населенности, разумеется) Русь того времени равнялась всей Византийской империи 814 года или империи Каролингов того же времени. Восточные путешественники, видевшие Русь первой половины IX века своими глазами, описывают ее как огромную державу, восточная граница которой доходила до Дона, а северная мыслилась где-то у края "безлюдных пустынь Севера".2) Складывание внутренней иерархии. Князь союза (каган) – князь племени – старейший рода.Если внутри отдельных союзов племен существовали и иерархия княжескойвласти (князья племен-волостей и "князь князей"), и полюдье, которое, какувидим ниже; представляло собой необычайно сложное государственное мероприятие, то создание союза союзов подняло все этиэлементы на более высокую ступень. 3) Формирование полюдья – сбор дани. Сбыт полюдья русской знатью производился не только в страны БлижнегоВостока, но и в византийские причерноморские владения, о чем бегло говорит Ибн-Хордадбег, упомянув о "десятине" (торговой пошлине), которую русы платят императору. 4) Морские походы на Византию. Сведения VIII -- начала IX века о русских флотилиях в Черном море,несмотря на их отрывочность, свидетельствуют о большой активностигосударства Руси на своих южных торговых магистралях. Знаменитый поход руссовна Царьград в 860 году был не первым знакомством греков с русскими, как эториторически изобразил константинопольский патриарх Фотий, а первым мощнымдесантом русов у стен "Второго Рима". Целью похода русской эскадры к Босфорубыло стремление утвердить мирный договор с императором 5)Развитие внешней торговли. Показателем международного положения Руси в первой половине IX векаявляется, во-первых, то, что глава всего комплекса славянских племенныхсоюзов, стоявший над "князьями князей", обладал титулом, равнявшимсяимператорскому, -- его называли "каган", как царей Хазарии или главуАварского каганата (839 год). Во-вторых, о размахе внешней торговли Руси(сбыт полюдья) красноречиво говорит восточный географ, написавший "Книгупутей и государств":"Что же касается до русских купцов, а они -- вид славян, то они вывозятбобровый мех и мех чернобурой лисы и мечи из самых отдаленных частей страныСлавян к Русскому [Черному, называвшемуся тогда и Русским] морю, а с нихдесятину взимает царь Византии, и если они хотят, то они отправляются поТанаису (?), реке Славян и проезжают проливом столицы Хазар и десятину с нихвзаимает их правитель". До столицы Хазарии могли добираться и купцы из отдельных племенныхсоюзов, выгодно расположенных на путях, ведших к Нижней Волге. Славяне(вятичи и другие) были полноправными контрагентами хазар в самой их столице.О русах же, то есть о представителях Киевской державы, говорится, что ониуходили на юг, далеко за пределы Хазарии, преодолевая Каспийское море длиноюв 500 фарсангов: "Затем они отправляются к Джурджанскому морю и высаживаются на какомугодно берегу... (и продают все, что с собой привозят, и все это попадает вРей). Иногда они привозят свои товары на верблюдах из Джурджана в Багдад,где переводчиками для них служат славянские рабы. И выдают они себя захристиан..." (В скобках помещен текст Ибн ал-Факиха.) На первый взгляд может показаться невероятным путешествие русскихкупцов "из отдаленных концов Славонии" в самый центр мусульманского мира --Багдад. Но отдаленные земли полочан уже принадлежали Руси; это подтверждено,как мы видели, перечнем племенных союзов. Путь по морю и далекая экспедицияот южного берега Каспия до Багдада документированы рассказом очевидца:Ибн-Хордадбег, труд которого цитирован выше, писал не с чужих слов -- он былначальником почт в Рее (крупнейшем торговом городе), и ему былаподведомственна область Джебел, через которую лежал путь Рей -- Багдад.Писатель своими глазами должен был видеть руины древнего зиккурата вокрестностях Багдада с точными замерами руин ("есть останьк его промежюАсура и Вавилона и есть в высоту и в ширину лакот 5433"), и старославянскоеназвание верблюда ("случися купьцу некоторуму, гьнавъшу вельбуды своя") XIвека. У народов Европы (в том числе и у потомков варягов -- шведов) названиеверблюда восходит к греческой (kamhloz) или к латинской (camelus) форме. Уиранских народов существовала форма "уштра". У славян же это выносливоеживотное названо своим, славянским словом ("вельбл дь", "вельблудь"),прекрасно этимологизируемым: оно образовано слиянием двух корней,обозначающих "множество" ("велеречие, великолепие" и др.) и "хождение","блуждание". Наличие носового звука говорит о древности образования этого слова,означающего "много ходящий", "много блуждающий". Для того чтобы датьверблюду название, выражающее его выносливость, его способность преодолеватьбольшие расстояния, недостаточно было видеть горбатых животных где-то навосточных базарах -- нужно было испытать их свойства "велеблуждания".Очевидно, на таких караванных путях, как путь от Рея до Багдада (около 700километров), и рождалось у славянских купцов новое слово. Не исключенавозможность того, что славянское "вельблуд" является лишь осмыслениемарабского названия верблюдов "ибилун". Если бы это оказалось верным, топослужило бы еще одним подкреплением свидетельств о знакомстве русов скараванными дорогами Востока.В целом же для второй этап характеризуется не только огромным территориальным охватом от"безлюдных пустынь Севера", от "отдаленнейших частей славянского мира" дограницы со степью, но и небывалой ранее важнейшей активностью от Русского моря и "Славянской реки" до Византии, Анатолии, Закаспия и Багдада, совершенствование государственных отношений, формированием межплеменной иерархии. Третий этап IХ – ср. Х вв. развития Киевской Руси характеризуется окончательным оформлением древнерусского государства. Во многом детонатором ускоривший этот процесс стало усиление внешней активности Византии и Хазарии. Именно в это время впервые славяне сталкиваются с варягами, которых как хороших воинов нанимают на службу. Первые сведения о соприкосновении норманнов со славянами помещены в летописи под 859 годом (дата условна). Для дополнительного чтения "Имаху дань варяги, приходяще из заморил на Чуди и на Словенех и наМери и на Веси и на Кривичих". Перечень областей, подвергшихся нападению варягов, говорит, во-первых,о племенах, живших или на морском побережье (чудь -- эстонцы), илипоблизости от моря, на больших реках, а во-вторых, о том обходном пути,огибающем владения Руси с северо-востока, о котором говорилось выше (Весь иМеря). Славянские и финские племена дали отпор "находникам"-варягам: "В лето 862. Изгьнаша варягы за море и не даша им дани и почаша самисобе владети..." Далее в "Повести временных лет" и других древних летописях идетпутаница из фрагментов разной направленности. Одни фрагменты взяты изновгородской летописи, другие из киевской (сильно обескровленной приредактировании), третьи добавлены при редактировании взамен изъятых.Стремления и тенденции разных летописцев были не только различны, но инередко прямо противоположны. Именно из этой путаницы без какого бы то ни было критическогорассмотрения извлекались отдельные фразы создателями норманнской теории,высокомерными немцами XVIII века. Вместе с тем, русские летописи говорят о другом, раскрывают весь сложный путь развития древнерусского государства. К счастью, Появление норманнов на краю "безлюдных пустынь Севера" отражено ещеодним русским источником, очень поздно попавшим в поле зрения историков. Этозаписи в Никоновской летописи XVI века о 867--875 годах, отсутствующие вдругих известных нам летописях, в том числе и в "Повести временных лет" (вдошедших до нас редакциях 1116 и 1118 годов). Записи эти перемешаны свыписками из русских и византийских источников, несколько подправлены поязыку, но сохранили все же старое правописание, отличающееся от правописаниясамих историков XVI века, составлявших Никоновскую летопись.Дополнительно сведения за 867--875 годы можно было бы счесть за вымыселмосковских историков XVI века, но против этого предостерегает отрывочныйхарактер записей, наличие мелких несущественных деталей (например, смертьсына князя Осколда) и полное отсутствие какой бы то ни было идеи, могущей, сточки зрения составителей, придать смысл этим записям. Более того, записи оРюрике противоречили своим антиваряжским тоном как соседним статьям,почерпнутым из "Повести временных лет" (1118 год), так и общей династическойтенденции XVI века, считавшей Рюрика прямым предком московского царя. Что жекасается допущения о вымысле этих записей, то и в этом отношении они резковыпадают из стиля эпохи Грозного. Хронология в этих дополнительных записях очень сложна, запутанна иотличается от хронологии "Повести временных лет". Она расшифровываетсятолько после анализа византийского летосчисления IX--X веков и сопоставленияс точно известными нам событиями. Представляет большой интерес то, что записи Никоновской летописивосполняют пробелы в "Повести временных лет", где между событиями первыхдатированных годов существуют значительные интервалы. Рассмотрим все первые датированные (даты условны) события русскойистории по обеим группам. "Повесть временных лет" (1118 год) 859 год Варяги берут дань с чуди, словен, мери, веси и кривичей. Северныеплемена изгнали варягов. Усобицы. Призвание варягов. Рюрик обосновался вЛадоге (редакция 1118 года), а через два года в Новгороде. 862 Рюрик раздает города своим мужам: Полоцк, Ростов, Белоозеро. Двое"бояр" рюриковых -- Асколд и Дир -- отправились в Киев и стали там княжить. 866 год Асколд и Дир совершили поход на Царьград. Никоновская летопись 867 год (дата условна) "Въсташа Словене, рекше новогородци и Меря и Кривичи на варяги иизгнаша их за море и не даша им дани. Начаша сами себе владети и городыставити. И не бе в них правды и возста род на род и рати и пленения икровопролитна безпрестани. И по сем събравъшеся реша к себе: "Да кто бы внас князь был и владел нами? Поищем и уставим такового или от нас или отКозар или от Полян или от Дунайчев или от Варяг". И бысть о сем молва велия-- овем сего, овем другаго хотящем. Та же совещавшеся, послаша в Варяги". 870 год Прибытие Рюрика в Новгород. (в ПВЛ 862) 872 год восстание против Рюрика в Новгороде, восстание подавлено "Убиен бысть от болгар Осколдов сын". "Того же лета оскорбишасяновгородци, глаголюще: "яко быти нам рабом и многа зла всячески пострадатиот Рюрика и от рода его". Того же лета уби Рюрик Вадима Храброго и иныхмногих изби новгородцев съветников его". 873 год Рюрик раздает города: Полоцк, Ростов, Белоозеро. "Того же лета воевашаАсколд и Дир Полочан и много зла сътвориша". 874 год "Иде Асколд и Дир на Греки..." 875 год "Вьзвратишася Асколд и Дир от Царяграда в мале дружине и бысть в Киевеплачь велий..." "Того же лета избиша множество печенег Осколд и Дир. Того желета избежаша от Рюрика из Новагорода в Киев много новогородцких мужей". Приведенные отрывочные записи, не составляющие в Никоновской летописикомпактного целого, но разбавленные самыми различными выписками изХронографа 1512 года и других источников, представляют в своей совокупностинесомненный интерес. Те события, которые в "Повести временных лет" оченьискусственно сгруппированы под одним 862 годом, здесь даны с разбивкой погодам, заполняя тот пустой интервал, который существует в "Повести" между 866 и 879 годами. Абсолютная датировка сопоставимых событий в этих двух источниках несовпадает (и вообще не может считаться окончательной), но относительнаядатировка соблюдается. Так, в "Повести" говорится о прибытии Рюрикапервоначально не в Новгород, а в Ладогу; пишет это Ладожанин, посетившийЛадогу за четыре года до редактирования им летописи, очевидно, с опорой накакие-то местные предания. В Новгороде же Рюрик оказался "по дъвою же лету"(через два года. -- Б.Р.), что и отражено записями Никоновской летописи. Главное отличие "Повести временных лет" (2-я и 3-я редакции) отниконовских записей заключается в различии точек зрения на события. Сильвестр и Ладожанин писарь при Мстиславе сыне Владимира Мономаха излагали дело с точки зрения варягов: варяги бралидань, их изгнали; начались усобицы -- их позвали; варяги разместились врусских городах, а затем завоевали Киев. Автор записей, попавших в Никоновскую летопись, смотрит на события с точки зрения Киева и Киевской Руси как уже существующего государства. Где-тона крайнем славяно-финском севере появляются "находники" -- варяги.Соединенными силами северные племена заставили норманнов уйти к себе заморе, а затем после усобицы начали обдумывать свой новый государственныйпорядок, предполагая поставить единого князя во главе образовавшегося союзаплемен. Обсуждалось несколько вариантов: князь мог быть избран из средыобъединившихся племен ("или от нас..."), но здесь, очевидно, и содержаласьпричина конфликтов, так как антиваряжский союз образовался из разных иразноязычных племен. Названы и варианты приглашения князя со стороны; на первом месте Хазарский каганат, мощная кочевая держава прикаспийских степей. На второмместе поляне, то есть Киевская Русь. На третьем месте " дунайцы" --загадочное, но чрезвычайно интересное понятие, географически связанное снизовьями и гирлами Дуная, вплоть до конца XIV века числившимися (висторических припоминаниях) русскими. И на самом последнем месте варяги, ккоторым и направили посольство. Призвание шведского конунга объяснялось,надо думать, тем, что варяги и без приглашения, но с оружием появлялись вэтих северных местах. Призвание варяга (речь шла об одном князе) было,очевидно, обусловлено принципом откупа "мира деля". Мы не знаем, какова была действительность, но тенденция здесь резкорасходится с той, которую проводили летописцы Мономаха, считавшие варяговединственными претендентами на княжеское место в союзе северных племен.Тенденцию эту можно определить как прокиевскую, так как первой страной, кудапредполагалось послать за князем, было киевское княжество полян. Дальнейшийтекст убеждает в этом, так как все дополнительные записи посвященыдеятельности киевских князей Асколда и Дира. В "Повести временных лет" Асколд и Дир представлены читателю какваряги, бояре Рюрика, отпросившиеся у него в поход на Константинополь ибудто бы попутно овладевшие полянской землей и Киевом. А. А. Шахматовымдавно показано, что версия о варяжском происхождении Асколда и Дира невернаи что этих киевских князей IX века следует считать потомками Кия, последнимипредставителями местной киевской династии. Польский историк Ян Длугош (умер в 1480 году), хорошо знавший русскиелетописи, писал об Аскодде и Дире: " После смерти Кия, Щека и Хорива, наследуя по прямой линии, их сыновьяи племянники много лет господствовали у русских, пока наследование неперешло к двум родным братьям Асколду и Диру". Научный анализ искаженных редактированием летописей, произведенныйШахматовым без привлечения текста Длугоша, и выписка сандомирского историкаиз неизвестной нам русской летописи в равной мере свидетельствуют об однойлетописной традиции считать этих князей, убитых варягами, последнимизвеньями династической цепи Киевичей. Аскольда византийский императорВасилий I (867--886) называл "прегордым Каганом северных скифов". Имя этого"кагана" (титул, равный императорскому) Ладожанин дает в форме "Асколдъ", аНиконовская летопись (в своих уникальных записях) -- "Осколд " ("О князиРустем Осколде"). В качестве недоказуемого предположения можно высказать мысль, что имяэтого туземного князя, княжившего в Среднем Поднепровье, могло сохранитьдревнюю праславянскую форму, восходящую к геродотовским сколотам, "названнымтак по своему царю". В топонимике имя сколотов сохранилось до наших дней вназвании двух крайних, пограничных для сколотов рек: Оско л на самом краюпраславянской земли и Ворскла, пограничная праславянская река, отделявшая ихот номадов. В XII веке название реки писалось "Воръсколъ", что очень хорошоэтимологизируется ("воръ" -- "ограда") как "ограда сколотов". Было бы оченьинтересно, если бы при дальнейшем анализе подтвердилась связь имени Осколдас архаичными сколотами. Личность князя Дира нам неясна. Чувствуется, что его имя искусственноприсоединено к Осколду, так как при описании их якобы совместных действийграмматическая форма дает нам единственное, а не двойственное илимножественное число, как следовало бы при описании совместных действий двухлиц. Киевская Русь князя Осколда (870-е годы) обрисована как государство,имеющее сложные внешнеполитические задачи. Важной задачей Киевской Руси была оборона широкой тысячеверстнойстепной границы от различных воинственных народов: тюрко-болгар, мадьяр,печенегов. И никоновские записи сообщают о войнах Киева с этими кочевниками.О войне с болгарами, под которыми следует подразумевать "черных болгар"русской летописи, названных восточными авторами внутренними болгарами, мыничего не знаем из русских летописей. Эти тюрко-болгары, кочевники, занималиогромное пространство вдоль всей южной границы Руси. Первое упоминание в никоновских записях имени Осколда связано с этимвоинственным народом: "Убьен бысть от болгар сын Осколдов". Война сболгарами, о которой молчат русские источники, могла бы быть поставлена подсомнение, но ее удостоверяет тот же Персидский Аноним: "Внутренняя Болгариянаходится в состоянии войны со всей Русью". Свидетельство никоновской записи 872 года подтвердилось. Историки XVIвека сообщили сведения, которые стали известны науке лишь в самом конце XIXвека. В 875 году князь Осколд "избиша множество печенег". Печенеги в этовремя уже начали движение из Приазовья на запад, вслед за ушедшими кКарпатам мадьярами. Кроме этого последняя четверть IX века прибавила еще одну заботу Киевскому государству: на крайнем севере славянского мира появились заморские "находники" -- варяги. Никоновские записи, несмотря на их предельную лаконичность, рисуют нам три группы интересных событий: во-первых, новгородцы под предводительством Вадима Храброго ведут в своем городе активную борьбу с Рюриком, не желая быть его рабами. Имя Вадима возбуждает некоторые сомнения, но факт антиваряжских выступлений заслуживает доверия, так как у него уже был прецедент -- изгнание варягов за море. Вторая группа событий -- бегство новгородцев в Киев от Рюрика. Киев дает убежище эмигрантам. Третья группа событий наиболее интересна. Киевская Русь организует отпор варягам на северных окраинах своих владений. Под одним годом поставлены: посылка Рюриком своего мужа в Полоцк и ответная акция Киева --"воеваше Асколд... Полочан и много зла сотвориша". Вероятно, с этим связана и война Киева против кривичей, упоминаемая В. Н. Татищевым под 875 годом("Ходи же (Осколд) и на Кривичи и тех победи"). Полочане уже входили ранее в состав Руси, и война с ними после принятияими Рюрикова мужа была продиктована стремлением Киева вернуть свои владенияна Западной Двине. Война с союзом кривичей была обусловлена стратегическойважностью Смоленска, стоявшего на том месте, где начинались волоки из Днеправ Ловать. Это была война за Днепр, за то, чтобы путь "из Грек в Варяги" нестал путем из варяг в греки. Стратегическая задача киевских князей состояла в том, чтобывоспрепятствовать по мере сил проникновению заморских "находников" на югили, по крайней мере, взять их движение под контроль Киева, давнего хозяинаДнепра. Обезопасить себя от вторжения варяжских отрядов можно было, толькопоставив прочные военные заставы на важнейших путях. Первой такой заставой уРуси был до прихода Рюрика Полоцк, перекрывавший Двину; второй мог быть Смоленск, запиравший самое начало днепровского пути. Такой заставой было, повсей вероятности, Гнездовское городище с огромным могильником, возникшее вIX веке. Третьей заставой, запиравшей на севере подход к Смоленску и Днепру,могла быть Руса (Старая Руса) на южном берегу озера Ильмень (подле устьяЛовати, вытекавшей из смоленских краев). Само название города -- Руса --могло быть связано с исконной Русью. Связь Русы с киевским князем, еголичным доменом, хорошо прослеживается по позднейшим договорам Новгорода скнязьями. Четвертой и самой важной заставой был, несомненно, Новгород,построенный или самими словенами во время войны с варягами, или киевскимкнязем как крепостица, запиравшая варягам вход в Ильмень, то есть на обатрансъевропейских пути: волжский в "жребий Симов" (в Халифат) и днепровскийв Византию. Новгород в своей дальнейшей истории довольно долгорассматривался Киевом как младший город, княжеский домен, удел старшихсыновей киевских князей. По всей вероятности, дополнение к перечню славянских народов в составегосударства Руси ("се бо токмо словенеск язык в Руси..."), сделанное не вформе имени племенного союза ("поляне", "дреговичи" и др.), а по именигорода -- новгородцы, -- появилось в первоначальном тексте после постройкигорода, ставшего центром разноплеменной федерации. К этому кругу событийследует относить и замечание, сохраненное в варианте Сильвестра: "И от техваряг (то есть от времени борьбы с варягами) прозвася Русская земляНовгород", что может означать только: "Со времени тех варягов Новгород сталназываться Русской землей", то есть вошел в состав Руси, о чем и быласделана дополнительная приписка в перечне союзов племен, входивших в Русь. Постройка Новгорода варягами (редакция 1118 года) исключена, так как ускандинавов было иное название для этого города, совершенно неизвестное наРуси. Опорой норманнов была только Ладога, куда ушел после удачного походаОлег. Никоновские записи ценны тем, что в отличие от "Повести временных лет",искаженной норманнистами начала XII века, они рисуют нам Русь (в согласии суцелевшими фрагментами текста Нестора) как большое, давно существующеегосударство, ведшее активную внешнюю политику и по отношению к степи, и кбогатой Византии, и к далеким северным "находникам", которые были вынужденыобъезжать владения Руси стороной, по обходному Волжскому пути. Впромежуточных пунктах между Ладожским озером и Киевом были такие заслоны,как Новгород, Руса и Гнездово-Смоленск; пройти через них могли толькоотдельные торговые ватаги или отряды специально нанятых на киевскую службуварягов. В Смоленске и на Верхней Волге археологи находят варяжские погребения,но эти варяги на проездных торговых путях не имеют никакого отношения кстроительству русского государства, уже существовавшего и уже проложившегосвои маршруты далеко в глубь Азии. Можно думать, что именно эти связи ипривлекли норманнов в просторы Восточной Европы. Появлялись варяги и в Киеве, но почти всегда как наемная армия, буйная,скандальная (это мы знаем по Древнейшей Русской Правде) и зверски жестокая спобежденными. Киев был надежно защищен сухопутными волоками и своимизаставами от неожиданного вторжения больших масс варягов, подобных флотилияму западноевропейских берегов. Только одному конунгу Олегу удалось обманутьбдительность горожан и, выдав свой отряд за купеческий караван, захватитьвласть в Киеве, истребив династию Киевичей. Благодаря тому что он стал воглаве огромного соединенного войска почти всех славянских племен (большаячасть их давно уже входила в состав Руси), Олегу удалось совершить удачныепоходы на Царьград, документированные договорами 907 и 911 годов. Но в русской летописи Олег присутствует не столько в качествеисторического деятеля, сколько в виде литературного героя, образ которогоискусственно слеплен из припоминаний и варяжских саг о нем. Варяжская сагапроглядывает и в рассказе об удачном обмане киевлян, и в описании редкостнойдля норманнов-мореходов ситуации, когда корабли ставят на катки и тащат поземле, а при попутном ветре даже поднимают паруса. Из саги взят и рассказ опредреченной смерти Олега -- "но примешь ты смерть от коня своего".Поразительна неосведомленность русских людей о судьбе Олега. Сразупосле обогатившего его похода, когда соединенное войско славянских племен иварягов взяло контрибуцию с греков, "великий князь Русский", как былонаписано в договоре 911 года, исчезает не только из столицы Руси, но ивообще с русского горизонта. И умирает он неведомо где: то ли в Ладоге, гдеуказывают его могилу новгородцы, то ли в Киеве... Эпос о Вещем Олеге тщательно собран редактором "Повести временных лет",для того чтобы представить князя не только находником-узурпатором, но имудрым правителем, освобождающим славянские племена от дани Хазарскомукаганату. Летописец Ладожанин (из окружения князя Мстислава) идет даже наподтасовку, зная версию о могиле Олега в Ладоге (находясь в Ладоге в 1114году и беседуя на исторические темы с посадником Павлом, он не мог не знатьее), он тем не менее умалчивает о Ладоге или о Швеции, так как это плоховязалось бы с задуманным им образом создателя русского государства,строителя русских городов. Редактор вводит в летопись целое сказание,завершающееся плачем киевлян и торжественным погребением Олега в Киеве наЩековице. Впрочем, в Киеве знали еще одну могилу какого-то Олега в иномместе. Кроме того, из княжеского архива он вносит в летопись подлинный текстдоговора с греками (911 года). В результате редакторско-литературных усилий Ладожанина создаетсяновая, особая концепция начальной истории, построенная на двух героях, двухварягах -- Рюрике и Олеге. Первый возглавил целый ряд северныхславяно-финских племен (по их просьбе) и установил для них порядок, а второйовладел Южной Русью, отменил дань хазарам и возглавил удачный поход 907 или911 года на греков, обогативший всех его участников. Вот эта простенькая и по-средневековому наивно персонифицирующаяисторию концепция и должна была заменить широко написанное полотнодобросовестного Нестора. Однако, хотя Ладожанин и был образованным и начитанным книжником,сочиненная им по образцу североевропейских династических легенд историяранней Руси оказалась крайне искусственной и резко противоречившей темфрагментам описания русской действительности Нестором, которые уцелели влетописи после редактирования. Ладожанин пишет о строительстве городовварягами, а все упомянутые им города (Киев, Чернигов, Переяславль, Любеч,Смоленск, Полоцк, Изборск, Псков, Новгород, Ростов, Белоозеро, Суздаль) ужесуществовали ранее и носят не варяжские, а славянские или в редких случаяхфинские (Суздаль) названия. Тысячелетний ход истории на юге, где жили некогда памятные летописцамскифы ("Великая Скифь"), подменен приездом заморского конунга с егофантастическими братьями в пустынные болотистые места Севера, выглядевшие вглазах восточных современников "безлюдными пустынями". Отсюда с севера на югиз только что построенного Новгорода и далекой Ладоги в древний Киев ираспространялись будто бы импульсы первичной государственности. Создателю этой противоестественной концепции не были нужны нигенеалогия, ни хронология. Они могли только помешать его идее мгновенногорождения государства после прибытия варяжских кораблей. Генеалогияоказалась, как это давно доказано, примитивно искусственной: Рюрик --родоначальник династии, Игорь -- сын его, а Олег -- родич, хотя писатель,ближе всех стоявший по времени к этим деятелям (Иаков Мних, прославлявшийЯрослава Мудрого), начинал новую династию киевских князей (после Киевичей) сИгоря Старого (умер в 945 году), пренебрегая кратковременным узурпаторомОлегом и не считая нужным упоминать "находника" Рюрика, не добравшегося доКиева. Под пером же редактора 1118 года Игорь стал сыном Рюрика. Таким образом, к моменту появления варяг уже существовало древнерусское государство, последними представителями киевской династии стали Аскольд и Дир, убитые в 882 г. Олегом. Сам Олег умер в 911 г. после похода на Византию, могила находится в Ладоге, позже легенда о том, что умер в Киеве. Продолжателем Киевской династии стал Игорь, которого летописец Ладожанин писарь кн. Мстислава сына Вл. Мономаха сделал в 1118 г. сыном Рюрика. Эта легенда и являлась основной в генеалогии Московских князей, вплоть до формирования династии Романовых. Пытаясь показать благородство своего происхождения Грозный в ел свою родословную от Августа Октавиана родственником которого в 40- колене был Рюрик.

Материал для итоговой работы

По проблеме возникновения древнерусского государства сегодня существует три спорных вопроса.

a. Хронология время возникновения древнерусского государства. Основная масса – считает IХ в. Есть группа авторов, связывающих возникновения государства с VI в.

(Баран, Козак, Б.А. Рыбаков).

Некоторые полагают, что древнерусское государство возникло не раньше ХI (Фроянов).

2) Вторая спорная тема вопрос о формировании государства Киевская Русь.

3) Определение социально-экономической сути древнерусского государства. Что это было за общество, рабовладельческое, феодальное или же, что-то иное.

В дореволюционной России никто из известных нам историков, ни Н.М. Карамзин, ни В.О. Ключевский, ни С.М. Соловьев ни употребляли термин - Киевская Русь. Примечательно, что в известном учебнике для гимназий Д. И. Иловайского «Краткие очерки русской истории», выдержавшего 36 изданий, в оглавлении такое понятие не употреблялось вообще. Это понятие было введено в научный оборот лишь в советский период, когда вошло во все школьные учебники.

Актуальность тема исследования сегодня во многом связана с политическими процессами, происходящими на Украине. Очень часто политики пытаются использовать в качестве одного из козырей историю. Настоящее время не исключение. Именно поэтому украинские историки стали уделять такое пристальное внимание данной проблеме. В последнее время появилось не мало работ где доказывается самобытность Украины и отсутствие всяческих связей с Московией. По мнению ортодоксальных украинских авторов Киевская Русь колыбель украинского народа, не имеет никакого отношения к русскому этносу.

На этом фоне вновь становится актуальной северная концепция формирования Древнерусского государства, доминирующая в дореволюционных работах. В дореволюционных книгах предпочтение отдавалось северному началу Древнерусского государства, отсюда и у того же Д. И. Иловайского название «Новгород» в оглавлении встречается трижды. В советское время был сделан акцент на киевское происхождение Руси. Потому, видимо, у Б. А. Рыбакова название «Новгород» в оглавлении не употребляется вообще.

Встречается и как бы нейтральная позиция авторов в оценке истоков происхождения Руси. К примеру. в оглавлении учебника А. П. Богданова «История России до петровских времен» (1996г.) нет вообще названии «Новгород» или «Киевская Русь», есть лишь «Древнерусское государство» и «Древняя Русь».

В целом же анализируя разные теории формирования государства можно разделить все их на три большие группы.

1) Политико-идеологическая концепция – цель показать несостоятельность Руси, а не раскрыть истинные причины складывания государства. Нормандская теория.

2) Территориальные концепции, рассматривают формирование древнерусского государства как длительный процесс распространения государственных элементов с центра на периферию. Главный акцент уделяется не анализу сложного механизма формирования госуд. власти, а изучению первичного территориального очага, где зародились гос. отношения. Можно выделить две наиболее популярные концепции: Северная (Центр Новгород или Старая Ладога). Ее стронники все дор. авторы.

Южная (Центр – Киев, возникла в ответ на норманнскую теорию в сов. Время) Авторы Рыбаков, Греков, Тихомиров и др.

3) детерминистские концепции, направленные на выявление причин и предпосылок складывания древнерусского государства..
Патриархальная концепция (В.Н.Татищев ХVIII в.) рассматривала формирование государственной власти из семейной. Этой концепции придерживались и норманнисты, и славянофилы. Но, как считает В. Н. Паранин, такой ход государственного строительства на такой обширной территории и при великом множестве разноязычных народов представляется весьма сомнительным. И. В. Киреевский считал государственность естественным развитием народного быта. По его мнению, маленькие сельские общины сливались в большие - областные, племенные и т. д. А из них уже слагалось одно общее согласие русской земли.

Колонизационная концепция по В.О. Ключевскому история Руси история колонизации.

Социальная концепция (особенно популярна в советское время) В основе зарождение государства лежит появление неравенства и частной собственности. Наиболее полное воплощения нашла в работах Черепнина, Грекова. Рыбакова.

В настоящее время большинство историков либо придерживаются социальной концепции происхождения государства, слегка ее модернизируя, либо критикуя советское историческое наследия выдвигают собственные гипотезы.

Так среди молодых исследователей доминирует теория торгово-военной безопасности (А.В. Калягин автор мультимедийного учебника. Самара) Согласно ей, главным фактором складывания государства стала насущная потребность в развитии торговли. Знаменитые варяжские дружины должны были полностью подчинить своему влиянию путь из варяг в греки. По мнению авторов становится понятно почему Рюрик получив Новгород в 882 отправился покорять Киев. Теория бесспорно имеет право на жизнь, но сама себе противоречит. Так авторы исходят из тезиса признания варяг, как носителей государственности, а этот тезис был опровергнут археолог. находками. Объясняя термин Русь как название обычной варяжской дружины, авторы никак не могут объяснить как эта дружина создала три Руси – прогосудар. объединения.

Популярной становится и концепция силового формирования древнерусского государства (автор Пресняков. Более сильные племена подчинили соседние народы оружием. Известный исследователь А.Е. Пресняков был склонен минимизировать роль торгового фактора в деле образования Киевской Руси. Акцент он смещал именно на фактор насилия.

По нашему мнению, истина коренится в синтезе позиций сов. и дорев. исследователей.

Таким образом, образование древнерусского государства – длительный процесс.

Причины возникновения государства.

Причины возникновения государства.

5) Внешнеполитическая – усиление опасности со стороны соседей для безопасности славян. (Хазарский каганат, Византийская империя) требовали складывания государства и у славян.

6) Экономическая. Развитие внешней торговли и земледелия, требовали выработки специальной системы управления, регламентирующей хозяйственную деятельность

7) Социальная – улучшение материального положения, ускоряло процесс социальной дифференциации, требовало складывания определенных правил, регулирующих жизненный процесс.

Спорной проблемой является и вопрос о соц.-эконом. сути древнерусского государства. Среди исследователей выделяется три точки зрения.

– общество феодальное; (Рыбаков, Греков, Тихомиров популярное в совет время). Так Л. В. Черепнин предложил концепцию государственного феодализма в Киевской Руси. Он исходил из того, что дань собиралась с крестьянского населения как феодальная рента. То, что не было феодальных вотчин, компенсировалось распределением дани среди дружинников, как совокупного господствующего класса.

– общество доклассовое; Самостоятельную позицию занял со своими сторонниками И.Я. Фроянов, который утверждал, что «феодализм тогда лишь зарождался и феодальные элементы напоминали собой островки в море свободных земледельческих общин», что «Русь X – начала XI в. к феодализму еще не пришла», а находилась на стадии «переходного периода от доклассового строя к классовому». (См.: Фроянов И.Я. Киевская Русь: Очерки социально-политической истории. Л., 1980. С.4, 32, 44). В отличие от всех последователей И. Я. Фроянов выдвигает концепцию, по которой Русь, по крайней мере до конца X века, остается еще не государством, а племенным союзом, то есть переходной к государственной организации формой, соответствующей этапу военной демократии. Дань он рассматривает не как вид феодальной ренты, а как военную контрибуцию, наложенную на покоренные племена в пользу государственной власти или его агентов, никак не соотнося ее с классовой эксплуатацией трудового населения. Само государство (со второй половины XI -XII вв.) вырастает на общинной основе и принимает общинную форму «городских волостей - государств», князья и знать (как связанная с князьями, так и земская) в своей политической деятельности выражают, в значительной мере, интересы и потребности свободных членов общества таких государств (т. е. свободных горожан и свободных крестьян), причем союзы общин в этих государственных образованиях возглавляет торгово-ремесленная община главного города. Вассалитет (княжеский, боярский) и иммунитет носят дофеодальный характер.

 

– общество рабовладельческое. Присутствовала также точка зрения, что древнерусское общество отнюдь не миновало стадию рабовладельческого строя, но носило именно рабовладельческий характер. (См., напр.: Горемыкина В.И. О генезисе феодализма в Древней Руси // Вопросы истории. 1987. №2).).

Как бы промежуточную ступень между «рабовладением» и «феодализмом» занял В.В. Мавродин, утверждавший: «В Древней Руси развитие общественных отношений шло от патриархального рабства к феодализму». (Мавродин В.В. Образование Древнерусского государства и формирование древнерусской народности: Учеб. пособие. М., 1971. С.80). Хотя в сталинский период он вынужден был следовать официальной канве отрицания самой возможности для Руси рабовладельческих отношений: «Несмотря на наличие рабов, древняя Русь не была рабовладельческим обществом. Окруженная феодальными государствами, она не могла остаться в стороне от мирового исторического процесса, не могла начинать с пройденного уже Европой рабовладельческого этапа». (Мавродин В.В. Образование русского национального государства. М., 1941. С.3. http://istrorijarossii.narod.ru/istbiblioyeka.htm).
В целом же анализируя древнерусское госудраство необходимо выделить ряд существенных отличий от гос-в З. Европы.