Конец 10 книги серии Братство Черного Кинжала 31 страница

Однако, в самый последний момент, их что-то встревожило и они повернулись.

Тор и не надеялся просить лучшего отклика.

Он вогнал одновременно оба клинка им в шеи, пробивая сонные артерии, прорезав по второму рту под подбородками. Когда лессеры подняли руки, Тор протиснулся между ними и развернулся, готовый при необходимости отправить их полежать…

Но этого не потребовалось, ублюдки уже рухнули на колени.

Тор свистнул, подавая сигнал остальным, и вытащил мобильник, намереваясь вызвать Бутча для зачистки…

И замер. Сообщение было от дока Джейн: «Мне нужно, чтобы ты прямо сейчас прибыл в особняк».

— Осень…? — Когда его Братья вынырнули из-за угла, Тор поднял голову. — Я отлучусь.

Фьюри нахмурился:

— Что случилось?

— Не знаю.

Он дематериализовался, уносясь на север. Неужели она поранилась? Возможно, на работе в клинике? Или… черт подери, что если она находилась в городе с Хекс и на нее кто-то напал?

Приняв форму на лестнице перед особняком, Тор едва не вырвал вестибюльные двери. Хорошо, что Фритц предотвратил необходимость в плотнике, быстро откликнувшись по внутренней связи.

Тор промчался мимо дворецкого. Он был чертовски уверен, что тот ему что-то говорил, но не было времени на остановки и разговоры. Ворвавшись в потайную дверь под лестницей, он топающим галопом пронесся по подземному туннелю.

Первая мысль, что что-то не так, пришла к Тору, когда он распахнул закрытую дверь и ворвался в лазарет.

Его тело потеряло контроль, сигналы из мозга оказались отрезанными преградой и сведены к тому, что в данной ситуации не имело смысла: в штаны уперся длинный и толстый член, а в голове зазвенела внезапная, сокрушающая потребность добраться до Осени и…

— О, твою ж мать… нет… — Прерывистый звук его голоса оборвал крик, донесшийся из какой-то палаты дальше по коридору. Высокий и душераздирающий, этот вопль говорил о том, что женщина испытывала невероятные муки.

Тело Тора мгновенно откликнулось, дрожа, когда его накрыла острая необходимость. Он должен был добраться до Осени… пока он не услужил ей, следующие десять-двенадцать часов она обречена провести в аду. Осени требовался мужчина — Тор — который окажется внутри нее, позаботится о ней…

Тор бросился к стеклянной двери, выставив руки вперед, готовый толкнуть прозрачную, хрупкую преграду.

Но вовремя остановился, так и не открыв дверь.

«Какого хрена он делает? Какого хрена он делает?»

До него донесся еще один крик, и Тор начал оседать, пока волна сексуального инстинкта едва не бросила его на колени. Когда мозг снова начал работать, все рассуждения Тора застопорились, потому что все, о чем он мог думать — это о том, чтобы взобраться на Осень и облегчить ее страдания.

Но когда наплыв гормонов пошел на спад, его мозг снова включил соображалку.

— Нет, — рявкнул Тор. — Ни-в-коем-мать-его-случае.

Оттолкнувшись от двери,он попятился, пока не наткнулся на стол, за который тут же и ухватился, приготовившись к следующей стремительной волне.

В его разуме замелькали образы жажды Велси — той, когда они зачали малыша. Сокрушающая волна возбуждения была такой же безжалостной и бесспорной, как желания его тела. Его Велси испытывала боль и муки, нестерпимые муки…

Он вернулся домой перед рассветом, голодный, уставший и мечтающий лишь о том, как сейчас насладится отличной трапезой и посмотрит по телевизору что-нибудь хорошее, пер тем, как они отойдут ко сну в объятиях друг друга… но как только вошел в гараж, моментально ощутил тот самый отклик, с которым боролся сейчас: подавляющую жажду к спариванию.

Только одно способно вызывать такую реакцию.

За шесть месяцев до этого Велси заставила его поклясться на самой сущности их священного соединения, что когда у нее наступит период жажды, он не станет вкалывать ей препараты. Черт, они даже поссорились тогда из-за этого. Он боялся потерять ее при родах. Как и многие связанные мужчины, он скорее остался бы на всю свою долгую жизнь бездетным, но со своей любимой, чем остался бы ни с чем.

«— А как насчет твоих битв? — кричала она ему. — Ты каждую ночь встречаешься лицом к лицу со своим подобием проклятых родов!»

Сейчас он не мог вспомнить, что ответил тогда ей. Несомненно, он попытался ее успокоить, но это не сработало.

«— А если с тобой что-то случится, — продолжала она напирать, — у меня тоже никого не останется. Думаешь, я не прохожу через это суровое испытание каждую гребаную ночь?»

Что он ей на это ответил? Блядь, если б он помнил, но ясно, как день мог представить ее лицо, когда она посмотрела на него.

«— Я хочу малыша, Тор. Я хочу нашу совместную частичку. Мне нужна причина, из-за которой я смогу продолжить жить, на случай если тебя не станет… — что вообще-то я не планирую. Я сохраню жизнь».

Меньше всего они тогда думали, что это он останется один. Что не малыш станет причиной ее смерти. Что все, о чем они в ту ночь спорили, было ошибочными поводами для беспокойства.

Но жизнь оказалась дрянной штукой. И как только он вошел в их дом, то хотел позвонить Хэйверсу, даже подошел уже к телефону, но, в конце концов — да, как и обычно это бывало — Тор не смог ей отказать.

А вместо менструального цикла после периода жажды она обнаружила, что беременна. Едва ли найдется слово, способное описать ее счастье…

Следующий крик был столь громким, что удивительно, как он вдребезги не разнес стеклянную дверь.

Джейн ворвалась в приемную.

— Тор! Послушай, мне нужна твоя помощь…

Вцепившись в край стола, чтобы удержать себя на месте, он как сумасшедший начал мотать головой.

— Я не сделаю этого. Я не буду услуживать ей… ни в коем, мать его, случае. Я не сделаю этого, я не сделаю этого, я не сделаю этого…

Говорун, он был гребаным говоруном. Он даже не слышал своих слов, когда начал поднимать стол и с грохотом опускать его снова и снова, пока что-то твердое и тяжелое не ударилось об пол.

Где-то в глубине сознания, у него промелькнула смутная мысль о том, что это уже чересчур, мать их всех, иронично — снова потерять все в этой комнате.

Здесь ему сообщили о смерти Велси.

Джейн подняла руки:

— Нет, постой, мне нужна помощь… но не в этом…

Еще одна волна инстинкта заставила его стиснуть зубы, и наклонившись, выругаться.

— Она строго настрого приказала тебе не звонить…

Тогда почему он был здесь? О, черт, это испепеляющее желание…

— Тогда почему ты отправила мне сообщение!

— Она не соглашается принять лекарства.

Тор мотнул головой — на сей раз, пытаясь прочистить уши:

— Что?

— Она отказывается от препаратов. Я не могу заставить ее согласиться, и не знала, кому еще позвонить. Я не смогла дозвониться до Хекс… а больше никто с ней так не близок. Осень страдает…

— Все равно накачай ее препаратами…

— Она сильнее меня. Мне даже не удержать ее на кровати, чтобы она не дергалась. Но суть не в этом — следуя врачебной этике, я не могу лечить того, кто не позволяет мне этого делать. Я не имею на это право. Может, тебе удастся с ней поговорить?

В этот момент глаза Тора осмысленно сфокусировались на женщине. Ее белый халат был разорван. Один лацкан свисал, как лоскут белой кожи. Ей явно пришлось несладко.

Тор вспомнил период жажды Велси. Когда он вошел в их комнату, она была похожа на место ограбления. Прикроватная тумбочка и все, что стояло на ней, опрокинуты и сломаны. Часы-радио валялись на полу. Подушки оказались сброшены с матраса, а простыни — изорваны в клочья.

Его женщина нашлась на противоположной стороне комнаты. Она лежала на ковре, свернувшись в клубок агонии. Велси была обнажена, а ее кожа раскрасневшейся и в испарине, хотя и было прохладно.

Ему никогда не забыть, как сквозь слезы она посмотрела тогда на него, умоляя дать ей то, что он мог.

Тор так и взгромоздился на нее прямо во всей одежде.

— Тор…? Тор?

— Ты изолировала остальных мужчин? — пробормотал он.

— Да. Я даже Мэнни отослала отсюда. Он…

— Ага. — Парень, вероятно, вызвал Пэйн с патруля. Или ему предстояло провести много времени с его левой рукой. Стоило только мужчине возбудиться в период жажды женщины, ему в течение еще какого-то времени предстояло постоянно оставаться твердым, как кол, даже если он покинул окрестности.

— Я также сообщила Елене… и она сказала, что будет держаться отсюда подальше. Думаю, иногда цикл одной женщины может спровоцировать и у других? А никто не хочет забеременеть.

Тор положил руки на бедра и склонил голову, собираясь с мыслями. Он говорил себе, что он не животное, чтобы брать Осень на любой постели, на какой бы она не лежала. Он не…

Дерьмо, и сколько он готов верить этой решительности? И о чем, черт возьми, она думает? Какого хрена отказывается от медикаментов?

Возможно, в этом-то и состояла уловка — заставить его ей услужить.

«Неужели она так расчетлива?»

Следующий крик оказался просто душераздирающим… и разозлил Тора. «К черту все», — буркнул он и развернулся в сторону выхода. Вот только он не мог оставить дока Джейн. Конечно же, она предпримет еще одну попытку помочь Осени и ей снова достанется.

Тор глянул на целительницу.

— Пойдем вместе… и мне все равно, согласится она или нет. Ты вытащишь ее из этой агонии, даже если мне придется пригвоздить ее к гребаному полу.

Тор сделал пару успокаивающих вдохов и поправил кожаные штаны.

Джейн опять что-то втирала ему, несомненно, указывая, что будет этично, а что нет, но он не слушал ее.

Казалось, прогулка по коридору заняла вечность. С каждым шагом тело Тора напрягалось все сильнее, превращая его в бомбу инстинктов. К тому времени, как он добрался до двери послеоперационной, в которой находилась Осень, его уже просто сгибало пополам, и Тор даже при доке Джейн начал сжимать себя за пах. Его член пульсировал, бедра напряглись…

Он рванул дверь:

— Бля-я-я…

Кости Тора едва не сломались, когда просунувшись в дверь, одна его половина желала устремиться вперед, а вторая — вжаться в стальной дверной косяк.

Осень лежала на постели, на животе, подтянув одно колено к груди и вытянув вторую ногу. Больничный халат, туго перекрутившийся на поясе, был влажным от пота, волосы в беспорядке рассыпались по верхней части тела. А подо ртом виднелись пятна крови — вероятно, она прокусила губу.

— Тормент…, — послышался ее сломленный голос. — Нет… уходи…

Пошатываясь, он подошел к кровати и наклонился к ее лицу.

— Пора прекратить это…

— Уходи… прочь… — Она встретилась своими налитыми кровью глазами с его, но не сфокусировалась, когда покатились слезы по идеально окрашенному лицу, коже которой гормоны придали персиковый оттенок, словно она была старинной, разрисованной вручную фотографией. — Уходи… нет…

Ее ворчание оборвалось, перейдя в еще один крик.

— Неси лекарства, — гаркнул он целительнице.

— Она отказывается…

— Тащи их сюда! Может, тебе и придется вколоть их без ее согласия, но я чертовски уверен, что она не…

— Сначала согласуй с ней…

— Нет! — взвыла Осень.

В этот момент весь ад вырвался на свободу. Они кричали друг на друга, пока Осень не накрыло очередной волной. Тор тут же заткнулся, а Осень выгнулась дугой. Их обоих по новой скрутило под напором давления.

Между спадом приступа и новым раундом споров в проеме нарисовался Лэсситер. Ангел подошел к кровати и вытянул ладонь.

Осень тут же успокоилась — глаза закатились, руки и ноги обмякли. Тор испытал облегчение, если таковое и было то только того, что, по крайней мере, ее мучения ослабли. Он же все еще был охвачен жаждой, но Осень больше не терзалась.

— Что ты с ней сделал? — спросила Джейн.

— Она в трансе. Но ненадолго.

Тем не менее, такое действие произвело впечатление. Разумы вампиров были на порядок сильнее человеческих, и тот факт, что ангел мог оказать воздействие на Осень, когда она находилась в таком состоянии, означал, что у Лэсситера припрятаны свои козыри в рукаве.

Глаза Лэсситера встретились с взглядом Тора:

— Уверен?

— Насчет чего, — огрызнулся он. Черт подери, он был на грани потери разума…

— Что не услужишь ей.

Тор холодно рассмеялся.

— Не-ет. Ни при каких условиях.

И в качестве доказательства своих слов, рванул вправо, к подносу, на котором лежали шприцы, очевидно, предназначенные для Осени. Схватив парочку, ударом вогнал обе иглы себе в бедро и впрыснул их содержимое, не заботясь о том, что же там было на самом деле.

Послышались крики, но это продлилось недолго. Лекарственный коктейль, чем бы он там ни оказался, мгновенно подействовал и Тор осел на пол.

Последнее, что он увидел, прежде чем отключиться, были расфокусированные глаза Осени, наблюдающие за его падением.

 

 

ГЛАВА 58

 

Переводчики: Stinky, Светуська, lorielle

Вычитка: lorielle, Светуська

 

Когда Куин и Джон уставились на нее с преувеличено пустым выражением на лицах, Лэйла выпрямилась на жестком стуле.

Оглядевшись по сторонам, она увидела только людей, спокойно наслаждающихся своими десертами, похожими на те, что находились на ее тарелочках, поэтому ничего не поняла, что же все-таки произошло.

— Что-то снаружи? — шепотом спросила Лэйла, наклонившись вперед. Вообще говоря, она обнаружила, что люди в целом были очень схожи с вампирами — так же старались жить своими жизнями без столкновений. Но двум парням рядом с ней казалось иначе.

Куин улыбнулся ей, но эта улыбка не затронула его глаз.

— А после того, как покормила этого мужчину? Каковы были твои дальнейшие действия? Их?

Она нахмурилась, желая, чтобы парни рассказали, в чем дело.

— Э-э-э… ну, попыталась уговорить их отвезти его в тренировочный центр. Я подумала, раз его товарищ уже получал там лечение, то можно было отправить туда и этого пострадавшего.

— По-твоему его раны были смертельными?

— Не окажись я там вовремя, да. Но когда я уходила, он выглядел уже значительно лучше. И дыхание заметно облегчилось.

— Ты кормилась от него.

Теперь в голосе Куина появилась зловещая нотка. Если бы к этому моменту они не установили четкие границы их отношений, то Лэйла подумала бы, что он ревнует.

— Нет. Единственный, от кого я кормилась — это ты.

Последовавшее за этим молчание поведало Лэйле больше, чем все вопросы. Проблема была не в людях в кафетерии или на улице.

— Я не понимаю, — рассердилась Лэйла. — Ему требовалась помощь и я ее оказала. Тебе, как никому другому, негоже опускаться до дискриминации только потому, что он солдат, а не аристократ, благородного происхождения.

— Ты кому-нибудь говорила, где была той ночью? Что делала?

— Праймэл дает нам полную свободу действий. Я кормила и ухаживала за бойцами…, именно этим я занимаюсь. Служу этой цели. Не понимаю…

— С того момента ты еще связывалась с ними?

— Я надеялась… по правде сказать, я надеялась, что кто-то из них — быть может, и оба — появится в особняке и я снова увижу того раненого, но — нет, их я больше не видела. — Лэйла отодвинула в сторону тарелки. — Что происходит?

Куин поднялся на ноги и достал свернутую пачку наличных. Вытащив из нее две двадцатидолларовые купюры, он бросил их на столик.

— Нам нужно вернуться в особняк.

— Что с вами… — Лэйла понизила голос, когда на них оглянулось несколько человек: — Почему вы себя так ведете?

— Нам пора.

Джон Мэтью следом поднялся со своего места. Выражение его лица было яростным, руки сжаты в кулаки, челюсть напряжена.

— Лэйла, уходим. Сейчас же.

Дабы избежать сцены, она последовала за ними в прохладу морозного воздуха, но не собиралась, как покорная девочка, исполнять приказы и дематериализовываться. Если эти двое так себя вели, то, черт возьми, должны были объяснить ей причину.

Едва ступив на снег, она встала как вкопанная и смерила взглядом ребят.

— В чем дело?

Произнесенный ее устами тон еще год назад безумно потряс бы ее саму, но сейчас она уже не та женщина, которой когда-то была.

Когда ни один из них не потрудился ответить, она покачала головой:

— Я не сдвинусь с этого места, пока вы не объяснитесь.

— Мы не станем этого делать, Лэйла, — произнес Куин. — Я должен…

— Если вы не объясните мне, что происходит, то в следующий раз, когда кто-то из тех солдат со мной свяжется, поверьте, я с ними встречусь…

— Тогда тоже станешь предателем.

Лэйла моргнула.

— Что… предателем?

Куин взглянул на Джона, и когда тот пожал плечами и развел руки в стороны, разразился длинным потоком витиеватых ругательств.

А потом земля ушла из под ног:

— Уверен, солдат, которому ты услужила, зовут Кор. Он является лидером изгоев, именующихся Бандой Ублюдков. И осенью, когда ты его кормила, он совершил попытку покушения на жизнь Рофа.

— Я… мне жаль. Что… — Когда у нее подкосились колени, Джон поспешил ей на помощь. — Но насколько вы уверены в этом…

— Это я разукрасил его физиономию, Лэйла. Я выбивал из него дерьмо…, чтобы Роф благополучно смог вернуться в особняк и залечить огнестрельное ранение. Лэйла, они наши враги… как Общество Лессенинг.

— А другой солдат… — Ей пришлось прочистить горло. — Другой солдат, который привел меня к нему. Он же был в тренировочном центре. Фьюри приводил меня его покормить… с Вишесом. Они сказали, что он благородный воин.

— Они так и сказали? Или позволили тебе так думать.

— Но… если он враг, зачем тогда было спасать его жизнь?

— Это Тро, заместитель в банде Кора. Его собственный босс бросил его подыхать… и будь мы прокляты, если бы он скопытился на наших глазах.

Джон достал мобильник и свободной рукой набрал сообщение, но Лэйла не смогла ничего разобрать. Ее легкие горели, в голове стоял гул, а внутренности скрутились тугим узлом.

— Лэйла? — окликнул кто-то ее, но охватившая Лэйлу паника, была единственной вещью, за которую она могла уцепиться. Ее сердце заколотилось, рот широко открылся, жадно глотая воздух, а затем ее поглотила тьма…

— Гребаный ад, Лэйла!

***

Двигаясь по крышам Колдвелла, Хекс продолжала держаться на расстоянии от Кора, отслеживая его от переулка к переулку, района к району, пока тот сражался с убийцами. Исходя из того, что она видела, мужик был невероятно эффективным бойцом, и своей косой проделывал чертовский недурную работенку.

Какая досада, что он псих с маниакальным стремлением взойти на престол.

Все время она держалась, как минимум, на расстоянии квартала. Не было никаких причин, испытывать свою удачу и рисковать быть раскрытой. И все же у нее было такое чувство, будто он это знал. Если судить по тому, как он расправлялся с противниками, он был достаточно умен, чтобы предположить, что Роф и Братство могут послать за ним своих эмиссаров, с целью выследить, как если бы он находился в бегах. Он был всего лишь еще одним индивидом в пределах ограниченного географического пространства: Он воевал в Колдвелле. Каждую хренову ночь.

Ну и как вам это.

Когда в воздухе закружились снежинки, мужчина определенно решил сменить дислокацию, куда-то рванув вместе со своей правой рукой, Тро. Оставаясь над ними, она дематериализовалась на соседнее здание. И еще. И на следующее. «Куда это они намылились?» насторожилась она, когда они покинули место заварушки.

С полмили или около того спустя, Кор остановился, явно пытаясь решить, куда сворачивать дальше — направо или налево. Когда Тро подошел и встал рядом с ним, он что-то зло забормотал ему. Может, потому, что тот неправильно сориентировался и они выбрали не верное направление?

Пока они спорили, она взглянула на небо. Потом на часы. Дерьмо. Кор собирался дематериализоваться в конце ночи, и когда это произойдет — она его потеряет. Ее инстинкты не простирались так далеко, и он точно выйдет из диапазона сразу, как только уберется отсюда.

Но, по крайней мере, сегодня она его выловила. И рано или поздно, либо он, либо кто-то из его солдат получит ранение и будет вынужден выбираться из города. Это неизбежно, и когда это произойдет, она их отыщет: ведь при дематериализации следов не остается. Но автомобиль, фургон, грузовик, внедорожник — это для нее след. Только хрен его знает, как долго придется ждать, пока кто-то из них схлопочет.

Тут Кор двинулся снова, обходя здание, на крыше которого она затаилась, приводя ее этим в движение. С мрачной решимостью, она бежала по хрустящему насту, не прекращая за ним слежку, проносясь мимо вентиляционных шахт и прочих механических устройств. Добравшись до противоположной стороны она…

Джон Мэтью.

Черт, ее Джон находился где-то неподалеку. Какого хрена…

Он же сказал ей, что сегодня остается дома, так как сегодня ночью не его смена.

«С кем это он?» Куин же вроде как завязал со своими блядскими похождениями… да и не та это часть города, в любом случае. Все-таки театральный район.

Дематериализовавшись на край здания, она глянула вниз. Через улицу, в начале переулка, в тени стоял Джон с Куином и… Лэйлой, на руках у последнего — она что, в отключке?

Че-е-е-ерт. Внизу разворачивалась какая-то драма. Бо-о-ольша-а-ая драма — угрожающая полностью разрушить эмоциональную сетку Избранной.

Рассыпавшись на молекулы, она вновь приняла форму перед Джоном, и всей честной компании.

— Она в порядке?

«Мы ждем Бутча», — показал жестами Джон.

— Он в пути?

«Он на зачистке на другом конце города. Но он нужен нам прямо сейчас».

Так. Тут явно что-то стряслось.

— Можешь меня опустить, — хрипло попросила Лэйла.

Куин только покачал головой, держа ее подальше от снега.

— Слушайте, АйЭм тут неподалеку. — Хекс достала свой телефон, сверкнув им. — Может, звякнуть ему?

— Ага, было бы здорово, — ответил Куин.

Набрав номер Тени, она смотрела на Джона, пока шли гудки.

— Хей, АйЭм, как ты? Ага. Ха, как догадался? Да, мне нужны колеса в театральный район… ты настоящий друг, АйЭм. — Она отключилась. — Готово. Через пять минут, будет здесь.

«Спасибо», — показал жестами Джон.

— Что такое? — спросил Куин, когда Лэйла вдруг напряглась.

Хекс прищурилась, глядя на лицо Избранной, когда ее эмоциональная сетка вспыхнула… возбуждением. И стыдом. И болью.

— Он здесь, — прошептала Избранная. — Совсем неподалеку.

Джон и Куин в одно мгновение повыхватывали свое оружие, что для последнего было весьма неплохо проделано, учитывая, что он все еще держал на руках Лэйлу.

О ком, черт возьми, она говори…

— Кор, — выдохнула Хекс, посмотрев в том же направлении, что и Избранная. И сопоставив все воедино, она подумала вслух: — Иисус Христос… Кор?

АйЭм как раз выбрал этот момент, чтобы подкатить на своем BMW X5, и секундой спустя, он уже был рядом с ними, оставив дверь широко открытой.

Куин кинулся к внедорожнику, а Лэйла даже и не пискнула, когда ее запихнули в авто, как какого-то инвалида.

— Забирайте тачку, — сказал им АйЭм. — Пользуйтесь как своей.

После быстрого «спасибо» от Куина наступил момент «и-что-теперь?», когда Джон глянул на Хекс.

Сдержавшись чтобы не колотнуть себя пяткой в грудь, как это делали большинство мужчин, она едва не выругалась…

«Мы отвезем ее», — показал жестами Джон. — «А ты оставайся и делай то, что должна».

Затем он запрыгнул в айэмовский внедорожник и они погнали.

— Нужна помощь? — поинтересовался АйЭм.

— Спасибо, но нет, — прошептала она, наблюдая за удаляющимися и быстро исчезнувшими за поворотом красными стопаками. — Сама как-нибудь.

 

ГЛАВА 59

 

Переводчики: Stinky, lorielle, zarink

Вычитка: lorielle, Светуська

 

Кор почувствовал женщину, Избранную, еще за квартал. Его со страшной силой потянуло к ней, он развернулся и направился в ее направлении — пока Тро, шагавший вместе с ним, не начал с ним спорить.

Что, в принципе, было правильно. Поскольку означало, что мужчина оставался верен своей клятве — никогда с ней больше не видеться.

Кор, напротив, не давал никаких обещаний, поэтому рванул дальше, оставив своего солдата глотать пыль. К худу или добру, но он так много дней провел, изучая затянутые паутиной балки над своей койкой, гадая, где она, что делает. Как.

Если бы Братство прознало,что именно она тогда ему помогла, они пришли бы в ярость, и Роф[70], Слепой Король, уже давно оправдал бы своего имя. Вот почему Кор до сих пор сожалел, что его лейтенант втянул ее в эту историю. Она, такая бесхитростная в своей невинности и стремлении лишь помочь, а взамен они сделали из нее предательницу.

Она заслуживала лучшего.

Кора не на шутку тревожила его готовность молиться, чтобы к ней проявили милосердие. Но он так и сделал. Он молился, чтобы Роф ее пощадил, если когда-нибудь всплывет правда…

Приблизившись к ней, и все же, не осмеливаясь подойти совсем близко…, он обнаружил ее у маленького кафетерия, укутанную в такие густые тени, что, как бы ни старался напрягать глаза, ему не удавалось рассмотреть сквозь них.

Она была не одна, находясь под охраной бойцов — двоих мужчин, и женщины.

Кор гадал, почувствует ли она его. Его сердце билось уверенно, словно он занимался преследованием. Выдаст ли она, что он где-то поблизости…

К группе подъехал черный автомобиль и из него вышло что-то, о чем Кор слышал только рассказы и те, только шепотом. Это что Тень? Живая, дышащая Тень?

Ничего не скажешь, у Братства достойные союзники…

Очень быстро его Избранную усадил в машину парень, с которым Кор дрался у гаража Эссейла.

Кор обнажил клыки, но сдержал рычание. Тот парень, что к ней прикасался, вызвал в нем бурю убийственных чувств. А что, если она ранена? Это заставило Кора испугаться до дрожи.

В последнюю секунду, перед тем, как исчезнуть на заднем сидении автомобиля, Избранная посмотрела в его сторону.

Этот момент контакта замедлил время, пока все — от падающих мерцающих от неоновой вывески снежинок вокруг нее, до скорости, с которой она скрылась из виду — не превратилось в отдельные кадры, выдаваемые один за другим, разумом Кора.

Избранная была не в белом одеянии, а в простой человеческой одежде, которую Кор не одобрял. Однако, ее волосы по-прежнему были заплетены в высокую открывающую изящную шею прическу, акцентируя внимание на захватывающих чертах ее лица. А когда он сделал вдох, его носовые пазухи затрепетали от холодного воздуха и ее утонченного аромата.

Это все, что он помнил о ней. А сейчас Избранная, очевидно, печалилась, ее кожа была слишком бледной, глаза — широко распахнуты, рука дрожала, когда она подняла ее к горлу, будто в защитном жесте.

Его рабочая рука потянулась к ней, словно он мог что-то сделать, чтобы облегчить ее страдания, и каким-то образом ей помочь.

Но этот жест так и остался в тени. Избранная знала, что он там, и, наверняка, именно поэтому ее так спешно увозили от сюда.

И сейчас она боялась его, вероятно, потому что знала, что он ее враг.

Двое парней запрыгнули следом в машину: тот, что повыше, сел за руль, а парень, с которым Кор дрался, скользнул к Избранной на заднее сиденье.

Кор неосознанно сунул руку за пазуху и нащупал ствол пистолета. Искушение выстрелить вслед автомобилю, убить тех парней и забрать желаемое, было столь велико, что он действительно двинулся дальше по улице.

Но Кор не мог с ней так поступить. Он не его оте… Бладлеттер. Кор не обречет Избранную на муки совести от подобной жестокости до конца ее дней, потому что за эти смерти, несомненно, она возложит вину на себя.

Нет, если ему когда и суждено добиться Избранной, то лишь по ее воле, что, конечно — несбыточная мечта.

И поэтому… Кор отпустил ее. Он не выскочил на пути автомобиля, чтобы пустить водителю пулю в лоб, не рванул следом, чтобы застрелить того парня на заднем сидении, и не повернул, чтобы убить женщину-солдата, находящуюся в этот момент примерно в половине квартала от него. Кор не проник в автомобиль, чтобы заблокировать внутри Избранную и на полной скорости увезти туда, где тепло и безопасно.

После чего, он сорвал бы с ее кожи те ужасные человеческие тряпки… и заменил бы их своим обнаженным телом.

Опустив голову, Кор закрыл глаза и сменил направление мыслей, сдерживая и отгоняя свои фантазии о ней. На самом деле, он даже не использовал бы ее в качестве обнаружения Братьев, что стало бы подписанием смертного приговора для Избранной, словно он реально мог подписаться под ним.

Нет, он никогда не стал бы ее использовать, как инструмент в этой войне. Кор и без того уже чересчур скомпрометировал ее.

Крутанувшись на снегу, он повернулся в направлении того, кто остался позади него. То, что солдаты уехали вместе с Избранной, вместо того, чтобы с ним драться вполне логично. Такая женщина, как эта Избранная, была слишком ценна, и бойцы скорее вызвали подкрепление туда, куда они направлялись.

Любопытно только, что парни оставили солдата прекрасного пола. Они, должно быть, предполагали, что Кор ломанется в погоню.

— Я чувствую тебя ясно, как день, — крикнул он.

К ее чести, она вышла в свет дверного проема здания дальше по переулку. С коротко-стрижеными волосами и крепким, мощным, обтянутым кожаными шмотками телом, она, определенно, была бойцом.