Церковь в 1945-1988. Участие Церкви в международной политике СССР. Хрущевские «гонения». Деятельность Совета по делам религий.

Многие историки отмечают, что религиозный «ренессанс», продлившийся с конца 1943 по 1948 год, был вынужденным и весьма условным. Для сравнения отметим, что советские власти даже закрыли часть храмов, которые действовали при немцах на оккупированных территориях, а ходатайства об открытии храмов, направлявшиеся в Совет по делам Русской Православной Церкви, удовлетворялись лишь в исключительных случаях.

Уже начиная с 1948 года политика государства к Церкви и религии значительно ужесточилась. Во всех этих вопросах Сталина содержится чистый прагматизм и отношение к Православной Церкви как к одной из организаций, которую СССР может использовать для своей внутренней и международной политики.

7 июля 1954 года было принято постановление ЦК КПСС «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения», которое призывало партийные организации к активной борьбе с «религиозными предрассудками и суевериями», к разоблачению «реакционной сущности и вреда религии». 10 ноября того же года последовало постановление ЦК КПСС «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения», которое ознаменовало временную приостановку активного наступления на религию.

Упрочившаяся в 1958 г. власть Н. С. Хрущева, а также успехи научно-технической революции, вера многих советских граждан в возможность быстрого построения коммунистического общества, в котором нет места религии, позволили ему начать новые массированные гонения на Церковь. Научно-атеистическая пропаганда на местах зачастую сводилась к грубому и примитивному администрированию. Однако в центре создавались структуры, задачей которых являлось формулирование атеизма в виде научного учения. Одновременно предпринимались разноплановые шаги по подрыву материального благосостояния Церкви. Под давлением советских властных структур, ради материальных благ, целый ряд священнослужителей и церковных работников отреклись от Бога. Однако их поступки не встретили сочувствия не только у верующих, но даже у большинства думающей советской общественности.

При этом, на фоне новых гонений внутри страны, власти не оставляли попыток использования Церкви в международной политике, грубо вмешиваясь во внутренний строй церковной жизни. Попытки духовенства противостоять антицерковной политике жестко пресекались. Хотя репрессии Н. С. Хрущева и принято называть «бескровными», при нем были арестованы и осуждены за свои религиозные убеждения 1234 человека. При этом причины наказания назывались, как правило, иные. Однако все эти акции, как и кровопролитные репрессии, происходившие на заре советской власти, не достигли главной цели, которую ставил Хрущев, – уничтожение Церкви.

Закрытие храмов как одно из важнейших направлений хрущевской антицерковной политики» анализируется, что инициированная советскими органами власти реорганизация приходского управления 1961 г. стала очередным непопулярным решением, которое руководство Церкви объективно вынуждено было принять под мощным государственным давлением. Церковные советы, ставшие полноправными хозяевами в приходах, нередко комплектовались из людей неверующих, но в силу случая получивших возможность расхищать церковные средства и показывать свою «власть» над духовенством. Искренне верующие люди, находящиеся в составе церковных советов, как правило, не могли оказывать существенного влияния на их деятельность. Частой сменой правящих архиереев власть стремилась воспрепятствовать их сближению с массами верующего народа.

В целом советское общество в этот период поддерживало государственную антицерковную политику. Этому способствовала и советская культура, в частности советская литература, рисовавшая достаточно неприглядный образ верующих, а также система образования. Менялся и состав духовенства – к концу 60-х большинство священнослужителей представляли люди, выросшие и получившие образование при советской власти. Как следствие этого меняется и менталитет духовенства, советские реалии начинают восприниматься его представителями как должное. При реально существовавших недостатках в среде священнослужителей оставались искренне верующие люди, благодаря которым попытки уничтожения Православия в России оказались неудачными.

Издавая специальные постановления по данному вопросу, государственно-партийный аппарат заставлял и Церковь принимать соответствующие решения, чтобы создавалась иллюзия того, что Церковь сама поддерживает проводимую советскими властями политику. Церковно-общественные отношения этого периода представляются в целом еще не оформившимися.

После отставки Хрущева гонения на Церковь несколько утихли, но продолжались, хотя и в более мягкой форме. В то же время наметились тенденции к смягчению государственного религиозного законодательства, Церковь «по умолчанию» была наконец признана централизованной организацией и получила ограниченные права юридического лица, без употребления этого термина. Сохранялся жесткий контроль над совершением церковных таинств. С желающими крестить ребенка или тем более венчаться проводились жесткие воспитательные мероприятия по месту работы или учебы. Повсеместно имели место конфликты между церковными советами и священнослужителями. Бывали случаи, когда наряду с действительно верующими, в храмы приходили люди, которые рассматривали церковь как клуб по интересам, место, где можно безнаказанно и активно заниматься сплетнями и интригами. Они создавали в приходах и епархиях атмосферу кляуз и напряженности. Над Церковью сохранялся тотальный контроль. При райисполкомах создавались добровольные комиссии по контролю за соблюдением законодательства о культах, число членов которых в разы превышало количество священнослужителей.

Опубликованный в эмиграции секретный отчет Совета по делам религии членам ЦК КПСС за 1974 год, подписанный В. Фуровым, разделил епископов на три группы: 17 лояльных к советской власти «и на словах, и на деле» (в их числе патриарх Пимен и его будущий преемник – митрополит Таллинский Алексий); 23 лояльных, но выступающих за «повышение роли Церкви в личной, семейной и общественной жизни» (тем не менее из таковых в 1977 году нашумел своим письмом протеста Брежневу епископ Полтавский и Кременчугский Феодосий /Дикун/); 17 пытающихся «обойти законы о культах, некоторые из них религиозно консервативны» (в их числе епископ Куйбышевский Иоанн [Снычев], который станет духовным вождем патриотической оппозиции в годы ельцинской Великой криминальной революции).

Совет по делам религий при Совете Министров СССР отмечал в 1975 году, что благодаря проделанной митрополитом Алексием работе появилась «возможность воздействовать на будущих служителей культа в необходимом направлении. Не удивительно, что митрополит Алексий был награжден несколькими советскими орденами.

Государство продолжало использовать Церковь в международной политике. Кроме того, в качестве дополнительного повода изъятия церковных средств, она была обложена таксированными пожертвованиями в Фонд мира. Между тем вместе с началом перестройки, наметились пути к перемене церковно-государственных отношений в СССР. Необходим был только сильный толчок, который стал бы переломным моментом в этих отношениях. И таким толчком явилось широкое празднование 1000-летия Крещения Руси.

1964–1988 гг. – единый период в истории Русской Православной Церкви, который характеризует относительная стабильность. Количество закрытых или открытых храмов в эти годы было невелико, количество священнослужителей поддерживается примерно на одном уровне. Церковная деятельность осуществлялась в тех рамках, которые отвело для нее атеистическое государство, причем не только советские чиновники, но и многие священнослужители начали считать, что это и есть правильное положение вещей.

В это время наблюдается и активизация деятельности религиозных диссидентов. Своими заявлениями они могли испортить и без того хрупкий баланс, существовавший в церковно-государственных отношениях, поэтому руководство Церкви резко отмежевалось от них, дав их действиям жесткую оценку. Знаковым событием стал Поместный Собор 1988 г. Процесс церковного возрождения начался. Однако свое законодательное подкрепление со стороны государства он получил лишь в 1990 г.

49. Новый этап церковно-государственных отношений с 1988 г. Открытие монастырей и церковное строительство. Церковь и экуменическое движение

Знаковым событием стал Поместный Собор 1988 г. Процесс церковного возрождения начался. Собор хотя и решил далеко не все стоящие перед Русской Православной Церковью на данном этапе проблемы, но, сняв многие из них, принял новый Устав, вернувший право духовенству участвовать в финансово-хозяйственной деятельности приходов, стал мощнейшим стимулом к избавлению Церкви от гнета госатеизма, к развитию внутрицерковной жизни, к направленности деятельности Церкви на взаимополезное сотрудничество с государством и обществом, к развитию духовной, мистической стороны жизни Церкви, религиозного образования и духовного просвещения. в данный период постепенно отношение общества к Церкви начинало меняться и становиться благожелательным. И в этом большую роль сыграло празднование 1000-летия Крещения Руси. Даже атеисты не могли не отметить значение этого события для русской истории. Началось открытие храмов, появились возможности прямых контактов духовенства с представителями государственной власти без посреднического участия уполномоченного. Духовенство и верующие миряне начали более активно отстаивать свои позиции по ключевым церковным вопросам. СМИ постепенно начинали перестраивать советские стереотипы по отношению к Церкви; на страницах газет и журналов, на радио и телевидении священнослужители получили возможность выступать как равноправные участники диалога верующих с неверующими, тогда как раньше вся пресса была в руках госатеизма. Однако для того, чтобы все эти перемены стали стабильными, необходим был пересмотр государственного законодательства о религии, который и произошел в 1990 г.

Атеистическая пропаганда к 1990 г. оказалась практически свергнутой, большинству граждан страны стала видна ее несостоятельность. В то же время для полноценной разноплановой церковной деятельности не было достаточной правовой почвы.

Прежде чем говорить об участии Русской Православной Церкви в экуменическом движении, следует сделать некоторые уточнения. В собственном смысле слова под экуменическим движением понимают движение многочисленных, главным образом протестантских, деноминаций, декларирующих своей целью достижение возможно полного единства между последователями различных христианских исповеданий. Непосредственное взаимодействие Русской Православной Церкви с экуменическим движением в собственном смысле слова начинается по мере возобновления международных контактов Московской Патриархии после окончания Великой Отечественной войны. В лице экуменического движения, особенно стремительно набиравшего силу в ВСЦ, наша Церковь столкнулась с качественно совершенно новым явлением, не имеющим аналогов в истории межконфессиональных контактов Русской Церкви до 1917 года, что поставило перед Русской Церковью ряд серьезных проблем как богословского, так и практического характера. Экуменическое движение середины ХХ века отличалось от практики межхристианских контактов начала ХХ века и по форме, и по духу, и по целям, и по средствам достижения этих целей. До середины 50-х годов позиция Русской Церкви в отношении экуменизма находилась в полном соответствии с решениями Московского Совещания 1948 года. Даже принятие в июле 1950 года на сессии Центрального комитета ВСЦ (ЦК ВСЦ) в Торонто документа «Церковь, Церкви и Всемирный Совет Церквей» (так называемая «Торонтская декларация»), который создал условия, позволившие впоследствии Православным Церквам вступить в ВСЦ, принципиально не изменило отношение тогда Русской Православной Церкви ни к ВСЦ, ни к экуменизму в целом. На страницах официального органа Русской Православной Церкви — Журнала Московской Патриархии — продолжают печататься критические материалы об экуменическом движении.

Изменение позиции Русской Православной Церкви по отношению к экуменическому движению ВСЦ происходит с середины 50-х годов. В этот период времени ВСЦ, продолжая выступать против коммунизма, все чаще начинает принимать постановления, резолюции о разоружении, о защите мира, о прекращении испытаний термоядерного оружия, о запрещении атомного оружия вообще и тому подобное.

В советское время все сферы церковной жизни были в большей или меньшей степени деформированы. В первую очередь это касалось, конечно, межцерковных контактов Русской Православной Церкви, которые были поставлены на службу внешнеполитическим, идеологическим, пропагандистским и иным установкам советского государства. И само расставание с советским наследием потребовало нового осмысления самой сущности экуменического движения и заставило четко определить позицию Русской Православной Церкви по отношению к нему. И подходом, приближением к этому определению нашего отношения явился соборный документ «Принципы отношения к инославию», принятый на Архиерейском Соборе 2000 года.