Скоморохи и древнерусская концепция веселья

СКОМОРОХИ, странствующие актеры Древней Руси – певцы, острословы, музыканты, исполнители сценок, дрессировщики, акробаты. Их развернутую характеристику дает В.Даль: «Скоморох, скоморошка, музыкант, дудочник, чудочник, волынщик, гусляр, промышляющий пляской с песнями, шутками и фокусами, актер, комедиант, потешник, медвежатник, ломака, шут». Известны с 11 в., особую популярность получили в 15–17 вв. Подвергались гонениям со стороны церкви и гражданских властей. Популярный персонаж русского фольклора, главный герой множества народных поговорок: «У всякого скомороха есть свои погудки», «Скоморохова жена всегда весела», «Скоморох голос на гудки настроит, а житья своего не устроит», «Не учи плясать, я сам скоморох», «Скоморошья потеха, сатане в утеху», «Бог дал попа, черт скомороха», «Скоморох попу не товарищ», «И скоморох в ину пору плачет» и др. Время появления их на Руси неясно. Они упоминаются в первоначальной русской летописи как участники княжеской потехи. До сих пор не выяснено значение и происхождение самого слова «скоморох». А.Н.Веселовский объяснял его глаголом «скомати», что означало производить шум, позже он предположил в этом названии перестановку от арабского слова «масхара», означающего замаскированный шут. А.И.Кирпичников и Голубинский считали, что слово «скоморох» происходит от византийского «скоммарх», в переводе – мастер смехотворства. Эту точку зрения отстаивали ученые, которые считали, что скоморохи на Руси первоначально пришли из Византии, где «потешники», «глупцы» и «смехотворцы» играли видную роль в народном и придворном обиходе. В 1889 вышла книга А.С.Фаминцына Скоморохи на Руси. Определение, данное Фаминцыным, скоморохам как профессиональным представителям светской музыки в России с древнейших времен, которые часто бывали одновременно певцами, музыкантами, мимами, танцорами, клоунами, импровизаторами и пр., вошло в Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона (1909).

В средние века при дворах первых германских властителей были потешники, паяцы и дураки, носившие разнообразные греко-римские клички, их чаще всего звали «жонглерами». Они стали собираться в труппы – «коллегии», во главе которых стояли архимимы. Часто их отождествляли с шарлатанами, кудесниками, знахарями, нищенствующими жрецами. Обычно они являлись участниками пиров, свадебных и погребальных обрядов, различных праздников. Отличительной особенностью византийских и западных глумотворцев был бродячий образ жизни. Все они были люди перехожие, скитающиеся с места на место, в связи с чем приобретали в глазах народа значение людей опытных, многознающих, находчивых. Во время своих скитаний по белу свету как византийские, так и западные «веселые люди» заходили в Киев и другие русские города. О скоморохах как одаренных певцах, сказочниках сохранилось немало свидетельств в древней письменности. В частности, о них упоминается в Повести временных лет (1068). На Руси, как в Византии и на Западе, скоморохи составляли артели, или дружины, и бродили «ватагами» для своего промысла. «Независимо от того, пришло ли искусство скоморохов России из Византии или с Запада, – подчеркивал Фаминцын, – оно уже в 11 в. укоренилось в обиходе русской народной жизни. С этой поры оно может рассматриваться как явление, акклиматизировавшееся и принявшее здесь самостоятельное развитие с учетом местных условий и характера русского народа». Кроме скоморохов бродячих, были скоморохи оседлые, в основном боярские и княжеские. Именно последним многим обязана народная комедия. Скоморохи являлись также в виде кукольников. Представления кукольной комедии, постоянно сопровождавшиеся показыванием медведя и «козы», которая била все время в «ложки», давались на Руси с давних пор. Комедиант надевал юбку с обручем в подоле, затем поднимал ее кверху, закрывая голову, и из-за этой импровизированной занавески показывал свое представление. Позже кукольники инсценировали бытовые сказки и песни. Таким образом, кукольная комедия, как и разыгрывание ряжеными бытовых фарсов, была попыткой оригинальной переработки разнообразных элементов драмы, заключающихся в русской народной поэзии или занесенных извне. «У нас тоже были свои «лицедеи»-скоморохи, свои мейстерзингеры-«калики перехожие», они разносили по всей стране «лицедейство» и песни о событиях «великой смуты», об «Ивашке Болотникове», о боях, победах и о гибели Степана Разина»

Другая версия о происхождении термина «скоморох» принадлежит Н.Я.Марру. Он установил, что, согласно исторической грамматике русского языка, «скоморох» – множественное число слова «скомороси» (скомраси), которое восходит к праславянским формам. Далее он прослеживает индоевропейский корень этого слова, общий для всех европейских языков, а именно слова «scomors-os», которым изначально именовался бродячий музыкант, плясун, комедиант. Отсюда идут истоки самостоятельного русского термина «скоморох», существующего параллельно в европейских языках при обозначении народных комических персонажей: итальянское «скарамучча» («scaramuccia») и французское «скарамуш». Точка зрения Марра полностью совпадает с принятым в искусствоведении положением о том, что мимы – явление международного порядка. Применительно же к русским скоморохам, концепция Марра позволяет говорить о самобытном возникновении их на основе профессионализации участников языческих религиозных обрядов древних славян, неизменно сопровождавшихся музыкой, пением, плясками.

Скоморохи упоминаются в различных русских былинах. Византийский историк 7 в. Феофилакт пишет о любви северных славян (венедов) к музыке, упоминая изобретенные ими кифары, т.е. гусли. О гуслях как непременной принадлежности скоморохов упоминается в старинных русских песнях и былинах Владимирова цикла. В историческом аспекте скоморохи известны прежде всего в качестве представителей народного музыкального искусства. Они становятся постоянными участниками деревенских праздников, городских ярмарок, выступают в боярских хоромах и даже проникают в церковную обрядность. Как свидетельствует направленное против скоморохов постановление Стоглавого собора 1551, их ватаги достигают «до 60–70 и до 100 человек». Княжескую потеху изображают фрески Софийского собора в Киеве (1037). На одной из фресок – три пляшущих скомороха, один соло, двое других в паре, причем один из них либо пародирует женскую пляску, либо исполняет нечто подобное пляске «кинто» с платком в руке. На другой трое музыкантов – двое играют на рожках, а один – на гуслях. Тут же два акробата-эквилибриста: взрослый стоя поддерживает шест, по которому поднимается мальчик. Рядом музыкант со струнным инструментом. На фреске представлены травля медведя и белки или охота на них, бой человека с ряженым зверем, конные состязания; кроме того, ипподром – князь и княгиня и их свита, публика в ложах. В Киеве, по-видимому, ипподрома не было, но происходили конные состязания и травля зверей. Ипподром художник изобразил, желая придать своей фреске большую пышность и торжественность. Таким образом, представления скоморохов объединяли разные виды искусств – и драматические, и цирковые. Известно, что еще в 1571 набирали «веселых людей» для государственной потехи, а в начале 17 столетия скоромошья труппа состояла при Потешной палате, сооруженной в Москве царем Михаилом Федоровичем. Тогда же в начале 17 в. скоморошьи труппы были у князей Ивана Шуйского, Дмитрия Пожарского и др. Скоморохи князя Пожарского часто ходили по деревням «для своего промыслишку». Как средневековые жонглеры делились на жонглеров при феодалах и жонглеров народных, так же были дифференцированы и русские скоморохи. Но круг «придворных» скоморохов в России остался ограниченным, в конечном счете их функции свелись к роли домашних шутов.

Основной массив русских скоморохов составили народные потешники. Их внешний вид говорил о занятиях «бесовским» промыслом, они одевались в короткополые кафтаны, а ношение короткополой одежды в Руси считалась грехом. Также в своих выступлениях они часто прибегали к маскам, хотя еще в 9 в. маскирование встретило резкое осуждение церкви, в своих выступлениях сквернословили. Всем своим житейским поведением скоморохи противопоставляли себя общепринятому укладу старой Руси, в своем творчестве были проводниками оппозиционных настроений. Гусельники-скоморохи не только играли на своих инструментах, но одновременно «сказывали» произведения русской народной поэзии. Выступая в качестве певцов и плясунов, они вместе с тем забавляли толпу своими выходками и завоевывали репутацию шутов-острословов. По ходу своих выступлений они также вводили «разговорные» номера и становились народными сатириками. В этом качестве скоморохи сыграли огромную роль в процессе формирования русской народной драмы. Немецкий путешественник Адам Олеарий, побывавший в России в 1630-х годах, в своем знаменитом Описании путешествия в Московию... рассказывает о скоморошьих забавах: «Срамные дела уличные скрипачи воспевают всенародно на улицах, другие же комедианты показывают их в своих кукольных представлениях за деньги простонародной молодежи и даже детям, а вожаки медведей имеют при себе таких комедиантов, которые, между прочим, тотчас же могут представить какую-нибудь шутку или шалость, как... голландцы с помощью кукол. Для этого они обвязывают вокруг тела простыню, поднимают свободную ее сторону вверх и устраивают над головой нечто вроде сцены, с которой они и ходят по улицам и показывают на ней из кукол разные представления». К рассказу Олеария приложена картинка, изображающая одно из таких представлений кукольных комедиантов, в котором можно узнать сценку «как цыган продавал лошадь Петрушке». Скоморохи как действующие лица выступают во многих былинах Севера. Известна былина Вавило и скоморохи, сюжет которой в том, что скоморохи зовут с собой скоморошить пахаря Вавилу и сажают его на царство. Исследователи былин приписывают скоморохам значительную долю участия в сложении былин и относят к их творчеству многие, особенно потешные скоморошьи истории. Следует отметить, что наряду со скоморохами-игроками по профессии в былинах упоминаются и певцы-любители из среды знатных особ княжеских и боярских родов. Такими певцами были упоминаемые в былинах Добрыня Никитич, Ставр Годинович, Соловей Будимирович, Садко.

Игра на музыкальных инструментах, песни и пляски увязывались с обычаями народного маскарада. Обрядное переодевание мужчин в женщин и наоборот известно с древности. Народ не отказывался от своих привычек, от любимых святочных увеселений, заводилами которых являлись скоморохи. Царь Иван Грозный во время своих пиров любил маскироваться и плясать вместе со скоморохами. В течение 16–17 вв. при дворе появились органы, скрипки и трубы, исполнение на них было освоено и скоморохами. Около середины 17 в. бродячие ватаги постепенно сходят со сцены, а оседлые скоморохи более или менее переквалифицируются в музыкантов и сценических деятелей на западноевропейский лад. Скоморох с этого времени становится отжившей фигурой, хотя отдельные виды его творческой деятельности продолжали жить в народе еще очень долго. Так, скоморох-певец, исполнитель народной поэзии, уступает место представителям зарождающейся с конца 16 в. поэзии; живая память о нем сохранилась в народе – в лице рассказчиков былин на Севере, в образе певца или бандуриста на Юге. Скоморох-гудец (гусельник, домрачей, волынщик, сурначей), игрок для плясок превратился в музыканта-инструменталиста. В народе же его преемниками являются народные музыканты, без которых не обходится ни одно народное гулянье. Скоморох-плясун превращается в танцора, оставив в свою очередь следы своего искусства в народных разудалых плясках. Скоморох-смехотворец превратился в артиста, но воспоминание о нем уцелело в форме святочных потех и шуток. Свою книгу Скоморохи на Руси Фаминцын заключает словами: «Как бы ни было грубо и элементарно искусство скоморохов, но не должно упускать из виду, что оно представляло единственную соответствовавшую вкусам народа в течение многих веков форму развлечений и утехи, заменявшую ему вполне новейшую литературу, новейшие сценические зрелища. Скоморохи... были древнейшими в России представителями народного эпоса, народной сцены; они же вместе с тем были и единственными представителями светской музыки в России...»