Большая часть населения довольствовалась тем, что «давали». Государственная квартира, машина отечественного производства (об иномарках только мечтали), участок в шесть соток, полный (любыми путями) холодильник и пристроенные дети (в детский сад, хорошую школу, хороший вуз) — таков был идеал подавляющего большинства советских семей. В сравнении с 30 гг. XX в. к 70-м жизнь основной части населения улучшилась. Многие из коммунальных квартир («коммуналок») и бараков переехали в отдельные квартиры. В повседневную жизнь людей вошли телевизоры, холодильники, радиоприемники. Советские люди пользовались бесплатным медицинским обслуживанием, бесплатным образованием на всех его уровнях, включая высшее образование. Путевки в пансионаты, дома отдыха для работников сферы производства были бесплатными или льготными. Государство поддерживало низкие цены на товары детского ассортимента. В противовес концепции «высокого уровня жизни», «общества всеобщего потребления», реализуемой в наиболее развитых западных странах, советская пропаганда доказывала преимущества «советского образа жизни», социальной политики КПСС.
На практике в социальной сфере все в большей степени утверждался остаточный принцип распределения ресурсов. Производство товаров народного потребления, как промышленных, так и продовольствия, безнадежно отставало от производства ракет, танков, станков, за которыми некому было работать. Качество большинства товаров оставалось низким. У предприятий не было возможности и стимулов обновлять ассортимент. В торговле процветали взяточничество, хищения и круговая порука. Вокруг распределения товарного потока сложилась «теневая экономика». Большинство товаров стали «дефицитом», покупались у спекулянтов, на рынках. Снабжением своих работников занялись многие предприятия. Из-за несбалансированности спроса населения и предложения товаров у населения оставалось немало неизрасходованных денег. Возникала социальная дифференциация, основанная на разных возможностях получения «дефицита», социальных льгот из так называемых фондов общественного потребления. Самым простым способом изъятия «лишних денег» стало увеличение продажи алкоголя. «Нефтяной запой» советской экономики сочетался с нараставшей алкоголизацией населения. В сравнении с 50 гг. потребление алкоголя к началу 80-х гг. XX в. выросло более чем в 2,5 раза. К середине 80-х гг. в СССР насчитывалось 5 млн официально зарегистрированных алкоголиков, в том числе в РСФСР — 3 млн. В реальной жизни в алкогольной зависимости находились десятки миллионов людей. В 1984 г. в РСФСР было 238 тыс. умственно отсталых детей, в 1987 г. — уже 277 тыс. Кроме того, 400 тыс. детей были поражены церебральным параличом, 5,5 млн находились на учете у психиатров[25]. Постоянно снижалась доля инвестиций на строительство жилья, народное образование, здравоохранение. Везде образовались огромные очереди: на жилье, на покупку автомобиля, ковра, холодильника, на установку телефона и т. д. Перспективы улучшения ситуации не просматривались.
В стране утверждалась атмосфера равнодушия, безысходности. За исключением части интеллигенции абсолютное большинство оставалось пассивным созерцателем, считая, что «плетью обуха не перешибешь».
В политической сфере сохранялась жесткая монополия КПСС на руководство обществом. Формально КПСС считалась партией всего народа. Число ее членов выросло с 2,5 млн в 1966 г. до 19 млн в 1985 г. Фактически высшую власть в стране осуществлял узкий круг руководителей (Политбюро ЦК КПСС), в котором с течением времени остались только ближайшие сподвижники Брежнева. Средний возраст «команды Брежнева» превышал 70 лет. В последние годы своего правления Брежнев из-за серьезных проблем со здоровьем фактически утратил контроль над положением дел в стране. Партийной номенклатуре была по душе наступившая стабильность. На своих должностях многие находились десятилетия. Руководители ряда республик и областей превратились в местных князей, совершенно безнаказанно злоупотребляли своим положением (коррупция, «телефонное право», преследование недовольных и редких правдолюбцев). Провалы и проблемы в экономике и социальной сфере замалчивались. Имеющиеся трудности объяснялись сокращением людских ресурсов, удорожанием сырья, возросшими расходами на охрану окружающей среды, необходимостью обеспечивать обороноспособность страны на должном уровне. О построении коммунизма никто не говорил. Стратегической задачей считалось совершенствование «развитого социализма».
Необходимое стране радикальное реформирование общества затруднялось рядом факторов:
+ партийно-государственная номенклатура, сосредоточившая в своих руках всю полноту экономической и политической власти, не была заинтересована в сколько-нибудь серьезных переменах, так как строила для себя коммунизм путем льгот и привилегий. Сходную позицию в истории нашей страны занимало российское дворянство, которое в 1785 г. Жалованной грамотой дворянству получило супер привилегированный статус и вплоть до 1917 г. тормозило любые преобразования и даже «реформы сверху»;
+ в реформировании не были заинтересованы и значительные слои населения.
Колхозное крестьянство привыкло терпеть и рассчитывало на помощь государства. Рабочие привыкли к уравнительному распределению.
Интеллигенция также зависела от власти. Общественному сознанию были присущи конформизм, консерватизм, социальная апатия, боязнь перемен («как бы не стало хуже»);
+ в стране давно отсутствовали альтернативные государственной монополии самоорганизующиеся социальные механизмы. Рыночные отношения существовали в ограниченных легальных рамках «колхозной торговли», а также в различных вариантах «теневой экономики». Гражданское общество как сеть организаций, представляющих интересы групп граждан перед государством, отсутствовало. Профсоюзы, комсомол и другие общественные объединения, призванные защищать интересы своих членов, выполняли роль «приводных ремней от партии к массам», имели формально-демократический характер;
+ основная масса населения выросла в условиях жесткого политического и идеологического режима, имела превратное представление как о тенденциях социального развития в наиболее развитых странах, так и о собственном историческом опыте, например о периоде нэпа.
В первой половине 80-х гг. страна оказалась в явном тупике. Престарелого Брежнева[26] после смерти в ноябре 1982 г. сменил больной Андропов.[27] Андропова после смерти в феврале 1984 г. сменил не менее больной и совершенно бесцветный К. У. Черненко.[28] В марте 1985 г. после смерти Черненко Генеральным секретарем ЦК КПСС был избран секретарь ЦК КПСС и член Политбюро Михаил Сергеевич Горбачев. С его приходом во власть возобновились попытки реформирования страны.
